Неправильное воспитание

— Ты ведь можешь помочь мне с этим! И тем самым ты искупишь свою вину, — сказала Марлин, протирая тарелки. Её отец, сидя за столом в доме Блэков, смотрел на дочь хмуро и недоверчиво. Сириус стоял в углу кухни и пристально наблюдал за мужчиной, чтобы тот не вздумал ещё раз похитить Марлин. На кухне было так жарко от готовящегося ужина, что Сириусу хотелось снять с себя неприятно липшую к спине футболку или хотя бы поменять её на новую, но оставить жену наедине с Рамоном он не мог. Марлин взглянула на мужа и, будто поняв его, открыла окно нараспашку. Был май, но к вечеру всё равно холодало, и Сириус почувствовал дуновение прохладного воздуха. — Ты простудишься, — вдруг сказала Марлин, махнув рукой. Футболка Сириуса мгновенно высохла, и он улыбнулся, так ничего и не сказав. — Твоим друзьям изломали мозги и психику, а ты хочешь, чтобы я бросил свою практику и направил все свои силы на них? Почти безнадёжный случай, — сказал Рамон, скрестив руки на груди. Он вернулся из Мунго несколько часов назад, где навестил Алису и Фрэнка, родителей Невилла. — Почти, — заметила Блэк, оторвавшись от мытья посуды. — Напомнить тебе, что ты похитил меня из моего собственного дома? Не кажется ли тебе, что моё прощение стоит хоть чего-то? — Марлин, я тысячу раз извинялся, я совершил глупость, но ты просишь о невозможном, — вздохнул Рамон. — Сириус, хотя бы вы поговорите с ней! — Я полностью разделяю мнение Марлин, — кивнул Блэк, подойдя к жене и мягко поцеловав её в макушку. — Если вы не согласны, прошу вас покинуть наш дом. — Можно попробовать стереть им память, потом… — мужчина снял очки и потёр глаза. — Марлин, я всё равно прошу тебя простить меня. Мне казалось, что ты не можешь быть счастлива с англичанином. Да и твоя мать променяла меня на какого-то презренного маггла из Лондона! — Отец, — вспыхнула Марлин, выронив кружку. Сириус поймал её и поставил на столешницу. — В нашем доме я не потерплю таких высказываний. Просто прими то, что я счастлива с Сириусом, — сказала Блэк, чуть смягчившись. — Это мой выбор, мой муж и моя семья. — Я понимаю, но… Англичане! Чопорный народ с этими традициями, идиотскими привычками, — Рамон встал и прошёлся по кухне. — Что в этом так привлекает девушек? Их магия — зародыш нашей! И ты, одна из лучших ведьм нашей семьи, стоишь и колдуешь на кухне! Он убивают твою магию, — Рамон посмотрел на Сириуса. — Она должна развиваться, а не тратить себя на быт! — Сэр, при всём уважении, это её личный выбор, — устало сказал Сириус, обнимая Марлин за талию. На кухне воцарилась тишина, только радостные вопли игравших в гостиной двойняшек немного разряжали тишину. Рамон сидел и думал о чём-то своём до тех пор, пока не понял, что своего всё равно не добьётся. Марлин готовила ужин, следила за закипающим мясом, а Сириус смотрел на жену с обожанием — тем странным, совершенно бесстрастным обожанием, которого никогда не мог понять Рамон. Ведь любовь — это страсть, как он думал всю жизнь. И этой страсти в его жизни было много, а уж когда в ней появилась Аннабель, мать Марлин… Но Аннабель была француженкой, и ей за страстными порывами хотелось видеть что-то ещё, она любила красивые слова, широкие жесты, любила, когда её добивались. Поэтому на фоне абсолютно открытого Рамона загадочный Томас МакКиннон оказался намного привлекательнее. И что Марлин теперь нашла в этом Сириусе? Он привлекателен, да, но очень сдержан, спокоен, рассудителен — разве такого мужа хотел Рамон для дочери? Нет. — Я