А я всего лишь за конспектом зашел

– Огнева, у тебя есть конспекты по Хронологии? – из-за двери в мою комнату показалась темноволосая голова Драгоция, который в очередной раз проспал всю хронологию, а писать обязана я. – Да, – огрызнулась я, направляясь к столу, где лежат все конспекты. Ну вот кто придумал учиться? С тех пор, как мы переехали – назовем это так – в Расколотый замок, мы только и занимаемся тем, что мучаем конспекты и книги, а мне ведь уже почти восемнадцать. И я хочу веселиться. – Держи, – я кинула Драгоцию этот чертов конспект по хронологии, едва не въехав ему в нос. – И что случилось? – поинтересовался он, садясь рядом со мной на кровать. Я обиженно сложила руки на груди. – Не хочу учиться, – ответила я устало, падая на подушки кровати, а Фэш повторил за мной. – Как будто я хочу, – хмыкнул он, пожимая плечами и перебирая руками мои волосы. – Давай сбежим, – предложила я, переворачиваясь к нему лицом и умоляюще смотря в глаза. – Не выйдет, я думал, – признался он, целуя меня в лоб и прижимая крепче к себе. Возможно, мы уже друг друга знаем давно, и я даже призналась ему в любви, но все равно краснею от его прикосновений и поцелуев, радует, что в комнате еще полумрак и не видно моего красного лица. – Я устала, – признаюсь я, смотря на него из-под век в надежде что-то увидеть, но он, как всегда, ухмыляется, показывая мне свои ямочки. Просто в минутном порыве я касаюсь его губ. И он поддается вперед, прижимая меня к себе за талию и придерживая голову одной рукой. Для пары, которая вместе уже очень давно, это привычно, но не для нас, я и сама не разобралась, какие у нас отношения. Может, вообще никаких? Одно движение – и я оказываюсь на нем, краснея, но продолжая улыбаться. Вот сейчас и проверим, какие у нас отношения. Он удивленно вскидывает бровь, осматривая меня. – Ты же устала, – сказал он, осматривая меня и оскалившись в своей привычной улыбке. – Заткнись, – на мое удивление, мой голос не дрожит. Я не смущаюсь – я уверена, что хочу этого. – Огнева, это изнасилование, – усмехается он, приподнимаясь на локтях, но продолжает смотреть на меня, будто насмехаясь. – Заткнись, – я перехожу на шепот, проводя руками по его торсу. Он, усмехаясь, плюхается обратно на подушки. – Огнева, у тебя это первый раз, – напоминает он, насмехаясь над моими действиями. Я и сама это помню, но он как никак парень, с которым я делю замок. Значит, мне можно. – Помолчи, – говорю я, спускаясь к его губам и медленно расстегивая пуговицы на его рубашке. И снова мы сплетаемся в поцелуе, он не требовательный и не такой страстный, как бы мне хотелось, но Фэш считает все это игрой. Сейчас докажу обратное. Пробираясь руками под его почти расстегнутую рубашку и провожу руками по его обнаженной груди, чувствуя, как бегут мурашки по его телу от моих прикосновений. Ощущая его замешательство, я ловлю момент и пробираюсь в его рот языком. Я никогда этого не делала, и получается неуверенно и неправильно, но, кажется, и этим действием я его удивила. – А вот так ты не хочешь? – шепотом спросил он, подминая меня уже под себя и нависая сверху. Теперь вся власть переходит в его руки. В очень умелые руки! Он пробирается языком в мой рот и делает это уверенно, смело щекоча десна и щеки. Еще минут двадцать назад я сидела и читала книгу, даже не думала о таком, а сейчас… Заводя мои руки за спину, он скинул с меня полупрозрачную ночнушку. Я тут же пожалела, что не надела под нее верх. – Ты что, готовилась? – усмехнулся он мне на ушко, целуя за ним. Внизу живота потянуло по-новому, будто завязывают узел. – Нет, – пробурчала я, стараясь прикрыться, но он раздвигает мои руки в стороны. – У тебя красивое тело, – уверяет он, отвечая на мой немой вопрос. Руки дрожат от неуверенности в том, что я сейчас делаю, но возбуждение кружит голову, и я не стесняюсь его, но щеки все же покрываются румянцем. Я борюсь с ремнем на его брюках. Фэш усмехается, но целует меня именно так, как я хочу. Моя маленькая победа состоит в том, что я стянула с него ремень, на что Драгоций как всегда усмехнулся. Я вспыхнула и, перекинув ногу через него, снова оказалась на нем. Спасибо тебе, гимнастика! И, кажется, Драгоцию тоже так нравится больше, но куда без его ухмылок. Ничего – еще попляшешь! Одно движение – и его штаны за пределами моей кровати. Ну и кто теперь смеется? – Ах вот какая Вы на самом деле, черноключница, – беззлобно усмехается он, вновь осматривая меня при свете луны. Я начинаю краснеть, когда замечаю его взгляд на своей груди. Я только успела прогнуться в спине навстречу к его губам, как зеркало звякнуло, что означало скорый приход одного из учителей. Мы испуганно замерли, смотря друг на друга. Драгоций медленно бледнел – впрочем, как и я. – В шкаф, – прошептала я, собирая его вещи по комнате