О вреде пассивного курения

На неделе погода была гадкой. Небо постоянно падало на людские головы ледяными струями и вновь поднималось, впитывая всю возможную влагу с земли, чтобы вновь упасть. В такие дни сильнее всего на свете хочется спать, чем и спешило заняться подавляющее число населения Ривьерры. Но почему... Почему, когда все люди валятся с ног, засыпая на полпути, энергия у этого чертового Клоуна бьет с двойным напором? В ответ на очередную хитровыдуманную шуточку Гилберт устало выдохнул в лицо Зарксису «свежей» порцией сигаретного дыма. - Ох, фу, - Шляпник поспешил разогнать рукавами возникшее вокруг него серое едкое облако. – И кто только надоумил тебя начать курить? - Так ты же это и был! – брюнет коротко ухмыльнулся, вновь выпуская в сторону альбиноса удушающую струю. - О, да, - кашляя, похрипывал Брейк. – Ты прав. Помнится, - он не сводил пристального взгляда с сидящего на подоконнике Найтрея, который в последнее время был очень рассеян из-за ненастной погоды, обрушившейся на город, - в те времена ты был таким несчастным и безвольным. - Угу, - вздохнул Ворон, глядя, как дождь омывает молодые листья орешника, - наверное, потому и без конца прогибался под тобой. - О, как, - заслышав фразочку, воскликнул пепельноволосый. – Ты смотри, поменьше под всеми прогибайся! – кинул он, уходя. Янтарноглазый некоторое время продолжал созерцать оконный пейзаж, но потом, резко уставился перед собой и, поперхнувшись дымом, прокричал в след Шляпнику гневное «Брейк!». - Сущий тугодум! – покачал головой Зарксис, присаживаясь за стол напротив своей госпожи. - Ты бы был с ним помягче, - вздохнула леди. – Его любимый господин все еще пропадает где-то на просторах Бездны. Ему тяжело. - Вот именно, достала меня его кисло-серьезная мина на лице, - парень с нескрываемым аппетитом принялся за небольшой кусочек тортика. - И ты жаждешь его осчастливить? – глаза Рейнсворт загорелись какой-то мягкой надеждой. Брейк вытащил изо рта вилку с куском пирога и вернул ее на тарелку, чувствуя, что может непременно подавится: - Госпожа, что случилось? Шерон со вздохом поднялась и, кружась, проследовала к книжным стеллажам. Взяв с полки скромную книжечку в черной обложке, она с улыбкой протянула ее слуге. Неприметное название «Ты мне нужен» было выведено серебристыми завитками на черной коже. Книжечка была маленькая, но упитанная. - Ммм, очередной романчик? – успокоившись, спросил красноглазый. - Ага, - вновь вздыхая, проговорила девушка. – Мне его подруга дала почитать. Редкое издание. - Да? И о чем же он, - Зарксис довольно-таки увлеченно разглядывал страницы, выхватывая отдельные словечки. - Ну... это... – шатенка замялась и раскраснелась, прижав кулачок к губам. – О любви... между мальчиками. Брейк сделал понимающее выражение лица, но тут же вскрикнул и выронил книгу. - Ну, не реагируй ты так! - Пардон, - с ногами залезая на стул, прохрипел Шляпник. – А как я должен реагировать. - Любовь может вспыхнуть между всеми. Что, по-твоему, делать мальчикам, любящим друг друга? – Шерон заботливо подняла книжечку и, присев обратно на свой стул, устроила ее у себя на коленях. – Вот как прочтешь – сразу все поймешь! Ну, как ты на это смотришь? - Это, - Брейк запрокинул голову и начал медленно отклоняться назад, к слову, вместе со стулом, - а-мо-раль-но! Стул скрипнул и потерял равновесие. Рейнсворт резко подскочила на ноги, по инерции протягивая руку слуге, но вовремя подскочивший Гилберт успел подхватить спинку стула. - Развлекаешься, Клоун? – угрюмо произнес он. - О, - раскинув руки в стороны, произнес Зарксис, глядя на парня снизу вверх, - а вот и второй персонаж эпопеи! Ну-ка, госпожа, поведайте Ворону о ваших новых тайных увлечениях! - Погоди, Брейк. Гилберт ведь любит Оза, - Шерон с улыбкой глянула на брюнета. – Ты ведь любишь своего маленького господина, Гилберт. - Ну, да, - его