Seven Devils

Каме выпал из мрака сновидений, чувствуя, как кончики пальцев дрожат от использования магии. Возвращение в реальность знаменовало себя металлическим лязгом открывшихся дверей и гулким стуком каблуков по каменной кладке. Свет, ворвавшийся в открытые двери, ослепил, заставив зажмуриться. – Вставай, – приказал Такизава, и Каме понял – пришло время очередной командной муштры. Приказ был спущен из центра – и никого не волновало, что ему с утра сложно сконцентрироваться. Зевнув, Каме стал одеваться, мельком глянув на яркие одежды Первого Чародея. Дальше они отправились вместе – разбудить сокомандников Казуи. Обрывки недавнего сна сжали горло, перехватив дыхание. Сон, всего лишь сон… В котором он утратил магию. Потерял огромную часть себя. Он чувствовал чудовищное, ни с чем не сравнимое опустошение… *** Часы приёма пищи в Башне – короткий перерыв между тренировками и уроками. Когда ученик попадал в одну из групп, то начинал старательно обходить коллег из других. В последнее время Каме, не замечая никого вокруг большую часть своего времени торчал в пыльном зале библиотеки, старательно изучая старые свитки и вникая в древние руны. Ему нравился сам процесс перевода, несмотря на мозоли на пальцах и въевшиеся в кожу чернила. – Слышал, что формируют ещё одну группу? – ставя поднос на стол, спросил Уэда. – Опять пригнали новобранцев… свежее мясо, значит скоро пошлют кого–то из нас. – Зачем? – спросил Каме, макнув куском хлеба в тарелку с супом. Тацуя пожал плечами. – Кто–то должен командовать этим сбродом. – Это не наша война. – И никогда не была ею, – кивнул Уэда, принимаясь за завтрак. – Но тем не менее… Каме не хотел думать о тех, кого уже послали на фронт. Башня стояла, близ провинции Хартман на частном острове. Климат здесь был особенный, волшебники практически не покидали своего пристанища, предпочитая жить в уединении, но война расползалась по континентам, словно зараза, достигнув почти всех уголков, которые можно было указать на картах. И ему ужасно не хотелось проверять возможности своей команды, сражаясь против людей, вооружённых устойчивыми к магии мечами. Чтобы не возникало желания лезть на рожон вполне хватало знания, что лезвие, пусть даже и не заговорённое, просто длинное и острое... – Не знаешь кого планируют послать на этот раз? – Казуя мельком окинул взглядом трапезную. Взгляд Уэды был холоден, как лёд. – Как всегда… Старших. То есть – нас. – Мы же теоретики! Книжные черви! – у Каме пропал аппетит. – Какие из нас воины? – А ещё будут проверять нашу совместимость, – обронил Уэда. Казуя замолчал, пытаясь проглотить застрявший в горле ком. На Уэду он при этом старательно не смотрел. Тот, заметив его замешательство, пожал плечами. – Возможно, пошлют N–группу. – Не вариант, – покачал головой Казуя и посмотрел, как за соседним столом Тегоши и Масуда сгорбились над каким–то древним фолиантом. Каме не хотел терять свою команду, но в то же время он не желал такой судьбы никому из обитателей Башни. Терять волшебников ради амбиций какого–то глупого, но богатого королька, было для него в принципе пыткой. – В любом случае пошлют кого–то из нас, – сказал Уэда, словно пытался подготовить Каме к неизбежному. Вытерев руки, Тацуя отложил салфетки в сторону. – Просто так новичков не готовят, для этого должны быть серьёзные причины. Каме прекрасно об этом знал. Такова судьба любого мага. Их команду сформировали, когда сгинули их наставники. Т–группа пропала без вести, потерявшись в лабиринтах подземного мира, где правили полудемоны. Казуя знал, как работала система, но от этого ему было ничуть не легче. – Допустим… – протянул он, отодвинув тарелку подальше от себя. – Ты ослышался. – Возможно, – не стал спорить Уэда, словно ставил в обсуждении точку. *** Остаток дня Каме вертелся, как белка в колесе. Мимо него постоянно сновали