Касание бабочки

      Бабочки — самые эфемерные и самые прекрасные существа на Земле. Откуда-то появляются, тихонько проживают свои крохотные жизни, не требуя почти ничего, а потом исчезают, наверное, в какой-то другой мир... Совсем не такой, как наш.       Харуки Мураками. "1Q84"       - Данна, а если бы у вас была возможность что-то поменять в своём прошлом без ограничений, что бы вы сделали, хм? – Сасори недовольно покосился на развалившегося на кровати напарника. А тот просто заложил руки за голову, смотря в потолок.       У них была очередная миссия, но сейчас единственное, что им нужно было – это терпеливо ждать, чего не любил ни один, ни второй.       - Мне не о чём жалеть, меня всё устраивает, - Акасуна закончил выводить кисточкой с тушью по свитку, а теперь оценивал свою работу. Как обычно, всё было безупречно. Но слова Тсукури заставили задуматься, даже без его желания перед его глазами встали лица отца и матери. Нет, не бездушные лица марионеток, а живые, лучащиеся добротой, заботой и любовью. Но вместо этого он произнёс совсем другое:       - Хотя, думаю, что попросил бы менее шумного напарника. И чтобы дурацких вопросов не задавал.       - Врёте, м, - тут же откликнулся отступник камня. Он уже и сам не понимал, зачем завёл этот разговор: зачем бередить старые раны, безжалостно сдирая загрубевшую кожу, ставшую шрамом. Акасуна не отвечал, молча вертя в тонких идеальных пальцах кисточку, не замечая, как капля сорвалась с мягкого волчьего волоса, заканчивая свой полёт на его колене, которое было укрыто полой плаща с алыми облаками.       Блондин уже прикрыл глаза и решил вздремнуть, раз делать нечего, так как полёты и его искусство привлекали много внимания, когда услышал тихий голос Сасори:       - А ты сам что бы изменил, Дей? – Тсукури лишь удивлённо распахнул глаза. Редко, очень редко так звал его Акасуна, обращаясь словно к старому приятелю, чем к «глупому мальчишке». Только вот ответить мастеру нечего: задавая свой вопрос, он действовал из любопытства, не думая, что Сасори не отмахнётся в очередной раз.       - Хм. Я бы убил Учиху. В том первом бою, помните, да? – ответ нашёлся довольно просто, полоснув вновь ненавистью по сердцу и безумием по разуму.       - Ясно, подойди сюда, - властным жестом поманил его к себе кукловод. Поняв, что за своё любопытство придётся платить, Тсукури поднялся и подошёл, присаживаясь напротив мастера марионеток.       - Повернись спиной. И футболку сними, - Скорпион уже окунал кисточку в чернила, показывая, что собирался сделать. Дейдара только подчинился очередной втесавшейся Акасуне идее в… даже страшно представить куда.       - Смывать сами будете, да, - стянув футболку через голову и отбрасывая одежду в сторону.       - Наклонись, - и тут же кожа покрылась мурашками от влажного и щекотного касания кисти по спине. – И не дёргайся.       На спине по велению руки творца раскрывали свои крылья бабочки, садились на лопатки, поясницу. Мягко скользил кончик кисточки, нежно трепетали хрупкие крылья, а подрывник дышал как-то осторожно. Словно боясь спугнуть прекрасных насекомых.       - Всё, можешь смывать, - через час произносит Акасуна замершему подрывнику.       - Хм, не знал, что вы создадите что-то не вечное, да, - выдохнул блондин, выходя из оцепенения. Сасори только усмехнулся.       Дейдара поднялся, только раз неуклюже дёрнув рукой, попав пальцами в чернила: от неподвижного сидения мышцы немного затекли. Но словно и не заметил, провёл той же рукой по губам, пачкая их в черноте. Только потом с удивлением посмотрел на руку. Чертыхнулся и вышел.       Скорпион же неторопливо убирал свои инструменты, проверил, высохла ли цепочка иероглифов на свитке, прежде чем бережно свернул его. Когда всё убрано, то аловолосый подошёл ко второй кровати и лёг на неё, тут же прикрывая глаза. Всё же он был несовершенен. Ему пока требовался отдых. А ещё такое несовершенство давало то, что так свойственно людям творческим – это красивые сны.       В этот раз он сидел на зелёной поляне, наслаждаясь яркими красками природы. Голубое ясное небо, лёгкий ветерок, который дружески трепал по макушке деревья и ласково гладил, словно шёрстку диковинного животного, траву и цветы. Напоследок взлохматив алые волосы, проказник пошёл дарить прохладу дальше.       На душе было спокойно, Акасуна знал, что он не один, что его ждут. Словно не было войны, крови, мук, лжи, одиночества… Он просто, запрокинув голову, смотрел на небо. Что-то мелькнуло, словно золотая вспышка, а потом на губы озадаченного Скорпиона легко опустилась бабочка, заставив задержать дыхание. Кажется, сейчас он понимал, что имел в виду его напарник, говоря про красоту мгновения.

***

      - Дейдара, хватит копаться, ты же знаешь, я не люблю ждать, - им нужно было выдвигаться, оцепенение ожидания позади, - и ты вчера так и не смыл с лица тушь, иди и умойся.       - Да, Данна, м, - усмехнувшись, блондин вышел из комнаты, гадая, сказать напарнику или нет, что его губы сейчас были испачканы точно таким же чёрным цветом.