голос резко смягчился при упоминании имени Безариуса. - А-а-а! – Зарксис поспешил отскочить на достаточное расстояние от Найтрея и своей госпожи. – Остановите эту голубую карусель, я сойду! – он резко нырнул под стол. - А в чем дело? – недоумевающее вопросил янтарноглазый, на что Рейнсворт невинно пожала плечами, прижимая к груди книжку. *** Дождь на время прекратился, давая солнышку время на улыбку. Брейк, используя такую редкую возможность, выбрался из поместья и уселся на, чудесным образом оставшуюся сухой, лавочку под раскидистым дубом. Почему-то насекомые и птицы не спешили вылезать из своих укрытий, а это значило, что такое погодное перемирие, увы, ненадолго. Зарксиса, признаться, обеспокоило такое поведение его госпожи. Шерон и так с самого того момента, как он ее впервые встретил, была ребенком любознательным и смышленым. Но ее новое увлечение откровенно пугало. Гилберта, в силу его внешнего драматизма, можно было запихнуть в подобный романчик, но Брейка... Конечно, ни один нормальный мужчина насильно не представит себя в постели с другим мужчиной. - Так что же там все-таки произошло? – янтарноглазый присел рядом с альбиносом и... да-да, закурил. - Ну, вот, паровозик Васильково-Ромашкино прибыл в мое чистое царство, - выдохнул парень. – Опять пришел мне легкие коптить? - Ой, да ладно тебе, что с тобой от этого станется? – брюнет выпустил дым через нос и стряхнул с сигареты пепел. – Ты мне расскажешь, в чем дело или мне еще раз спросить? - Да, - усмехнулся Шляпник. – Я сейчас в такой жопе, что хуже мне уже не станет. Моя госпожа учудила в своем маленьком девчачьем мирке величайший гомопроизвол! Гилберт поперхнулся и рассмеялся: - Что? Гомопроизвол? У, и в чью же жопу ты попал? – он продолжал хохотать до следующей реплики пепельноволосого. - По странному стечению обстоятельств, вследствие отсутствия в данный момент иных представителей мужского пола в поместье, - он с улыбкой поглядывал, как выветривается радость с лица Найтрея,- в твою! - Н-нет, - парень поторопился сделать затяжку. – Ты же не настолько жесток? – он с надеждой глянул на красноглазого. - Кто знает, Ворон, кто знает, - он возвысился над Гилбертом. – Ты, на всякий случай, бросай дымить, а то с тобой целоваться будет просто невозможно! Хоть Шляпник и поспешил убраться, гнев Ворона заглох под напором негодования. Понятно же – чертов Клоун просто испытывает его терпение, но почему внутри все равно странное чувство, что приближается нечто а-мо-раль-но-е? Может, вновь будет гроза? *** Шли дни, шли дождливые дни. Госпожа Шерон как-то подозрительно притихла, словно на время притаилась. Она продолжала читать всевозможные книжки, но за прошедшие три дня, ни разу не прикоснулась к «редкому изданию». Гилберт... Гилберт продолжал курить. А вот с Брейком происходили чудовищные метаморфозы. Для окружающих он остался истинным гурманом в деле о плоских, понятных лишь ему одному, шуточках. Но для самого себя он стал другим. Временами, ему казалось, что он понимает природу странных изменений внутри себя. Но об одной лишь мысли о ней волосы на затылке начинали танцевать канкан. Но все заканчивалось тем, что альбинос уверял себя, что его птичка просто стала скучной и над ним даже пошутить по-человечески нельзя. Да, он просто скучный, притом, его окружает незримая аура сигаретного фана, которая даже мух заставляет срочно пикировать на пол, чтобы вдохнуть свежим воздухом. Не уж-то ему непонятно, как это всех вокруг раздражает, а не только мух... Бесконечные раздумья заставляли признать Найтрея просто ничтожеством. Только вот бесконечные раздумья были Брейку не всласть, когда он понимал, что снова и снова возвращается к «птичьему» вопросу. Шерон с лукавой улыбкой поглядывала на своего слугу, когда тот, в надежде придумать хоть какую-нибудь гадкую шуточку, сверлил брюнета долгим яростным взглядом. Только