Путь короля (3-я книга)

Летом господа бывали дома не каждый день. И количество претендентов на мой зад уменьшалось. Младшему мужу хозяин не разрешал пользовать меня без спроса. Лорнюху я сам мог отказать. Только с поваром предпочитал «дружить» всегда. В общем, проблем особых не было. Можно сказать, что жизнью на болоте я был доволен. Только во вторую зиму мне крупно не повезло. Большой отряд магов путешествовал к побережью. Тридцать пять человек и все боевые маги. Объективности ради нужно сказать, что досталось тогда всем. Хоть хозяин и утверждал, что его не тронули, но я сам видел, как он салфетку в штаны засовывал. Да и походка странной была. А меня, как самого симпатичного и как раз для таких целей предназначенного, отымели хорошо. Опять же повезло, что утром маги не стали задерживаться, а уехали. Им, кстати, своих лоров самим пришлось запрягать. Фарэй тогда где-то на сене, рядом со стойлом, с порваным задом валялся. Я же, предсказуемо, снова залил кровью свое ложе. И снова мне припомнилось, как смог себя в первый раз исцелить. Удивительно, но вылечил! То, что снова провалялся какое-то время в беспамятстве, к проблемам в анусе отношения не имело. Тогда впервые задумался, что, наверное, я немножко маг. Хотя откуда у раба такие способности? Но перед фактами не устоишь. Хотя маги какие-то специальные заклинания произносят. Когда меня магическим шариком в жопе чистили, так всё время что-то проговаривали. Я же лечил себя просто на одном желании, не зная никаких формул. Самое интересное, что потом уже сознание от такого способа лечения не терял. Слабость да, была. Мог отлежаться день-два. Но в целом вылечивал себя. Честно говоря, если бы не эти мои способности, то давно бы помер. Всё той же второй зимой, как я жил в гостинице, приехал обоз. А тут метель. Три дня дверь не открыть было. Хозяин медовухи из подвала притащил. Мужики, как подвыпили, так уже сильно экономить не стали. Господин Яв ещё и ширму убрал. Только первый охранник меня практически прилюдно трахнул, так всем остальным захотелось. Деньги уже не считали. Вот только я после этих трёх дней даже дойти до каморки не смог. Ий отнёс. Он вообще-то крупный, весь в отца. Сильный, мощный. И борода такая же густая и чёрная. Это у меня, полукровки-раба, на лице растительности нет. А у настоящих северян борода всегда наличествует. Фарэй утверждал, что не так холодно на морозе. Мне же смотреть на крошки и остатки пищи, что скапливались в бороде, было противно. А Эйо ещё с мужем и целовался. Сам я такое извращение не видел. Но слышал, как хозяин порой из спальни зовёт: «Иди сюда, моя попочка, поцелуй мужа в губки». Бр-р-р. Мерзость. Я ни разу не целовался. Да и не представляю, что кто-то захотел бы рабу не член в рот сунуть, а губы. Кстати, у магов, что порой проезжали через наши места, тоже не было растительности на лице. У них не растёт. Я, когда с баронетом жил, магов не видел. Но горожане обычно брились. Да и тот мой хозяин, когда был трезв, скоблил подбородок. А новый хозяин как раз ценил моё гладкое личико, утверждая, что я на подростка похож. Это так. Рост маленький. Плечи неширокие. Только уж слишком светлая кожа. Да и волосы типичные, рабские. Не все клиенты любят такие. В прошлом году господин умудрился ещё одного мальчика приобрести. Тот парнишка как раз был с побережья. За какие-то долги его продали магу. Чинг же оказался парнем строптивым. Хоть и был в ошейнике, но не очень-то подчинялся. Когда маг добрался до нашей гостиницы, то мальчишка от побоев почти не дышал. Его так и сгрузили в коридоре за кухней. Думали, что когда помрёт, то ближе нести на выход. Я же тогда все раны осмотрел. Осторожно полечил. На лице ничего менять не стал. Разбитые губы и отёк на всю щёку оставил. Зато кровь от пролома на затылке остановил. Что-то было с лёгкими или с рёбрами. Так-то