Этот дом.

Девушка не может отвести взгляда от чучела, что стоит позади дома. Оно, кажется, и создано, чтобы пугать людей, пугать своей реалистичностью, своим… - Отвали, Никки, - девушка пытается вывернуться из крепких рук юноши, - я тебе говорю, тут кто-то есть! Парень тяжело вздыхает, закатывая глаза, и резко убирает руки с талии подружки. - Если не хочешь – так и скажи, - огрызается он и отходит в сторону, потирая горячую шею, - никого тут нет, Энн! – повышая интонацию, Ник жестикулирует так, словно его уже все это достало. Он с вызовом смотрит на Энн, которая, опершись о капот машины, испуганно водит взглядом из стороны в сторону и постоянно теребит мамину цепочку на шее. - Посмотри на меня, - говорит Ник, не дожидаясь ответа от девушки, - посмотри вокруг, - он обхватывает Энн за подбородок, - неужели тебе так страшно, когда мы в нескольких метрах от моего дома? Сказать по правде, этот его дом сейчас абсолютно пустой. Ник с семьей приезжают сюда лишь на праздники, ну, например, на Рождество и бывают здесь относительно недолго. У отца – бизнес, у матери – салон. Некогда разбрасываться временем впустую. Энн робко поднимает взгляд на парня, поджимает губы и переводит взгляд на дом. В этом зловещем лесу этот дом совсем один. Или ей так кажется. Деревья тут выглядят умирающе, воздух гадкий, да и ветер какой-то могильный… Хочется стряхнуть с себя страх, хочется сбросить этих холодных пауков со спины и… - Никки, убери руки, - вздыхает Энн и обреченно опускает взгляд, придерживая Ника в области локтей. Тот, еще раз медленно проведя пальцами по ее спине, убирает руки и со всей силы ударяет ногой в колесо машины. Энн жмурится, чувствуя себя еще более неловко. - Черт! – Слетает с губ Ника, - Энн, чего ты боишься?.. Меня? Прикосновений? – уже не сдерживая себя, кричит он, и ветер, подхватывая его слова, уносит на своих крыльях вглубь леса, в самое его сердце. Слышится эхо. Ветер становится еще холоднее. Энн начинает мерзнуть и обхватывает себя за локти, мечтая поскорей уехать домой. Никки же наоборот слишком жарко, он буквально горит. Кончики его ушей красные, вены на руках вздулись. Девушка отходит от машины, засмотревшись на какую-то точку. Слышится щелчок зажигалки. Никки закуривает и открывает дверцу машины. Нагнувшись, он достает с сиденья свою куртку и, когда поднимает голову, сигарета едва не выпадает из его рта – в доме, на первом этаже, включился свет. Энн прикрывает рот ладонью и резко оборачивается к Нику с умоляющим взглядом «давай уедем отсюда подальше и как можно скорее». - Твою мать! – Ник бросает куртку обратно, делает затяжку и выбрасывает сигарету, громко хлопая дверцей. Он подходит к багажнику, открывает его и поднимает голову к Энн, которая стоит как статуя и смотрит на ту же точку, боясь любого шороха. - Подойди, - зовет он ее, затем переводит взгляд на дом. Свет в окнах тут же гаснет. Энн подбегает к Нику, едва сдерживая истерический порыв, и снова начинает теребить цепочку. Это выбешивает Ника. Но он держится. У него появляется слабое головокружение. - Возьми пушку, - он всучивает пистолет в дрожащие руки Энн, когда та подходит и с неуверенностью обхватывает его, не веря, что это происходит сейчас, с ней, в этой реальности. Может, это сон? Может это эффект от выпитых коктейлей и?.. - Ник, мне страшно, - девушка опускает руку с пистолетом, а второй прикрывает глаза, качая головой. В доме кто-то есть, сейчас там кто-то есть, а они одни в этом чертовом лесу, где нет ни единой живой души. Она убирает руку и смотрит на заднее сиденье машины. Бутылки коктейлей, две пачки сигарет, ее телефон… - Заткнись, - рычит Ник, захлопывая багажник. В руках он держит биту, - какая-то сука проникла в мой дом и я убью эту тварь. Энн больше не может сдерживать себя. Она бесшумно плачет, больно