Всего лишь предложение

Для тебя я бы солгала, Для тебя бы просила подаяния и крала, Я бы ползала на коленях - пока бы ты не увидел, Что ты такой же, как я. Саске был там. Он шёл по пыльной дороге, ведущей с холма, позади которого к небу поднимались горы. Он казался выше и величественнее самых далёких снежных вершин. Сакура замерла напротив него. Позади неё раскинулся город, место, где специализировались на производстве лекарств, за которыми Тсунаде отправила её, снабдив деньгами и списком. Теперь все покупки, ранее аккуратно сложенные в корзинку, рассыпались по земле. Сакура долго не знала, что делать дальше. Она видела, что Саске продолжает спускаться с холма ей навстречу, смотрела на него и узнавала поразительно холодный взгляд и красивые аристократические черты лица. Она видела, что это он, но не могла поверить. Их последняя встреча была всего несколько недель назад, и она ещё не успела осознать произошедших с ним изменений. У неё в голове по-прежнему существовал образ двенадцатилетнего Саске. А тот человек, которого она встретила в убежище Орочимару и который пытался проткнуть её мечом, был чужим. Кем-то, кто походил на Саске, но никак не мог быть им. Но так Сакура думала лишь до тех пор, пока между ними не осталось всего несколько шагов и её сердце со страшной силой не забилось в груди, и корзинка не выскользнула из рук. Узнавание было тяжело и болезненно. Возможно, оно затянулось, потому что Сакура так отчаянно хотела, чтобы это был он, что не могла поверить собственным глазам. Теперь, удостоверившись, что перед ней - её Саске, она с неистовой силой пожелала, чтобы это было не так. Что он здесь делает? Орочимару и Кабуто где-то поблизости? Может быть, он пришёл в себя и возвращается домой? А что если нет? Что она может сделать? Можно побежать и привести с собой Наруто и остальных, но за то время, что она доберётся до Конохи и вернётся обратно, Саске, без сомнений, будет уже очень далеко. Это случайная встреча. Сакура готова была взвыть от своей беспомощности. Саске не стал делать вида, что они незнакомы. По тому, как он смотрел, она могла сказать, что он узнал её, выражение его лица было таким же, как при последней встрече. Он не сильно изменился с того времени. Так же заткнут за пояс чёрно-белый меч, и только на плечи накинут плащ, потому что в этой части страны Огня погода немного холоднее. Когда Саске сделал очередной шаг, Сакура едва удержалась, чтобы не попятиться. В последний раз, когда он делал движение в её сторону, он целился мечом ей в грудь. Но на этот раз он только медленно наклонился, чтобы собрать разбросанные по земле лекарства. Он сложил мешочки с травами и пузырьки с таблетками обратно в корзину и, выпрямившись, подал ей её вещи. Лицо его по-прежнему не выражало никаких чувств. Сакура нерешительно протянула руку и перехватила ручки, её пальцы на короткое мгновение соприкоснулись с его. Это прикосновение было как удар электрического тока и его сила встревожила её. Раньше, несколько лет назад, когда она была меньше, она так же случайно прикасалась к этому мальчику, ничего подобного не испытывала. Одно незначительное движение - и её начало трясти. Какими бы ни были её чувства к Учихе Саске... они не исчезли, как чувства Ино. Она ни на мгновение не верила никому, кто считал их обычной влюблённостью, и, похоже, была права. Никто не знал, как глубоко эти чувства проникли внутрь неё. Никто не понимал, как они могли прорасти из чего-то столь малого. Она сама столько раз пыталась понять это, но в конце концов сдалась и приняла их, как данность. Она любит Саске. Всегда любила и всегда будет любить, неважно, что он сделает. Дрожь в сердце была лишь лишним подтверждением. А затем Саске перевёл взгляд с неё на город, из которого она пришла, и показалось, что он совсем забыл о её существовании. С той же вероятностью она могла бы просто исчезнуть, так легко он перестал замечать её. Тёмная ткань его плаща задела её голую руку, едва ощутимо, когда он прошёл мимо, продолжая спускаться с холма. Может быть, он всё-таки не узнал её? Сакура, внезапно охваченная прежним страхом бездействия - и упускавшая ещё один шанс вернуть Саске, даже не попытавшись, - повернулась и позвала его. - Нет, Саске-ку... подожди... я... Она оборвала себя, не зная до конца, что хочет сказать, или как это сказать. Последнее, чего она хотела, чтобы Саске услышал отчаяние в её голосе, но он, судя по всему, едва ли обратил на неё внимание и, не сбиваясь с шага, продолжил идти. Если бы она была Узумаки Наруто, она бы закричала, и он бы остановился и выслушал. Но она была Харуно Сакура, а Учиха Саске никогда не слушал Харуно Сакуру. По большей части он не знал о её существовании. И это было больно. Потому что её чувства к нему были такими же настоящими и сильными, как чувства Наруто. Почему он не может увидеть её, как видит Наруто? Как кого-то, кто стоит того, чтобы его знали. - Саске... - позвала она тише. - Пожалуйста. Я твой друг. Не делай вид, что не замечаешь меня. Она намеренно опустила суффикс, который всегда прибавляла к его имени, потому что так бы позвал его Наруто, будь он тоже здесь. Возможно, поэтому её слова дошли до Саске, а может быть, потому что что-то в её голосе заставило его передумать. Он вдруг медленно остановился и обернулся, чтобы поздороваться. Никогда не будучи слишком осторожной, Сакура не отрывала взгляда от его рук. Если бы он только потянулся к мечу, она бы бросилась бежать, хотя понимала, как никогда отчётливо, что если Саске придёт в голову отнять у неё жизнь, он сделает это с лёгкостью. Побежит она или примет бой, результат не изменится ни на йоту. Но теперь он снова смотрел на неё, и она чувствовала, что должна что-то сказать. - Что ты здесь делаешь? - прошептала она. - Мне нужно пополнить припасы, - холодно ответил Саске. И опять, звук его голоса потряс её, даже несмотря на то, что она слышала его несколько недель назад. Он стал глубже, ровнее... ещё более безэмоциональным и апатичным. - Орочимару послал тебя? - тихо спросила она. - Он не знает, что я здесь. - Что-то в нём расслабилось. Лёгкое движение плеч, ещё более отстранённый взгляд - как если бы предыдущее напряжение, о котором она даже не знала, исчезло. - Ты... ушёл от него? - спросила Сакура, распахнув глаза. Она с трудом могла дышать, когда надежда зажглась в её сердце. - На время, - признал