БББ или Будничные Беды Богов

В парке на лавочке, прямо рядом с урной, чем-то отчаянно вонявшей, сидел Фей. Хотя, исходя из собственных ощущений на тот момент, ему казалось, что сидит он не рядом, а в мусорке. На душе у несчастного скреблись мантикоры. Шутка ли – десять лет ухаживаний Церберу под хвост? Тут даже нет легкого утешения в виде того, что инициатором расставания был ты, а не твой партнер. И ведь самое интересное, он ведь давно хотел разорвать отношения, но упрямая муза низшего звена, которой каким-то непостижимым образом (уж не с помощью ли приворотного зелья?) удалось его захомутать, отчаянно не хотела отпускать сына Зевса, раз за разом находя способы удержать рядом с собой. То другу нашепчет, как сильно она его любит, а тот потом донесет эти слова до ушей Фея, то в нужное время заведет разговор о том, как же хорошо им вместе и расскажет о том, что он хотел слышать больше всего: что она нашла свое призвание. «Призвание для богов и полубогов все равно, что работа для смертных – без него невозможно выжить. Только в мире смертных за работу получают деньги, а мы – жизненную энергию. Вот за какие шиши она живет? За те крохи, что отдает ей отец, честно исполняющий свои обязанности по призванию? А потом что? Ты хочешь ее всю жизнь содержать? Пойми, ни один бессмертный не может жить без призвания, только существовать. Зачем тебе эта инфантильная постепенно деградирующая лентяйка, которая даже не пытается его найти?» - вспомнились слова отца Фею. Эти разговоры проходили без малого десять лет почти каждый день. И упрямый Громовиди-младший на протяжении всех этих лет пытался оправдать свою неопределившуюся музу. А вчера не смог. Он не смог найти оправдания на ее очередное бездействие. И порвал с ней. «Почему же я тогда чувствую себя так паршиво? Неужели, я зря все это затеял?» - терзали его шальные мысли, - «А если я теперь так и останусь одинок? Кто еще во мне увидит личность, кроме нее, а не просто продолжение славного рода моего отца?» Он так зациклился на этих не самых приятных мыслях, что даже не замечал любопытных взглядов, бросаемых на него проходящими мимо девушками. Хорошо сложенный, с загорелой кожей и серыми глазами брюнет, Фей даже и не осознавал, что далеко не все знают чей он сын, благодаря странному имени, никак не вяжущемуся с содержанием, и ведутся как правило на него самого, а не на что-то еще. - Да ты, я посмотрю, совсем раскис, дружище, - обратился к Фею шатен приятной наружности, сочувственно смотрящий на него зелеными глазами полными заботы и сочувствия. - Мэрлин? Ты откуда здесь взялся? – погруженный в свои безрадостные мысли Фей и не заметил появления друга. - Вообще-то уже минут пять сижу рядом и наблюдаю за твоими душевными терзаниями, - с непонятным выражением на лице ответил тот, и резко, но не сильно, хлопнул в ладоши рядом с правым ухом Фея. В ту же секунду Громовиди недоуменно огляделся вокруг: он решительно не понимал, как оказался в этом парке, да еще и умудрился сесть рядом с воняющей урной. Внимательно посмотрев по сторонам и увидев Громова, он радостно улыбнулся и протянул руку для приветствия, совершенно позабыв, что они уже виделись. Мэрлин его радости не разделил и на рукопожатие отвечать не спешил, суетливо ища что-то в кармане пиджака левой рукой, в то время как вторую, сжатую в кулак, держал на вытянутой перед собой. Найдя искомое, а именно маленькую баночку, покрытую рунами, он подсунул ее под нос Фея. Громовиди не растерялся, и одним движением тут же ее откупорил, а затем так же стремительно и закрыл, стоило только Громову раскрыть правую ладонь над горлышком. - Твою ж рать, откуда он взялся? – удивленно рассматривал содержимое банки для запечатывания Фей. - Мне, конечно, хотелось бы ошибиться, но походу это твоя «феечка» постаралась, - не менее удивленно отозвался в ответ Мерлин. Со дна малого запечатывающего контейнера, с виду так похожего на обычную баночку из-под детского питания, неведомо зачем расписанную странными символами, на них смотрел черт. Самый банальный чертенок, обросший шерсткой черного цвета, с копытами, хвостом с кисточкой, свиным рылом и маленькими рожками. Он с обреченным видом сидел поджав лапы, грустно понурив голову. - Смотри-ка, а он походу изначально понимал, что с тобой лучше не связывать и для него все печально может закончится, - заключил Громов, внимательно осмотрев добычу. Та в ответ лишь согласно кивнула тяжко вздохнув. – И что с ним делать будем? - Дай-ка сюда, - забрал банку Фей и обратился к ее содержимому. – Давай на чистоту. Ты понимаешь, что я тебя щелчком пальцев уничтожить могу, как превосходящий по силе и происхождению, без суда и следствия? Черт печально кивнул и отвернулся, пряча застывшие в глазах слезы. Громов с укором посмотрел на своего дальнего родственника, как бы говоря, что мочь то ты можешь, но не стоит так уж радикально. Вот только тот, даже бровью в ответ не повел, сделав вид, что ничего не видел, продолжив: - Тебя