закусывая губы и крепче обхватывая пистолет влажной рукой. - Ник, стой, пожалуйста, - умоляет Энн, когда он направляется в сторону дома, где снова включается свет. Он уверенно идет, словно одержимый бесом, держа биту наготове, а Энн, бессильно плача, хрипло кричит ему вслед. Хоть бы это был мираж, хоть бы это просто показалось. Пожалуйста. Пожалуйста. Хоть бы это было так. Она сама не замечает, как начинает бежать за Ником, как будто ее ноги бегут сами, ломая хребет веткам на земле. Неприятный звук. - Никки! Ник не слышит ее, не хочет слышать. Он доходит до входной двери и, прислонившись к дому, заглядывает в стекло двери. Темно. Слишком, черт подери, темно. Он медленно протягивает руку к ручке, намереваясь открыть дверь. Энн добегает до лестницы и показывает ему жестом остановиться, не делать этого. Ник не обращает внимания на знаки подружки и зажимает ручку. Дверь закрыта. Значит, этот урод пролез через черный выход. Конечно, как же еще бывает, когда проникают в дом. Он лезет в карман за ключами, тяжело дыша. Руки предательски дрожат. Проглотив ком в горле, Энн поднимает покрасневшие глаза наверх, разглядывая окно второго этажа, и издает неопределенный гортанный звук, когда штора на втором этаже отодвигается и начинает дергаться так, как будто с ней кто-то играет. - Ник… - протягивает она его имя, не сводя взгляда со шторы, но он пытается в связке ключей отыскать нужный ключ, - Ник, там… там… - Уезжай отсюда, - найдя нужный ключ, он смотрит на Энн, та с мольбой смотрит на него и он кидает ей ключ от машины, - прямо сейчас. - Ник… - девушка плачет, мотает головой, чувствуя, как сильно кружится голова, - я не умею водить, Никки… - она ловит ключ, едва не роняя его. Парень, найдя в связке ключей ключ от дома, просовывает его в замок и поворачивает ручку. Биту он держит так же наготове. - Жить захочешь – научишься, - отвечает он и ногой распахивает дверь. Энн снова чувствует холод. Как будто в спину кто-то дышит. Дует прямо в шею и сопит. По кустам проносится шорох, но Ник не обращает внимания. Ветер гуляет. Сделав шаг в дом, он слышит странный звук. Будто кинули топор в дерево. - Уезжай, Энн! Уезжай отсюда! Ник резко оборачивается. Там, где пару секунд назад была голова Энн, теперь бьет фонтан крови, сосудов, а голова скатывается по лестнице прямо на землю. Позади нее стоит некое огородное чучело с мешком на голове и с окровавленным топором в руке. - Я подвезу ее, приятель, - чучело издает безумно-дьявольский смех, придерживая тело девушки одной рукой. Но его руки обмотаны железной проволокой, острия которой воткнуты в кожу чучела. Никки рвет прямо на пороге. Он роняет биту и падает на пол, придерживаясь на прямых руках, и его выворачивает изнутри всем обедом и коктейлями. Чучело, выбросив топор, снова издает этот идиотский смех и, подхватив тело за внутреннюю сторону плеч, тащит его назад, к машине. Парень, слегка придя в себя, беспомощно смотрит на то, как роскошное тело Энн, лишенное головы, стремительно исчезает, словно дьявол уносит его в ад на своих гнилых руках. Он стучит рукой по полу, пытается подняться, но резкое головокружение осаживает его, и он снова приземляется на пол. - Ублюдок, мразь… - шепчет Ник, подбираясь ближе к стене. Придерживаясь за нее, он встает, поднимает биту и начинает похлопывать себя по штанам, - черт подери этот телефон!.. Телефон остался в машине, в его куртке. Там же и телефон Энн. - А ну стой, падла! – Кричит он, когда чучело уже почти запихнуло тело Энн на переднее сиденье, смятое, изуродованное, словно закинул какую-то ненужную тряпку. Чучело поднимает на Никки голову и захлопывает дверцу так, что ломаются пальцы Энн. Ему становится еще страшнее, когда чучело, долго смотря на него, мол, спрашивая «ну, чего тебе еще?», наконец решается и делает к нему