По ту сторону лжи

- Миленько у тебя тут, - Юуто крутил по сторонам головой и так громко и бесцеремонно комментировал увиденное, что если бы Бё не был Бё, ему бы уже стало неловко за такую компанию. - Миленько, - передразнил он. – Ты случайно не в институте благородных девиц учился? - Что такое институт благородных девиц? – спросил в ответ Юуто. – Кстати, я учился на юридическом. Но не доучился. - Еще бы… - пробормотал Бё, включая нетбук Казуки. После странной встречи с Джином они приехали в гостиницу и расположились на небольшом диванчике в лобби, где Бё собирался задать Юуто пару вопросов. Тот хоть и отпустил пару шуточек насчет детективных похождений Бё, препираться не стал и согласился помочь. Теперь же Бё хотел начать с главного – со встречи одноклассников. Бё мог ошибаться и сам это понимал, но предполагал высокую степень вероятности того, что, напившись, друзья Казуки – либо же даже он сам – разболтали кому-то секрет многолетней давности. А после тот, кто этот секрет узнал, решил им воспользоваться и навести напраслину на пострадавшего от рук Казуки паренька, который, судя по безмятежному поведению, даже не предполагал, какие тучи над ним сгущаются. Кому и для чего все это понадобилось, Бё пока даже предположить не мог, но чувствовал, как в душе все сильней разгорается несвойственное ему любопытство. - А ты где учился? – спросил Юуто, закинув одну ногу на другую и покачивая ею из стороны в сторону. – В смысле, я сейчас о высшем образовании. - Нигде, - коротко ответил Бё. - О! Я так и думал. Бё мрачно взглянул на Юуто исподлобья и набрал пароль на компьютере. - Это не оскорбление, не смотри на меня так, - заверил его Юуто самым добродушным тоном. – Но мне вот интересно, кто ты такой? Просто эта гостиница, насколько мне известно, самая дорогая в городе, да и вообще ты выглядишь человеком обеспеченным… - Я – богатый наследник, - перебил его Бё. При том, что сказал он чистую правду, ответ прозвучал как шутка. Юуто насмешливо поднял брови, но вопреки ожиданиям Бё с расспросами приставать не стал и поинтересовался другим: - А в серьге у тебя настоящие бриллианты? Бё испытал острое желание возвести глаза к потолку и спросить у небес, за что ему это. Если поначалу Юуто производил впечатление грубоватого неотесанного мужлана, то теперь он больше смахивал на непосредственного ребенка, который бездумно сыпал вопросами, которые приходили в его голову. - Нет, не настоящие, - все же ответил он. – Но могу тебя заверить, что авторская бижутерия иногда стоит дороже драгоценностей. - А она авторская? - Авторская, не сомневайся. К украшениям Бё относился достаточно спокойно, в отличие от Казуки не понимал, как можно проколоть себе все на свете, а потом еще и радоваться этому. Но вот одну серьгу носил неизменно и часто замечал, как явно дорогой аксессуар привлекал внимание и как порой собеседники вместо того, чтобы смотреть в глаза, пялились на сережку. - У моей матери были похожие серьги, - не унимался развеселившийся Юуто, и Бё заподозрил, что чем-то забавлял дружка-придурка Казуки. - Сделай одолжение: захлопнись, - медленно отчеканил Бё. – И давай наконец перейдем к делу. - Давай, - кивнул Юуто. – А то у меня еще планы на вечер, не так много свободного времени. - Опять напиться торопишься? – усмехнулся Бё, глядя в монитор и открывая нужную папку. Юуто ему не ответил, и когда Бё взглянул на него, обнаружил, что тот широко улыбается, изучая его самого внимательным взглядом. - В чем дело? – хмуро спросил Бё. - Да вот пытаюсь понять: как ты так причесываешься, что рогов не видно? - Это старая шутка, потому не смешно, - ответил он, подумав при этом, что просто придурок Юуто медленно, но верно превращается в придурка-тролля. - Старая, но… - начал было Юуто, однако Бё не дал ему договорить, развернул