На одну ночь

– Ты должна соблазнить его, понимаешь? – тихо бросает Коэн, глядя на нее исподлобья. – Но это сломает Когьеку, – произносит Хакуэй, – и она еще сильнее возненавидит меня. – Я знаю. И именно поэтому это должна сделать ты, – взгляд его глаз такой сосредоточенный, но такой чужой. – Она и так ненавидит тебя, так какая разница насколько сильно? Шелк на ее остреньких плечах нежного розового цвета, словно небо на восходе. Хакуэй привыкла к таким красивым и мягким цветам, да и сейчас ей самой нужно быть нежной, осторожной, чтобы соблазнить, заставить возжелать. Тонкие пальчики Хакуэй тянут ласковую ткань ниже, оголяя женские плечи, ключицы. Почти соблазнительница, почти нагая. Хакуэй прикрывает глаза и, придерживая одной рукой шелк, скользит ладонью от одного плеча к другому. Иссиня-черные волосы падают на лицо, прикрывают правое плечо. Хакуэй думает о том, что надо было снять белую ленту, чтобы волосы струились по спине. – Когьеку должна забыть о нем, – продолжает Коэн, – должна перестать любить его. Так будет лучше. – Почему? – Потому что Синдбад совсем не тот человек, которого могла бы любить Когьеку, – говорит Коэн спокойно, но Хакуэй знает о его мыслях. Коэн заботится о младшей сестре. Хакуэй спускает розовый шелк ниже, оголяя руки почти до локтей, едва-едва показывая упругую грудь. Девушка садится на кровать, закидывая ногу на ногу. Ступни у принцессы маленькие, ноги длинные и худые. Хакуэй осторожно и медленно прикрывает маленькую ссадину на ноге – королю не нужно ее видеть, ведь тогда вся труды Хакуэй будут напрасны. Ее магия развеется. – Зачем вы искушаете меня, принцесса? – хрипло выдыхает Синдбад и подходит к Хакуэй. Она запрокидывает голову и смотрит на него вожделенно, нежно и с улыбкой. Девушка слышит сбивчивое дыхание короля, видит его возбужденный взгляд, желание в его карих глазах. Синдбад сглатывает, когда Хакуэй опускает шелк чуть-чуть ниже, высвобождая одну руку. – Разве я вам не нравлюсь? – спрашивает Хакуэй, касаясь кончиками пальцев тыльной стороны его ладони. Хакуэй опускает взгляд на его руку и следит за своими пальчиками, медленно поднимающимися по руке Синдбада. Король не в силах себя сдерживать, даже зная предупреждение Джафара, когда принцесса перед ним так откровенно предлагает ему себя. – Вы не ведаете, что творите, – хрипит Синдбад, собираясь с остатками разума. – Вы же не верите своим словам, – произносит Хакуэй, заглядывая ему в глаза. – Я знаю, что права. – Синдбад – искусный любовник, если тебя утешит эта мысль, – говорит Коэн. – Думаю, он будет нежен в твой первый раз. Это ведь твой первый раз? – Да, господин Коэн. – Только говори побольше фраз, способных заставить его возжелать тебя. Я не хочу, чтобы все провалилось. – Понимаю. Синдбад жарко выдыхает, когда руки Хакуэй касаются его плеч. Принцесса, встав на кровати на колени, жмется к нему, лишь чуть-чуть придерживая скользкий шелк. Мужчина сквозь легкую ткань одежды чувствует мягкую женскую грудь, тонкое тело, прижимающееся к нему. Он вдыхает какой-то сладкий запах, исходящий от Хакуэй, и снимает с ее волос белую ленту. Иссиня-черные волосы водопадом падают на фарфоровые плечи Хакуэй, и Синдбад изо всех сил борется с желанием прикоснуться к женским плечам губами. – Какой вы сильный, – шепчет Хакуэй на ухо королю, обнимая его за плечи. – У вас крепкое тело, – Хакуэй зарывается носом в его темно-фиолетовые мягкие волосы. – Сколько женщин было у вас, король Синдбад? Мужчина не отвечает, пытаясь сопротивляться ее чарам, пытаясь не поддаться желанию, приятно тянущему внизу живота. Руки Хакуэй скользят по плечам Синдбада вниз, девушка переплетает свои пальчики с пальцами Синдбада. – У меня ни разу не было мужчины, – шепчет Хакуэй, – прошу, будьте нежны со мной. Синдбад снова сглатывает. Слышать от девушек в публичных домах подобные речи – одно дело, но совсем другое, когда такое произносит принцесса, та, в чьих жилах течет благородная, чистая кровь. – Прикоснитесь ко мне, – молит Хакуэй, скользя губами по щеке Синдбада, дразня и не касаясь его губ. – Прикоснитесь. – А что будет с Когьеку? – спрашивает Хакуэй. Разбивать сердце всегда больно, а Когьеку юна и неопытна. – Я найду ей достойного человека, – отвечает Коэн. – Когьеку ветрена и вскоре забудет о Синдбаде. Главное – это дать повод. Синдбад не выдерживает, когда Хакуэй прикладывает его руку к своей груди и, заглянув ему в глаза, сдавленно и жалобно шепчет: – Неужели