и кидая ему. Он кинул мне мою рубаху, которую я успела надеть в последний момент. Падая на кровать и притворяясь спящей, я заметила, что лежу на ледяной пряжке брюк Драгоция, который сейчас, наверное, со смеху умирает в шкафу. Радует, что шкаф большой, и он в нем уместился. Зеркало пошло волнами, и в следующую секунду из него вышел отец, как всегда, с невозмутимым лицом и строгим классическим видом. – Ты не спишь, – уверенно провозгласил отец. Я пошла гусиной кожей. Если он знает, то может знать и то, какой скелет прячется в моем шкафу в виде Драгоция. – Ты что-то хотел? – дрожавшим от страха голосом поинтересовалась я, уже представляя, как будет кричать отец, когда увидит Фэша, еще и в одних трусах. – Да. Завтра у вас уроков не будет, вы отправляетесь в Чародол, – ответил отец и, осмотрев комнату еще раз, удалился. Я уже не могла сидеть на железной пряжке. И почему он не мог написать об этом по часолисту? Но сейчас не об этом. У меня Драгоций в шкафу мерзнет. Хотя, почему мерзнет? Приоткрыв дверцу шкафа, я увидела Драгоция, который стоял с вещами в руках и в трусах. Я просто не могла не засмеяться, но сдержала себя и зашла к нему вовнутрь. – Ты чего? – удивился он моей выходке, когда я зашла к нему, плотно закрывая дверь за собой. Я увлекла его на новый поцелуй. Он, недолго думая, повалил все вещи на пол. – А если он зайдет? А если услышат? – затараторил Драгоций, желая выйти поскорее. – Заткнись, – повторила я, и ему больше не надо было говорить. Он притянул меня к себе, обхватывая за талию и прижимая к стенке шкафа. Он целует плечи, шею. Я выгибаюсь ему навстречу с длительным стоном. Он увлеченно целует каждый сантиметр моей кожи, а я, не зная, куда девать все это возбуждение, тяну его за волосы, перебирая их в руках. Он тянет зубами за сосок, и я тянусь к нему навстречу. – Будет больно, – предупредил он, когда я начала стягивать с него боксеры. – И надо разогреть тебя, – сказал он, но я не поняла. В следующую секунду до меня дошел смысл его слов. Теплые губы сминали мои собственные, проворный, шершавый язык провел по верхнему небу, а пальцы сильнее надавили на ткань трусов. Секунда – и он отодвинул ее в сторону за ненадобностью, проникая в меня одним пальцем. В этот раз стон не утонул, и я запрокинула голову, громко и протяжно вскрикнув. Мой голос обрывался, превращался в хрипы, иногда тонул между его губами. Не было боли, как я думала, было чертовски хорошо, я тонула на его руках. Он шептал на ушко все возможные пошлости, которые возбуждали меня еще больше. Движения внутри меня вызывали сладостные стоны и тихое рычание Фэша. – Теперь расслабься, – попросил он, скидывая ткань с моих ног. Удачно разместившись между моих ног, он прижался ко мне совсем близко, и я почувствовала, как бьется его сердце. Один толчок – и я крикнула от неожиданности и боли. Вот значит как это! Я вцепилась руками в плечи Драгоция, крепко сжимая их, стараясь передать ему всю боль, которая сейчас внутри меня. – Тише, сейчас пройдет, – шепчет он, прижимая меня к себе, и гладит по спине, а я просто не могу успокоиться. Слезы сами скатываются по моим щекам. – Я могу прекратить, – он поднимает мой подбородок и смотрит в глаза. Хватая руками его лицо, я требовательно впиваюсь своими губами в его, и он начинает медленно двигаться во мне. Дискомфорт – это первое, что я чувствую. Он не прекращает целовать, а лишь медленно движется во мне, и вот теперь я хочу продолжения. – Ахх… Ещё, – вот теперь на его лице расцветает ухмылка, и я поддаюсь вперед к нему навстречу. От его прикосновений у меня сносит крышу, хочется кричать во весь голос, прижиматься ближе, стонать, расцарапать спину, и каково это блаженство – слышать его стоны из стиснутых зубов. Знать, что ему так же хорошо со мной, как мне с ним. Тяжелые, быстрые толчки и быстрые поцелуи. Хочется, чтобы это не прекращалось, но я не могу сдерживаться рядом с ним и через пару сильных толчков сжимаю его талию и примыкаю к груди, при этом разрываясь от той волны блаженства, но он перехватывает мой крик поцелуем, и мне хорошо. Два сильных толчка, и он рычит, изливаясь на платья под нашими ногами, но мне все равно – рядом с ним безумно хорошо. Он опускает мои ноги на платья, которым придется возвращать время, но все равно. Обнимая меня, он шепчет на ушко успокаивающее слова, в которых я не нуждаюсь. Но всю эту идиллию нарушил скрип двери, открывающей нам обзор на сердитого отца, который кинул мне простыню прикрыться, осматривая Драгоция и испепеляя нас взглядом. – Я так понимаю, вариант, что нам просто стало холодно и мы закрылись в шкафу, не пройдет? – с надеждой пропищала я, понимая, как это смотрится со стороны, и начала вновь покрываться краской. Отец покачал головой в знак отрицания. – А я всего лишь за конспектом зашел…