я не разбирался, но слышал хриплое, прерывистое дыхание. Ладонь приложил. Боль забрал. В общем, все сильно удивились, когда на утро парнишка сам зашёл в обеденный зал, шатаясь, и попросил попить. Маг тогда его совершенно бесплатно оставил в гостинице. Мол, все равно прибьет и таскать за собой такое хлопотное создание не намерен. Господин Яв выделил место Чингу в моей каморке. Сказал, что на одном тюфяке поместимся. Я же по ночам продолжал мальчика лечить. Конечно, уставал, но уже не так, как в первые мои опыты лечения самого себя. Наверно, мог и сразу всё сделать, только не хотел демонстрировать свои способности. Через декаду Чинг уже весело улыбался и рассказывал хозяину, за что и как его поймали. Господин Яв слушал и трахал. Но похоже, что мальчишку это не сильно напрягало. Мне порой казалось, что он вообще бежит встречать обозы в надежде, что его хорошо отымеют. Да и торговцам он нравился. Обычно Чинг распускал свои чёрные кудри, и, когда делал минет, этак шаловливо их перебирал. За что получал тайком от клиентов ещё несколько мелких монет. Когда в первый раз это заметил, аж рот открыл. Мда. Меня хоть с малолетства и воспитывали, как раба для секса, но так точно не смогу. Я всегда добросовестно делал свою работу, но в душе ненавидел каждого мужчину, что прикасался ко мне. И даже Тарин с его незатейливыми ласками был мне противен. А этот сидит перед клиентами на корточках, улыбается и игриво так слизывает сперму с нижней губы. Мужики от такого зрелища вообще голову теряли. Так и норовили ещё в рот сунуть. Потому зад Чинга редко использовали. Той зимой клиентов было немного. И все, как на подбор, торговцы. Ни магов, ни просто воинов не заезжало. Возможно, потому Чинг и решил, что отыскал «тёпленькое местечко». Почему и когда он решил, что я составляю ему конкуренцию – не знаю. Но похоже, что обдумывал ситуацию он задолго. А потом устроил представление. Трое магов, что прибыли в середине зимы, конечно же, выбрали Чинга. Тот, если хотел, мог и попкой повилять. Но больше предпочитал работать ртом. Маги ещё только рассаживались за столом, а Чинг уже демонстрировал свой коронный номер – поедание мёда. Самое интересное, что хозяин это всегда поощрял. Даже сам в подвал за мёдом спускался. Тарин мёд чуть подогревал и отдавал Чингу. А тот, зачерпнув из чашечки, начинал слизывать и ловить губами капли. Обычно посетители уже после второй демонстративно облизанной ложечки заказывали «этого сладкого мальчика». Вот и в тот раз маги даже сами брюки приспустили. Чинг умудрялся, отсасывая одному, дрочить ещё двум. В принципе, управился быстро. Я всегда завидовал такой скорости обслуживания клиентов. Все всегда довольны. А поужинав, обычно просили ещё раз «сладкие губки». Я такой ситуацией всегда наслаждался. А что? Сижу спокойно. Никто не долбится в зад. Правда, от Ийя это не спасало. Но отец ему больше двух раз за сутки не разрешал. Так что, пока маги стонали от ласк Чинга, сходил на кухню. А то у Тарина давно не было секса. Зад, конечно, не подставил, но отсосал. Перед сном вытерпел Ийя и спокойно уснул. Утром меня ждала обычная ранняя побудка перед тем, как проводить гостей. Как правило, Фарэй специально медленно запрягал лоров. Это когда народу много, он понимал, что мне и Чингу сложно. Тогда наш лорнюх метался, как угорелый. Но если клиентов мало, то почему бы не дать хозяину ещё заработать? В общем, я только вышел в зал, когда услышал гневный окрик одного из магов. Тот что-то доказывал и требовал. А разобрав, что маг обвиняет господина Ява в воровстве, я несказанно удивился. Вот чего-чего, а этого в гостинице никогда не было. Тем не менее, маг настаивал, что пропал мешочек с амулетами. – Это Олудж взял, – неожиданно подал голос Чинг. – Я видел, как он залез в вашу повозку. Честно говоря, у меня от неожиданности пропал дар речи. Даже