монитор в его сторону и ткнул пальцем в открытую фотографию: - Это кто? В первую очередь Бё пожелал узнать, кем являлся парень, которого он встретил в первый день в больнице. - Это? – Юуто как будто удивило, почему Бё заинтересовал именно этот человек. – Это Даичи, наш одноклассник. - Я так понимаю, тут все ваши одноклассники. - Не все, Манабу пришел с крысой, я же тебе уже говорил. Она с нами не училась. - Хорошо, - не стал развивать эту тему Бё. – Даичи тоже из близких приятелей Казуки? В ответ Юуто фыркнул от смеха, а на вопросительный взгляд Бё пояснил: - Ты что, Даичи ненавидит Казуки. И искренне верит, что тот ему жизнь сломал. - Вот как? – Бё был искренне удивлен. Представить себе, как добрый веселый Казуки, которому даже муху убить было жалко, ломает кому-то жизнь, было, мягко говоря, сложно. - Ага, - кивнул Юуто, будто подтверждая свои же слова. – Они все школьные годы срались как кошка с собакой, подлянки друг другу делали. Казуки был звездой, а Даичи наоборот изгоем – его весь класс задрачивал. Как-то раз, например, мы сперли из раздевалки его шмотки и утопили их в унитазе. - Ты как будто гордишься подвигом, - заметил на это Бё. - Нет, не горжусь, - отмахнулся Юуто. – Просто рассказываю тебе о Даичи, ты же сам спросил. В другой раз ему в сумку подсунули огромного паука. Тот прикол, кстати, Казуки придумал. Сам стащил паука из зоологического кружка и сам подсунул, а Даичи страх как пауков боялся, это все знали. Он как-то раз увидел маленького паучка и верещал как девчонка. Короче, подсунул Казуки паука, но тут проблема вышла: Даичи как паука в своей сумке увидел, когда его чуть рукой не схватил, так ему дурно стало. Он весь позеленел и грохнулся в обморок. Ничего смертельного, но популярности ему это не прибавило, сам понимаешь. Все потом шутили, что он вообще обмочился, когда паука увидел… Скрестив руки на груди, Бё слушал Юуто и отмечал про себя, что даже не удивляется. Казуки был красивым, уверенным в себе и смелым, а чаще всего такие взрослые вырастали из таких же детей, популярных и любимых в школе. Ну а школьная популярность требовала ее постоянного поддержания. В частности, такими выходками, как издевательство над забитыми одноклассниками. - Ну ты не думай, что Казуки прямо такая сволочь, - подытожил свой рассказ Юуто. – Мы были детьми, а дети все жестокие. - Я и не думаю, - отозвался Бё. На самом деле, в этот момент Бё думал совсем о другом – он невольно вспоминал свои школьные годы. В то время самого Бё никак нельзя было причислить к элите, как нельзя было и назвать изгоем. Бё был частью основной школьной серой массы, посредственностью, на которую мало кто обращает внимание. И в его классе тоже были такие ребята, как описанный Юуто Даичи, над которыми любимчики издевались, как могли. Шутка с украденной и утопленной одеждой не была оригинальной, Бё даже в каких-то американских фильмах пару раз видел, что подростки так издеваются над нелюбимыми одноклассниками. Но оказаться на месте жертвы было на самом деле страшно, особенно если некому помочь. Однажды такая история случилась с одноклассником Бё по имени Тору – веселые умники утащили его вещи в раздевалке, а заодно и сумку, чтобы тот не смог никому ни позвонить, ни сообщить. Особенно остроумным те посчитали украсть еще и полотенце. Бё не знал, как точно закончилось дело – он тогда болел и пропускал занятия. Но говорили, что будто Тору нашли рыдающим, забившимся в угол в раздевалке, и пришлось вызывать скорую, чтобы вколоть ему успокоительное. Виновников происшествия официально так и не нашли, хотя, разумеется, вся школа знала, кто это сделал. Но на этом история не заканчивалась. Родители Тору перевели сына в другую школу, однако среди его одноклассников еще долго ходили слухи, что вскоре после того инцидента от