ученики, на которых мантии весели, как на вешалках, – и старался не думать о том, что все они – сопляки, чтобы принимать на себя такую ответственность. Бороны* были тяжелы даже для старших, не говоря уже о жёлторотиках. Кто–то из младших принёс ему запасные перья и стопку чистого пергамента; у Каме от этой заботы сжалось сердце. Если бы к нему обратился с поручением кто–нибудь из наставников, был бы шанс узнать достоверность слухов, но, увы. Пришлось весь день проторчать на верхних ярусах библиотеки, чтобы потом до поздней ночи просидеть над составлением каталога, посылая инструкции в крыло для девушек. Интересно, а они боятся умереть? *** Ночью ему приснился старый кошмар. Он перестал чувствовать свою магию, а вокруг толпа незнакомых лиц и контуры расплывающегося перед глазами пространства. Дышать было нечем, словно что–то навязчиво тянуло вниз. Проснулся Казуя в холодном поту. *** На следующий день Такизава приказал им создать ментальный щит и атаковал файерболами. В конце тренировки Каме еле держался на ногах. Его трясло. – Неспроста всё это, – протянул Накамару, когда группа расползалась по своим каморкам. – Он просто садист, – проворчал Коки, потирая ноющие рёбра. – Ты же слышал, что сказал Уэда… – взволнованно продолжил Накамару. – Чует моё сердце, это неспроста. Точно, скоро на фронт отправят... Тацуя с Казуей переглянулись. И Каме понял, что надо сделать всё, что угодно, лишь бы не допустить паники. – Ну, они могли шушукаться, чтобы решить, например, кого из нас повысить в звании... Коки сжал рукой предплечье, прикрывая нашивку с эмблемой, будто защищался. Башня внезапно показалась ему такой маленькой, словно могла уместиться у него на ладони. – Увы, я уверен, что обсуждали, кого именно послать на фронт, – горько улыбнулся Танака. – Бездоказательно, – упрекнул его Каме. Он не выспался, устал, а в группе начинался разброд. – Не накручивай себя раньше времени. Джунно выразительно хранил молчание. Повисла тяжёлая пауза. А потом Коки сжал кулак и швырнул в пустоту россыпь ледяных кристаллов. – Ладно, придёт время и всё узнаем, – хмыкнул Коки. – Замолчи, – шикнул на него Каме. *** Несколько дней спустя он вернулся на верхние ярусы библиотеки. Казуя не знал, зачем он так упорно работал, но чувствовал в этом острую необходимость. Просто работа наполняла его жизнь смыслом. Отдых выматывал его гораздо больше, потому, что во сне он по–прежнему видел кошмары, которые оставляли в душе горький осадок. Изучение и перевод древних текстов не давали ему сойти с ума. Накамару застал его в разгар работы. Прочихавшись от книжной пыли, Юичи покачал головой. – Коки сказал, что ты тут просто поселился, – сочувственно вздохнул он. – Смотри, не надорвись! – У Коки слишком длинный язык, – проворчал Каме, не отрываясь от пергамента. Ему не нравилось, что Танака в последнее время уделял слишком много внимания его персоне. Его забота становилась навязчивой; это нервировало. Накамару некоторое время задумчиво смотрел на его сгорбленную фигуру; тишину нарушал лишь скрип пера. – Ты слишком много на себя берёшь, – вынес вердикт Юичи. Каме грустно фыркнул. – Мы все берём. Это наша обязанность. – У меня такое чувство, что ты… – начал Накамуру, но тут же осёкся, словно сболтнул, что–то лишнее. – Что? – насторожился Каме. – Ничего, – быстро произнёс Накамару. – Забудь. Недосказанность повисшая в воздухе давила на плечи. Каме показалось, что нити связывающие его с группой, натянулись до предела. – Договаривай. Лучше скажи сейчас. – Тебе не обязательно быть нашим лидером. Каме от неожиданности поперхнулся; этого услышать он явно не ожидал. – Но я не лидер! В команде все равны. – Всё дело в ответственности. Ты взял на себя сверх меры. – Ничего подобного, – возразил Каме. – Ты же знаешь, как работает магия. – Джин не был твоей ошибкой, – отрезал Мару. Перед глазами