Давай, с чистого листа!

Глава 1. Пусто. Больно? Да что вы, нет же! Не больно, пусто. Слышите? Пусто! Неужели вы не видите? Неужели мой вид не выдаёт меня с потрохами? Что ещё за сочувствующие взгляды? Почему вы все так на меня уставились?! Мне не больно! … Мой лучший друг. Оборачивается, и мы встречаемся взглядами. Ну, Никит?.. Ты ведь единственный человек, который меня всё время понимал и ещё мог как-то выносить. И сейчас произнеси нужные слова. Не эту банальщину, вроде: «Всё образуется, Макс, вот увидишь, всё будет хорошо!» Ты ведь тоже знаешь, что ничего хорошего не будет. Все посочувствуют, разойдутся, а я…останусь один. Теперь уже навсегда. Так не тверди, что всё хорошо! Ведь каждый из присутствующих отлично осведомлён в том, насколько всё плохо! Но мне от этого легче?! Мне пусто, Никита! В душе пусто и жутко, но не больно! Так найди эти слова, у тебя ведь всегда получалось! Мне должно стать легче! Я не вынесу этого. Зачем вообще жить? Да, идиотизм, но всё же? Я их потерял по роковой случайности, за которую в ответе какой-то неуклюжий идиот-турист. Я знаю, я – типичный эмо бой. Вот только сидеть и рыдать в уголке не стану. Хочу забыться. Законное желание сломанного человека. Лишь бы не видеть этих лиц. Сотканных из белоснежной фальши. Фальшь – белоснежная? Ха-ха, да? Дело в том, что вы даже не осознаёте, что просто отлично исполняете свои роли, считая, что ваши эмоции настоящие. Действительно, кто я вам? Не родственник, не друг, так – сын знакомых. Которые сейчас неподвижны и не пошевелятся больше никогда. Никогда… Не хочу напоминать, какое это страшное слово и так далее, а то опять будут очередные дурацкие философствования, отвлекающие, но не снимающие… Нет, не боль, сказал же уже, чёрт! Судорогу. Я даже вздохнуть нормально не могу. С тех пор, как сообразил окончательно, что произошло. Тело свело. Вдох, выдох. И… Вспоминается попсовая песня. Не очень-то вовремя. Их лица, белые, как маски. Их одинаково вылепленные черты. Мертвенная бледность моего отражения в витраже. Никита, где же ты? Утешишь меня, сделаешь нуж…? - Макс. Мне очень жаль, - ты опускаешь глаза, вытягиваясь в напряжённую струну. Плотно сжатые губы, руки по бокам, ногти, впивающиеся в ладонь… - Что…? - Твоя потеря…невосполнима. Я понимаю. Тебе нужно побыть одному. Я скажу Анне Сергеевне, чтобы она тебя забрала. А…? «Жаль»? Ненавижу жалость! И им она тоже теперь не нужна! Никит, ты чего?... Какое ещё «побыть одному»?! Не хочу! Не хочу вспоминать, не хочу даже думать об этом! Не оставляй меня!!! Наверное, выгляжу жалко. В глазах друга неподдельная тревога. Наконец, хоть одна реальная эмоция. Остальные - фальшь, существуют только для тех, кто пытается их изобразить. Пожалуйста, не надо, не напоминай, ну пожалуйста, скажи: «Забудь»! Я хочу хоть на время избавиться от этого! Не могу думать о будущем и о том, что ждёт впереди. Ничего хорошего. … Телефонный звонок. Хм… Откуда он доносится? Ах да, мусорный бак. Я думал, что в прошлый раз разбил телефон об стену. Крепкий оказался гаджет. Ну О’кей, на этот раз-то уж точно получится. Я зловеще хмыкнул и выудил надрывающийся противной до ужаса и ноющей боли в зубах полифонической мелодией старенький Nokia из целлофанового пакета. Невольно кинул взгляд на дисплей. Ох, чёрт меня дёрнул, Анна Сергеевна! Её, бл…простите за французский, ещё не хватало! Чертыхаясь про себя, я всё же, непонятно зачем и супротив всякой логики, дрожащей рукой перехватил поудобнее аппарат, большим пальцем нажимая на светящуюся кнопку с изображением зелёной трубки, и прислонил мобильник к уху. - Да? - Макс, это ты? - А кто ж ещё. Нет, знаешь, женщина, я омыватель трупов, вон, мальчика в квартире нашли повешенного. Так его Максимкой кличут… Эво как, - хриплый смешок. С