хромающие шаги. Этот пакет на голове… эти зашитые пуговицы вместо глаз, эти руки, окровавленный комбинезон… это все движется прямо на Ника, с жаждой смерти, как зомбированный мертвец В этот момент Ник слышит, как на втором этаже захлопывается дверь. От ветра? Как бы ни так. Бред. Полнейший бред. Ник стоит, будто его ноги вросли в пол плотным корнем, будто он дерево, как Энн, которой снесли башку, дерево, которое хотят так же разрубить, потому что оно выросло в неудачном месте и в неудачное время. Чучело подхватывает топор с земли и Ник, обретя способность двигаться, молниеносно подбегает к двери и закрывает ее на замок, правда, не сразу, ибо руки судорожно трясутся. Бита падает прямо ему на правую ногу и Ник, изогнув шею, издает сначала крик, выражающий всю его боль, а затем и что-то вроде воя. Чучело выбивает стекла в двери, и едва лезвие топора избегает лица Ника, ибо тот вовремя нагибается, сломленный от той боли, что сковала его тело, как будто его обмотали проволокой, как руки чучела и начали сдавливать ее на теле, вонзая острия под слои кожи и мяса. Ник, не чувствуя ног, не понимая, что делает, не видя, как чучело начинает открывать дверь, потому что перед глазами туманная дымка, пятится назад и натыкается на перила лестницы, что ведет наверх, где пару минут назад что-то захлопнуло дверь. Давай, давай, выходит поиграть, буйный ветер. Развлечемся. Но иного пути нет. Кухня и гостиная. Тут не скрыться. Налево – смерть, направо – смерть, направо – смерть, наверх – медленная смерть. Этот вариант, конечно, лучше. Придерживаясь за перила, спиной к лестнице, Ник поднимается, скорее даже ползет, а чучело тем временем распахивает дверь и разворачивается к парню, поглаживая пальцем кончик топора. - Я вырублю из тебя все сорняки, - смеется оно, вонзая лезвие топора себе в кожу, - а потом посажу под тобой розы, - чучело начинает двигаться в сторону Ники, который, наверное, уже весь поседел за все это время, которому слезы прожгли лицо, как кислота, который, будучи атеистом, начинает молиться, призывая господа бога спасти его, подарить спасение и запомнить на всю жизнь данный урок. Добравшись до второго этажа, Ник поднимается на ноги и бежит налево, в сторону своей спальни, дверь в которую чуть приоткрыта. Плевать. Он заносится в комнату и захлопывает, опираясь спиной об нее. Темно и душно как в гробу. В окне видны лишь лес и какие-то блики. В комнате слышится смех. В комнате, где находится Ник. О нет… - Ты любишь цветы? – Спрашивает чучело, которое уже находится на этом этаже и вот-вот ворвется сюда, чтобы избавить Ника от сорняков… Что это за тварь, откуда она взялась? Сколько раз они приезжали сюда семьей, никого не было. Не было никаких чучел, лес был дивный и заманивающий своим запахом и природной красотой. Что стало потом? Что здесь произошло? Ник, что есть силы, бросается к окну, нависая на нем, но тут его за ногу кто-то хватает и начинает тянуть вниз, к земле. Кто-то тянет его и смеется, но не как чучело, а как-то игриво, по-детски. - Отпусти, отпусти меня! – Парень всячески брыкается, держась за окно, и смотрит вниз. Падать метра два. Вряд ли он сразу же встанет и побежит как ошпаренный в лес. Его посетила мысль, что хорошо бы было, если бы он сразу умер. Лучше умереть от удара об землю, чем от ударов топором. - Ник, ты знал, что самые красивые цветы растут из грязи? – Голос за дверью вполне серьезный, но такой зловещий… Ник кричит, не просто кричит, а орет, срывая горло, но все же отбивается и, теряя равновесие, падает вниз, приземляясь с трескающимся звуком. Он что-то сломал, но не может понять, что именно. Кое-как перевернувшись на спину, Ник смотрит наверх. В окно выглядывает чучело и еще что-то непонятное, какое-то темное пятно с перьями на голове. Чучело выставляет руку и, замахиваясь, бросает топор в Ника. Тот, едва успев среагировать, переворачивается на бок и жмурится, начиная бить руками и ногами землю, будучи в истерическом припадке. - Тварь!..