пережитого стыда Тору попытался вскрыть себе вены, и что его лишь чудом удалось спасти. Вспоминая об этой истории, даже через годы Бё не испытывал жалости к несчастному однокласснику – скорее он чувствовал нечто среднее между неприязнью и легким отвращением. Бё считал, что нельзя быть настолько слабым, но если ты уже такой уродился, ни в коем случае нельзя показывать собственную слабость обидчику. То, что Тору на тот момент было четырнадцать лет, Бё не считал оправданием. Среди озлобленных подростков быть сильным еще важнее – Бё верил, что среди взрослых, которые хотя бы стараются носить маску вежливости и приличия, выживать проще. Но из того давнего школьного происшествия он сделал немного необычный вывод. Бё искренне верил, что все дерьмо в этом мире происходит не потому, что политики продажны, не потому, что кто-то жаждет власти, и не потому, что миром правят деньги. Дерьмо случается из-за того, что когда в старших классах школьная элита издевается над такими вот Тору, остальные стоят и смотрят, и смеются. Просто потому, что все боятся заступиться и стать следующей жертвой – посмеяться за компанию куда проще. А потом из морально покалеченных подростков вырастают неадекватные, обиженные на весь мир взрослые. Где-то Бё слышал, что многие маньяки и убийцы в прошлом были изгоями в классе. Бё не было в школе, когда все это случилось, но он не сомневался, что одноклассники, абсолютно все до единого, знали, какое развлечение готовится. Однако ни один не посчитал нужным заступиться или предупредить Тору. Бё думал о том, что даже если бы все знали заранее, к чему это приведет, что Тору попытается наложить на себя руки, никто бы пальцем не пошевелил – все поступили бы точно так же. В том числе и Бё, он ведь ничем не отличался от остальных. Бё старался оставаться честным с самим собой и, даже став взрослым, признавался, что если бы удалось вернуть время вспять, он тоже ничего не сделал бы для предотвращения издевательств над Тору. Неизвестно было, кто в этой ситуации казался более омерзительным – зачинщики или молчаливые наблюдатели, смотревшие со стороны, смеявшиеся и радовавшиеся, что в этот раз издеваются не над ними. - Чего приуныл? – вернул его в реальность Юуто, на что Бё покачал головой, мысленно гоня прочь неуместные воспоминания. - Почему Даичи считает, что Казуки ему жизнь сломал? – спросил он. – Не из-за паука же? - Нет, конечно. Даичи умник еще тот, у него средний балл был чуть ли не самым высоким за всю историю школы. Но на выпускном экзамене он списывал, а Казуки его заложил. - Ну просто охренеть, - вздохнул Бё. – На фига он его заложил? - Не знаю, - пожал плечами Юуто. – Чтобы сделать ему какую-нибудь гадость, причины были не нужны. Достаточно было того, что это Даичи. Но из-за проваленного экзамена тот не набрал необходимый балл и не смог поступить в какой-то там супер университет в Америке, куда так хотел поехать. Даичи собирался стать охрененным генетиком или кем-то вроде этого. Обидно, когда деньги на обучение есть, а мозгов немного не хватило. - И теперь он считает, что во всем виноват Казуки, - закончил за Юуто Бё. - Ну да. Только зря он так думает, ведь Даичи на самом деле списывал. Казуки его не подставлял и никого не обманывал, просто указал экзаменатором, куда надо посмотреть. - Казуки вообще славный парень, как я посмотрю, - кисло улыбнулся Юуто Бё, но тот лишь отмахнулся. - Да это же школа, чего ты. Никто не может похвастать своими школьными подвигами. А Даичи всегда был редким козлом, его заслуженно не любили. - Мне это неинтересно, - заметил Бё. Чего он действительно не собирался делать, так это слушать воспоминания Юуто о школе и давать оценку поведению Казуки. – Интересно другое: я этого Даичи точно видел в первый день в больнице, когда приехал. Его заявление Юуто