Казуи поплыли красные круги – давление. Надо отдохнуть, в противном случае он ещё долго не сможет подойти к книгам. – Не напоминай, – устало выдавил он. – Каме, – продолжил Юичи. – Ты бы всё равно ничего не смог сделать. Хватить грызть себя, думаешь, мы ничего не замечаем? Джин сам… – Хватит! – рыкнул он, нарушив главное правило библиотеки – тишину. – Он стал магом–крови**! Смирись с этим! Каме отодвинул свитки подальше от себя, сейчас он был так зол, что мог разнести в пыль ближайшую стену. Он поднял голову и смерил Накамару взглядом. Юичи выглядел смущённым. – Прости, – промямлил он, стараясь не смотреть Казуе в глаза. – Я не имел права говорить с тобой в таком тоне, – Каме заметил, что капля чернил, сорвавшись с кончика пера растворилась в дубовой столешнице. – Просто пора бы отпустить… за давностью... – Да, – согласился Казуя. Ему отчаянно хотелось побыть в одиночестве. И, желательно, чтобы во сне не было ни камнепадов, ни пожаров… Похлопав его по плечу, Накамару покинул библиотеку. *** Когда он не спал, то мучался от снедающей тревоги. Он просиживал за работой сутками, но казалось, что всё зря; части картины никак не хотели складываться в единый образ. В столовой, во время обеда, Казуя чувствовал, как сводит пальцы; он уже считал перья своим неотъемлемым атрибутом. И только переходя из одного зала башни в другой, глядя, как танцует солнечный свет, проникающий сквозь высокие окна, он никак не мог отделаться от мысли, что он не здесь, а где–то очень–очень далеко. Ощущение бывало настолько острым, что не проходило до самой ночи, когда мозги, вымотанные за день, попросту отключалось. *** Тренировки для K–группы стали более интенсивными; теперь Каме больше не сомневался, что недолог час, когда их отправят на фронт. Командовать простыми солдатами, у которых дешёвые латы и не слишком много полезных навыков и знаний. А боевого опыта нет вообще. Их пошлют командовать пушечным мясом, которое безжалостно перемалывали жернова войны. Казуе до боли в сердце хотелось остановить это безумие. И не допустить, чтобы его группа положила жизни ради победы одного правителя над другим. Он не был наивным, и прекрасно знал, что в войне нет победителей, но есть побеждённые. А любой правитель – обезумевший от жажды власти тиран, которому всегда и всего мало. Но у него не было универсального решения, которое помогло бы остановить эту кровавую бойню и одновременно спасло магов от расправы. Первый Чародей пытался урезонить обоих властителей, но его советы пропустили мимо ушей; больше он не вмешивался, предпочитая держать своё мнение при себе. Каме подумал, что это – судьба. Он сидел за столом в библиотеке и переводил. Переводил, пока хватало сил. Ему не хотелось умирать. Ему хотелось жить, причём ничуть не меньше одногруппников, а то и больше; смотря, с какой стороны посмотреть… Уэда нашёл его практически в состоянии транса. – Завтра утром Первый Чародей ждёт нас у себя. – Нас? – очнулся Каме. Лицо Уэды бесстрастно. – K–группу. – Вот и пришло наше время… – прошептал Казуя в пространство. – Да. Они немного помолчали. Молчание было густым и вязким; Каме чувствовал, что задыхается. – Интересно, чувствуем ли мы то же, что и солдаты, когда их кидают в атаку? – хмыкнул Тацуя. – Представь, у них ещё молоко на губах не обсохло, а уже с мечами… – Нужно придумать, как это остановить, – стонет Каме, чувствуя себя раздавленным. Война кажется ему мерзкой болезнью. – Думаешь, мы не пытались? Казуе хотелось вскочить, сбросить на пол чернильницу вместе с пергаментами и сделать хоть что–то, что позволило бы избежать глупой, ненужной, страшной смерти. Ему не нравилось чувствовать себя мертвецом. Что–то в этом было не так… – Видимо, плохо пытались! – буркнул Каме. – Быть не может, чтобы все мы были обречены... – Возможно, – от лёгкого, почти беззаботного тона Уэды, у Казуи