он, глядя на деревья. Очевидно, он не видел в ней опасности, иначе бы он не посмел отвести взгляда. - Орочимару всегда всё контролирует. Он не любит, когда я ухожу из убежища один, но он не смеет наказать меня, когда возвращаюсь. Когда я возвращаюсь... У Сакуры ёкнуло сердце. - Понятно, - прошептала она, опуская взгляд на землю. - То есть, ты просто улизнул. - В целом, да, - безразлично ответил он. - Но почему ты пришёл сюда? - спросила она, хмурясь. - Куда ты идёшь? Саске не ответил. Сакура разглядывала его профиль, отмечая некоторые изменения в его лице, которые она пропустила во время прошлого хаотичного воссоединения. Линия подбородка стала твёрже, набрав определённости, как и всё остальное в нём. Сейчас в нём сложно было увидеть что-то мальчишеское или юношеское, он выглядел намного старше своих пятнадцати. О, что бы она отдала, лишь он снова вернулся домой. Снова стал частью команды. Всё никогда не было бы как раньше, но, боже, как бы они старались. - Саске, - выдохнула она. - Ты понимаешь, что это твой шанс? Ты сейчас можешь вернуться домой - тебя ничто не останавливает. Никто не будет зол на тебя... ну, Тсунаде, может быть, скажет пару крепких словечек, но я буду с тобой. И Наруто. И Какаши-сенсей. Его плечи вновь напряглись. Он устремил на неё ледяной, жёсткий взгляд, как будто она не искренне умоляла его, а издавала мерзкие противные звуки. - Этого не будет, - холодно ответил он. - По крайней мере, пока я не убью одного человека. Он повернулся и продолжил свой путь к городку. Дыхание перехватило. Нет... она не может позволить ему уйти так просто. Дважды она позволяла, и сейчас боль была почти невыносимой. Она не могла отпустить его, не испробовав всё, что было в её силах. Не только ради себя, но и ради Наруто. Она никогда бы не посмела снова взглянуть Наруто в глаза, если бы осталась стоять в стороне, наблюдая за тем, как уходит его лучший друг. - Я сделаю всё для тебя, Саске! - крикнула она, чувствуя, как к глазам подступают слёзы. - Всё что угодно! Я говорила это раньше и до сих пор так думаю! Боже, если бы ты попросил, я бы убила! Он остановился, но только для того, чтобы бросить на неё раздражённый взгляд. - Тебе нечего предложить мне, Сакура. Я говорил это раньше и до сих пор так думаю, - ответил он, повторяя её собственные слова. - Это неправда, - прошептала она, качая головой и сокращая разделяющее их расстояние. Она была слишком труслива, чтобы поднять взгляд выше его груди. - Теперь всё иначе. Мы уже не такие, как раньше. Но её движения были слишком угрожающими. Она не собиралась нападать на него или причинять вред, но Саске всегда становился параноиком, когда кто-то вторгался в его личное пространство. Прежде чем она успела понять, что происходит, его меч уже был обнажён и приставлен к её горлу. Страх острыми шипами прошёлся по позвоночнику. Саске стоял позади, удерживая её за плечи и касаясь клинком пульса. Сакура сглотнула, так незаметно, как только могла, спрашивая себя: оно ли это. То ли самое место, где ей предначертано умереть этим холодным сентябрьским днём вдали от дома, от руки человека, которого она любила больше, чем кого-либо ещё в этом мире. Того человека, который не заслуживал её любви. - Моё предложение ещё в силе, - пробормотала она. - Я сделаю для тебя всё. Даже то, что не предложит никто другой. Он помолчал. - Например? Сакура закрыла глаза и, собрав всю силу и мужество, повернулась в кольце его руки. Если бы Саске перерезал ей горло, виновата в этом была бы только она сама, но она старалась двигаться медленно и открыто, без какого-либо намёка на обман и возможное нападение. Глядя ему в глаза, она чувствовала, как его дыхание щекочет ей переносицу. - А как ты думаешь? - хрипло прошептала она. Его дыхание замерло. Сакура бы не заметила, если бы они не стояли так близко. Что-то промелькнуло в его тяжёлом мёртвом взгляде. Вспышка растерянности, неловкости, и может быть сомнения. Обычно безразличные глаза смотрели на неё, как будто спрашивая, и она не упустила короткого взгляда, который он бросил на её грудь. - Прошло почти три года с тех пор, как мы разговаривали в последний раз, - мягко сказала она, её взгляд остановился на его губах, сомкнутых в прямую линию. - Ты был за это время с девушкой? Орочимару даёт тебе свободу на что-то подобное? Взгляд Саске стал ещё более отстранённым, как будто он смотрел больше сквозь неё, чем на неё. Он опустил меч, до того упирающийся ей в шею, и его рука расслабилась. - Или ты даже никогда не думал об этом? - спросила она, облизывая пересохшие губы и молясь о том, чтобы дрожь её не стала слишком заметной. - Я знаю, ты мститель, и я знаю, что ты полностью посвятил себя одной цели, но ты всё равно человек. Обычный человек. У тебя должны быть желания... верно? На что это может быть похоже, быть с девушкой? Он сглотнул. Определённо сглотнул. Его лицо осталось неизменным, но Сакура знала, что её слова подействовали на него. Она ходила на спецзанятия вместе с другими куноичи-чуунинами около года назад, училась уверенно обращаться с мужчинами. Но её первый собственный опыт был только сейчас. Сколько раз она мечтала и фантазировала о том, как, оказавшись наедине с Саске, скажет ему эти слова? Училась надувать щёки перед зеркалом, чуть сводить брови, чтобы идеально-умоляющий взгляд поставил последнюю точку. - Ты думаешь о девушках? - спросила она, придвигаясь ещё ближе и запрокидывая голову так, чтобы её губы оказались в нескольких сантиметрах от его. - Тебе снились сны, ты просыпался среди ночи, сгорая от желания? Ты когда-нибудь хотел меня, Саске-кун? Ты когда-нибудь... прикасался к себе, думая обо мне? Потому что я - да. Я думаю только о тебе, когда я кончаю. Грязные разговорчики явно не были её коньком. Голос дрожал, и она колебалась, вместо того чтобы говорить смело и открыто. Если бы Саске сейчас отказал ей, она бы до конца своих дней чувствовала себя униженной. Но каким-то образом она уже знала: он - её. - Позволь мне сделать это для тебя, - прошептала она, медленно опуская лоб к его плечу, позволяя себе коснуться губами нежной кожи на его шее. - Всего один раз. Если я никогда не смогу дать тебе ничего большего, позволь мне сделать для тебя хотя бы это? - Это ловушка, - услышала она, как он выдохнул. Её лицо исказилось от боли. - Саске-кун, ты знаешь меня. Я понимаю, прошло много времени, но