не удивило, он только невозмутимо пожал плечами. - Ничего странного. Он все равно поступил в какой-то местный медицинский, уж не знаю, в какой именно. Мировым светилом генетики не стал, но теперь работает врачом. Только он все равно остался злой собакой. Не знаю, зачем Руи пригласил его на встречу. Все мы теперь, конечно, взрослые и вежливые, над Даичи даже почти не ржали, но все равно радости от него было мало. Бё задумчиво покачал головой, продолжая рассматривать фото со встречи, и Юуто, будто подслушав его мысли, коротко рассмеялся. - Даже не думай, - заявил он. – У Даичи смелости не хватило бы на такое, он же при виде пауков в обморок падает, забыл? Да и сам подумай, кто убивает одноклассников за детские обиды? Отвечать на это Бё ничего не стал. Порой ему доводилось слышать, как убивали и за меньшее, чем за поломанную жизнь. И неважно, виновен Казуки или нет – достаточно того, что Даичи в это верил. Но спорить с Юуто Бё не собирался, потому поспешил вернуться к фотографиям. - Кто тут Руи, а кто – Манабу? – снова кивнул он в сторону нетбука, и Юуто, чуть склонившись вперед, выбрал фото, где Казуки был запечатлен между двумя одноклассниками. - Пожалуйста. Слева – Руи, справа – Манабу. В центре – Казуки, если не признал. Остроумие Юуто Бё предпочел проигнорировать. Рассматривая фотографию, он думал о том, что подобрать троих настолько непохожих друг на друга людей специально было бы сложно. Для компании не хватало только мрачноватой физиономии Юуто, чтобы завершить картину четырех школьных друзей. "Не зря школьные приятели во взрослой жизни чаще всего теряются", - подумал Бё. Сам он уже давно не поддерживал отношений ни с кем из одноклассников – общие детские интересы закончились, и оказалось, что после выпускного общаться им друг с другом не о чем. - Манабу у нас писатель, - рассказывал тем временем Юуто. – Правда, пока непризнанный. - Писатель, значит, - кивнул Бё. По внешнем виду упомянутого Манабу это можно было предположить: у него были тонкие черты лица, печальные глаза, длинные волосы и стильные очки. Бледность, казавшаяся даже благородной, и худоба создавали впечатление, что Манабу был значительно юнее своих друзей. - Ага, он самый, - подтвердил Юуто. – Не знаю, что он там пишет, но публиковать его книгу никто не рвется. Манабу собирается сделать это за свой счет, якобы раскрутит свой первый роман, а дальше дело само пойдет. Но проблема в том, что все деньги Манабу съела крыса. На последней реплике Юуто весело рассмеялся, за что Бё смерил его сердитым взглядом. - Ты можешь выражаться нормально? Я твоих шуточек не понимаю. - Ну еще бы, - ничуть не обиделся Юуто. – У тебя вообще с чувством юмора туго. - Как и у тебя. Только в отличие от некоторых я даже не пытаюсь острить. - Ой, да не психуй ты так, - легкомысленно махнул рукой Юуто. – Я имел в виду, что все доходы Манабу тратит на свою девушку. А девушка у него, знаешь, какая? И когда Бё не ответил, Юуто, будто передразнивая, пояснил: - Милый, я хочу вон то колечко! Нет, не то! Четыре карата – это слишком мало, я хочу колечко, которое стоит как годовой бюджет небольшой африканской страны. Неожиданно Бё поймал себя на мысли, что копировать девушку Манабу у Юуто получается неплохо, и чуть было даже не улыбнулся, но вовремя себя одернул. - И откуда он берет деньги на колечки, если книги еще не публикуются? – вместо этого спросил Бё. - Богатый наследник, как и ты, - хмыкнул Юуто. – Его родители погибли в аварии, еще когда мы в школе учились, Манабу с четырнадцати лет воспитывали бабушка с дедушкой. Бабушка уже умерла, а дед жив, хотя ему девяносто с чем-то. Когда он умрет, Манабу достанутся все семейные сбережения, а пока ему ежемесячно выплачивается небольшая сумма, которую тратит на себя крыса. - А откуда у девяностолетнего