посмотрю, что могу сделать с этими Лонгботтомами, но ничего — слышишь? — ничего не обещаю, — сказал Рамон хмуро. Марлин кивнула и выдохнула с облегчением, когда её отец аппарировал. — Как такой неприятный человек может быть отцом такого сокровища, как ты? — вздохнул Сириус с усмешкой, обнимая жену со спины. — Сокровищем у нас всегда была Венера. У меня для тебя новости, кстати, — Марлин, у которой совсем не было желания говорить об отце, быстро сменила тему. — Нас опять станет больше? — спросил Сириус, опуская ладони на живот возлюбленной. Аврора, заметив, что родители переговариваются между собой, неловко встала и потопала к кухне, иногда держась за стенки. — Нет, — рассмеялась Марлин, резко разворачиваясь и сталкиваясь с насмешливым взглядом мужа. — Никаких детей, пока не падёт Лорд, ты же знаешь. — Знаю, — согласился Блэк, погладив жену по щеке. — Ой, Ро, — он отошёл от Марлин и поднял на руки упавшую прямо на кафельный пол дочь. — Ударилась? — Дя, — тихо шепнула малышка, сдерживая слёзы. — Так больно? — спросила Марлин, чуть пощекотав дочь за пятку. — Дя, — со смехом сказала девочка, осторожно обнимая папу за шею. — Игать? — Да, идём, подожди минутку, — Сириус взглянул на Марлин. — Что за новость? — Венера писала, она нашла себе подружку в школе. Я хотела поделиться, потому что, ну… Ты знаешь, что у неё проблемы с новыми людьми, — чуть покраснела Марлин. — Идите играть. — Расскажешь мне позже, — улыбнулся Сириус и перехватил Аврору удобнее. — Во что будем играть? — В игуфки! — воскликнула девочка. Сириус кивнул, поцеловал Марлин в щёку и унёс дочь в гостиную. — Я хочу с вами, — сказала Марлин грустно. — Давай всё же заведём домовиков? — спросил Сириус, вернувшись на кухню. Аврора перегнулась через его руки и потянулась к полу, но мужчина не отпустил её. — Мы не справляемся сами. А если ты ещё будешь за домом смотреть, так малыши тебя совсем перестанут видеть. Я проверенных найду, честно. — Хорошо, — кивнула Марлин. Её выматывали домашние дела, ведь до этого она не так много работала, а теперь, когда её обязанности расширились, уборка и готовка были лишними. — Может, напишем родителям, вечером поужинаем у них? — Можно, — кивнула Марлин, взяв у мужа Аврору. Девочка рассмеялась и обняла маму, перед этим дёрнув за волосы. Наблюдавший за этим из гостиной Деймос расплакался, потому что его оставили одного. — А ты брось всё это, — Сириус махнул в сторону плиты, и кастрюли со сковородками исчезли. — Идём, посидим с детьми. Дей, ты же мужчина, не плачь, — рассмеялся Блэк, взяв сына на руки, подбросил его и поймал. — Да? — Ло, — Деймос пальчиком указал на сестру. — Ло лая! — Злая Ро, — пояснила Марлин, сев на пол и поставив дочь себе на ноги. — Ты злая, Ро? — Не, — девочка насупилась. — Ди — фу! — Не очень они любят друг друга, — хмыкнул Сириус, поставив сына на пол. — Дей, запомни, девочек обижать нельзя. Все девочки хорошие. — Кроме тёти Беллы, — подсказала Марлин, и Сириус рассмеялся, потянувшись и поцеловав жену в губы. — Слушай, а они не мало говорят? Им год и… — Блэк задумался. — Год и что-то там, короче. — Год и девять, — кивнула Марлин. — Нормально. Дей чуть меньше говорит, но для мальчиков это норма. Арес начал по-нормальному разговаривать только к трём с половиной, а Венни к двум с половиной, ну… Ты помнишь. — Ма! — крикнула Аврора, несильно ударив Марлин по руке. В это время Деймос с упоением оторвал у очередной куклы сестры голову. — Ди! — взвизгнула Аврора и поползла к брату, добралась до него