Неправильное воспитание

Марлин любила смотреть за Сириусом, пока он работал. В выходные он обычно располагался на кухне, разложив на столе бумаги. Марлин готовила что-то или наводила чистоту, а Сириус писал постановления, иногда отвлекаясь на переглядывания с женой или редкие, но долгие поцелуи. Но выходные после побега Венеры выдались очень нервными для Сириуса. Сначала он искал, куда могла деться его дочь, после чего пытался успокоиться от резкой вспышки бешенства. Венера сбежала со Стефаном в Швецию, и из этого Сириус не мог понять одного: почему бы ей не отучиться ещё пару лет в Хогвартсе, и только потом убегать с парнем к нему же домой? Этот вопрос Сириус неоднократно задавал — кричал — Марлин, которая попала под горячую руку. Блэк не выдержал и напомнил жене пару раз, кто воспитывал их дочь на протяжении девяти лет, пока он был на миссии. Марлин хотела ответить, но потом увидела, что Сириус всё равно ничего не поймёт. Поэтому она, выгадав момент, когда Блэк немного успокоился и отвлёкся на пришедшие ему письма, подошла к нему и обняла со спины, стараясь вложить в объятия как можно больше нежности. — Не злись на неё, — сказала Марлин, встала между Сириусом и письмом, которое тот держал в руках, тем самым оказываясь практически в объятиях мужа. — Милый. И ты совершал неправильные поступки в молодости. Может… Может у них всё серьёзно? — Если бы у них было всё серьёзно, он пришёл бы ко мне и всё разъяснил, — рыкнул Сириус, ни капли не смягчившись. — Сириус, пожалуйста, — вздохнула Марлин, которой порядком надоела истерика мужа. Она, держась за его руку, встала на стул, чтобы быть выше Блэка, и взглянула на него немного сердито. — Слезь, — сказал он. — У тебя ещё не прошли головокружения, Марлин, ну что ты… — Сириус вздохнул, снимая жену со стула. Он хотел поставить Марлин на пол, но она помотала головой и обвила ногами его талию. — Я же просил тебя беречь себя, малыш. — А я просила успокоиться, — улыбнулась Марлин, у которой уже пару недель не кружилась голова, да и вообще прошли все родовые проблемы, но Блэку об этом было знать не обязательно. — Мы оба упёртые бараны, любовь моя, поэтому давай иногда слушать друг друга, да? — Хочешь, чтобы я тебя послушал? — спросил Сириус. — Ладно. Давай. Только сядь, я тебя прошу. — На коленки! — воскликнула Марлин. — На коленки, на коленки, — усмехнулся Блэк, сел на стул и посадил жену на колени. — Ну. — Не «ну», а «я внимательно слушаю тебя, любимая», — фыркнула Марлин. Она знала, что в особенные минуты бешенства Сириусу нравилось чувствовать себя взрослым, поэтому она позволяла себе быть большим ребёнком. — Ты зря злишься на Венеру и Стефана. Мальчик — а он ещё совсем мальчик! — просто не знает, как вести себя с отцом девочки, которая ему нравится, понимаешь? — Марлин поцеловала Сириуса в щёку. — Ты очень умный, но пойми, что не все такие умные и догадливые. Пройдёт время, они наиграются во взрослую жизнь. Помнишь, как в «Жерминале»? — Марлин прикусила губу, увидев, как напрягся Сириус. — Ладно, плохой пример. Я уверена, что Стефан ничего не сделает нашей Венере. Да и твоя дочь не даст себя в обиду. Не хочет учиться — не надо. Бывают же люди, которые никак не могут учиться. Я даже знаю, что тебе надо делать, — улыбнулась Марлин, а Сириус пробормотал, что даже не сомневался в этом. — Ты сейчас напишешь своим прекрасным работникам, создашь график дежурств у дома Стефана на ближайший месяц, посмотришь за ними, удостоверишься, что наша дочь счастлива, и успокоишься. Правда ведь? — Правда, — буркнул Сириус, нахмурившись. — Ты и так это знал без меня, просто слишком разозлился, — улыбнулась Марлин, поцеловав Сириуса в губы, но не углубляя поцелуй, чтобы не спровоцировать мужа. — Я люблю тебя. Нет, Сириус, не надо, — Марлин мягко оттолкнула Блэка, когда тот расстегнул верхнюю пуговицу её