Июнь

Затхлость, кошки и борщ — так советские пахнут хрущёвки, Это старости запах — его я всегда распознаю. С антресоли неси раскладушку — останусь с ночёвкой; Дышит в окна жара — запоздалая и озорная. Загорелые ноги в царапинах. Мятая майка. Мы отыщем на кухне кассетник и включим Земфиру. Рассекают под окнами пьяные парни на байках Терпкий запах сирени, похожий на пряность эфира. Ты дымишь сигаретой, мои обнимая колени. Полумрак и покой. Лишь размеренно тикают стрелки. Из серванта, потрепанный, скалится дедушка Ленин — Девятнадцать томов, все в пыли потолковой побелки. "У соседей опять вечеринка: танцуют, как кони! А к баб-Маше из пятой квартиры приехала внучка... " Мы смеемся, вдыхая закат, и стоим на балконе — Что нам сплетни двора, ведь у нас есть бумага и ручка... Нарисуем с тобою палящее солнце над крышей, Полосатого Мурзика, бабочек, ветки сирени... И напишем стихи. О тебе и о девочке рыжей, О чужих городах и о древних боях на арене, И заварим ромашковый чай, и оставим на кухне Остывать на столе. И мгновенно об этом забудем. Все расходятся спать, лишь закат догорит и потухнет — Как забавны порой эти взрослые глупые люди! А у нас разговоры. О том, и о сём, и об этом... И бессонная ночь протекает холодной минутой. Это наше с тобою всё. Наше бездонное лето. Только ты, только я. Так прекрасно быть нужным кому-то... ... Засыпаем в обнимку. Примерно в начале шестого. На скрипучем диване — и к чёрту твою раскладушку! И сползающий плед замотав, словно римскую тогу, Колыбельную с детства ты тихо прошепчешь на ушко. И волшебные сны, как из зонтика Олле-Лукойе: О тебе, обо мне, о баб-Маше и пятой квартире... Мы живем лишь сегодняшним днем и не верим в плохое — Двое странных людей, что друг друга нашли в этом мире. ...Солнце светит в глаза. Нам с тобою пора просыпаться — У нормальных людей уж закончилось время обеда. Сотни сказочных дней, за секунду рассказанных вкратце Превратились для нас в это странное яркое лето... Но торопят дела. Одеваемся молча и спешно, Допиваем ромашковый чай, на пороге прощаясь. — Мы увидимся снова? — в глазах застывает надежда. — Я. Тебе. Обещаю.