другого конца провода донёсся протяжный шелестящий вздох. - Дурацкие шутки у тебя, Макс. Ну как ты. А вы как думаете. Мне, как и всегда, пусто. Но, кажется, я начинаю оттаивать, потому что к пустоте прибавилась еще и сырость. Ужасно неудобно. Сырость, холод. Хочется выплюнуть уже этот заледенелый комок, который морозит внутренности. Я не спал 3 дня. Если засну, снова увижу это, как наяву. Я умру тихо. Без боли. Это даже хорошо, что я больше её не чувствую, хоть и немного непривычно. Мои печальные размышления прервала мамина подруга: - Макс, ты всё ещё там? - Меня больше нет. Глупо озвучивать очевидное. Наверняка, она вздрогнула. Да, правда почти всегда неприятна, она подобна холодному душу, даже если ты давно всё сознаёшь, но не хочешь себе признаваться. - Ни там, ни здесь, ни где-то в другом месте. Вы не найдёте больше того «Максика», которого ещё карапузом знали. Если у Вас есть способ отправиться в прошлое, тогда уж другое дело. - Макс, ты меня пугаешь, - до жути неуверенно. Сами ведь знаете, что это – истина. Зачем начинать разыгрывать комедию посреди очередного акта трагедии? Идиотизм. Черт, я стал таким унылым скептиком, тошнит. Говорю бред, обрываю сам себя, цинично издеваясь над собственными фразами. Идиотизм! - Да? А кому я симпатизирую-то? – улыбка, которая появляется на моих ссохшихся бескровных губах, наполнена горечью. Что за бессмысленный разговор?! - Этовсёаннасергеевнатогдаяотключаюсьспокойнойночи, - это всё я зло процедил на одном выдохе, вешая трубку прежде, чем Анна Сергеевна успела удивиться и заметить, что сейчас вообще-то день. Размахнулся уже было для того, чтобы запустить многострадальный телефон в стену, но тут он вновь запиликал. Фу, ненавижу эту мелодию. Ну вас всех нахрен, Сталина на вас нет. Что за идиотизм я несу? Причём тут Вождь? Глаза… Темнеет. Провал. Свет. Я же вроде был в квартире. Холодно. Мокро. Провал. … Тупая боль в затылке. - Бля-а-а-а… - взвыл я, пытаясь тут же вскочить на ноги. Перед глазами сразу всё поплыло, закружилась голова, но и эти факторы не столь же сильно помешали мне исполнить задуманное, как чьи-то тёплые маленькие ладони, которые мягко легли на мои плечи, подталкивая обратно, в плен удобного податливого матраса. - Не очень-то вежливо. Спасибо, сами знаем. Надо мной кто-то склонился. Я прищурился, дабы разглядеть лицо…какого-то белобрысого незнакомца. - Эм?! – совершенно искренне изумился я, сам не ожидая такого внезапного прилива эмоций. - Тебя кто в мою квартиру впустил? – я подозрительно нахмурился, наконец взяв себя в руки. Неизвестный парень хохотнул, звучно хлопнув себя по коленке рукой. - В какой ещё «твоей квартире»? Мы в больнице. Вот блять. Даже сдохнуть вы мне, пидарасы, спокойно не дали. - Что за нахуй? – выдал я, выразительно подняв бровь. - Да, спас, называется. А «спасибо» вместо «бля-а-а-а» и «что за нахуй» я могу услышать? – он весело воззрился на меня. - Ты на свою голову спас, чувак, - я прикрыл глаза, досадливо морщась. Поддерживать беседу в мои планы никак не входило. А в особенности, с этим странным человеком. - В смысле? - Как хочешь, так и понимай. - У тебя передоз был. Если б вовремя не реанимировали, крышка бы наступила. Наркоман малолетний, - он внезапно сменил тему. – Тебе надо было эйч вколоть, чтоб уж наверняка. Ты на что надеялся? Да-да, такой я лох. И без тебя знаю, умник. Заткнулся бы уже. - Слушай, я понял. Больше не буду, мамой клянусь, - на этом месте меня проняла дрожь, и я съёжился, невольно вспоминая, зачем хотел совершить суицид. - Отстань, а? «И так хреново» - хотел добавить, но понял, что прозвучит как-то уж совсем…жалостливо. Начнёт ещё расспрашивать. Себе дороже. - Ладно, понял. Снова чёткие очертания смазались, обзор застелил белёсый туман. Чёрт, опять?...