ты всё равно знаешь меня. Я бы никогда не сделала ничего подобного. - Хотя... сделала бы. Потому что она пошла бы на всё, чтобы вернуть его домой в Коноху, даже если бы для этого пришлось пойти на обман, поставить его жизнь под угрозу - она бы сделала всё. Но это была не ловушка. Всего лишь предложение. Большее не было ей по силам. Сакура осторожно откинулась назад, глядя в его полуприкрытые глаза. - Я сделаю всё, о чём ты попросишь, Саске-кун, - прошептала она. - Всё, что ты захочешь. Внезапно он отступил от неё на шаг, лицо его окаменело, когда он крепко схватил её за запястье. Сакура отдёрнулась, однако не попыталась высвободиться. - Но не здесь, - твёрдо сказала она. - Если мы займёмся этим, то только в подходящем месте. В городе легко можно найти мотель и снять комнату. Саске не доверял ей. Она могла сказать по его взгляду, что он думает, будто она заманивает его в ловушку. Но спустя секунду он отпустил её и, едва заметно кивнув, вложил меч в ножны. - Хорошо. Очевидно, он решил что её предложение стоит риска. Или посчитал, что какую бы ловушку она ему ни приготовила, та вряд ли будет представлять угрозу. Судя по всему, он до сих пор думал о ней, как о слабой двенадцатилетней девочке, которая могла только плакать и путаться под ногами. Он не знал, как тяжело она тренировалась последние несколько лет, и, разумеется, он не знал, что одним мизинцем она могла разбить на части огромный камень. Но разбитые камни не помогли бы ей сейчас. Неважно, насколько сильнее она стала, в глазах Саске она по-прежнему - пустое место. Если бы она могла достучаться до него с помощью кулаков, она бы с радостью сделала это. Но если она хотела жить, ей нужно было достучаться до той человечности, что всё ещё жила в его сердце. Где-то внутри него всё ещё жил пятнадцатилетний мальчик, с теми же гормонами, что есть у любого парня его возраста. - Пойдём, - сказала она, возвращаясь на дорогу, по которой за последний день ходила уже дважды, и пошла обратно к городу. Саске последовал за ней, держась чуть позади. Можно сказать — рядом с ней. Сакура впилась в деревянную ручку корзины, которую несла, чувствуя, что сердце стучит в груди, как будто она уже долго бежит, а не медленно возвращается в город. Она не смела взглянуть на Саске, но наперёд знала, что могла бы увидеть. Холодность. Отчуждённость. Недоверие. Они были так далеки друг от друга — с учётом того, чем вскоре собирались заняться. Они достигли подножия холма, и деревья уступили место редким домикам и хижинам. Вскоре дорога стала мощёной, и справа замелькали рыночные палатки. Там Сакура провела утро, разыскивая медикаменты, список которых ей составила Тсунаде, и торгуясь, чтобы добиться самой низкой цены. Она чувствовала себя такой воодушевлённой, когда шутила и игриво спорила с продавцами. Ей в голову не приходило, что всего через несколько часов она увидит Саске. Теперь всё веселье испарилось, внутри неё было так холодно и пусто... как будто она стала зеркалом, отражающим чувства Саске. Они прошли мимо одного из сдаваемых домиков, но Сакура ничего не сказала. Она была неготова. Слишком быстро. Она не могла просто взять и воскликнуть: "Ну что, отличное место?" с той же лёгкостью, с которой при ином случае спросила бы: "Здесь перекусим или нет?" Всё казалось неправильным. Саске стал тем, кто наконец остановился. - Сюда, - спокойно сказал он. Она проследила его взгляд и слегка побледнела. В эту грязную дыру? Сакура взглянула на полуразвалившийся вход в гостиницу, на которую он указывал, и быстро огляделась по сторонам в поисках чего-нибудь более подходящего. - Может быть, туда? - спросила она, указывая на дом, по боку заросший цветами. Саске одарил её пустым взглядом, прежде чем молча двинуться к выбранной им гостинице. С запозданием Сакура поняла, что он не пойдёт ни в один из тех домов, что она предложит, на тот случай, если она правда заманивает его в ловушку. Она сдалась и последовала за ним, сердце разрывалось от того, как ужасно... неправильно всё это было. Её первый раз должен был произойти по любви, доверию, в романтической обстановке. Но вместо этого она собиралась зайти в полуразвалившийся дом и заняться сексом с парнем, который по-прежнему не доверял ей и которому она, похоже, до сих пор не особенно нравилась. Сидящий в приёмной старик поправил очки на огромном носу, под которым росли тёмные пышные усы. Казалось, он надел очки ради шутки, как ради шутки приклеил фальшивый нос и искусственные волосы, но нет, всё было настоящим. Он взглянул на них поверх газеты, явно недовольный их приходом: - Я могу помочь вам? - Мы... э... - Сакура не смогла набраться храбрости, чтобы посмотреть старику в глаза, так что вместо этого она уставилась в стол. - Нам нужна комната. - Тридцать за ночь, - ответил ей мужчина, опуская газету. Руки Саске были сжаты, когда он заговорил. - Нам нужно на пару часов. Старик нахмурился, а затем предосудительно посмотрел на Сакуру. - Я не сдаю комнаты шлюхам для их работы. Сакура чувствовала себя так, как будто её ударили под дых. - Мы заплатим за ночь, - хрипло ответила она, доставая из кармана все деньги, оставшиеся после покупок. - Я сказал, - медленно повторил старик, как если бы она была непроходимо тупой. - Я не сдаю комнаты ш... - Ты в самом деле думаешь, что шлюха бы стала платить? - огрызнулась Сакура, кладя монеты на стойку. - Пожалуйста. Одну комнату на ночь. С недовольством уступая её доводу, старик взял монеты и указал на коридор. - Можете взять двенадцатую. Никакого шума после полуночи, и вы должны уйти до десяти. - Отлично, - пробормотала Сакура, сворачивая в коридор. Саске шёл следом за ней. Между дверьми в комнаты одиннадцать и тринадцать была дверь с прибитой к ней цифрой "2". Сакура предположила, что это нужная им комната и открыла её. Как только Саске оказался внутри вместе с ней, она захлопнула дверь и прислонилась к ней, стараясь успокоить дыхание. Комната оказалась тёмной, и воздух в ней был слегка затхлый. Окно закрывали жалюзи и в щели между ними на кровать падали полосы белого света. В них кружилась пыль. Здесь уже очень давно никто не убирался, и Сакура была уверена, что простыни тоже никто не менял. Пока Саске равнодушно смотрел по сторонам, Сакура уголком глаз наблюдала за ним, спрашивая себя, в самом ли деле он так спокоен и собран, как кажется, потому что её саму колотило, как