и с упоением ударила по голове плюшевым зайцем, которого до этого держала в руках. — Ро зюка, — хныкнул Деймос. — Я Регулуса также дубасил, — заметил Сириус, подвинувшись к Марлин и приобняв её за талию. — Я всегда знала, что у тебя дурная наследственность, — шепнула Марлин, поцеловав мужа в скулу. — Ты красивый, конечно, но характер у тебя так себе. — Ты же меня не за характер полюбила, — тихо рассмеялся Сириус, наблюдая, как Ро обнимает хнычущего Деймоса и успокаивает его. — Это точно, — кивнула Марлин. — Нет, всё-таки чудесные дети у нас с тобой. Деймос встал и побежал к маме, обняв её за руку. Марлин поддержала сына, после чего восстановила игрушку Авроры и отдала её дочери. — Мы после того, как всё успокоится, ещё одного заведём, — сказал Сириус, нежно посмотрев на жену. — Обещаю, что в следующий раз мы пройдём твою беременность и роды, а потом и все этапы воспитания вместе.

***

Сириус шёл по длинным коридорам Министерства, почти не смотря по сторонам. Ступая по ровному полу, он будто пробирался сквозь какие-то дебри — ему было сложно идти, хотя ничто не мешало его движению. Он шёл, будто шёл на казнь, будто вот-вот должна прерваться его жизнь. Дойдя до конца коридора, Блэк выдохнул. Специальные тюрьмы для заключённых, находящихся под следствием Аврората, были не такими пугающими, как Азкабан, но выбраться из них не представляло никакой возможности. Сириус остановился у одной из дверей, ведущих непосредственно к камерам, чуть нервно выдохнул и зашёл внутрь. За дверью было ещё несколько помещений, ничем не ограждённых. Сириус обвёл взглядом слонявшихся из угла в угол заключённых. В основном это были подозреваемые в убийствах, с недавнего времени — подозреваемые в помощи Тёмному Лорду. Никто из заключённых не мог даже попытаться выйти за пределы очерченного тонкой линией прямоугольника. Эту линию можно было рассмотреть на полу, если приглядеться получше — она была почти невидима. Шаг за пределы линии — смерть. Это изобретение появилось ещё в самом начале века, и Сириусу оно нравилось тем, что он мог видеть заключённых и знать, что они делают. Дойдя до очередного заключённого, Сириус поднял взгляд на надсмотрщика, кивнул ему, и тот подошёл к Министру. — Да, сэр, чем могу вам помочь? — спросил мужчина, довольно улыбнувшись. — Мне нужно поговорить с заключённым под номером двенадцать. В комнате. — Хорошо, сэр, всё будет сделано. Сириус кивнул и медленно, чтобы никто не заподозрил его волнения, прошёл к комнате для допросов. Он спокойно сел на стул, скрестил руки на груди и, когда дверь открылась, и заключённого ввели в комнату, сел прямо, не выдавая внутреннего беспокойства. — Садись, — почти спокойно произнёс Сириус, взглянув на пленницу. Если бы взгляд Беллатрисы умел убивать, Блэк давно был бы мёртв. — Ты понимаешь, зачем ты здесь? — Вероятно, — протянула Лестрейндж, садясь на стул и чуть прикрывая глаза от удовольствия — у заключённых не было возможности сесть — они могли только лежать и стоять, что Блэк находил жестоким, но поменять был не в силах, — чтобы предложить мне какую-то сделку. Взамен на свободу. Вы ведь со своими жалкими аврорами не можете ничего сделать. — Ты думаешь, ты достойна жизни? После всего того, что ты совершила? Более того, ты достойна моего прощения после нападения на мою семью? — усмехнулся Сириус. — Ты уже лишена магических сил, Белла, даже если я вышвырну тебя на улицу, ты не сможешь вернуть его. — Так ты решил поиздеваться надо мной, братик? — рассмеялась Белла, запрокинув