домашнего платья. — Ты разозлён, а у меня только-только всё восстанавливается. — А если я обещаю быть нежным? — спросил Сириус тихо, посадив Марлин на стол. Она покраснела и улыбнулась. — Ты самая умная женщина на земле, Марли. И самая красивая… И самая лучшая. Потому что моя, — Блэк мягко поцеловал Марлин, положил одну руку на её талию, стараясь быть максимально нежным. — Просто у меня очень… — Марлин прикрыла глаза и наклонила голову, чтобы Сириусу было удобнее целовать её шею. — Молчи, — тихо, но властно произнёс Сириус, оставляя пару засосов на шее возлюбленной. — Зачем тебе разговаривать… — Подожди, — Марлин прервала Сириуса, приложив к его губам палец, который он несильно прикусил. — Аврора хнычет. Я сейчас вернусь! — Как ты их различаешь? — спросил Блэк, разочарованно отпуская жену. — Они же одинаковые! — Нет, — крикнула Марлин с лестницы, резво поднимаясь наверх. Сириус решил пойти за ней, поднялся в спальню и, подойдя к жене, приобнял её за талию. — Они совсем разные, Си, только посмотри. У Авроры… — Скверный характер, потому что она постоянно плачет и обламывает родителям секс, — заметил Сириус с лёгкой улыбкой. — Ладно, шучу. — У Авроры родинка над бровью. Маленькая, видишь? — Марлин взяла дочь на руки. — У Деймоса такой нет. Но у него глаза светлее, чем у сестры. Они серые, а у Авроры голубые. Я надеюсь, что она пойдёт в меня и будет блондинкой. Я так хотела, чтобы Венера была блондинкой… Потому что она так сильно напоминала мне тебя эти годы. Было больно. — Венера красотой и утончённостью пошла в тебя, любимая, — прошептал Сириус. — А характером, видимо, в меня. Как думаешь… — Стефан потрясающий, — сказала Марлин, аккуратно покачивая дочь. — Он искренне любит Вен и не желает ей зла. Так что советую присмотреться к нему, — миссис Блэк, всё ещё держа Аврору на руках, дошла до кровати и села на неё. — Прости, Си. Кажется, я на ближайшие пару часов отдана во власть малышки, — Марлин положила дочь на кровати и достала из ящика несколько погремушек. — Окончательно проснулась. Сириус улыбнулся и, сев около Марлин, погладил дочь по голове. Он совсем не помнил Венеру в таком возрасте и боялся даже дотрагиваться до малышей. Он вздохнул и лёг на бок, внимательно смотря на Аврору, которая активная дёргала ручками и мотала головой. Марлин склонилась над дочерью, пощекотав её за пятку и вызвав тем самым улыбку. Аврора неловко взмахнула ручкой и схватила маму за прядь волос, больно потянув на себя. Марлин сморщилась и, освободив волосы из плена, легла около Сириуса, который тут же обнял её за талию, крепко прижимая к себе. — Надо подстричься. Может, сегодня вечером? Посидишь с малышами? — тихо спросила Марлин. — Мне нравятся твои волосы, — тихо сказал Сириус. — Давай ты оставишь так? — Я всю беременность не стриглась, Си. Они отросли. Я хотела вообще отрезать по плечи, — смутилась Марлин. — Если ты подстрижёшься так коротко, все будут видеть, какая у тебя красивая шея, — заметил Сириус. — А этот вид предназначен только мне. И ключицы! И… грудь. Боже, я так тебя хочу. — Потерпи, — рассмеялась Марлин, повернувшись и поцеловав мужа в скулу. — Ты ведь глава Аврората, а не сопливый школьник, м? И руки не распускай! — шикнула она, когда Сириус полез рукой под её платье. — У меня не будет видно грудь из-за волос, Си, ты преувеличиваешь. И да, этот «вид» только для тебя. Так что расслабься. Просто мне больно, когда дети дёргают меня за волосы. А резинки… Мне не идёт хвост, потому что у меня очень топорщатся уши. — Что? — хохотнул Сириус. — Уши? Малышка, — он поцеловал Марлин в макушку. — У тебя очень красивые ушки. И ты вся очень красивая. — Прилив нежности, мистер Блэк, — вздохнула Марлин. — К чему бы это? — Люблю тебя, дурочка. Очень сильно люблю, — пробормотал Сириус, с удовольствием прикрывая глаза. — А я люблю тебя, — Марлин