ничего в своё оправдание ответить не смог. – И где сейчас мои амулеты? – поинтересовался маг. – Олудж их у себя под подушкой припрятал. Надо сказать, что удивлённо вверх поползли брови не только у меня, но и у господина Ява. За несколько лет он уже достаточно меня узнал. И уж никак не думал, что я решусь на такой поступок. Ожидаемо, мешочек отыскали там, где и сказал Чинг. – У меня здесь небольшое заклинание, – сообщил маг. – Протяните все свои руки. Спорить со злым магом никто не стал. А через пару мгновений ладони Чинга стали такого же синего цвета, как и мешочек. – Тот парень амулетов не касался, – заявил маг, кивнув на меня, – а этот лжёт. Чинг ещё попытался как-то оправдаться, но с магами шутки плохи. Хозяин даже хотел заступиться за нерадивого раба, не успел. Раз – и струя огня превратила фигуру Чинга в факел. Его крик оборвался. И вот уже на полу только горстка пепла. Маги потребовали вернуть все потраченные деньги. И только потом удалились. А я ещё несколько дней не мог прийти в себя. Да и хозяин тоже. Самое удивительное, что меня даже никто не трахал. Все так впечатлились, что позабыли о своих естественных потребностях. Больше всего меня поразила подлость Чинга. Как же так? Почему? Я его лечил, жалел. А он решил от меня избавиться. И было бы реально чему завидовать. Просто в тот год не приходило больших отрядов. Попал бы Чинг хоть раз к мужикам, что скучают и ждут, пока погода позволит двигаться дальше, десять раз подумал, прежде чем убирать «конкурента». А порой постояльцы у нас появлялись весьма странные. Один раз вместе с обозом путешествовал какой-то вельможа. Сразу сообщил господину Яву, что постельного мальчика берёт себе. И кого будут трахать остальные спутники, его не волнует. Кстати, он меня совсем не использовал как сексуальную забаву. Отчего-то ему нравились другие «игры». Привязал на шею верёвку и везде водил за собой. Когда же обедал за столом, то велел мне сидеть возле ног. Сам скармливал куски и поощрительно хлопал по щеке. Забавы этого господина были необычными. То ему хотелось, чтобы я вылизывал ноги. То встал на четвереньки и одной рукой дрочил себе. Больше всего я удивился, когда вельможа решил обучить грамоте. Показывал буквы. Затем просил отыскать в книге. Громко хохотал, когда я ошибался. Но за четыре дня, что мела метель, я научился читать, писать и возбуждать себя несколькими способами. Потом обоз укатил дальше. А мне осталась та единственная книга, по которой меня учили. Потом я её зачитал чуть ли не до дыр. Сам по себе текст не был особо интересным. Что-то про то, как правильно выбирать древесину для кораблей. Но мне нравился сам факт, что я умею из этих значков, называемых буквами, складывать узнаваемые слова. Учить раба чтению никому и в голову не могло прийти. Совсем другие знания предполагалось давать таким, как я. Самый первый мой господин планировал получить хорошие деньги, продав меня в столичный бордель. Отчего-то господин Бадд считал, что я красивый. Нанимал учителя танцев и пластики. Берёг. И до четырнадцати лет вообще ко мне не прикасался. Зато младшего братишку угробил. Тот не был столь хорош в понимании хозяина. Оттого после очередной забавы господин Бадд просто позабыл сказать слугам, что мальчик лежит рядом с кроватью, истекая кровью. Когда кинулись утром искать, обнаружили уже холодное тельце. Мы с папой тогда долго плакали. Собственно, из-за того случая и моя судьба изменилась. Хозяин большие деньги проиграл одному баронету. Сразу рассчитаться наличных не было. Господин Ла отказался ждать. А у прежнего хозяина выбора не было, такой долг на магии подтверждён. Отдавать нужно сразу. В нашей семье было всего шестеро детей. Но после Натимуля шли две сестры. А остальные братья были совсем крохами. Младший даже не ходил. Маменька, когда его рожала, как раз и умерла. Понятное