после нескольких чашек крепкого кофе. Саске прошёлся по комнате с ленивым изяществом, изучая помещение, доски тихо поскрипывали под его ногами. Небрежно сев на край кровати, он нагнулся, чтобы расстегнуть застёжки. Стянув с ног сандалии, он положил их рядом с ножками кровати таким нарочито-невыразительным движением, что Сакуре стало больно. Он всегда был таким. Каждая повязка должна была быть наложена совершенно, за день должно было быть выпито одинаковое количество чашек чая всегда в одно и то же время. Это было так привычно, что резануло глаз, заставило её сделать глубокий вдох, чтобы успокоить бурные эмоции, всколыхнувшиеся в груди. В горле застрял ком, который было тяжело сглотнуть, но её рот настолько пересох, что это всё равно было неважно. Наконец, Саске поднял голову и посмотрел на неё, в тускло освещённой комнате взгляд его тёмных глаз был ещё страшнее. - Ну? - тихо спросил он. - Ты струсила? Ужас поднялся с новой силой, но Сакура не позволила ему отразиться на её лице. Вместо ответа она оттолкнулась от двери, поставила на ближайший стул корзинку с медикаментами и пошла к кровати. Ноги двигались так тяжело, как будто к ним привязали одни из тренировочных грузов Ли. Она остановилась прямо напротив Саске, встав между его ног, касаясь коленями матраса. Так же медленно она потянулась, чтобы отвести волосы от его лица. Саске вскинул руку и крепко перехватил её запястье. Сакура растерянно нахмурилась, но по тому, как Саске смотрел на их сплетённые руки - с той же растерянностью - она поняла, что он отреагировал инстинктивно. Это был просто рефлекс. Постепенно его ладонь разжалась, и он уронил руку на колени, позволяя ей провести пальцами по его вискам и щеке, отводя волосы, и коснуться шеи. Его волосы были не такими, как раньше. Они были жёсткими, будто о них совсем не заботились. Сакура знала о чём говорит, потому что однажды во время экзамена на чуунина, охваченный приступом боли, Саске лежал у неё на коленях. Она сидела с ним тогда, не зная что делать, и отводила шелковистые волосы с покрытого потом лица. Сейчас она повторила то же движение, не понимая уже, кого она пытается успокоить - себя или Саске? Учитывая причину, по которой они сняли комнату, Сакура чувствовала, что в праве поцеловать его. Теперь это казалось мелочью. Годы назад она не раз заработала головную боль, пытаясь придумать способ украсть у него поцелуй. Теперь же она смотрела на поцелуй, как на маленький шаг к чему-то большему и куда более страшному. К тому, о чём не стоило даже думать. Опустив одну руку Саске на плечо, она слегка нагнулась и наклонила голову, чтобы нежно прижаться своими губами к его. Мгновение она думала, что он ответит. Но он всё-таки отдёрнул голову. Сакура замерла. Она сжала губы и убрала руку с его плеча. - Саске-кун, если тебе не нравится, мы можем ничего не... - Без поцелуев, - велел он, коротко взглянув на неё. - Остальное неважно, но без поцелуев. - Хорошо, - пробормотала Сакура. Было больно. - Значит, мы можем заняться сексом, но целоваться - нет. - Точно. - Саске больше не смотрел ей в глаза. С прерывистым вздохом Сакура выпрямилась. - Что ты хочешь, чтобы я сделала, Саске? - тихо спросила она, чувствуя себя потерянной и заранее побеждённой. Он посмотрел на неё снизу вверх, слегка склонив голову набок. Взгляд на мгновение задержался на её лице, прежде чем он перевёл его на красный жилет, задумался и снова посмотрел ей в глаза. - Сними жилет. Это был скорее вызов, чем что-то ещё, проверка, чтобы увидеть, насколько хватит её храбрости, прежде чем она испугается и убежит. Что ж, этого не случится. Она стала смелее, и он вряд ли может представить насколько. К несчастью, спецклассы для куноичи не научили её сексуально снимать одежду. Она умела раздеваться только так, как раздевалась в ванной, быстро расстёгивая кнопки и пуговицы. Скованным движением она расстегнула жилет и сбросила его на пол, как делала перед тем, как лечь спать. В комнате было прохладно, и пришлось сдержать желание обхватить себя руками, чтобы согреться. На её взгляд это было бы не особенно сексуально. - Перевязку с груди тоже снять? - сухо спросила она, начиная разматывать ленты так быстро, как только могла. Хотелось как можно скорее покончить с этой частью. Сакура была не слишком застенчивой девушкой, или по крайней мере не тогда, когда дело касалось её груди. Она знала, что грудь её нормального размера, даже учитывая то, что она постоянно оставалась в тени Тсунаде. То, что они уступали в размере, вполне оплачивалось формой. Другие женщины часто стонали, когда она приходила в сауну. "О, как хорошо быть молодой с такими мышцами, как сталь, и с такой упругой грудью!" - говорили они, отчего Сакура краснела и, как утка, ныряла под воду, хотя в тайне ей было очень приятно. Но это был первый раз, когда она позволяла мужчине увидеть её грудь. Она была изумлена тем, что совсем не стесняется. Даже несмотря на то, что от холода по рукам побежали мурашки, а соски напряглись и сами собой сжались, она ничего не чувствовала. Ни возбуждения. Ни унижения. Ничего. Она смотрела на Саске, дожидаясь какой-нибудь реакции, стараясь понять, нравится ли ему то, что он видит. Он хмурился, но Сакура не могла сказать, что это значит. Молчание сгущалось вокруг них, окутывая комнату как ещё один слой пыли. Сакура передёрнула плечами и расправила их. - Можешь дотронуться, если хочешь, - неуверенно предложила она. Когда Саске ничего не сделал, она цокнула от нетерпения и потянулась, что поднять его руку с колен и уверенно положить её себе на грудь. Для такого холодного человека руки у него оказались невероятно тёплыми, и от внезапного перепада температуры по её телу прошла дрожь. Повисла неловкость, с которой Саске не знал, как справиться, а затем, внимательно посмотрев на её лицо, он начал осторожно перекатывать большим пальцем её напряжённый сосок. Вновь прошедшая по телу дрожь не имела ничего общего с холодом. Сакура была совершенно не готова и выгнулась ещё больше, грудь её напряглась ещё сильнее. Она никогда не думала, что окажется так чувствительна к прикосновениям, и никогда не ожидала получить многого от Саске. Единственная причина, по которой она предложила ему себя, - она думала, что мальчики всегда хотят подобных вещей. Но сейчас, когда Саске грубой подушечкой большего пальца - куда более грубой, чем она должна