Ненужные

В Башне Бдения было холодно. И камины не спасали положение. На улице было и того хуже — вовсю лил дождь. Да уж, думалось Кусланд, король выбрал крайне неудачное время, чтобы посетить обитель ордена. А еще у них, как назло, закончился сыр. Командору Серых Стражей Ферелдена, разумеется, пришлось встречать короля на улице. Простуда ей была не страшна, но вот за сенешаля Вэрела Кусланд искренне переживала. Не хотелось потом вызвать лекарей, дабы вылечить обычную простуду, ведь сенешаль был нужен ей здоровым. Король прибыл далеко за полдень, Страж вынуждена была признать, что от мальчишки, с которым она сражалась бок о бок, не осталось и следа. Наверное, это было в привычке у всех Тейринов — носить золотые сияющие доспехи, те, что носил её король, не были столько громоздки, но однозначно защищали их владельца. И что было удивительно — Алистер не выглядел в них мальчишкой, как Кайлан. Алистер был королем. Королем, о котором тейрна Кусланд могла только мечтать. Королем, которого Страж Кусланд ненавидела всей душой. — Ваше величество, — её голос вторил голосу других приближенных стражей, что вышли встречать царственную особу. Натаниэль, Андерс и даже Сигрун — храбрая гномка, которая плевать хотела на наземных королей — встали на одно колено, как полагалось при таких случаях. Только Страж-командор осталась стоять, лишь слегка склонив голову. И это не осталось без замечания. — Вашего суверена принято встречать не так, Страж, — с некоторой долей раздражения сказал Алистер. — Принято встать на одно колено и склонить голову, в знак преданности. Уж вам ли этого не знать? — в его замечании не было ни доли насмешки, лишь глухое пренебрежение и недовольство. — Я… я знаю, Ваше Величество, прошу прощения, — слова давались женщине нелегко, их приходилось цедить сквозь сжатые зубы, и воительница с трудом удерживалась от того, чтобы плюнуть ему в лицо. — Так склонитесь, Страж Кусланд, — приказал её король. И ей пришлось склониться, встать на одно колено и опустить голову, словно безродной крестьянке. Они могли забрать у неё титул, посвятив в Стражи, но вот благородную кровь у неё никто отнять не мог. «Я — Кусланд. Семья, долг, честь — не пустые слова для меня. Моя кровь — не пустые слова для меня. Кусланды не гнули колен перед самим Каленхадом, неужели я бы стала преклоняться перед бастардом? Кусланды были союзниками Тейринов, были равными и никогда — их подчиненными,» — с отчаянием думала женщина, и тогда ей захотелось завыть не хуже волчицы, вскинуться, подняться с колен и вцепиться в глотку бастарду, которого сама же возвела на трон! — Мы рады приветствовать вас в Башне Бдения — оплоте Серых Стражей в Ферелдене, — Кусланд поднялась с колен и обратилась к королю. — Я надеюсь, что ваши подчиненные более дисциплинированы, чем вы, — заметил он. — Мне не нужна неразбериха в королевстве. А вы действительно оплот спокойствия для нас, для страны, что едва оправилась от Мора. — Безусловно, ваше величество, — кивнула воительница. — Стражи, свободны, — сказала она своим рекрутам. — Ваша стража, мой король, будет размещена в западном крыле крепости, сенешаль Вэрел им все покажет. А сейчас, пройдемте за мной, Ваше Величество, я покажу вам Башню Бдения. Все, кто находился во дворе, засуетились, начали уводить лошадей на конюшню, людей короля сопровождали в гостевые покои, а Кусланд повела Алистера вовнутрь, желая показать улучшенную крепость. Но когда они оказались наедине, первым заговорил Тейрин: — Скоро состоится мое бракосочетание с тейрной Анорой. Желаешь присутствовать? — у бывшего Стража осталось чувство юмора, только юмор теперь был по большей части черным. Наверняка ему казалось это забавным: пригласить свою бывшую женщину на свою свадьбу. — Благодарю, но у меня еще много дел с Орденом, — вежливо отказалась женщина. «Когда-то я сказала тебе, что в этом мире всем плевать на других и нужно заботиться только о себе. Я сказала, что ты никому не нужен. Теперь и тебе никто не нужен. Я — тем более», — думала Кусланд. Возможно, она поступила жестоко тогда, сказав это. Но она хотела изменить его, подарить стране короля, которого эта страна заслуживает. И она была вынуждена признать, что у неё это получилось. — Вы что-то хотите услышать от меня, Страж-Командор? — спросил мужчина. — Нет, ваше величество, — спокойно отвечала Кусланд. — А я думаю, что ты ожидала услышать от меня извинения. Так вот — их не будет. Ты же сама отказалась, — с отчаянной злобой повторил он, даже перейдя на "ты". — Ты отказалась, а теперь разыгрываешь обиженную невинность. — Я отказалась от места фаворитки, — бросила она. — От места официальной любовницы. Потому что для женщины моего происхождения это оскорбительно. Хотя, если какая другая банна или эрлесса позволяет себя трахать и при этом обладает официальным