деда столько денег? – скорее из праздного интереса, чем для пользы дела, спросил Бё. - Ему принадлежала фабрика канцтоваров, или чего-то такого, точно не помню, - поморщился Юуто. – Не знаю, существует ли она еще, но семейный капитал удалось скопить немаленький, как я понимаю. - Ты не помнишь, Руи или Манабу в тот вечер выходили с кем-то из ваших друзей? – решил перейти к делу Бё. – Покурить или еще что? В ответ Юуто демонстративно уставился в потолок и раскинул руки в стороны, будто обнимая спинку дивана. - Чувак, да ты шутишь. Я с середины вечера в хлам был, как и остальные. Все постоянно куда-то выходили, отходили… Я точно помню, что Казуки с Манабу вдвоем ходили курить раз пять. Но в таком случае если они и могли кому-то разболтать наш секрет, то только друг другу. - Ладно, давай тогда дальше, - бездумно Бё перелистнул несколько фотографий. – Руи чем занимается? Его хоть Казуки ничем в детстве не обидел? Парень на фотографии выглядел до того добродушно и улыбался так искренне, что казалось, будто у него даже глаза смеются. Бё самому подумалось, что его вопрос звучит абсурдно, и слова Юуто только подтвердили это. - Руи если и обидится, то на следующий день забудет. Это самый незлопамятный тип на свете, - заверил он. – Работает в строительной корпорации своего отца. Вот кто не разочаровывает своих родителей. Руи – архитектор, уже третий в поколении, а их фирма – одна из ведущих в отрасли. Бё внимательно посмотрел на Юуто, гадая, не шутит ли тот, но Юуто глядел на него честными глазами и явно не понимал, что Бё смутило. - У вас прямо как на подбор – семейные корпорации да фабрики, - задумчиво протянул он. - Так ничего удивительного, - развел руками Юуто. – У нас же была платная школа, самая дорогая во всей Нахе. Простых детей там не было. Я уже не помню про всех и каждого, но у всех были обеспеченные семьи. В этот момент Бё почувствовал, как у него неприятно скребет на сердце, словно в голове промелькнула важная догадка, а он не успел ее ухватить вовремя и теперь не понимал, что упускает. А то, что он упускал нечто важное, Бё вдруг отчетливо почувствовал. Но мысль уже ускользнула, и он лишь понадеялся, что если пропустил что-то существенное, потом додумается до этого снова. Вместо тщетных попыток вспомнить Бё покосился на Юуто и, не удержавшись, спросил: - А у тебя родители кто? Он был практически уверен, что Юуто, как уже бывало, когда разговор касался темы его семьи, ощетинится и пошлет его подальше, но, к его удивлению, тот невозмутимо ответил: - Мой отец был дипломатом и, конечно, рассчитывал, что я продолжу его дело. Потому меня и отправили на юридический. - Откуда ты вылетел, потому что ничего не учил, - продолжил за него Бё. - В точку, - Юуто, будто прицелившись из пистолета, ткнул пальцем в сторону Бё. – Ты сказочно прозорлив. А мой папаша нет. Ну какой из меня юрист? - Примерно такой же, какой из меня бизнесмен от пищевых добавок, - усмехнулся Бё. - Каких еще пищевых добавок? – не понял Юуто. - Моя семья уже третье поколение занимается пищевыми добавками. Мои родители тоже хотели, чтобы я посвятил этому жизнь. Но нет, увы. Юуто только рассмеялся, негромко, но искренне, а после фамильярно хлопнул Бё по плечу: - Значит, ты понимаешь мою боль. Упомянутой боли Юуто явно не чувствовал, потому Бё решил задать еще один вопрос: - Ты не жалеешь, что поссорился с родителями? Хреново, наверно, всю жизнь жить богато, а потом… На последних словах Бё замешкался, не зная, как вежливо обозначить положение дел Юуто. Но тот охотно продолжил за него: - А потом оказаться на дне? Хреново, конечно, но лучше уж так, чем как хотели мои родители. Зато я никому ничего не должен. Некстати Бё пришла в голову мысль, что Юуто чем-то был похож на него самого. Бё думал порой о том, что бы он делал, если бы