была быть, - водил вокруг её чувствительного соска, изредка подёргивая его, как на пробу, ей пришлось сдержать вздох. Не то чтобы его прикосновение принесло с собой электрический разряд удовольствия, но она определённо почувствовала что-то, отчего её напряжённые плечи немного расслабились. Она бы закрыла глаза, но голос разума велел ей не терять бдительности в присутствии этого человека, даже несмотря на то, что он - любовь всей её жизни. - Что ты хочешь, чтобы я ещё сделала? - спросила она, голос её едва ли был громче шёпота. - Твоя юбка... Чёрт. А вот сейчас Сакура действительно начала стесняться. На ней была повседневная одежда, состоящая из жилета и простой чёрной юбки, под которую она не надевала шорты. И она знала, что как только юбка окажется снята, Саске попросит её снять трусики, и тогда она окажется полностью обнажённой. А ей не нравилась мысль, что Саске увидит её такой. Так. Она подавила нервную дрожь и коснулась рукой его плеча. - Ты мог бы снять хотя бы плащ, - сказала она ему. Саске отвёл руку от её груди и так пристально посмотрел ей в лицо, что это не могло понравиться. Сакура не понимала. Ей казалось, что все её слова воспринимаются им как вызов. Не было ничего даже отдалённо приятного или романтического в том, чем они занимались... они как будто сражались, только это был другой способ ведения битвы. Но по крайней мере сейчас у неё был шанс на победу. Медленно, он встал. Поскольку Сакура стояла между его ног, когда он поднялся, их тела оказались близко-близко. Грубая ткань его тёмной рубашки задела её грудь, и дыхание сбилось от удовольствия, когда Сакура почувствовала приятное трение и то, как его сильное тело прижимается к её телу. Саске был выше, чем она привыкла считать, и она отступила на мгновение позже, чем должна была, чтобы дать ему пространство для движения. Она настороженно наблюдала за ним, когда он взялся за рукоятку меча и вытянул его из-за пояса. Он положил его на край кровати красноречиво говоря, что не уберёт его туда, где он будет вне досягаемости. Если она сделает что-то, что ему не понравится, будет не так уж сложно взяться за меч и перерезать ей горло. Он вёл себя, как настоящий убийца... Саске быстрыми движениями справился с узлом на поясе, после нескольких рывков тот упал на пол рядом с её жилетом. Следом за ним последовал плащ. Саске вскинул руки, чтобы снять и знакомую белую рубашку с открытым, почти призывным вырезом, но Сакура остановила его, опустив ему на грудь холодную руку, прямо поверх сердца. - Позволь мне, - мягко сказала она, проводя пальцами по гладкой тёплой коже. Она чувствовала, как под ладонью бьётся сердце, но так медленно и будто бы далеко, что ей казалось — пробей она кулаком его грудь, там не будет ничего, кроме пустоты. Сакура снова сделала шаг и оказалась достаточно близко, чтобы коснуться грудью его обнажённой кожи, когда она опустила голову и нежно поцеловала его в шею. Это было медленное и осторожное прикосновение, проверка, чтобы узнать, как далеко он позволит ей зайти. Она опустила руки, чтобы проникнуть ему под рубашку и, обхватив ладонями его плечи, медленно спустить ткань. Ей было неловко. Было бы намного лучше, если бы он позволил ей поцеловать его, потому что тогда бы она могла представить, что они оба заинтересованы в происходящем, ей бы не приходилось думать и взвешивать каждое последующее движение. Она чувствовала себя скованной и смущалась, ожидая, что он оттолкнёт её и скажет ещё что-нибудь о том, к чему ей не позволено прикасаться или как ей нельзя его целовать. Это случилось, когда она провела пальцами по его левому плечу. Он вновь поднял руку и болезненно сжал её запястье. Она вскинула голову, как будто очнувшись. - Что? - спросила она. - Не прикасайся к печати, - коротко велел он, угроза отчётливо читалась в его глазах. - Я не знаю, каким запечатывающим техникам Какаши успел обучить тебя. Сакура свела брови и отдёрнула руку. - Какаши-сенсей ничему не учил меня после твоего ухода, - выдавила она. - И если есть что-то, к чему ты не хочешь, чтобы я прикасалась, скажи об этом сейчас. Я стараюсь изо всех сил, Саске... Он вновь опустил руку, но ничего не сказал. Сакура восприняла это как согласие продолжать и осторожно провела руками по его груди. - Я хочу сделать тебя счастливым, - прошептала она, закрывая глаза и придвигаясь к нему. Она поцеловала его в подбородок, затем чуть ниже вдоль линии челюсти, прежде чем прижаться лбом к его правому плечу, на котором не было печати. - Даже если ненадолго. Я сделаю всё, что могу. Его запах тоже изменился. Три года назад она не думала, как важен запах, - до тех пор, пока Саске не исчез из её жизни. Тогда она стала заходить в его дом, смотреть на вещи, которые он оставил, и часто просиживала часы, держа в руках его старую футболку и вдыхая тёплый знакомый аромат. Он по-прежнему пах как Саске, но сейчас добавились другие запахи. Которые она не узнавала и оттого со страхом спрашивала себя, что за лекарства он привык принимать, так долго прожив подле Орочимару. Ещё, прижавшись носом к его коже, она почувствовала запах сырых пустынных подземелий и запах холодных сухих змей. Но, несмотря на все изменения, было и то, что нельзя скрыть или изменить. Мужской запах. Доказательство того, что он мужчина. Сакура поцеловала Саске в ключицу и даже осмелилась провести языком по коже, пробуя её на вкус. Солоноватая с привкусом дыма, как будто он совсем недавно использовал огненные техники. Она стала спускаться ниже, к плоскому соску и поколебалась всего мгновение прежде чем склониться и обвести его языком. Она скорее почувствовала, чем увидела, как сбилось дыхание Саске, и неожиданно он сжал руками её голову, как будто не зная: оттолкнуть или нет. Осмелев, Сакура повторила движение и сомкнула губы на затвердевшем соске, который, к её удивлению, оказался таким чувствительным. Она подразнила другой кончиками пальцев и почувствовала, как под её прикосновениями сердце Саске начинает биться чаще. Холодность Саске не успела ещё проникнуть ему под кожу, теперь она знала это. В душе он оставался неустойчивым, чрезмерно эмоциональным и нестабильным мальчиком. Он запер страсть и ярость глубоко внутри себя, а сейчас, возможно, даже глубже, чем обычно, но она чувствовала в нём их. Тлеющий жар всё ещё бушевал, угрожая вырываться на свободу, стоит подуть сильному ветру. Страсть