перехватило дыхание. Странно было делиться такими мыслями именно с Уэдой. Долгое время Каме искренне думал, что тот его терпеть не может, потому, что с момента формирования их группы, Тацуя вёл себя с ним в лучшем случае отстранённо и холодно. Магия у Уэды была столь же резкая и стремительная, как он сам. И Каме с трудом удалось соединить свои силы с его хаосом. Но сейчас… Сейчас ему казалось, что Уэда надёжен, как скала – даже в своей непредсказуемости. – Знаешь… – Казуя не знал, почему, но голос его дрожал. – Тебе нужно отдохнуть, – уверенно перебил Тацуя. – Нам всем нужно. – Хорошо, – он догнал Уэду у дверей. *** Он проснулся посреди ночи, чувствуя, что мир наконец–то принял нужные очертания. Такой подъём Каме чувствовал впервые за долгое время. Быстренько одевшись, он вышел из комнаты и пошёл к Уэде. Он зашёл без стука, ничуть не обидевшись, что тот, не просыпаясь, действуя на автомате, чуть не пришиб его файерболом. Узы в их группе достаточно сильны, чтобы распознать своих в любом состоянии. Вот и Уэда, не ощутив реальной угрозы, опустил руку. Разбудив его, Каме был лаконичен: – Следуй за мной, – и, повернувшись, стремительно вышел. Он прекрасно знал, что Тацуя обязательно сделает, как велели, хотя бы, чтобы узнать, какого чёрта Казую занесло к нему посреди ночи… На пятый этаж башни они поднялись в полном молчании. Здесь находилось огромное хранилище воспоминаний, а реальность соседствовала с потусторонним миром. Именно отсюда маги входили в Тень. В главном зале было тихо, холодно и неуютно. Каме вздрогнул. Он вспомнил, как входил в Тень впервые... Тогда Казуе было страшно; если бы демоны пожелали, он был бы мёртв давным–давно, ещё тогда... Каме здесь совсем не нравилось, но он знал – другого способа нет. – Хочешь найти какое–то воспоминание? – тихо, но очень вежливо спросил Уэда. Казуя обернулся, Тацуя шёл с ним в ногу, так что он чуть не забыл, что больше не один. Пройдя в центр зала, он внимательно присмотрелся к закрученному спиралью шпилю, который, казалось, был вмонтирован в пол. Каме знал, что спираль состояла из чистой энергии и только казалась материальной. Здесь Магия наполнялась энергией потустороннего мира, делая мир Тени загадочным, опасным, но притягательным. Там, за гранью, был мир духов и демонов. Встав близко к источнику, Казуя ощутил, как завибрировала его собственная магия. – Казуя, – абсолютно серьёзным тоном спросил Уэда. – Что ты задумал? – Я иду в Тень, – ответил Каме. Он знал, что ещё немного – и завеса между миром живых и миром духов станет тоньше волоса. Он пришёл сюда специально, он ждал этого, он – готов. – Думаешь, это более лёгкий и приятный способ самоубийства? – Уэда пытался язвить, но через их связь Каме чувствовал его напряжение, а между словами – попытку отговорить… Сердце выстукивает лихорадку, грозя выбить рёбра, но он решил идти до конца. – Я не собираюсь умирать. – Тебя же вышвырнут на улицу, когда Первый Чародей узнает! – Он не узнает, – Казуя надеялся сохранить свою вылазку в тайне. Но… зная здешние порядки (и обитателей Башни), надежда на это таяла на глазах. – Тогда объясни! – потребовал Тацуя. Когда Каме не ответил, он преодолел разделяющее их расстояние и дёрнул того за рукав. – Казуя? – Я собрался остановить войну, – признался Каме. Уэда молчал, но его лицо было красноречивей любых слов. – Что? – Я войду в Тень, чтобы заключить сделку. – С демонами? – моргнул Уэда. – С ума сошёл? – Я постараюсь быть осторожным, – Каме расправил плечи, не обращая внимание на дрожащие руки. В висках шумело. Тень принимала его в своё лоно, превращая его в часть своего существа, ибо чужакам в мире духов не было места. – И спрошу у них только совета. – Казуя, это слишком самонадеянно, – рассердился Тацуя. Его начало шатать, голова закружилась; Тень инициировала и его – чтобы открыть портал, требовались