провела рукой по лбу дочери. — Ро, солнце, ты бы поспала ещё. — Малышка Ро, — задумчиво произнёс Сириус. — Мило. Марли, а давай ты завтра утром попросишь Вальбургу посидеть с детьми? Буквально на пару часов? — Блэк медленно провёл пальцами по бедру жены. — Зачем? — игриво спросила Марлин, чуть прикусив губу. Сириус сильнее прижался к жене и поцеловал её в чувствительное место за ушком. Марлин шумно выдохнула. — Блэк, здесь дети, чёрт… — Они ничего не понимают, — усмехнулся Сириус, заставляя Марлин лечь на спину. Блэк навис над женой и нежно поцеловал, стараясь сдерживаться. — Боже, что с тобой в последнее время? — спросила Марлин, когда Сириус оторвался от её губ и переместился на шею, оставляя лёгкие поцелуи в самых чувствительных местах. — Блэк… — Сириус ничего не ответил. Он расстегнул злосчастные пуговицы на платье Марлин и положил ладонь на её грудь, аккуратно поглаживая, но не сжимая. Марлин прикрыла глаза, стараясь не думать, что Аврора лежит всего в нескольких сантиметрах от неё. — Детка, расслабься, — шепнул Сириус, стягивая с Марлин платье. — Я не хочу заниматься сексом при ребёнке! — шикнула Марлин. Сириус пожал плечами, откинув платье в сторону. Он снял свою футболку и вновь вернулся к жене, которая с некоторым недоверием смотрела на него. — Я положу Аврору в кроватку, — Сириус взял дочь на руки. — Малышка моя, вы же с братом не будете мешать родителям? Смотри, какая красота, — Блэк заколдовал погремушки, чтобы они парили над кроваткой. — Вот видишь, — сказал он, вновь нависая над Марлин. Та лукаво улыбнулась, облизнула губы и потянулась за поцелуем. — Теперь ты не против? — Нет, теперь я не против, — Марлин мягко поцеловала мужа в скулу, расстёгивая ремень на его брюках. — Зачем ты носишь чёртовы ремни по выходным? — Раньше тебе нравилось, — усмехнулся Сириус, намекая на школьные времена. — Помнишь? Выручай-комната, ты, я, свечи… — Блэк снял брюки. — Твои руки были связаны ремнём. — Сириус, — пробормотала Марлин, краснея от воспоминаний. Она притянула мужа к себе и поцеловала, чтобы он больше не говорил ничего, что могло распалить её ещё больше. Потому что она не так давно родила — сравнительно недавно, но всё же, — и ей хотелось продлить минуты, когда муж был особенно нежен с ней. Деймос в кроватке приоткрыл глаза и, услышав голос мамы, что-то прокричал. Сириус, решив не отвлекаться, оставил несколько засосов на ключице жены, медленно опустился вниз, целуя её живот, медленно раздвигая ноги Марлин. — Сириус, там Дей… — простонала Марлин, чуть выгибаясь. — Сириус, господи… — Мне нравятся твои стоны, детка, — Сириус провёл рукой между ног Марлин, и она выгнулась сильнее, не находя сил сказать что-то ещё. Деймос задел ручкой Аврору, та проснулась и, испугавшись, заплакала. — Блять… — прошептала Марлин, садясь и отталкивая Сириуса. Тот вздохнул и дотянулся до своей футболки, надел её на жену и поцеловал Марлин. — Спасибо. — Я в душ, — со вздохом сказал Блэк, когда Марлин подошла к кроватке. — Какие же вы, дети… Ну ничего! Я состарюсь и буду жить с вами. И вы поймёте, что такое облом. — Иди уже в душ, — рассмеялась Марлин, качая Аврору. — Ох, дети, так наш папа найдёт себе другую маму… — немного расстроено сказала она, улыбнувшись Деймосу. Сириус нахмурился и несильно ударил Марлин по ягодице. — Не говори ерунды, малышка, — Сириус поцеловал Марлин в макушку. — У нас ещё вся ночь впереди. *** Вальбурга наблюдала за танцующими аристократами, собравшимися в зале дома Блэков, внимательно следя за их движениями. Она сидела в большом кресле, выставленном специально для неё — миссис Блэк пожелала сидеть не из-за проблем со здоровьем, а чтобы лучше видеть всех приглашённых на её бал. Орион стоял возле кресла жены, внимательно осматривая её — прекрасную, посвежевшую после недолгой поездки во Францию. Он видел взгляды, обращённые