дело, что баронет грудных детей брать не хотел. Девочки нужны были самому хозяину (как он дальше будет рабов размножать, если женщин не будет?). Так что оставался только я. Ох, и причитал тогда господин Бадд! Мол, и такой спокойный, и красивый, и умелый. Но всё равно отдал. По-моему, он больше сожалел, что сам толком мною не попользовался. У нас-то и было всего с десяток близких контактов. А так я больше на минетах тренировался. Хозяин не хотел дырку растрахивать. Хотя папа меня лет с двенадцати приучал. Вначале гладкий камушек подогревал, в жиру смазывал и вставлял в зад. Потом уже сам. Рассказывал, что будет проще, если я привыкну к члену. Но, конечно, папины размеры с хозяйскими было не сравнить. В первый раз меня господин Бадд порвал сильно. Папа потом мазью полдекады мазал. Кушать только кашу давал. Пояснял, почему твёрдую пищу мне лучше не употреблять. Но, как только анус зажил, снова стал меня камушком растягивать. Только подобрал размер потолще. Он же и минету учил. Советы давал, как и что делать. Демонстрировал, как член в горло проталкивать и не давиться при этом. Сам-то папа в сексуальных рабах сорок лет был. Немыслимо долгий срок для такого раба. Обычно мальчики для забавы через пять-шесть лет умирают. Но это опять же от хозяина зависит. Если только сам пользует, то надолго хватает. Если же всем друзьям отдаёт или бизнес устраивает, то умирает раб быстро. Кто от подобного случая, как братишка, кто от побоев, если не угодил клиенту. Случаи могут быть разные, а итог всегда один. Господин Бадд же брезговал отдавать своего постельного раба. Только сам трахал. Но потом хозяину пришла в голову мысль своих рабов растить. Так многие делали, если была подходящая женщина на примете. А тут как раз у соседской семьи вдова с детьми осталась. Муж с морского похода не вернулся. Детей, понятное дело, родственники сразу забрали. Кого продали, кого в качестве рабов оставили. Там вроде семь малышей было. А вдову решили снова замуж отдать. Тут уже господин Бадд подсуетился. Что-то заплатил, чем-то припугнул. Вообще-то сами родственники желали породниться с аристократом. Изначально хозяин хотел наследника получить, а уж потом рабов. Господин Бадд был счастлив ровно до того момента, пока я не родился. Блондин со светлой кожей. От отца мне достались только синие глаза. Господин Бадд тогда всем заявил, что женщина от раба рожала. И потом отвёл её на рабскую половину дома. Я до четырнадцати лет думал, что у меня родные мама и папа. Любил свою семью. Папа тоже ко мне хорошо относился. Обещал, что в хорошем борделе мне понравится. Вот только когда хозяин первый раз меня в свою постель взял, тогда и поведал, что кровь у его жены была «порченая», отчего тогда такой выродок и появился. Он мне со злости и имя выбрал такое, что указывало на четыре поколения рабов. Это господин Яв меня называл Олуджем, а то, мол, лень ему каждый раз Олуджими произносить. Правда, папа рассказывал, что по рождению я должен быть Олу. С коротким именем, как господин. Без двойных, аристократических букв, конечно, но тоже неплохо. Однако хозяин такого позора не хотел. А отдав меня барону, скорее всего, вздохнул с облегчением, что никто его не попрекнёт таким «рабским ребёнком». Баронет же всё планировал поехать в столицу. Я ждал и надеялся, поскольку не привык раньше голодать. Да и вести хозяйство меня раньше не заставляли. А тут и уборка, и стирка. Притом, что еды в доме вообще никогда не было. Я только, что ноги с голодухи не протянул. Спасибо булочнику, что вразумил. Он тоже считал, что хозяин мне достался со странностями. Вернее, пьянь и транжира. Смешно сказать, у баронета даже денег на ошейник не было. Но зато всем и каждому рассказывал о своём удачном выигрыше. И о том, сколько за меня можно выручить денег. А потом с похмелья обменял на четыре бутылки вина.