Букетик счастья

      Гладкая поверхность листка книги приятно холодила подушечки пальцев, а запах топографической краски, смешиваясь с запахом новой бумаги, кружит голову самому заядлому читателю. Напечатанный текст манил своим интересным сюжетом – каждый новый поворот сулит интриги, приключения, любовь.… Многие люди окунаются в книги, пытаясь скрыться от окружающего мира, забывшись в вымышленном. Птичье песни, легкое покачивание могучих ветвей, как музыкальное сопровождение, помогало почувствовать себя частью книги: стать главным героем, ощущая эмоции и чувства. Сидя под деревом, вдыхая ароматы поздней весны, чувствуешь себя великолепно – словно это не ты, а кто-то другой сидит в твоем теле, а твоя душа уже давным-давно слилась со стволом дерева, растворилась в ярко-зеленом ковре зеленой травы. Вдруг ни откуда не возьмись, с боку прилетел мяч и нарушил трепетное чувство, которое возникло у меня при чтении.       – Эй, ты, подай мяч! – окликнул меня мальчишечий голос со стороны, откуда прилетел мяч. Я неловко взяла его в руки и кинула мальчику с пшеничными волосами, но не добросила.       – А посильнее нельзя было, ботаничка. Или только книжку и можешь поднять?! – скривился парень, поднимая мяч: – Лучше бы по больше бегала, поди, и мяч смогла бы кинуть.       – Агов, Макс, ты не потерялся там. Кончай разговаривать с отсталыми людьми, – окликнул своего друга другой мальчишка. Макс, так звали мальчика со светлыми волосами, кинул другу мяч и обратился ко мне, все так же сидящей под деревом:       – Шла бы ты отсюда пока цела, а то мячиком заденем, ведь плакать начнешь к мамочке побежишь, – с издевкой протянул Макс, уперев руки в боки. Я тяжко вздохнула и закрыла книгу, положив ее в сумку.       – Что язык отсох? – теряя терпение, спросил Макс. Он так хотел вывести меня из себя, а я не поддавалась.       – Нет, не отсох. Просто предпочитаю промолчать, ведь потом уже вы будете плакать, и бежать с соплями к мамочкиной юбке. И заметь, что бить я буду словами, а не кулаками, как делаете это вы, – спокойно ответила я, с трудом, придерживаясь за дерево, поднималась с земли.       – Нарываешься? – зло прошипел Макс, сжимая кулаки. На что я просто пожала плечами и взяла костыль с другой стороны дерева. Макс хотел уже броситься ко мне, чтобы расквитаться, но застыл на месте с удивлением на лице. Злоба в его глазах сменялась грустью и состраданием, но он, чтобы не показаться перед своими друзьями «некрутым» демонстративно цокнул языком, развернулся и ушел к компании. Я же выйдя из-под тени деревьев, медленно побрела к дорожке.       Над головой быстро густели темно-серые тучи, разгулялся ветер, поднимая облака пыли с обочин дорог. Обидно конечно слышать такие слова от твоих сверстников, но ничего не поделаешь, если ты рождаешься не таким как все. Хотя с одной стороны быть белой вороной не так уж и плохо, ведь у каждого есть свои таланты, достоинства и недостатки – мы же не копии друг друга.       Загремел гром и частые капли стали срываться с потемневшего неба, сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее. Я раскрыла зонтик и стала с удовольствием вдыхать свежесть дождя, замечая, как посветлели листья на деревьях, как тянется трава на встречу к долгожданным каплям живительного дождя. Мимо меня в спешке пробегали люди, стараясь быстрее оказаться дома под защитой крыши. Только я, похоже, одна наслаждалась этой погодой. Спустя всего пять минут улица опустела – здесь была я одна, хотя нет, не одна. Сзади меня, опустив голову, брел под дождем Макс – он с силой обхватил свои вздрагивающие плечи, стараясь скрыть рвущееся рыдание. Почему-то я остановилась и стала ждать, пока он поравняется со мной. Когда он подошел ближе, я увидела синеющий синяк на скуле и разбитую губу. Шагнув к нему, накрыла его своим зонтиком, вызвав в нем недоумение, а затем и злость.       – Мне твоя жалость не нужна! Отстань от меня, калека, – зло прошипела он, сузив глаза.       – Глупо говорить такие слова, если сам находишься в таком же положении, что и я – в смысле под дождем. А на счет жалости – я не знаю, что это такое, – честно ответила я, никак не реагируя на его гнев.       – Как это не знаешь, что такое жалость? – непонимающе переспросил меня Макс: – Тебя ведь часто жалеют… – Я не даю повода меня жалеть или помогать мне. Поэтому и не знаю, что это такое.       – А что же ты знаешь? – глупо хлопая глазами, поинтересовался он, вытирая свои слезы.       – Я знаю, что такое счастье… – ответила я ему с улыбкой.       Капли дождя тихо стучали по зонтику, а наш веселый смех нарушал безмолвие пустынных улиц. Мы с Максом говорили обо всем на свете, смеялись над глупыми ситуациями из нашей жизни, просто общались. Люди забыли, как это просто разговаривать между собой вживую, смотреть на своего собеседника ловить каждый его жест, его мимику, узнавая по его лицу эмоции. Макс спрашивал меня, что для меня является счастьем. На что я ему ответила: «Счастье для меня все, что меня окружает. Наша жизнь мчится со скоростью света, а люди в этом вихре забот, проблем, забывают обо всех ценностях нашего мира. Забывают, как это наслаждаться каждым моментом, каждым мгновением нашей жизни, которая дается нам один раз!»       На следующее утро меня разбудил стук в мое окно. Сонно посмотрела на часы – 7:30. Кого же принесло с утра пораньше?! – вопрос риторический. Медленно подойдя к окну, я раскрыла его вовсю ширь. Утренний ветерок, словно разгулявшийся щенок, ворвался в комнату, пробежался по моей коже, вызвав табун мурашек. Но, я не обратила на это внимания, заметив, что на подоконнике лежит небольшой букетик хризантем и гортензий, а рядом лежала записка. «Спасибо! Прими от меня этот букет. Пускай он станет для тебя букетиком счастья…» – широким почерком была написана записка. Я с улыбкой вдохнула сладкий запах цветов, почему-то вспоминая флористику. Он сам того не зная, своим букетиком сказал больше, чем написал. Ведь гортензия говорит «Спасибо за понимание!», а хризантема – «Ты прекрасный друг!»       Да, это точно букетик счастья, счастья – которым я смогла поделиться с незнакомым мне мальчишкой, сделав его мир немного ярче…