на его жену, он чувствовал гордость от того, что этот стальной взгляд теплеет только для него, что она раскрывается только для него, Ориона Блэка, и никто другой не смеет видеть её такой, какой он её знает. Тёмно-бордовое платье с глубоким — слишком глубоким, на взгляд Ориона, — декольте, изящная подвеска с небольшим бриллиантом, густые волосы, тяжёлыми локонами лежащие на плечах и спускающиеся на грудь. Вальбурга решила не делать причёску, зная, как нравятся её волосы мужу. Она была прекрасна, хитро поглядывала на гостей и улыбалась так обворожительно и безразлично, что произвела настоящий фурор тем вечером. Кто знал, что она, кажущаяся ослабленной неведомой болезнью, читала мысли всех присутствующих. Это требовало от Вальбурги неимоверной концентрации, но ни один мускул её не дрогнул, ни одно сказанное слово не выдало её. Орион преклонялся перед умениями этой ведьмы. — Орион, любимый, налей мне ещё шампанского, — сказала Вальбурга тихо. Орион кивнул и, подозвав домовика с подносом, взял у него бокал. — Спасибо, — Вальбурга протянула мужу руку, и тот поцеловал её, незаметно для всех нежно проведя пальцами по её предплечью. — Ты очень внимателен сегодня. — Ты прекрасна, — заметил Орион, не решившись отпустить руку жены. Она не возражала и улыбалась. — Я люблю, когда ты колдуешь. — А когда я не колдую? — лукаво спросила Вальбурга. Орион рассмеялся, всё ещё держа её за руку. — Когда ты не колдуешь, я тебя обожаю, — сказал он. — Где Касси? — Играет на первом этаже с другими детьми, — пожала плечами Вальбурга. — Все, больше не могу, — выдохнула она, тряхнув головой. — Да простит меня Сириус, я пыталась. Ни одной плохой мысли. Одни примитивные мыслишки… Когда мы уже заканчиваем? Я хочу в ванную. Тёплую ванную с лепестками роз, как в пошлых романах. И мужчину рядом, — Вальбурга взглянула на мужа, и тот кивнул. — Полчаса, — он положил руку на плечо жены. — Ты в порядке? — Устала, — томно произнесла Вальбурга. — Покопалась в прошлом этих испорченных людей. Надо позвать Сириуса, пусть он сам ищет этих предателей, а не поручает это мне. — Ты же лучший Медиум современности, дорогая, — сказал Орион, зайдя за спинку кресла и положив обе руки на плечи жены, аккуратно и медленно массируя. — Расслабься. Я тоже не сидел сложа руки. Узнал кое-что. Мы в любом случае помогли сыну. — Это хорошо, — сказала Вальбурга, довольно прикрыв глаза. — А ты сделаешь мне массаж в ванной? — Сделаю, — усмехнулся Орион. — Касси сейчас устанет и ляжет спать, а мы с тобой займём большую ванную в подвале, да? — Нет, там у меня жабы… Плодятся, — сказала Вальбурга. — Я просил тебя не разводить эту гадость в доме, Вальби, — шикнул Орион. — Между прочим, я слизью этой «гадости» мажу твою больную спину, чтобы она не болела после игр с Касси, — буркнула Вальбурга, чувствуя свою вину. — Прости. Я помню, что наш дом только для нас, а мои магические вещи… Но где мне их разводить? — Крысы в подвале, жабы в ванной, жуки на чердаке — женщина, ты готовишься к какой-то неведомой войне, — пробормотал Орион. — Ладно. Маленькая ванная тоже сойдёт, но это последний раз, — Блэк поцеловал жену в макушку и ушёл провожать гостей. — Это он ещё не знает о подкроватном оборотне, — сказала Вальбурга, вспоминая о мирном питомце, который завёлся в спальне супругов. — Впрочем, кому он мешает? Миссис Бланктон, подождите меня, милая, — Вальбурга встала с кресла и подошла к давней знакомой, решив любезно проводить её до выхода. Когда гости разошлись, Вальбурга с удовольствием сняла туфли, которые ей жали, растрепала волосы, сняв несколько заколок. Она вздохнула и поднялась в спальню Кассиопеи, которая, зная, как родителям не нравится, когда она засиживается ночью, уже расчёсывала волосы и большого зеркала. Вальбурга улыбнулась дочери и, сев около неё, погладила её по голове. — Ты не устала