не всегда вела к добру. По правде, Сакура была уверена, что порывы Саске неоднократно заставят его совершить множество ошибок. Но прямо сейчас его страсть была ей необходима. Для того, чтобы заставить его увидеть те вещи, на которые он закрывал глаза, увидеть, чего он лишался, оставаясь с Орочимару. Когда Саске отпустил её голову и скользнул руками вниз по её спине, чтобы начать возиться с застёжкой юбки, она знала, чего он хочет. Она быстро выпрямилась, закусила губу и уставилась в пол. - Я могу сама, - торопливо сказала она, чувствуя, что смущается. - Нет, - сказал он, прежде чем она успела шевельнуть пальцем. - Позволь мне. Сакуре ничего не оставалось, кроме как безучастно стоять, в то время как пальцы Саске легонько касались её талии. Он пристально смотрел ей в глаза, его взгляд был на редкость довольным для такого обычно отрешённого и ничего не выражающего лица. За несколько секунд он нащупал пуговицы, удерживающие ткань на бёдрах, и с насмешливой усмешкой, оторвал их. Не было никакого смысла поднимать шум. Если только она не хотела умереть. Пуговица с клацаньем покатилась по полу, и Саске сжал в кулаках ткань её юбки. Он потянул Сакуру к себе, и затем позволил юбке - неизбежно - соскользнуть до колен. Зацепив трусы пальцем, он стал стягивать их вслед за юбкой. Невольно, сама собой, Сакура вцепилась в них, но, возможно, недостаточно быстро, и Саске успел разглядеть мягкие розовые кудри, которые она в самом деле не хотела, чтобы он видел. Когда юбка упала на пол ко всей остальной одежде, Сакура оказалась почти полностью обнажена, не считая клочка одежды, называемого трусами. Задним умом она мечтала, чтобы надела трусики получше. Если бы только утром она знала, что после полудня ей предстоит соблазнять Учиху... Трусы, надетые на ней, были старыми, ткань уже утратила белизну, резинка ослабла. Спереди, под надписью "Pussy", был изображён котёнок. Когда она покупала их два года назад, ей было всё равно. Всё равно никто не увидит. Даже забавно, как всё обернулось. Саске коснулся обнажённого живота и подтянул её ближе к себе. Пальцы мягко двигались по её телу, массажируя нежную кожу, разминая, поглаживая, так что ей оставалось только сглотнуть и уткнуться лбом ему в грудь. Он, казалось, стал смелее и больше не ждал, когда она начнёт первой. Собственнически и уверенно он прикасался к ней, и ей хотелось растаять в его объятиях — или хотя бы позволить себе расслабиться. Почти всю свою жизнь она страстно желала сблизиться с этим мальчиком. Теперь она получила желаемое. Даже больше, чем когда-то смела себе представлять. Сакуре казалось, что она потерялась в тумане, и, подняв подбородок, она прошептала ему на ухо: - Что ты хочешь, чтобы я сделала? Он повернул голову, и его щека прижалась к её щеке. Его дыхание коснулось её уха, мурашки побежали по спине, но она оказалась не готова к тому, что он сказал. - Отсоси... мне. Дыхание замерло у Сакуры в лёгких. Грубые слова эхом отозвались у неё в голове, как если бы сюрикены вонзились ей в череп. Она смутно ожидала, что ей придётся сделать что-то вроде этого, но услышать в реальности, как он приказывает ей... Она даже не поцеловала его ещё. Видимо, её молчание слишком затянулось, поэтому Саске пожал плечами: - Кажется, ты передумала, - сказал он насмешливо и сделал шаг к сандалиям. - Нет, я... просто... - Она не знала, как закончить, так что осеклась. Положив дрожащие руки ему на плечи, она заставила его сесть на кровать и провела ладонями по его торсу, как будто стараясь набраться храбрости, чтобы переместить их ниже. - Я никогда не делала этого раньше. - Она чувствовала, что обязана предупредить его — потому что боялась, что может всё испортить. Но на лице Саске не отразилось ни "сочувствия", ни "понимания". Он просто ждал, когда она соберётся с силами. Сакура прерывисто вздохнула и облизала сухие губы, прежде чем медленно опуститься на пол, крепко сжимая руками его колени. Он смотрел на неё, не теряя бдительности, и, хотя она не могла быть уверена, ей показалось, что его рука дёрнулась к мечу. Сейчас, особенно в этом момент, ему было сложно доверять ей. Он мог оказаться в уязвимом положении. - Ничего, - тихо сказала она, обращаясь в большей степени к себе. - Я не собираюсь кусаться или делать другие глупости. По крайней мере до тех пор, пока он не причинит ей боль... Она провела ладонями по внутренней стороне его бёдер, тщетно пытаясь успокоить его и пробудить желание. Через ткань брюк она не видела, чтобы член его поднялся, и уже успела испугаться, что он просто не хочет её настолько, чтобы возбудиться. Но, возможно, ему просто не хватало стимуляции. До сих пор неловкость и скованность затрудняли движения — их прелюдия к сексу не имела ничего общего с той страстью, о которой она всегда грезила. Она посмотрела в его полуприкрытые глаза, прежде чем набраться смелости и, протянув руку, расстегнуть первую пуговицу на штанах. Та поддалась на удивление легко, и, раздвигая ткань, Сакура ожидала увидеть нижнее бельё. Саске не носил нижнего белья. Застигнутая врасплох, она могла только замереть и смотреть. Но чего она ожидала? Зачем Орочимару покупать Саске нижнее бельё на каждый день? Гм... нехорошие мысли. Не позволяя себе испугаться окончательно, Сакура просунула руку в штаны и, насколько могла, аккуратно высвободила его член. Она не знала, насколько ранима и чувствительна может быть эта часть мужского тела, и боялась случайно причинить боль. Сперва она содрогнулась. Мягкая и бархатистая кожа. Её прикосновение было неуверенным и нежным - она старалась понять, что нравится, а что не нравится Саске. Тихое шипение, раздавшееся, когда она начала бережно сжимать его член, подсказало ей, что она на верном пути. Саске стиснул её плечо. Чем больше она прикасалась к нему, тем сильнее он возбуждался, и Сакура, коротко подняв взгляд, увидела, что он пристально наблюдает за её движениями. Его дыхание, казалось, немного сбилось. Это было как наркотик. Никогда за всю свою жизнь Сакура не была к Саске ближе, чем сейчас, и не вызывала у него столько эмоций. Одно лишь движение пальцев и нежное сжатие, и Саске сомкнул зубы, подавляя тихий стон, рвущийся из горла. Ему нравилось происходящее. Возбуждённый член в её руке доказывал это. И Сакура торжествующе улыбнулась. Как приятно это было - иметь над ним хоть такую маленькую власть. Однако