я недостойна вашей любви? Он хватает ее за запястья и разводит руки Хакуэй в сторону. Шелк соскальзывает с тела принцессы, открывая взору короля упругую грудь, плоский животик и округлые бедра. Легким движением Синдбад откидывает длинные иссиня-черные волосы принцессы за спину. – Почему, даже зная о том, что сказал вам Коэн, – жарко выдыхает Синдбад, – я продолжаю желать вас? Хакуэй удивленно распахивает глаза. Принцесса совсем не ожидала того, что король в курсе того, что поручил ей новый император. Хакуэй дергается назад, пытаясь вырваться из крепкой хватки Синдбада. Страх внезапно накрывает ее с головой. – Вы боитесь? – Синдбад больше утверждает, чем спрашивает. – Не стоит. Вы сами просили, чтобы я был нежен. Сами просили о моих прикосновениях. – А что мне делать потом, после того как я… – слово совсем не желает быть произнесенным. – Соблазню короля Синдбада? – Что пожелаешь, – отмахивается от нее Коэн. – Главное, чтобы он не пытался строить планов насчет Когьеку, которая сделает для него все, что угодно. То, что он знает о ее чувствах, является проблемой. – Так значит, Коэн решил предложить мне вас взамен Когьеку? – спрашивает Синдбад. – Или же вы добровольно решили лечь со мной в одну постель? Не говорите банального – не говорите, что влюбились. – Не буду, – шепчет Хакуэй, потупив взгляд. – Господин Коэн говорит… – Так какой же у меня выбор? – спрашивает Хакуэй с хрупкой и печальной улыбкой на губах. – Никакого. Все зависит от того, как ты будешь стараться в постели Синдбада. Губы Синдбада мягкие, руки нежные, и Хакуэй думает, что все-таки Коэн был прав, когда говорил, что Синдбад – прекрасный любовник. Мужчина знает, в каких местах нужно касаться принцессы, чтобы ее пробила дрожь, она выгнулась и сдавленно простонала ему в губы. Хакуэй знает, что не она первая почти плавится в этих крепких руках и не она последняя познает жар тела короля. – Вы пытаетесь казаться напуганной, – шепчет Синдбад, касаясь губами шеи Хакуэй, – но вы так сладко стонете, когда я касаюсь вас. Хакуэй почти задыхается, когда король сжимает ее груди, когда пальцы его касаются самых сокровенных мест. Румянец расцветает на щеках Хакуэй, когда мужчина сбрасывает со своих плеч одежду. Глупая. А ведь думала, что готова. Длинные волосы Синдбада щекочут лицо Хакуэй, тело, и принцесса не удерживается от желания и пропускает свои пальцы между темно-фиолетовыми прядями. Но жадный взгляд, с которым Синдбад рассматривает ее, заставляет Хакуэй съежится, прикрыть руками наготу. – Вы говорите, что станете моей на одну ночь вместо Когьеку, которая желала бы меня каждый раз, – произносит Синдбад, – вы делаете вид, что вам страшно и некомфортно, но вы давно уже мокрая, принцесса. Нет, Хакуэй. Хакуэй краснеет с новой силой и отворачивается. Но Синдбад приподнимает ее голову и впивается в ее губы сладким поцелуем. Он первый раз целует ее в губы, но этот поцелуй так же приятен, как и его прикосновения. – Ты должна это сделать, понимаешь? – Да, господин Коэн. Хакуэй жадно ловит ртом воздух, притягивая Синдбада к себе, когда мужчина разводит ее острые коленки в сторону и входит. Она не знает, что сказать об этой боли: то ли больнее, чем говорили, то ли, наоборот, не так больно, как ожидалось. Новое чувство наполненности приятно. И когда боль утихает, Хакуэй крепче обнимает Синдбада, оставляя на взмокшей мужской спине чуть заметные следы ноготков. Хакуэй старается двигаться в такт мужчине и неожиданно ловит себя на мысли, что хочет поцеловать его. – Ты не жертва, Хакуэй, не жертва, – говорит Коэн, даже не смотря на нее, – в конце концов, тебе тоже понравится. Синдбад делает еще несколько толчков и изливается в принцессу. Он падает на кровать возле Хакуэй, тяжело дыша, и бросает взгляд на Хакуэй. Тело принцессы горит от прикосновений Синдбада, и девушка чувствует, как что-то теплое разливается внутри нее. Пальчиками она касается поцелуев-укусов, которыми наградил ее Синдбад. Следы его любви, следы ее позора. Но позора ли? – Всего одна ночь, да? – спрашивает Синдбад, притягивая Хакуэй и обнимая. – Тогда я хочу провести ее в объятиях красивой девушки. – Не имеет значения: простит ли тебя Когьеку, – какие жестокие слова. – Пускай забудет о Синдбаде, о всем, что с ним связано. – Что ты теперь будешь делать, Хакуэй? – спрашивает Синдбад, когда солнце медленно поднимается над горизонтом. Хакуэй ворочается у него под боком, убирая иссиня-черные пряди. – Не знаю.