голову. — Какой глупый и неразумный поступок! Я разотру тебя в порошок, как только выберусь отсюда. А твою драгоценную жену заставлю смотреть на то, как ты будешь молить у меня оставить тебя в живых, и… — Довольно, — прервал её Сириус. — Я пришёл сказать, что ты будешь казнена. Как только ты выйдешь отсюда, тебя убьют. Я лично подписал приказ. — И решил предупредить меня? — глаза Беллы казались ещё безумнее, чем обычно. — Сириус Блэк хочет убить меня! Какая неожиданность. Да ни одно моё преступление не сравнится с твоим! Ты предал наш Род! Ты сбежал из дома, будто трусливая псина, ты женился на этой грязнокровке, нарожал кучу поганых отпрысков, которые носят нашу фамилию! Ты недостоин быть Блэком! Ты предал всю идею чистокровности! — Беллатриса металась по комнате, произнося эти слова. У неё не было возможности даже дотронуться до Сириуса, так как их разделяла та самая тонкая нить страшного заклинания. Белла видела её — и боялась переступить. — Ты трус, Сириус, потому что не хочешь встретиться со мной лицом к лицу. — Раньше я тоже посчитал бы это трусостью, — кивнул Сириус. — Раньше вообще многое казалось мне другим. И я действительно думал когда-то, что недостоин быть Блэком, что я хуже своей семьи — потом, став подростком, сбежав из дома, я понял, что это не я недостоин быть частью Рода, а Род недостоин, чтобы я был его частью. Не мы выбираем магию, Белла, а она — нас. И волшебники, рождающиеся от магглов — это величайшие люди, ты сама это знаешь. Та война, которая происходит сейчас — это лишь попытка аристократии обосновать собственную лень. Я буду рад оказаться у истоков общества, которое перестанет ориентироваться на иерархию, и будет судить людей по их способностям. — Зачем ты пришёл? — прошипела Белла. — Из сентиментальных чувств, — Сириус усмехнулся. — Когда мы допрашивали тебя, ты говорила, что твоё дело будет жить, а Марлин в твоих мыслях увидела ребёнка. У тебя есть дети? — Белла молчала, смотря в одну точку. Она несильно покачивалась на стуле и ничего не говорила. Сириус хотел уже позвать надзирателя, но Беллатриса вдруг заговорила непривычным обыкновенным голосом. — Даже если и есть, я никогда его не знала, — сказала она. — Я всегда хотела родить о Лорда, от него одного, а этот мудак изнасиловал меня, и я… Мальчика родила, чтобы он был проклят. Отдала его, и дело с концом. Сириус кивнул, позвал надзирателя и встал со стула. — Прощай, Белла, — сказал он бесцветным голосом. — Привести приказ в действие немедленно. Вернувшись в свой кабинет, Сириус сел за стол и вернулся к бумагам, которые оставил перед уходом. Сердце его бешено колотилось, в горле стоял ком. Через пятнадцать минут пришло оповещение о казни Беллатрисы и запрос на разрешение публикации этой новости в официальной сводке. Сириус подписал разрешение, отправил его обратно и только после этого выпрямился, стараясь унять нервную дрожь. Убивал он и раньше, но вот так — без боя, без сопротивления, просто без единого накала — нет. Он воевал, но никогда не был властен убивать людей одним росчерком пера. Из трёх сестёр Блэк теперь осталась только одна — Андромеда. И почему-то от этого Сириусу было хуже всего. Ведь он когда-то давно, в детстве, смотрел на Меду и мечтал быть на её месте — особенно когда она сбежала со своим мужем, оставив семью. И теперь, когда они с ней на одном уровне, когда они оба невольно вновь втянуты в семейные проблемы, Сириус чувствовал себя опустошённым. Не было больше ни семьи, ни тех людей, которые