статусом — пожалуйста. Для дочери Кусландов это слишком унизительно. — Значит в палатке со Стражем, членом гонимого ордена, ты спала за милую душу, но король тебе чем-то пришелся не по нраву? Ты же знаешь, что вероятность появления у двух Стражей ребенка — крайне мала, а мне нужны наследники. А с Анорой у меня есть шанс куда больший. Я делаю это для нашей страны. Ты же понимаешь. Слова его казались фальшивкой, ничего нестоящей пустышкой. Он казнил Логейна, хотя не понимал, что терял. Теперь женщина ясно видела, как же они с бывшим генералом были похожи: оба не стремились к власти, оба обожали свою страну и готовы были ради неё на все. — Почему ты отказалась? — спросил Тейрин, словно бы не знал ответа. — Это слишком унизительно для женщины из рода Кусланд, — повторила она то, что сказала несколько секунд назад. Алистер остановился и заставил остановиться бывшую тейрну, грубо схватил её за плечи и притянул к себе. Поцелуй был властным и не слишком приятным для Стража, так как король больно прикусил нижнюю губу женщины. — А теперь повтори еще раз, что отказываешься от места фаворитки, — тихо попросил бывший Страж. Женщина не стала врать самой себе, что поцелуи бывшего любовника не заставляли её хотеть большего, что они не напоминали о сладостных ночах в их палатке. Но все, что осталось у бывшей тейрны — это чувство собственного достоинства и терять его, становясь фавориткой, она не собиралась. — Отказываюсь, — спокойно сказала Кусланд, отстраняясь. — У нас не было бы детей, но было бы хотя бы время вместе, — говорил король. Женщина была несколько опечалена, ведь она ожидала уловить грусть в его голосе, а услышала лишь злость и раздражение. Слишком изменился её король, и воительница понимала — ему не нужна были ни королева, ни фаворитка. Ему никто не был нужен. — Я думаю, что смысла продолжать экскурсию нет. Свои покои, думаю, тоже найдете сами. Всего доброго, Ваше Величество, надеюсь вы посетите наш скромный ужин этим вечером, — мрачно заключила бывшая тейрна. Король даже не смотрел ей вслед, просто продолжил свой путь по широкому коридору крепости. В покоях у Кусланд было на удивление тихо, это значило, что дочь спала в своей колыбели. А сенешаль Вэрел уже ждал её у дверей, готовый исполнить любой её приказ. — Увезите её, — попросила Страж. — Втайне, как и привезли. Отвезите к моему брату. Девочка все-таки Кусланд. — Командор, а вы не думали её оставить? — уточнил сенешаль. — Зачем? — удивленно спросила женщина. — Это крепость Серых Стражей, у нас постоянно происходят разные стычки с нечистью и контрабандистами. Ребенку здесь не место. Тем более, ребенку её кровей, — холодно заметила она. — Вы же хотели представить её отцу, — напомнил Вэрел. — Я передумала. Женщина подошла чуть ближе к колыбельке, в которой спала её дочь — нежеланная, неожиданная, но от любимого мужчины. От этого ребенка уже поздно было отказываться. Как вышло глупо и нелепо — она родила через полгода после победы над Архидемоном, втайне, в какой-то душной комнатушке дешевой таверны, а потом переправила ребенка в Хайевер, отдав на милость кормилицам. Она бы могла стать неплохой матерью, стать женой наивного мальчишки Алистера и жить счастливо, но из неё получилась бы плохая мать-одиночка. Кусланд попыталась сегодня понять, возможно ли что-то вернуть назад. Свой ответ она получила. Бережно достав малышку из колыбели, женщина все же умудрилась нечаянно разбудить её. Девочка, вместо того, чтобы расплакаться, радостно заулыбалась и потянулась своими ручонками к матери. Дочь казалось ей такой забавной и несуразной в своей беленькой распашонке с кружевами, что самой воительнице хотелось беззаботно рассмеяться. — У моего брата ей будет лучше, — заключила бывшая тейрна. — Ребенку всегда лучше с его родителями, — попытался возразить сенешаль, искренне не желавший видеть расставания матери и ребенка. — Она не нужна своему отцу, — начала Кусланд, — он даже не поверит в её существование. — Она нужна вам. — Нет, не нужна, — покачала головой женщина, держа дочь на руках. — Она не поможет мне стать королевой и вернуть мужчину, которого я любила. Все что меня связывает с ней — это несколько часов родов, вот и все. — А вы не думали, — осторожно заметил сенешаль, — что она вам нужна так же, как и вы ей? Ведь, кроме друг друга у вас никого нет. — Мне никто не нужен, — упрямо твердила Страж. — Ни вы, с вашими советами, ни моя дочь. Никто не нужен. Никто, понимаете? И ваш король мне тоже не нужен. Никто. Мне. Не. Нужен. Кусланд повторяла это с такой упорностью, что сенешаль видел — врет. Но он привык. Просто его уже давно окружали изломанные и никому ненужные люди. И были среди них и короли, и тейрны, и посудомойки, и конюхи, и дети «неудобные» для своих родителей. Со временем Вэрел понял, что между ними никакой разницы нет.