пока она использовала только руку. А он просил об оральной стимуляции, и нужно было выполнить его желание. Сакура с тревогой прикусила губу, обдумывая эту просьбу. Его член стал ещё больше, чем несколько мгновений назад, на несколько сантиметров, и она была более чем уверена, что он не вместится ей в рот. Но она должна была хотя бы попытаться. Тело, казалось, двигалось по собственной воле, как если бы она была гостем в нём и ничего не контролировала. Смочив губами головку члена, она снова услышала тихое шипение, и Саске, переведя руку с её плеча на затылок, сжал ей волосы. Она попробовала поцеловать член, осторожно и медленно, стараясь узнать, как далеко можно зайти. Саске потянул её за волосы почти болезненно, и она почувствовала, как член дрогнул в её руке. Она лизнула щелочку, и тяжёлая дрожь прошла по телу Саске. Так было даже лучше. Он отвечал больше, откровеннее. Сакура позволила инстинктам руководить собой и снова провела языком по члену, медленнее, чем раньше, ниже головки, а затем вокруг неё. Член теперь затвердел, как камень, но всё равно оставался гладким и горячим на ощупь, и она чувствовала, как бёдра Саске напрягаются под её локтями. Ещё раз набравшись мужества, Сакура пошла на самоубийство и вобрала член в рот. Она поглаживала его языком, пока опускала голову так низко, как только могла, прежде чем выпустить член изо рта и повторить движение, заканчивая его лёгким посасыванием. Саске вздрогнул под её ласками и гортанно застонал, голос его звучал низко и неожиданно — соответствуя его возрасту. Сакура осмелилась на мгновение поднять взгляд, чтобы попытаться разглядеть его лицо, но Саске запрокинул голову, закрыл глаза и напряжённо нахмурил лоб, то ли от наслаждения, то ли от боли. Скорее, от первого, поскольку рукой, которую он так и не убрал с её затылка, он охотно направлял её движения. Было до невозможности возбуждающе смотреть на Саске в столь интимный момент. Он выглядел таким холодным и отстранённым, что сердце буквально останавливалось при мысли, что он может принять что-то, что даст ему она. Сакура сосредоточилась на ласках, подчиняясь тому ритму, который задавала запутавшаяся в её волосах рука, и поглаживала член языком и пальцами. Она ощутила вкус выступающей смазки, соли и чего-то целиком и полностью мужского - как вдыхаемый запах. К своему смущению, она чувствовала, как по подбородку стекают слюни, но Саске, казалось, не замечал их или ему было всё равно. Но, по крайней мере, смоченными слюной пальцами она могла легче скользить по члену там, где не могла обхватить его губами. Сакура не останавливалась, хотя челюсть уже начинала болеть, а шея затекать, она продолжала доставлять Саске удовольствие. Это было как наркотик. Слышать его тихие, сдерживаемые стоны и невольные вздохи - она как будто возносилась на небеса. Искренняя, настоящая реакция его тела возбуждала её, и Сакура чувствовала, что начинает возбуждаться, жар струился по её животу. Она чувствовала, что становится влажной и трусы липнут к коже. Она была почти такой же влажной, как он, и стала ещё с большим рвением сосать его член, помогая себе руками. Саске неожиданно приподнял бёдра, и член его вошёл глубоко Сакуре в горло. Она закашлялась, стала отплёвываться, отпрянула от неожиданности, спрашивая себя, кончил ли он уже. Но, похоже, было ещё слишком рано, и прежде, чем она успела вернуться к ласкам, она уже сидела у него на коленях. Они не обменялись ни словом, когда он грубо прижал её бёдра к своим. Её дыхание сбилось, когда его твёрдый член настойчиво прижался к её промежности, и она, не сдержавшись, толкнулась ему навстречу, чтобы получить больше ощущений. Было так приятно, что впору было сойти с ума. Каждое движение, каждое трение волновало и возбуждало, посылая пульсирующие волны наслаждения по её телу, заставляя её впиваться ему в плечи трясущимися руками. Но лучше всего - настоящий наркотик, афродозиак - было смотреть на его лицо. Улавливать, как оно меняется от удовольствия каждый раз, когда она прижимается к его члену. Это она приносила Саске наслаждение. Никто другой не мог дать ему ничего подобного. Ни Наруто. Ни Орочимару. Никто, кроме Сакуры. Наруто удерживал Саске силой дружбы, а Орочимару - просто обещанием силы. Но только Сакура могла предложить ему физическое наслаждение - своим телом дать то, что ему нужно. Одними прикосновениями она заставила его открыть больше чувств, чем мог бы заставить открыть кто-то другой. Она так сильно хотела поцеловать его. Но боясь всё испортить, лишь продолжала отвечать на движения. Если бы он продолжил ещё немного, она бы кончила прямо на его коленях от одного только трения. Промежность ныла, требуя, чтобы что-то проникло в неё и подвело к краю. Но Сакуре даже не потребовалось ни о чём просить. Ещё один уязвимый стон вырвался из горла Саске, и он прижался лбом к её плечу. - Мне нужно трахнуть тебя, - услышала она, как прошипел сквозь стиснутые зубы. - Сейчас. Сакура едва ли могла говорить. Она провела рукой по его волосам и спине и кивнула, соглашаясь. В следующей мгновение она уже лежала на спине, слабые пружины кровати прогнулись. Лучи солнца, льющиеся в окно, падали ей на грудь, живот, окрашивая кожу в золотистый цвет. Но скоро их перекрыл Саске, когда вдруг склонился над ней, удерживая своё тело на одном локте, которым упирался в матрас возле её плеча. Другую руку он протиснул между их телами, чтобы сдвинуть мешающиеся трусики и направить в неё свой член. Всё происходило слишком быстро. Сакура хотела упереть ему в грудь руку и велеть остановиться или действовать медленнее - в конце концов, она была девственницей. Но она знала, что он не послушается, даже если она попросит. Скорее всего, она была готова так, как только возможно. Горячий, скользкий от смазки член начал входить в неё, и с рычанием Саске толкнулся в неё. От резкого проникновения воздух покинул лёгкие. Сакура ожидала боли, но ничего подобного не последовало. Только давление и ощущение того, что она полностью заполнена. Такое странное ощущение, что она начала извиваться, пытаясь привыкнуть. А затем она почувствовала себя так, как будто была кораблём без якоря, как будто ей было нужно что-то, чтобы удержать то, что на мгновение покинуло её. Утраченное вернулось, когда Саске снова вошёл в неё, так же сильно, как в первый раз. Сакура громко застонала и изогнулась, чтобы