когда-то были рядом — не было больше Нарциссы, не было Регулуса. Их убила идеология, в которой не было ни слова правды. Сириус не знал, на какой стороне ему в действительности хотелось оказаться: на стороне тех, кто слепо отстаивает свои, пусть и ложные, идеи и мысли, или на стороне тех, кто не знает, что будет дальше, не знает, за что и с кем борется, а главное — не знает, есть ли конец этому вечному противостоянию желаемого и действительного. Не выдержав, Сириус написал на клочке бумаги записку и послал её в один из отделов Министерства, и уже через десять минут Марлин заглянула в кабинет мужа. — Прости, что сорвал тебя, я… — Сириус хотел было сказать что-то в своё оправдание, но Марлин прервала его, оказавшись рядом. Она улыбнулась, обняла мужа и прижала крепко к себе. — Ты всё сделал правильно, — сказала она тихо. — Она никогда не исправилась бы. Слышишь? Если бы в человеке осталась хоть капля раскаяния, это было бы видно. Ты сделал всё, что мог. — У неё остался сын, — сказал Сириус. — Где-то есть ребёнок Беллы и Рудольфуса. Так что… — Ты сам знаешь, что дети не обязаны быть похожими на своих родителей. А вот если мы его найдём, не исключено, что он решит последовать за безумной мамашей, — шепнула Марлин, чувствуя, как Сириус обнимает её в ответ и тяжело вздыхает. — Осталось потерпеть совсем немного, любовь моя. Следующий год станет решающим. Мы победим, и всё закончится — эта война. — Да, ты права, — кивнул Сириус. — Надо ещё немного побороться. — Ты знаешь, ради чего мы это делаем, — сказала Марлин, отойдя от мужа. — Чтобы наши с тобой дети никогда не оказались на нашем месте.

***

К концу мая совсем не хотелось учиться. Тёплые дни вынуждали студентов Хогвартса слоняться по окрестностям, наслаждаясь тёплыми днями. Но, словно в насмешку над нерадивыми учениками, за две недели до экзаменов погода испортилась, начались проливные дожди, и дети, до этого радостно проводившие обеденные перерывы на улице, вынуждены были оставаться в замке. Но для Блэков, как и двадцать лет назад, закон был не писан. Венера и Арес, пользуясь картой отца, частенько выбирались в Хогсмид, особенно когда учёба не требовала их постоянного присутствия. Накануне вечеринки в честь окончания учебного года, которую перенесли из-за просьбы семикурсников и пятикурсников, Венера потащила в один из дождливых дней Джессику, Ареса и близнецов в Хогсмид. К ним присоединились Гарри с Драко, поэтому большая компания, вывалившись из потайного хода, была вынуждена сначала рассредоточиться по магической деревне, чтобы не привлечь внимание преподавателей, которые изредка заходили в «Три Метлы» или другие кафе. — Нам четыре сливочных пива и два чая, — сказала Венера официантке, когда компания наконец уселась за столом. — Я жду не дождусь вечеринки! — со вздохом сказала Джессика, привыкшая уже и к прогулам, и к близнецам. — Мы с Венерой выбрали очень красивые платья. Особенно тебе, Вен. — Ой, да ладно, — отмахнулась девушка. — Было бы ради кого стараться, — сказала она чуть грустно. — Ради Стефана, — заметила Грин. — Да ему всё равно, во что я одета, — покачала головой Блэк. — Он и на вечеринку не пойдёт… Наверно. Так что придётся тебе, мой верный друг, сопровождать меня, — сказала девушка, приобняв Гарри за плечи. — Не против? — Нас пустят? — хмыкнул Малфой, скрестив руки на груди. — Я слышал от Забини, что старшие собираются пускать только с пятого по седьмой. — Что за бред, я такого не слышала, — нахмурилась Венера. — Джордж, Фред? — Увы, но