минимум двое. Каме чувствовал его дискомфорт, как свой; сейчас их связь была сильна, как никогда. – Но ты же не можешь ни о чём просить, не дав чего–нибудь взамен! – Я готов платить, – выдохнул Казуя. Магия срывалась белыми искрами с кончиков пальцев, в зале стало так светло, что слезились глаза. Каме не отводил взгляд от спиралевидного шпиля, цепляясь за него сознанием, как за единственный якорь в постоянно менявшейся картине мира. Под его натиском завеса, отделяющая его от Тени, казалась хрупким стеклом, грозя вот–вот разлететься на сотни осколков. – Не смей! – закричал Уэда. Каме хотелось закрыть ему рот ладонью, чтобы Тацуя своим криком не перебудил обитателей башни, будто не замечая, как за окном громыхнуло. Энергия распирала его; всё, что ему оставалось – сделать шаг. Самый главный шаг. – Казуя! – но Каме сделал вид, будто он глухой и шагнул вперёд… Мир сжался в точку и разлетелся на куски, оставив после себя одну лишь пустоту. *** Когда Каме открыл глаза, то понял, что у него получилось. Мир вокруг сверкал всеми оттенками синего. Именно так выглядел мир Тени. Казуя не ощущал холода. Здесь это было просто невозможно. Странно, но отсутствие привычных ощущений, таких, как тепло и холод, напомнило Каме о сне. Почти любимом кошмаре, где он каждый раз с пугающей чёткостью чувствовал, как теряет магию. В Тени же она ощущалась почти физически, отдаваясь вибрацией по всему пространству. Тень сама была источником магии. Каме пришлось постараться, чтобы в полной мере ощутить себя в этом мире. И как только у него это получилось, он понял, что, кажется, о чём–то забыл. Волосы на голове встали дыбом. Вздохнув, он медленно обернулся и увидел, что рядом кто–то есть. Неясная фигура шагнула ему навстречу. – Что ты здесь делаешь? – несмотря на приглушённые эмоции, он был искренне удивлён, – и на то была масса причин. – Я тебя не брошу, – немного дрожащим голосом ответил Уэда, сгорбившись так, словно именно у него на плечах лежала судьба мира. – Мы – команда. В Тени Каме не чувствовал их связи; магия синего мира перекрывала всё. – Это мой личный выбор, – он попытался сдать назад, понимая, что это бесполезно. Пройдя за ним сквозь завесу, Уэда очень ясно выразил свои намерения. – Который всё же касается многих, не правда ли? – сухо спросил Тацуя. – Я не хочу, чтобы ты погиб! – Не дождёшься, – усмехнулся Уэда, на секунду став похожим на обычного человека. – Особенно, если подскажешь, как это сделать… Казуя понял, что теперь точно не бросит Уэду здесь одного. – Супер, – поморщился он. – Но у меня есть условие – не вмешивайся. Это – моя игра; и я пришёл сюда только за советом. Взгляд Тацуи был полон иронии, но он молчал – и молчание это было выразительней любых слов. Каме понял, что с таким напарником путешествие будет явно нескучным. Уэде не обязательно было говорить, чтобы окружающие воспылали желанием стереть его в порошок, почувствовав себя полными идиотами; слишком уж выразительное у него было лицо… *** – Скажи, а как мы найдём нужного демона? – через какое–то время бесцельных блужданий спросил Уэда. Хотя время здесь было понятием растяжимым, непостоянным, но Каме хотелось думать, что оно у него всё же есть. – Как–то тут пустовато. – Вижу, но чувствую иначе. – Ты не ответил на вопрос! Как мы найдём нужного демона? – Как–нибудь… – попытался отшутиться Казуя, но тут же себя оборвал. В том, что в Тени не было иных цветов кроме синего ужасно напрягало. Ещё минуту назад ему казалось, что дорога прямая, как стрела, а сейчас кажется, будто они уже несколько часов ходят кругами. И приглушённая чувствительность органов осязания, тоже было огромным минусом, потому, что так Каме не ощущал никаких признаков жизни. О том, почему внутри всё сжалось от вопроса Уэды, он старался не думать – но факт оставался фактом – Тацуя даже в Тени заставлял его