одной лишь леди Рейнсворт все было ясно и понятно, как механизм заваривания чая. Сколько бы Брейк не копался ни в себе, ни в Гилберте, он все равно раз за разом будет приходить к одному и тому же выводу, который будет сметать в сторону и начинать раскопки сначала, пока ему это не насточертит. Она бы рассказала это ему, но прекрасно знала, какая за этим последует реакция с милыми фразочками про голубые карусели и гомо-поезд Васильково-Ромашкино. Потому девушка продолжала потягивать горячий чаек и стрелять глазками. Пусть сам делает для себя выводы, раз других слушать отказывается. А выводы те были один не утешительней другого. Сидя на своем любимом подоконнике Брейк выжидающим взглядом встретил приближающуюся к нему фигуру: - Снова курить? В ответ Гил молча сунул в рот сигарету. Закурив, он все же заговорил: - Чего-то ты в последнее время тихий стал. Заболел что ли? - А ты обо мне так заботишься, - он ехидно улыбнулся. - Конечно, не иначе наша неженка задохнется воздухом, потому что в нем примесей слишком много. - О, а ты, я вижу, институт парирования закончил. - Ага, на «отлично», не то что ты, двоечник. Запустил себя. - Слушай, мне все равно запустил или нет. Так хочется за кем-то поухаживать? Вон, у тебя взрослый братец с интеллектом годовалого ребенка есть! – он разгневанно уставился на орешник. - Брейк, - с толикой беспокойства окликнул его Найтрей. – Что с тобой? Шляпник раздраженно взглянул парню в глаза резко пришел в себя: - А, - махнул он рукой. – Сильный недостаток сахара в крови. - Значит, последний повар таки сбежал от тебя? – усмехнулся янтарноглазый. - Ага, - вторил ему пепельноволосый, - не выдержал той килограммовой бумажной волокиты, которую я зову списком. Молчание было недолгим, вскоре Зарксис вновь заговорил, когда Ворон, выкурив вплоть до фильтра первую сигарету, тут же потянулся за второй: - Я тебе рассказывал о вреде пассивного курения? - Ну, удиви меня. - Это, - с серьезным видом проговорил Брейк, - о-о-очень вредно! - Пфф, - Найтрей прикрыл глаза рукой, - браво, магистр! - Спасибо, - парень с довольным видом оперся спиной о стену,- не надо оваций! - А хочешь, я покажу тебе, что такое настоящее пассивное курение? – янтарноглазый пытался смотреть куда-то поверх головы альбиноса. - Снова заключишь меня в облако дыма? – Зарксис уже приготовил рукава для оживленного «махания». - Ну, не совсем, - Гил ухватил парня за воротник и, сделав затяжку, притянул его, касаясь его слегка приоткрытого от удивления рта. Дым сразу же прошел в легкие густым туманом с ароматом ментола. Брюнет прикрыл глаза и провел языком по нижней губе альбиноса. Это было бы непременно приятно, если бы не слезящийся глаз и жуткое першение в глотке. Оттолкнув Ворона, Брейк спрыгнул с подоконника и согнулся пополам. Сквозь гомон собственного кашля он расслышал тихие смешки Найтрея, которые он никак не мог подавить. Очистив внутренности от едкой заразы, он разогнулся и, повернув голову в сторону Гилберта, прохрипел: - Вот прям сейчас я жутко пожалел, что тебя не постиг диатез. - Да, это так, - внезапно янтарноглазый вновь стал серьезным и уставился в окно. – Не попробуешь еще раз? - Не-е-е, - замахал руками Брейк. – Я не самоубийца. Он уже собирался пойти пополнить тот самый недостаток сахара в крови, но его неожиданно ухватили за рукав. - Однако продолжаешь сопротивляться. - Чего? – ответом на вопрос ему стал еще один короткий, в силу того что Шляпник поспешил оттолкнуть оппонента, поцелуй. - А того, что перемены в тебе не заметить было бы слишком уж непросто, - взгляд брюнета выражал полную уверенность в предположениях разума. - Ну зачем же сразу делать ТАКИЕ выводы? – красноглазый на всякий прикрыл рот рукой. - А затем, что мне уже надоели твои косые взгляды, жестокие подколы и прочее! Ты, кстати, очень громко разговариваешь сам с собой, чертов псих! Тут только