дед в свое время не составил завещание так, что внук в любом случае получал часть семейного дохода. И всегда отвечал себе, что предпочел бы жить небогато, много работать, пускай не на самом любимом поприще, но уж точно он не остался бы в семейном бизнесе, который был ему неприятен по сути своей. "Так, соберись", - мысленно одернул себя Бё, когда поймал себя на чувстве, что начинается проникаться симпатией к своему собеседнику. – "Не хватало еще начать уважать очередную подстилку Казуки". - Ну а девушка Манабу – она кто такая? – спросил он, гоня прочь ненужные сейчас мысли. - Вот тут ничего тебе не скажу, - развел руками Юуто. – Без понятия, где он ее нашел. Вроде бы она младше него, хотя не уверен. И вроде бы она ничем не занимается. Казуки в тот вечер спросил ее, кто она такая, на что крыса ответила, что она – муза. Муза Манабу. Охрененная работа у человека, да? Юуто опять засмеялся, а Бё сдержанно улыбнулся, выражая свое согласие – работа у девушки и правда была завидная. Глядя на ее фото, Бё думал, что редко встречал настолько красивых людей. Все в ней было замечательно и великолепно. Когда-то давно Бё больше двух лет жил вместе с парнем, который мнил себя начинающим стилистом с большим будущим. Насчет его будущего у Бё уже тогда закрадывались сомнения – стилистом тот был весь посредственным. Но от него Бё узнал некоторые прописные истины. Например, его парень многократно повторял, что стрижка должна быть или короткой, или длинной, и что волосы средней длины – это отсутствие стиля, безвкусица и вообще смертный грех. По этой причине за два года отношений Бё отрастил шикарную гриву на радость своей пассии. В тот день, когда они наконец расстались, Бё состриг неудобные и от того ненавистные длинные патлы, и с тех пор, будто в насмешку над прежними отношениями, его волосы оставались той самой возмутительной средней длины. О своем бывшем Бё вспомнил в эту минуту потому, что, глядя на девушку Манабу, приходил к выводу – вот кто восхитил бы своей внешностью любого стилиста. Волосы, черные и блестящие как в рекламе дорогого шампуня, доставали до пояса, макияж, не кричащий, но изысканный, подчеркивал высокие скулы и пухлые губы, ресницы казались слишком длинными, чтобы быть настоящими. При всем своем равнодушии к слабому полу, Бё не мог не признать, что, встретив на улице такую красавицу, обернулся бы даже он. - Можем кофе заказать, - предложил Бё, чувствуя, как от вываленной на него информации голова идет кругом. – Угощу тебя, оборванца. - Не стоит, - возразил Юуто, в очередной раз демонстрируя неспособность обижаться на подколы. – Мне уже скоро бежать да и почти всех одноклассников, которые дошли до встречи, мы обсудили. Остались Хиро и Миа. - Хорошо, - вздохнул Бё. – Что насчет Хиро и Миа? С ними Казуки дружил? - Как раз наоборот, с Хиро Казуки враждовал все старшие классы, - продемонстрировав широкую улыбку, заявил Юуто. - Я сейчас вздернусь, - серьезно заверил его Бё. – С этим-то чего? Он тоже был изгоем? В собственное предположение Бё было трудно поверить. Темноволосый красавец на фотографиях никак не походил на отщепенца. Бё сразу заметил, что он был очень хорош собой, а голубые линзы только оттеняли красоту и подчеркивали нагловатый, немного высокомерный взгляд. - Вроде того, да не совсем, - ответил Юуто. – Хиро был таким себе главным неформалом в школе. Как бы изгой, но такого не позадрачиваешь, себе дороже выйдет. - Но Казуки это не пугало, - догадался Бё. - Казуки ничего никогда не пугало, - неожиданно тепло улыбнулся Юуто. – Однажды, уже в старших классах, Казуки поджег его мотоцикл. За это Хиро попытался выбросить Казуки из окна с третьего этажа школы… Вероятно, у Бё была очень красноречивая мимика, потому что Юуто осекся и рассмеялся. - Да не бери в голову, - потребовал