"Китнисс, дорогая моя Китнисс, где же ты сейчас?", - все чаще эта мысль вихрем проносится у меня в голове. Я волнуюсь за мою старшую сестру. Периодически, мне удается увидеть ее на экране. Экран в планолете совсем крохотный, но я вижу ее. Моя отважная Сойка движется к президентскому дворцу. Она - символ революции, освободительной войны, совсем скоро станет победительницей этой революции. Скоро она доберется до президента Сноу, который долгие годы заставлял детей страдать. Моя храбрая Китнисс! Я по-прежнему верю в нее.
- Готовимся! Готовимся к посадке! Медики - вы выходите первыми. На площади много раненых, им нужна ваша помощь, - Плутарх кричит так громко, что я невольно съеживаюсь.
Смотрю на него своими серо-голубыми глазами. Что творится в голове у бывшего распорядителя Голодных Игр? Мне никогда не понять его настроений.
- Мисс Эвердин младшая, - вырывает меня из раздумий голос Плутарха, - Койн только что сообщила, что вы тоже должны отправиться на помощь раненым. Это приказ, он не обсуждается.
- Я и так собиралась пойти, мистер Хевенсби, - как можно более непринужденно отвечаю я, а в душе закатываю глаза. Он что думал, я на планолете полетать захотела?
- Хорошо, - улыбается он, кажется искренне, - береги себя, детка, - почти шепотом добавляет он и подойдя ближе гладит меня по затылку.
- Может не стоит, Плутарх? - вмешивается в диалог Клэр, женщина-медик из Тринадцатого, на вид лет тридцати, - Она же совсем маленькая для всего этого. Пусть лучше...
- Это приказ Альмы Койн, президента твоего Дистрикта, Клэр. Не противься, - сквозь зубы цедит Хевенсби, перебив женщину.
- Правда, Клэр. Не беспокойся, все будет хорошо.
- Как скажешь, Прим. Но будь моя воля, я бы не отправила тринадцатилетнюю девочку на поле боя. Я-то думала, ты летишь Китнисс повидать...
- Зачем же мне еще туда лететь? - осторожно лгу я и как можно более мило улыбаюсь.
Помощь людям всегда радовала меня. Сегодня я не хочу быть обузой, я хочу стать участником освобождения не только, потому что моя сестра - его символ, но и из-за того, что я доктор - спаситель людских жизней.
"Китнисс", - снова кричу я своим внутренним голосом. Я смотрю на экран, но не могу ее увидеть. Меня колотит от ужаса, я нервно сглатываю. "Все хорошо, все хорошо, все...", - все хорошо: она снова на экране. Дышу размеренно.
- Команда медиков! - снова орет Плутарх, - приготовиться к посадке через пять минут.
Я проверяю наличие всех необходимых медикаментов и разных бинтов в сумке. В ней не так много всего, только необходимое для оказания первой помощи, но она тяжелая. Во фляге много воды, которая нужна как раненым, так и мне. Все на месте. Поправляю светло-серое платье. Я готова.
- Минута.
Сердце колотится, точно бешеное. Все мои мысли о сестре. Последний раз смотрю на экран. Жива.
- Приготовьтесь, посадка продлится ровно три минуты. Все должны успеть выйти.
"Три, два, один", - проносится в моей голове. Дверь планолета распахивается. Я выхожу прямо на поле боя.
***
Теперь я не смогу вот так просто найти Китнисс. Куда она запропастилась? Остальные медики давно разбежались, а я рыскаю по сторонам, теряя последние тщетные попытки найти сестру. Тут я замечаю огромный выступ возле Дворца. Это баррикада высотой фута в четыре. На ней много маленьких детей. Похоже, Капитолийцы. Они неплохо одеты, у некоторых в руках игрушки. Многие из них плачут.
Спустя минуту после моего наблюдения вижу, как прямо на баррикадой возникает планолет с эмблемой Капитолия. Из него сыплются десятки серебряных парашютов. Скорее всего, это подарки. Дети радуются, рассматривая парашюты с призами.
Что-то движет меня вперед. Я не могу остановиться.
Спустя минуту некоторые парашюты начинают взрываться. Это приводит меня в шок, но я бегу на помощь малышам. Кто же мог такое сотворить? Сноу? Койн? Кто?
- Прим! Прим! - слышу я знакомый голос. Китнисс! Она жива, видит меня. "Сейчас, родная моя, сейчас. Я должна помочь им"
Оборачиваюсь и вижу сестру. Она непохожа на себя, но я узнаю ее.
- Китнисс! - зову я, гадая, услышит ли она меня.
И тут в руках детей взрываются остальные парашюты.
***
Последняя секунда моей жизни. Душа готова покинуть молодое, но бренное тело. Я вспоминаю все: мои первые слова, учения мамы, школу, смерть отца, голод, спасение. Затем идут менее расплывчатые воспоминания: мама, папа, Китнисс, кот Лютик, коза Леди; первая жатва - моя сестра спасла мою жизнь, она победила в Голодных Играх, совершила подвиг; вторая жатва - она так хотела попрощаться, ее стрела на Квартальной Бойне, разогревшая восстание; революция, Сойка-Пересмешница; пение сестры, ее любовь ко мне, к маме, к Питу; ее дружба с Гейлом, Мадж, Крессидой, Цинной, Хеймитчем, Эффи, Финником, Дэлли, Энии... Ее "утенка" больше нет. "Китнисс, ты сможешь. Я верю в тебя. До сих пор. Люблю тебя. Прости. Прощай."
Конец.