он мог проникнуть глубже, и почувствовала внезапный всплеск удовольствия, который затопил её - грубое трение внутри неё. Его бёдра двигались вновь и вновь, и теперь она отвечала ему, впиваясь в его плечи, в то время как беспомощные, полные наслаждения стоны и всхлипы срывались с её губ. Высокие и хриплые. Она чувствовала его горячее дыхание на своей шее и плечах, а свободной рукой он стискивал её ягодицы, крепче прижимая к себе при каждом толчке. Перед оргазмом Сакура как будто вознеслась на небеса. Осознание того, что это Саске занимается с ней сексом, Саске проникает так глубоко в её тело, стало последним, что было нужно, чтобы покончить с её детской влюблённостью. Это была настоящая любовь. Потому что только любовь могла заставить её согласиться с тем, что происходило сейчас. Только любовь могла заставить её простить Саске всё то, что он сделал, и открыть ему объятия. Узел наслаждения сжался ещё крепче между её ног, воспламеняясь при каждом новом движении. Саске двигался всё быстрее, и его дыхание становилось почти таким же сбивчивым, как у неё. Каждое проникновение срывало с её губ стон. Ей нужно было сказать. - Я люблю тебя, - выдохнула она, дрожа и выгибаясь под тяжестью его тела. - Я так сильно люблю тебя. О боже, я люблю тебя... пожалуйста, пожалуйста... Саске зажал ей рот. Он не хотел слушать её признаний, но это было неважно. От этого они не переставали быть правдой. Да и он всё равно уже услышал то, что нужно. И вдруг Сакуру перестало волновать, любит он её или нет, потому что узел внутри неё натянулся и, наконец, разорвался. Она выгнулась с громким криком, заглушённым его ладонью, и её тело сотрясло такое сильное удовольствие, что сознание поплыло. Её бёдра продолжали двигаться в задаваемом им ритме, когда она пыталась удержать охватившее её чувство и продлить его. Эти короткие мгновения всё казалось идеальным. Лучшего нельзя было и желать. И затем на неё накатило осознание, что она лежит на спине в постели с парнем, которому нет дела до её чувств, который, не переставая двигаться, заботится только об удовлетворении собственного желания. Саске продержался ещё немного, прежде чем его тело напряглось и он вошёл в неё последний раз, твёрдый и возбуждённый. Сакура почувствовала, что он кончает, и что сперма течет по ней, и задумалась о том, как бы так попросить аптекаря в Конохе дать ей нужные таблетки, чтобы он не подумал, что они для неё, и по деревне не поползли слухи. Кончив, Саске скатился с неё и лёг на спину, стараясь успокоить дыхание. Сакура опустила взгляд на его руку и увидела, что он даже не подумал снять с себя перчатки. Как не снял до конца и штаны. И трусы с неё. Последние теперь окончательно растянулись и испачкались. Казалось, что ещё ничего не кончилось, а Саске уже в миллионах миль от неё. Он лежал на расстоянии несколько дюймов, справа, но душа его... с тем же успехом он мог быть на другом конце света. Сакура не могла придумать, что сказать. Они были так близки физически, как только могут быть близки двое людей, но ей чудилось, что она лежит в одной постели с незнакомцем. Сексом должны заниматься люди, которые любят друг друга. Которые заботятся друг о друге и хотят показать свою заботу. Возможно, в глубине души она верила, что одно не может быть без второго, - любовь и секс всегда приходят вместе. И как раз тогда, когда она начала думать, что все сделала неправильно, Саске перевернулся на бок лицом к ней. Его движения были ленивыми, глаза - почти закрытыми, и Сакура спросила себя, не спит ли он на самом деле. Он склонился над ней, упершись локтем в подушку. И затем он поцеловал её. Мгновение Сакура была слишком потрясена, чтобы ответить. Саске прижался к её губам и, воспользовавшись её замешательством, скользнул языком ей в рот. Всё вокруг замерло, в мире оставался только их поцелуй. Сакура не осмеливалась спросить, почему. Она робко отвечала и обнимала его за шею, невольно водя пальцами по проклятой печати - чего он, казалось, не замечал. Поцелуй завладел ими обоими, и даже если он был неуклюж и неловок, страсть в полной мере компенсировала это. Страсть была, даже Саске не смог бы теперь её отрицать. Сакура готова была целовать его вечность, пробуя на вкус исходящее от него тепло и чувствуя тень привязанности. Всего несколько мгновений назад они занимались сексом, а теперь, похоже, пришла любовь. И всё же слишком скоро им потребовался воздух. Поцелуй прервался так же резко, как начался. Саске прижался к её лбу своим и немного отвернулся, чтобы перевести дыхание. Сакура вплела руки ему в волосы, обнимая и стараясь прижать к себе. - Возвращайся домой, - тихо попросила она, но голос её звучал неуверенно. - Просто возвращайся домой... Его дыхание успокоилось, и вскоре он поднял голову, чтобы посмотреть на неё сверху вниз. - Сакура, - вздохнул он, и губ его коснулась насмешливая улыбка, которую, Сакура могла поклясться, она видела раньше. Затем он пробормотал слова, которые едва не убили её. - Спасибо тебе. Слёзы застили ей глаза, непрошеные, и она зажмурилась, пытаясь сделать вид, что всё в порядке. Саске снова бросал её, в точности, как прежде. Вежливые слова лишь подчёркивали ужас того, что она предлагала и от чего он отказывался. Сакура приподняла веки, чтобы в последний раз посмотреть на него, и к своему ужасу обнаружила, что смотрит в красные глаза. Темнота окутала её, как тёплое мягкое одеяло, и последним, что она запомнила, была рука Саске, касающаяся её щеки. Когда она проснулась, он уже ушёл. Она не стала садиться и вертеться, стараясь найти его; он должен был быть уже так же далеко, как раньше. Теперь, наверное, лучше всего было вернуться в Коноху и доложить о том, что она видела Учиху Саске. Но Сакура знала, что не сделает этого. Это убило бы Наруто - то, что Саске был так близко, а он упустил шанс вернуть его. Наруто убило бы то, что произошло между ней и Саске... Нужно было переждать ночь, а утром отправиться в путь. Если Тсунаде спросит, почему она задержалась, придётся солгать, что она познакомилась с хорошими людьми и осталась у них на ужин. Или придумать ещё что-нибудь. Никто не должен знать о том, что случилось на самом деле. Она сохранит это в тайне. Ещё один секрет скроется в глубине её сердца. Всколыхни любовь, которую я теряю, Избавь меня от боли, которой я живу, Ты поверишь в меня, И я никогда не буду одинока.