сегодня? — спросила миссис Блэк заботливо. Касси счастливо улыбнулась и покачала головой. — Нет, мама, — Касси отложила в сторону расчёску. — Но спать хочу. — Конечно, уже почти полночь, — вздохнула Вальбурга, поцеловав дочь в макушку. — Ложись спать, милая. Завтра не буду будить тебя рано. — А мой учитель французского? — спросила Касси. — Я написала ему вечером, что завтра не будет занятия. Отдохни, — Вальбурга довела дочь до кровати и поцеловала ещё раз. — Спокойной ночи, милая. — Спокойной ночи, мама! — Касси зевнула. — И папа тоже, — она указала на Ориона, стоящего в дверях. Он улыбнулся и отошёл от двери, давая Вальбурге выйти и закрыть за собой дверь в комнату. Ничего не говоря, он взял жену за руку и повёл в сторону гостиной, где приготовил лёгкий ужин. — М, свечи, шампанское в полночь — вы, мистер Блэк, планируете долгую ночь, да? — улыбнулась Вальбурга, прижимаясь спиной к груди мужа. — С вами, миссис Блэк, с вами, — прошептал Орион, поцеловав жену в шею. — Ты устала сегодня. Магия отнимает у тебя физические силы. — Угу, — кивнула Вальбурга, взяв со стола кусочек груши. — Фрукты и шампанское, какая пошлость на самом деле. — Что успел, — хмыкнул Орион, усаживая жену в кресло. — Так что, выпьем за нас? — Выпьем за то, чтобы мерзкий Реддл больше никогда не появлялся в наших жизнях, — сказала Вальбурга. — Эти глупцы только о нём и думают. Боятся. Я не хочу такого страха. Это глупо — бояться. — С тобой ничего не случится. И с нашими детьми тоже, — заверил её Орион. — Я не позволю. — Я привыкла верить тебе, — кивнула Вальбурга. — За счастье? — За счастье, — кивнул Блэк. — Ванная готова, кстати. *** — Догоняй! — крикнула Венера, несильно ударив Стефана по руке. Она сорвалась с места и, выбежав из дома, побежала по полю, не оглядываясь и стараясь бежать как можно быстрее. Но Стефан был намного проворнее девушки. Уже через минуту он нагнал её, схватив за талию и развернув к себе. — Поймал, — улыбнулся он, ставя Венеру на землю. Она широко улыбнулась и обняла парня за шею. — Поймал, — она рассмеялась. За несколько дней, проведённых вместе со Стефаном, Венера немного изменилась. Она стала мягче, потому что Андерссон, сдувающий с неё пылинки, показал ей, что можно быть девушкой, настоящей нежной девушкой, которую любят. Правда, Стефан пока не говорил о любви, боясь спугнуть девушку, отчаянно искавшую свободы. Он не держал её, отпускал ко всем друзьям и всегда радовался, когда Венера оставалась на ночь с ним. — Ты волшебница, — сказал Стефан, поцеловав девушку в щёку. — Заколдовала меня. — Нет, я не колдовала, — Венера смутилась. — Я так не хочу, чтобы эта сказка кончалась. Недалеко от дома бабушки Стефана было небольшое озеро, к которому вела узкая тропинка. Венера любила сидеть у берега, смотреть на гладь озера, иногда петь, и Стефан присоединялся к ней, садился около девушки и смотрел на неё. Она казалась ему нимфой, случайно оказавшейся около человека. Венера вплетала в волосы цветы, отчего она казалась ещё более сказочной и неземной. В Швеции почти не было солнечного света, и весь загар Венеры испарился уже через несколько дней. Её кожа вновь стала светлой, из-за чего Стефану иногда казалось, будто она на самом деле не человек, а дух, так странно полюбившийся ему. Она плела ему венки из цветов, а он играл ей на гитаре и целовал так крепко и долго, что у неё перехватывало дыхание. — Мы не можем жить здесь вечно, — заметил Стефан, садясь прямо на траву в поле. Венера села рядом и провела рукой по его щеке. — Но сказка… Я сделаю так, чтобы сказка была всегда в твоей жизни, — Андерссон улыбнулся. — Знаешь, чего я боюсь? — спросила Венера, поцеловав Стефана в губы. — Я боюсь, что ты повзрослеешь. Что ты поймёшь, что я для тебя ещё слишком маленькая. А я не буду взрослой. Я хочу так всегда. А я наскучу тебе, ты захочешь… — Чего