он. – Это ж детство было. Казуки просто его злил – не сгорел бы тот байк, и Хиро тоже никуда бы его не выкинул. На встрече мы все вместе посмеялись, когда вспоминали об этом, а Казуки и Хиро выпили за мировую. "И сфотографировались тоже", - добавил про себя Бё. На одном фото Казуки действительно обнимал Хиро за плечи, оба они широко и пьяно улыбались в камеру. - Хиро теперь серьезно мотоциклами занимается, какой-то там тюнинг, рестайлинг… Я в этом не очень шарю. Кстати, знаешь, что я вспомнил? – и на вопросительный взгляд Бё Юуто продолжил: - Они с Хиро договорились встретиться. Договорились, что Казуки придет к нему в салон. Хиро еще смеялся, что даст ему поджечь какой-нибудь самый шикарный мотоцикл, если у Казуки хватит денег заплатить за него. А Казуки ржал и сказал, что в скором времени планирует стать очень богатым, и денег ему точно хватит. - Интересно, - задумчиво потер кончиками пальцев подбородок Бё. – И что? Они встретились? - Вот не знаю, - пожал плечами Юуто и посмотрел на часы, которые висели над входной дверью лобби. – Если и встретились, Казуки мне об этом ничего не рассказывал… Слушай, мне уже пора. - Пора, так пора, - не стал спорить Бё. От избытка новых имен и школьных воспоминаний он чувствовал себя порядком одуревшим. Теперь Бё самому стало смешно, что в какой-то момент он всерьез подумал, будто сможет разобраться в том, что натворил Казуки, и даже сделать какие-то выводы. - Я тебе только про Миа не рассказал, - Юуто натягивал на плечи куртку, умудряясь при этом не встать на ноги. – Но там все просто. Миа в школе была популярной – она играла в школьном театре. Таких ребят все знают и все им завидуют. В выпускном классе они с Казуки встречались месяца три или около того. - Встречались? - Да, встречались, но тут удивляться нечему – проще сказать, с кем Казуки не встречался, - Юуто лучезарно улыбнулся. – Теперь Миа замужем и работает дизайнером. Все жены богатых мужей либо фотографы, либо дизайнеры. Ничего интересного. Бё вяло улыбнулся на это заявление: что бы он поначалу ни думал о Юуто, за этот день, фактически полностью проведенный вместе, он начал ловить себя на мысли, что приятель Казуки был не таким уж раздражающим. По крайней мере, некоторые вещи он подмечал точно и шутил нередко впопад. - А, вот еще! – вдруг опомнился Юуто. – На встрече был еще один наш одноклассник, Маса. Но он рано ушел, у него ребенок маленький болеет. На тот момент мы еще не нажрались так, чтобы начать фотографироваться, потому на фотки он не попал. - Понятно, - кивнул Бё, вслед за Юуто вставая на ноги. – Больше никого на этой встречи не было? - Нет, никого, - пожал плечами тот. – Но если я еще что-то вспомню, Шерлок, я тебе позвоню. Юуто улыбнулся и кивнул, прежде чем развернуться и отправиться на выход, а Бё отметил про себя, что тот не в меру повеселел и засиял к концу разговора. Что стало причиной такой перемены в настроении дружка Казуки, показавшегося Бё поначалу даже мрачным, он и гадать не брался. Захватив нетбук Казуки, Бё направился к лифту, чтобы подняться в свой номер. * Несмотря на то, что за этот такой бесконечно долгий день Бё пришел к выводу, что в жизни не разберется в этой истории, и, пожалуй, стоит оставить дело полиции, просидеть долго без дела он не смог. В номере был письменный стол, и Бё, которому порой доводилось останавливаться в дорогих гостиницах, принялся открывать один за другим ящики. Как он и думал, в одном обнаружились канцелярские принадлежности: несколько листов белой бумаги, ручки и карандаши. Усевшись за стол, Бё с полминуты рассматривал чистый лист перед собой, а после со вздохом принялся записывать услышанные сегодня имена. "Итак", - мысленно начал он объяснять самому себе. – "Теишиката Кунихико, для-друзей-просто-Джин, на днях получил электронное письмо, в