нервничать. Пока он молчал, но смотрел так, что Казуе хотелось вытянуться перед ним по стойке смирно и щёлкнуть каблуками. Оглядевшись по сторонам, он попробовал сконцентрироваться. Слова, как назло, совсем не шли на язык. – Без цели в Тень никто не входит, значит меня должны ждать. – Ага… чтобы остановить войну… – Для заключения сделки! – огрызнулся Казуя. И сам же удивился тому, как сильно его задел ехидный тон Уэды. – Пошли… Независимо от цели, которую преследовал Казуя, спорить Уэда не собирался. И навязывать своё мнение – тоже. Каме был благодарен ему за присутствие, зная, что в любом случае должен дойти до конца. Настоящее безумие – возвращаться с пустыми руками. – Пойди туда – не знаю куда, найди то – не знаю что… – Тацуя осторожно потрогал, тёмно–синюю арку, открывающую проход в никуда. Казуя смотрел на проход с изрядным скептицизмом. Задумавшись, он отшатнулся и едва не упал от скрутившей ногу судороги. Тень начала действовать, подкидывать ему сюрпризы… или испытания; расценивать это можно было по–разному. – Когда мы в прошлый раз проходили по этому коридору, прохода здесь не было, – оправдывался он, лишь для того, чтобы Тацуя подтвердил, что он не сошёл с ума, просто мир такой. Если так пойдёт и дальше, он, пожалуй, даже привыкнет к этому странному ощущению – вывернутой наизнанку реальности. Уэда молча кивнул. – Уверен..? – на всякий случай переспросил Казуя, чтобы окончательно не чувствовать себя идиотом. – Думаю, что это только начало, – нахмурился Тацуя. И, ткнув пальцем в небо, оказался прав. Каме пришлось нехотя признать, что подходить к этому миру с привычными критериями – просто глупо и неконструктивно. Сдерживаемые поначалу чувства будто вспыхнули с новой силой. Он вспомнил об оставшихся в башне… в этой сумасшедшей, бессмысленной войне он не хотел терять никого из них. Ноги внезапно стали ватными, но Казуя сжал зубы и заставил себя продолжить путь. – Идём, – позвал он Уэду и решительно вошёл в проход. Кажется, в дальнейшем, чтобы сохранить нервы, надо сначала делать, а потом… потом даже не думать. В противном случае был риск поседеть раньше времени… *** Проход вёл в просторный зал, чьё пространство постоянно меняло форму; неизменными оставались лишь всполохи синего огня под ногами, который, к слову, не опалял, но производил неизгладимое впечатление. Каме чувствовал, что воздух зазвенел от напряжения. По вискам стекал холодный пот, а сердце набатом застучало где–то в затылке. Он непроизвольно посмотрел назад и лишь удивлённо моргнул, получив внезапный удар кулаком в лицо. Удар был настолько силён, что Каме рухнул на землю, как подкошенный. В ушах зашумело, перед глазами поплыли золотые круги; было откровенно больно. Он почти заскучал по тому, что сперва в Тени любые чувства ощущаются едва ли наполовину. Собрав волю в кулак, Казуя не дожидаясь, когда напавший врежет ещё раз, встал. Вытерев слезящиеся глаза рукавом, он присмотрелся к фигуре напротив. – Нет… – этого не могло быть. Коки сплюнул на землю, его лицо исказилось в страшной гримасе. – Да, – но всё же было. *** Сноски: *Борона - земледельческое орудие, использующееся в народной традиции в ритуально - магических целях. Символика БОРОНЫ определяется ее внешним строением. Посмотреть: http://pagan.ru/slowar/b/borona0.php **Маг-крови – маг–отступник, практикующий противозаконную магию крови, способную наносить большие разрушения и подчинять себе сознания людей. Маг крови использует силу крови (своей или чужой) вместо магической энергии, таким образом маг крови умеет творить заклятия за счёт своего здоровья вместо маны, а исцеляться за счёт жизненной силы союзника, (от чего тот может и скончаться), может так же исцелятся за счёт магической энергии и уменьшать получаемый урон некоторыми умениями. Способность к магии крови обычно является результатом сделки с демоном.