это так, да и проблем с учителями не будет, — кивнул Фред. — Вам надо ещё подрасти, ребята, — хихикнул Джордж. — А мы пойдём. Вен, если хочешь, мы… — Стеф меня убьёт, если я пойду с вами, — Венера усмехнулась. — Хотя… Мне остался год до замужества, могу я нормально повеселиться? Кто из вас готов сопроводить меня? — Если ты не против, я, — улыбнулся Фред. — Я уже занят, — пожал плечами Джордж и покосился на Джессику. Та невозмутимо разговаривала с Драко, и Уизли улыбнулся. Они с девушкой сблизились за это недолгое время. Грин нравилась Джорджу своей простотой, какой-то обыкновенностью, если можно было сказать так. Вся жизнь близнецов была какой-то вереницей невероятных приключений, и капелька обычного, простого, душевного была необходима. Поэтому Джордж не понимал влюблённости Фреда в Венеру. Блэк была отличным другом и замечательной девушкой, но она сама — фонтан эмоций, она сама по себе была событием. Вся её жизнь была такой же необыкновенной, как и жизнь Уизли, так стоило ли сталкивать две одинаковые судьбы? Джордж наблюдал за тем, как мило общаются Венера и Фред, думая, что это всё не просто так. Странно получалось: Стефан был вроде женихом Блэк, но она постоянно была одна. Их редкие совместные походы в Хогсмид были не в счёт. И что-то подсказывало Джорджу, что и Стефан чувствует это, он понимает, что упускает девушку. Вот парадокс: Венеру нельзя было пленить, как делал это Фред два года назад, но Венере нельзя было давать свободы, иначе она начинала скучать. Странная девушка, будто она и не создана для таких крепких отношений, в которые её постоянно кто-то выпутывал. Джордж обожал Венеру, но как девушку её не воспринимал. Она была слишком сильной, и мужчина рядом с ней должен иметь смелость преодолеть эту силу, найти за ней женственность, душу, стремление любить. Пока что всё, что видел Джордж в Венере — это неиссякаемый поток энергии, вечное действие. Абсолют движения, и это потрясающе, но явно не для ранних отношений. — Мистер Аррана, — Джордж вернулся в разговор и не понял, о ком идёт речь. Он вопросительно посмотрел на Венеру, которая пила уже принесённое пиво. — О, это папин старый знакомый. Он замечательный! Мы с ним пересекались несколько раз. Помнишь, Рес? — Да, — кивнул мальчик, задумчиво рассматривая чай. — Эй, что случилось? — Венера взглянула на брата с нежностью. — Милый? — Ничего, я просто хочу домой, — со вздохом сказал Блэк. — Что-то странное со мной, не знаю. Будто я вечно не на своём месте. — Тебе нужно заняться спортом, — сказал Гарри. — Может и не квиддичем. Чем-то физическим. Ты постоянно сидишь в библиотеках, читаешь, а тело не развивается. Это важно — баланс. — Возможно, ты прав, Гарри, — со вздохом сказал Блэк. — Конечно, он прав, — сказал Драко. — Если хочешь, Рес, мы с тобой придумаем что-нибудь летом. Я помогу тебе найти подходящий вид спорта. — Спасибо, — чуть смущённо сказал Арес. Раньше он с Драко почти не разговаривал, а в школе они сблизились и наладили общение. — Ты уезжаешь в Испанию летом, Вен? — спросил Фред. — Нет, папа запретил. Рамон похитил маму, и теперь поездки к дедушке под запретом, — улыбнулась Венера. — Буду в Англии, хотя может и вытащу Фобоса в Грецию. Он как раз навестит родственников. — Фобос? — спросил Джордж, окончательно запутавшись. — Это мой друг, мы познакомились с ним в Испании. Он там учился на колдомедика, сейчас практикуется в Южной Америке, — Венера постучала пальцами по кружке. — Хороший парень, умный. — О, о, вы слышали, что