– Ник всхлипывает, пытаясь приподняться на локти. Восприятие искажено полностью. Оно оцарапано когтями страха. – Чтоб ты сдох, ублюдок… - скрипит зубами он, когда слышен этот отвратительный смех снова. Что за шоу ужасов? Что за ожившие монстры? Голова дико кружится, тошнота не отступает и он едва борется с рвотой, когда его рассредоточенный взгляд останавливается на машине, где лежит изувеченное тело его мертвой подружки. Да, жаль ее, такое тело пропало… Себя только жаль больше. Ник плачет впервые за этот год. Последний раз он плавал, когда он с другом хоронил своего кота, которого переехала фура. Не успел перебежать дорогу, бедняга. Хоронили животное по частям. Когда резко что-то вырывают из сердца, невольно вздрогнешь. Но когда уже вырывают сердце, то дело обстоит куда серьезнее. Он видит тело Энн лишь наполовину. Тело как-то непонятно скрючено. Вблизи, наверное, без крика не взглянешь… Ей хорошо, бежать никуда не надо, не надо спасаться от чокнутого чучела, что в паре с каким-то существом желают тебя убить, разрезать напополам, а потом закопать в огороде… Да, мертвым быть хорошо. А потом вдруг осознается, что хочется жить. И тогда уже окончательно осознаешь, как ценна жизнь, особенно, когда она на волоске от смерти. Ник отворачивает голову, с трудом вставая и при этом опираясь на руки. Едва не падает, теряя нить равновесия и понимает, что слез больше нет. Есть лишь озноб, пробирающий изнутри. Он поднимает голову наверх. В окне никого нет. А может, там никого и не было? Нагнувшись, Ник поднимает с земли топор и крепко обхватывает его. - Это я из тебя вырублю все сорняки, сука, - говорит он, ощущая жжение возле горла, - и тебя и твоего дружка, а потом посажу под вами цветы, - и начинает смеяться, запрокидывая голову, как смеются люди, которые желают отомстить, которые сошли с ума от страха. Где-то вдали виднеется два золотых огонька. Ник не обращает на это внимания. Он уже ни на что не обращает внимания. Ему хочется только одного – убивать. Сильно хромая, чокнутый Никки делает шаги к машине, к Энн, при этом шепча что-то неразборчивое. Изо рта его стекает слюна, а к волосам прилипла кровь, что образовалась от удара об землю. - Убью, чучело огородное… разрежу на куски, на тряпки… - продолжает шептать он, находясь в зомбированном состоянии. Уже не слыша себя, Ник обходит машину, направляясь к двери дома. Слышится звук сигнализации. Полицейской. Свет режет глаза Нику, как бывает, когда резко распахиваешь глаза после долгого сна и вот резкий луч света вонзается острой иглой прямо внутрь глаза… Пошатнувшись, он вытягивает одну руку вперед, пытаясь укрыться от света, а второй держит топор. Машина останавливается. Три раза хлопаются дверцы. Трое полицейских, направляя свои пистолеты на Ника, выстраиваются вокруг него, лишая его возможности движения. Ник смеется, когда один из копов задает ему какой-то вопрос. - Что, неужели вас чучело вызвало сюда? – И снова смех, такой сумасшедший, такой страшный. В воздухе слышатся слова «наркотики», «обдолбанный», «клоун»… Слова прокисают и растворяются, как и пелена перед глазами Никки. Другой мужчина, подавая сигнал первому, ловко выбивает топор из руки Ника и валит его на землю, вжимая лицом в землю и направляя на него пушку. Дав распоряжение осмотреть территорию, полицейский чуть наклоняется и говорит: - Пока я вижу только одно чучело, - он сплевывает с отвращением и надевает на парня наручники. В доме снова загорается свет. Как тогда, когда Ник с Энн только сюда приехали. Только сейчас все иначе. Сейчас уже известно, кто включил свет. Неизвестно лишь другое – кто оно, это чучело, на самом деле.