котором кто-то услужливо сообщил ему, что семь лет назад за рулем сбившего его автомобиля был не кто иной, как Казуки. Сделать это могли…" Первыми Бё записал имена Руи и Манабу – им участники происшествия сами все рассказали еще много лет назад. Под номером три Бё, поразмыслив немного, записал девушку Манабу. Если Юуто был прав – а на его слова Бё пока решил полагаться – одноклассник и некогда один из лучших друзей любил ее до беспамятства. А когда люди сильно любят, они склонны делиться с возлюбленными всем подряд, в частности, могут выболтать чужой секрет. Только теперь Бё вспомнил, что так и не спросил, как звали красавицу. Ничего не оставалось, как обозначить ее "крысой", хоть Бё и претило перехватывать дурацкие прозвища, придуманные придурком Юуто. Еще на встрече был Даичи – Бё вписал его под номером четыре. Пускай получалось, что никто его особо не жаловал даже спустя столько лет, и вряд ли кто-то захотел бы с ним делиться тайнами, Даичи мог услышать случайно. Или подслушать специально. Мало ли как дело было? Юуто сказал, что Манабу и Казуки часто выходили вдвоем покурить или еще по каким-то делам. Быть может, в пьяной болтовне они упомянули давнее событие. Бё мысленно сделал заметку, что с Манабу было бы неплохо пообщаться лично. Пятым в условный список подозреваемых попал главный неформал школы Хиро. Юуто говорил о том, что в тот вечер они с Казуки развлекались, будто лучшие друзья, но мало ли какие еще скелеты в шкафу могли быть спрятаны и не думал ли Хиро, что Казуки ему тоже каким-то образом испортил жизнь. В таком случае случайно подслушанный секрет мог сыграть ему на руку. Под номером шесть и семь Бё вписал невидимку Масу, единственного, кто не попал на фотографии, и миниатюрную Миа, бывшую девушку Казуки. Подозревать их вообще в чем-либо не было резона хотя бы потому, что Юуто не успел ничего о них рассказать. Но само их присутствие на встрече могло означать, что они узнали правду и могли ею воспользоваться по неведомой причине. Посидев еще немного над списком, Бё не без некоторых колебаний вписал в него восьмое имя – имя Юуто. За то короткое время, что он мог наблюдать друга Казуки, у него сложилось впечатление, что убийцей тот быть никак не мог. Слишком расслабленно он вел себя, слишком искренне подтрунивал над детективными ужимками Бё, да и сам по себе казался безобидным. Кроме того, он очень любил Казуки – это было ясно как божий день. Даже если Юуто был подростком, когда согласился взять на себя вину лучшего друга, его любви это не умаляло. Поступок, по мнению Бё, был безмозглым, но восемнадцать или девятнадцать лет – сколько на тот момент Юуто было точно, он не знал – уже не совсем детство. Юуто понимал, что делал, и делал он это по собственному желанию. "Может, ты его не простил за то, что он сбежал?.." – мысленно обратился Бё к Юуто. Чисто теоретически это было возможно. Или, например, Казуки мог рассказать, что в Токио у него есть постоянный партнер, и что он возвращается домой. Накануне его отъезда движимый ревностью и обидой Юуто решил расправиться с неверным любовником. Гипотеза звучала как сюжет дешевой мыльной оперы, но все же Юуто был одним из тех, кто изначально знал секрет, а значит, мог и написать письмо Джину. Да и найти Джина для него не составило бы труда: в отличие от остальных Юуто точно помнил его имя – даже усилий никаких прилагать не надо. Пробежавшись глазами по списку, Бё отложил его на стол. - Есть в этом городе хоть кто-то, кому ты не напакостил? – с невеселой улыбкой поинтересовался он у пустой комнаты, мысленно представляя Казуки. И хотя минуту назад Бё понятия не имел, что ему делать и с этим горе-расследованием, и со списком имен, неожиданно его посетила идея, что еще можно предпринять. Теперь он знал, с чего начнет завтрашний день.