говорят? — вдруг воскликнул Гарри, и Венера вздрогнула. — Что в следующем году ЗОТИ опять будет вести Ремус! — Интересно, с кем будет Джейн? — нахмурился Малфой, которого судьба сестры волновала всегда, а уж после смерти матери особенно. — Кто такая Джейн? — шепнул Джордж Джессике, и та рассмеялась. — Что ты смеёшься? — Просто ты смешной, — пожала плечами Грин, осмелившись и проведя рукой по волосам парня. — Джейн — это дочь Нарциссы и Ремуса. То есть, сводная сестра Драко. — Джейн будет шесть лет в октябре, представляете? — сказал Драко, откидываясь на спинку стула. — Вроде была такой маленькой. Время летит… — Так, выключили режим стариков, — воскликнула Венера. — У нас скоро каникулы, мы будем свободны! — Сначала экзамены сдай, — хмыкнул Джордж. — Ты даже не готовишься. — Мне, как и вам, пофиг на оценки, — заметила Блэк с улыбкой. — Спишу на «У» и от меня отстанут. — Молодёжь, всем привет, — Андерссон, зайдя в «Три Метлы», сразу заметил компанию прогульщиков и подошёл к их столику. — Вен, можно тебя? — спросил он, положив руку на плечо невесты. — Да, — улыбнулась девушка, подав жениху руку. Отойдя от стола на приличное расстояние, Венера потянулась вперёд и поцеловала Стефана в губы. — Следишь за мной? — кокетливо спросила она, обнимая Андерссона за шею. — Нет, — улыбнулся парень. — Но ты мне нужна. Проведём недельку в Италии? — спросил Стефан, обняв невесту за талию. — Мне друг написал, общались с ним в детстве. В общем, он пригласил к себе. А твой отец отпустил меня только на эту неделю. Едем? — Ты серьёзно? — радостно спросила Венера. — А… Вечеринка? — Мы успеем вернуться к следующим выходным, — заметил Андерссон. — Ну? Пакуем плавки? — Конечно, я согласна! — Блэк поцеловала парня в щёку и подбежала к друзьям. — Ребята, у меня внезапно появились очень важные планы, поэтому я, — девушка обернулась и посмотрела на Стефана, — уезжаю. На неделю. В пятницу-субботу буду тут, и мы оторвёмся на вечеринке. Пишите мне, хорошо? Джордж усмехнулся, заметив расстроенный и чуть разозлённый взгляд Фреда, но ничего не сказал, только попрощался с Венерой. Он подумал, что, возможно, такой парень, как Стефан, всё-таки сможет удержать Венеру. — Пойдём, пойдём, Вен, — Стефан чуть нетерпеливо потащил Венеру в сторону выхода. — Гарри, Драко, Арес, пишите отцу чаще, пока меня нет в Хогвартсе. — Ты очень напряжён, Стеф, — заметила Венера, когда парень вывел её на улицу. — Что случилось? — Устал, если честно, — вздохнул Андерссон. — Хочу провести время с тобой, — сказал он с улыбкой. — Ты, надеюсь, не против? — Шутишь? Ты, солнце и Италия? — спросила Блэк. — Я только за, мистер Андрессон. Тем более, там мы будем легально жить вместе, да? — Да, — Стефан прижал к себе невесту. — Осталось подождать совсем немного. Ещё год — и ты будешь совершеннолетней. Мы сможем официально жить вместе, и никто нам слова не скажет. — Да, и свадьба, — кивнула девушка чуть нервно. — Формальность, — легкомысленно отмахнулся Андрессон. — Подумай о том, что мы поедем в долгое-долгое путешествие, когда вся эта история закончится. Хочешь — по всему свету. — И ты готов на это ради меня? — спросила Венера с сомнением. Конечно, увидеть мир — её главная мечта, но она всегда боялась, что Стефан её не разделит. — Не ради тебя, а только с тобой, — заметил Андерссон. — Я и сам хочу путешествовать. Но пока что у меня есть долг перед твоим отцом — защитить тебя любой ценой. — Давай только не ценой жизни, ладно? — сказала Венера, улыбнувшись. — Ты мне живым нужен.