ведь заставили, так? Чертик еще раз кивнул, но слезы в глазах высохли - кажется, он начал понимать к чему ведут разговор. - Это была девушка, лет эдак 23, в человеческом эквиваленте, со способностями к искусствам по роду, которая живет примерно в километре от этого парка, так? Черт, предчувствуя, что ему хотят помочь, радостно закивал, поднимаясь на копыта. - Ты ведь понимаешь, что она ниже меня по рангу и силе, - Фей решил не затягивать фарс, и уже не спрашивал, а утверждал. – Как ты смотришь на то, если я в одном направлении расторгну ваш контракт? Так она не сможет, во всяком случае, в ближайшее время, ни с кем из ваших заключить договор, а ты окажешься свободен. Но! В ответ ты заключишь контракт со мной. Условия просты: одна услуга, когда мне это понадобиться, без срока на давность. Естественно ничего не вполне законного, вроде того, что ты сейчас пытался сделать со мной. Ах да, и никогда больше не приближаешься с подобными целями ни ко мне, ни к кому из моих родственников. Впрочем, последнее в твоих же интересах, не все в моей семье такие же добрые, как я. Что скажешь? Узник малого запечатывающего контейнера радостно прыгал и так яростно кивал, выражая свое согласие, что создавалось ощущение, что его голова вот-вот отвалится от тела. Не дожидаясь такого неприятного зрелища, Фей открыл банку. Чертик проворно выпрыгнул из нее, попутно увеличиваясь в размерах и щелчком пальцев призывая откуда-то брюки и футболку. Спустя пару секунд стало ясно, как не очень сильная муза смогла подчинить себе другое существо – на вид ему было около 15 в человеческом эквиваленте, и полные ментальные силы у него еще не раскрылись. - Ну надо же, начинающий беспредельщик знает, что голым в общественном месте находится нельзя, а вот что в головы к существам божественного происхождения лезть запрещается, не знает, – притворно удивился Мэрлин, до этого с интересом наблюдавший за ведением переговоров, вложив в свой голос побольше иронии. - Я не беспредельщик, я Даздрс, - смущенно поправляя футболку прогундосил черенок ломающимся голосом. - Даздрс? Это что, какая-то аббревиатура? – удивленно приподнял одну бровь Громов. - Ну да. Да Здравствует Сатана, - еще более смущенно пояснил обладатель странного имени, явно обладающий рядом комплексов из-за него, продолжая терзать несчастную одежду. Фей и Мерлин понимающе переглянулись: кому, как не им знать, каково это иметь выделяющиеся имя. - Ну, и где контракт? – поинтересовался Фей. Учитывая относительную близость объекта его еще недавних любовных терзаний, ему хотелось как можно быстрее убраться из этого парка. Чертенок наконец перестал издеваться над майкой и, спохватившись, извлек из воздуха тонкую папку противного кислотно-зеленого цвета, на которой размашисто было выведено «Мой первый контракт!=)». Увидев эту надпись сыновья Громовержцев не выдержали и хихикнули, а Даздрс покраснел так, что его пятачок приобрел бордовый цвет. - Давай уже сюда, горе, - Фей выхватил папку и, даже не взглянув на сам контракт, порвал ее пополам. Тут же небо прорезала молния, подтверждая прекращение действия договора, однако грома, который подтвердил бы согласие на это другой стороны, не последовало.. Чертик смотрел на Фея с благоговением – разорвать контракт в прямом смысле этого слова под силу только богам, а их он до этого даже не видел. Он так засмотрелся на своего спасителя, что проигнорировал протянутую Феем руку для заключения нового контракта. - Не спи. Заключаем по-быстрому контракт и расходимся, я добрый, конечно, но не святой, что бы ждать, пока ты сообразишь, что я не собираюсь с тобой нянчиться, - поторопил того Громовиди, нетерпеливо оглядываясь по сторонам, интуитивно ощущая наступление одной рассерженной одинокой фурии, по недоразумению названной музой. Когда Даздрс все-таки ответил на рукопожатия и заклинание договора было произнесено, молния, за которой последовал гром, пронзила безоблачное небо, чертик едва успел сунуть лист переписки Фею в руки, что бы тот мог связаться с ним, когда ему понадобится, прежде чем Мэрлин схватил брата и перенесся с ним к себе домой. - Стоять! – крикнула двум молодым божествам вдогонку разъяренная муза, взявшаяся словно из-под земли (на самом деле она просто выбежала из боковой аллеи), но те ее уже не слышали. Даздрс, противно оскалившись, с неприязнью на нее посмотрел, и тоже поспешил убраться подальше, впрочем не забывая выстраивать в голове планы мести. А Фей и Мэрлин, тем временем, оказались у последнего в квартире. - Да, не думал, что твоя муза на такое способна. - Она не моя, она своя собственная. - Отплатишь ей той же монетой? - Нет, я не собираюсь опускаться до ее уровня. - Что тогда? - Да ничего. Расстались – значит расстались. Просто постараюсь сделать так, чтобы с ней не сталкиваться. Мэрлин задумчиво посмотрел на родственника. Все-таки он порой бывал слишком добрым. "Хотя, словами смертных, не стоит марать руки в грязи", - вдруг подумалось сыну Перуна.