захочу? — прошептал Стефан, взяв Венеру за руку. Девушка покраснела и отвела взгляд. — Детей там, оседлости… — Я не хочу детей, — улыбнулся Андерссон. — По крайней мере сейчас. Или через пять, десять лет. Если нам суждено быть вместе, я хочу, чтобы наша любовь была только для нас, — Стефан поцеловал Венеру, потянул на себя и лёг на траву. Венера, оказавшись на парне, рассмеялась. Она чувствовала себя маленькой в его руках, и это ощущение заставляло её всё больше и больше хотеть быть с ним. Спокойствие, которое Стефан внушал ей, успокаивало Венеру. Она чувствовала себя защищённой и свободной, потому что Андерссон не ограничивал её ни в чём. — В скандинавской мифологии есть такие существа — ундины. Прекрасные водные духи. Они умеют очаровывать простых смертных. Сочетаясь браком с обычным человеком, они обретают бессмертие. — Ты разгадал мой план, — прошептала Венера, чуть улыбнувшись. Она прижалась к губам Стефана, утягивая его в долгий и чувственный поцелуй. Андерссон забылся и опустил руки с талии девушки на её бедра, достаточно сильно сжимая их, но Венера не заметила этого, пальцами зарываясь в волосы Стефана. — Остановись, — выдохнул он, отстраняясь от девушки. — Так быстро… нельзя. — Да, ты прав, — улыбнулась Венера. — Достаточно пока просто поцелуев и свиданий. — Я решил стать аврором, Венера, — сказал вдруг Стефан. — Я пойду к твоему отцу, как только бабушка окончательно поправится. И поступлю в Академию. — Почему? — тихо спросила девушка. Андерссон провёл рукой по свежей татуировке Блэк и улыбнулся. — Хочу защитить тебя от всех, — честно ответил он, снова опуская руки на бёдра Венеры. Девушка покраснела. — Чего ты смущаешься? — Ты меня смущаешь, — сказала она. — Так ты хочешь стать аврором… Мне, видимо, суждено повторить судьбу мамы. Сидеть и ждать тебя вечно с миссий, волноваться и думать, как там тебе без меня, — Венера грустно вздохнула. — Я согласна. — Ты не повторишь судьбу своей мамы, — рассмеялся Стефан. — Ты не будешь «сидеть и ждать». Ты будешь всю грусть разлуки со мной выражать на сцене, пока я буду думать, как вырваться к тебе на концерт с миссии. И тогда, прямо стоя на сцене, ты увидишь меня, уставшего и счастливого, с букетом цветов и улыбкой на лице, — сказал Андерссон. — Так тебя устроит? — Устроит, — кивнула Венера. — А мне можно сделать себе рукава? — Можно ли? — рассмеялся Стефан. — Ты вольна делать всё, что тебе хочется. Даже если ты вся будешь покрыта татуировками, я не перестану л… — он осёкся. — Не изменю своего мнения о тебе. — Ты хотел сказать «любить»? — спросила Блэк. — Возможно. Слишком рано, я знаю… Всего несколько дней, как это началось. Я боюсь, что ты устанешь от меня, я боюсь… — Ты же будущий аврор, ты не должен ничего бояться, — сказала Венера, обняв Стефана за шею. — Скажи, — Андерссон вздохнул и, чуть помолчав, произнёс: — Я люблю тебя, Венера Блэк. И я уверен в своих чувствах к тебе. Моя семья… Мы очень прямые люди, знаешь. И у нас не принято долго думать, размышлять… Мы живём так, как подсказывает нам сердце. А оно просто кричит мне, что я люблю тебя и никогда не изменю этому чувству. — И я люблю тебя, — пожала плечами Венера, словно ничего серьёзного не произошло. — Дядя Себастиан говорил, что любовь не должна приносить страдания. Она должна окрылять. Я написала четыре песни за эти дни. Во мне музыка играет, когда я вижу тебя. Ты моё вдохновение, Стефан Андерссон, и я люблю тебя, понимаешь? Никогда не бойся сказать, — она улыбнулась. — Я люблю тебя давно. С первого нашего танца. С первого взгляда. И как хорошо, что мы так молоды. У нас вся жизнь впереди, и мы проведём её вместе. — Да, вместе, — кивнул Стефан. — Я проголодалась, — заметила Венера. — Не отказался бы от обеда, — Андерссон встал и, подхватив девушку на руки, пошёл к дому. — Знаю, что ты можешь идти сама, но… Я хочу так.