конченный идиот не догадается! – хватка парня росла с каждым выведенным фактом все сильней. - Однако ранее ты таковым и являлся, - пепельноволосый хихикнул и тут же постарался скорчить разгневанное лицо, хотя смеяться ой как хотелось при одном лишь взгляде на мину Ворона. – Я уже говорил, что в ваших гомо-представлениях я не актер! Или у вас там все поголовно актрисы? – он кое-что забыл – вырываться. - Ладно, - парень тяжело вздохнул, - тебя явно не переубедить, но ты можешь стать теплее хотя бы минут на десять, пока в воздухе витает это жуткое чувство полной безнаказанности в действиях. - Неужели девятилетняя разлука с маленьким господином трехтонным грузом повисла на твоем паху, - он стряхнул с запястья руку брюнета и продолжил, высоко задрав подбородок, - и заставляет тебя искать хоть какие-нибудь варианты, для усмирения своих безудержных плотских желаний? - Я тебе ничего подобного не предлагал, Брейк. Мне нужно всего десять минут, а потом все будет по-старому. - Так не хочется чувствовать себя использованным, - Зарксис ехидно улыбнулся, но уголки его губ дрожали, а в голосе сквозила печаль. – И что мне за это будет? - В моем заднем кармане леденец, - очень правдоподобно оповестил брюнет. - Вижу, что врешь, но... рискну. Только он сделал шаг вперед, как был тут же обездвижен наглым прижиманием к стенке и благополучно заткнут поцелуем. Обреченно застонав, Зарксису только и оставалось, что просто вступить в игру. Зубы Гилберта постоянно оцарапывали его губы и язык, но на деле это было не так плохо, как на слуху. Это не давало ему расслабляться, вновь и вновь заставляя продолжать импровизированное сражение. Он касался нёба Найтрея кончиком языка, легко казался острых зубов, да и сам не поленился пустить в ход резцы. Но его натренированные в постоянном дроблении карамелек зубы оказались острее, и Брейк ненароком прокусил парню губу. Пропустив мимо ушей болезненное «Черт», альбинос провел языком по маленькой кровоточащей ранке, надеясь, что это вполне компенсирует эти десять минут. Но компенсирует для кого? Горячее мужское тело для обогрева души на мизерные десять минут неплохое окончание постоянных раздумий о собственной ориентации. Но даже в такой близости он не имеет права потерять голову. Нужно быть сдержанней и не превращаться в розовую, а точнее, голубую лужу при виде своей недолгой пассии, не иначе янтарноглазый не поскупился бы этим однажды воспользоваться. Никакое короткое влечение не повод для отключки мозга и потери самообладания, как бы сильно тебя не обнимали его крепкие руки, и не извивался в твоем рту его язык. Мечты всего лишь мечты, но пока чуешь безнаказанность за их наглое исполнение, можно и дать себе волю... На десять минут. И опять что-то было упущено. Ненадолго оторвав от своих губ Гила, Шляпник заглянул в его опьяненные желанием глаза, натягивая на лицо косую ухмылку: - А твои птичьи мозги так и не восприняли тяжелую информацию о вреде пассивного курения, - как бы он не пытался придать голосу оттенок ехидства и насмешки, с его губ слетал только шепот. - Ну, почему же? – Ворон выдохнул слова в его приоткрытый рот. - Это о-о-очень вредно... Их языки снова столкнулись. Пройдет время, вернется из Бездны Оз и Черный Кролик. Начнется вечная погоня за ее воспоминаниями. Уже не останется чувств за их практической ненадобностью. Но эти чертовы десять минут еще долго будут напоминать им обоим о том, что в этой жизни существует всякая любовь, а не только между мальчиком и девочкой. *** - Ха, ну я же говорила! Зря ты споришь с теми, кто знает о чувствах много больше тебя, Брейк, - усмехнулась Шерон, помешивая горячий чай маленькой ложечкой. – Жаль, что это всего лишь на десять минут... – протянула леди, бросая немного смущенные взгляды в окно, расположенное как раз напротив того, за которым была та самая комната, в которой все и начиналось.