Терзания (не)натурала

Сехун широко улыбнулся, дернув разбитой губой, и отодвинулся, когда Тао попытался стереть кровь с его лица. Обычно он был холодным и рассудительным, но порой ему срывало башню так, хоть стой, хоть падай. Ничто не могло остановить его от очередной драки, когда в одном месте появлялось всем известное шило. Соперников Сехун выбирал без разбора; сильный или слабый, низкий или высокий, старший или младший – абсолютно без разницы, кем был его противник, лишь бы мог дать достойный отпор. Чаще всего попадало Бекхену, точнее Сехуну от Бекхена. Тот был хоть и ниже ростом, чуть уже в плечах и значительно меньше весом, но лет восемь занимался хапкидо, а это не просто размахивание ногами в разные стороны, как предпочитал Сехун, совершенно не имея навыка самообороны. Бекхен быстро укладывал младшего на лопатки и гордо, поправив идеально выглаженный пиджачок, шествовал дальше по своим очень важным делам, мистер президент студсовета. Сехун тогда на игнорирование своей персоны долго плевался ядом и шипел, словно рассерженный кот, но быстро находил себе новую жертву. Парень, что не так посмотрел, что-то не то сказал своему другу про Сехуна. Тао был в этом плане куда более рассудительным: драться он умел, имел значительное весовое превосходство над каждым своим противником, но, как и многие другие мастера боевых искусств, в драку первым не лез никогда. То есть вообще не лез. Не тот был характер, а вся злость и энергия уходила на две вещи – вытаскивать Сехуна из передряг и залечивать его раны, словно курица-наседка. Это бесило, кстати, неимоверно. Сехун считал свои раны доказательством мужественности, а приклеенный на лице пластырь повышению его авторитета не способствовал. Но Тао был сильнее. Морально и физически он иногда просто задавливал Сехуна, как скручивал его периодически Бекхен, выламывая руки. Цзытао выламывал сехунов мозг – так качественно и сильно, что младший не мог отойти от чужого прикосновения еще долго. Он непозволительно долго пялился в такие моменты на китайца, будто пытаясь отыскать на его застывшем, красивом лице ответы на даже непонятные ему вопросы. Сехун видел Цзытао. Улыбающегося, смеющегося, обеспокоенного, разозленного. Видел и не мог понять, его ли это Цзытао. Разве прикосновения друга могли вызывать странные чувства? Могли, отвечал сам себе Сехун, перерыв тысячи форумов и сайтов по запросу «я испытываю что-то странное к своему лучшему другу». Столько же людей отвечали ему – это нормально, ты гей. Сехун сначала не понял, а затем погуглил. Гей – это человек (обязательно мужчина), которому нравятся мужчины (обязательно мужчины!). Сехун не поверил своим глазам. Перечитал еще тысячу других форумов по запросу «я гей, что делать?», где ему так же отвечали – это нормально, ты любишь мужчин, наверно, даже своего лучшего друга. Без «наверно», но, видимо, правда люблю, сделал для себя вывод Сехун и загуглил еще тысячу вопросов, что делать, когда ты гей. Ему советовали много: посмотреть порнографию, почитать порно-истории, порно-мангу, чтобы понять, как и зачем вообще все там происходит, но Сехун подумал, что он еще не на том уровне и решил взяться за совет полегче – спросить знающего знакомого или просто человека, в котором вы уверены, что это гей. Сехун подумал. И отправился к Бекхену. Бекхен встретил его в своем кабинете, разбирая какие-то очень важные для преподавательского совета бумаги и заваливая ими своего помощника – высокого, тупого баскетболиста. Сехун оглядел занятую парочку и подумал, что при свидетелях Бекхен бить его не будет. Как же он ошибался. Вопрос слетел с губ, а в следующую секунду на пол слетели бумаги, что держал Чанель в руках. Он был выше и крепче Сехуна, борьбой не занимался, но физической подготовкой благодаря спорту обделен не был. Его удар пришелся точно в скулу, окрашивая её в ярко-синий цвет. Сехун от неожиданности отлетел к двери к разбросанным бумагам и застонал. В голове звенело так, что заглушало громкий паковский бас, что возвышался над Сехуном, словно титан. Он бы и вторую скулу Сехуну разукрасил для симметрии, но привычно-равнодушный голос Бекхена его остановил и заставил поднимать бумаги. На несколько минут, пока младший приходил в себя под пристальным взглядом директора и его помощника, Сехун и забыть забыл, зачем пришел в кабинет. Но голос Бекхена быстро вернул в его реальность: - Да, я гей. И если ты хочешь спросить что-то подробнее, то стоит поинтересоваться у Цзытао. – На ошарашенный взгляд Бекхен быстро ответил. – Да, твой дружок тоже гей. Цзытао неуверенно улыбнулся и все-таки стер кровь пальцем. Скула после встречи с бекхеновым дружком еще болела, а во рту чувствовался стальной привкус, но все это было неважно, когда рядом сидел Тао. Тао, о котором Сехун, оказывается, ничего не знал. Этот равнодушно красивый, иногда пугающе молчаливый китаец скрывал от Сехуна – от своего лучшего друга! – такую важную вещь! - Тао… Ты гей? Китаец странно посмотрел на него: не удивился, а испугался. Кошачьи глаза округлились. Ответ был написан на его лице. Наверное, такие вопросы нельзя было задавать в лицо, надо было как-то подготовить друга морально, но Сехун про этику ничего не гуглил, так что стыдиться ему было нечего. - С чего ты взял? Бекхен занимался хапкидо восемь лет. Цзытао ушу пятнадцать. Прикинув разницу в весовых категориях и опыт, Сехун подумал, что выдавать президента будет глупой ошибкой, и соврал, глядя лучшему другу (?) в глаза: - Просто спрашиваю. Ты гей или нет? Тао ничего не ответил: стыдливо закусил губу и отвернулся. - У тебя есть парень? – не унимался Сехун. – А вы целуетесь? А кто из вас кого? А он красивый? Он кореец? Конечно, все это было неважно, но Сехун морально приготовился набить морду парню Цзытао, кем бы он ни был – хоть чемпионом Вселенной по боксу. Да уж, Сехун нередко переоценивал свои возможности. - Он кореец. Мы с ним еще не целовались, - ответил китаец, и его уши заметно покраснели. Кореец - это хорошо, подумал младший, потому что материться на китайском он еще не научился. - Познакомишь меня с ним?! – воодушевился Сехун. Ему не терпелось расправиться с конкурентом и завоевать Тао. Он знал, что Тао гей; он знал, что сам чувствует к нему что-то такое… гейское, и решил не откладывать в долгий ящик. Сомнения и так слишком долго мучили его. - Конечно, - непринужденно ответил китаец и достал свой телефон. – Сейчас напишу ему СМС и приглашу в кафе. Тао быстро и старательно застучал по смартфону, печатая сообщение и отправляя его в никуда. У Сехуна от нетерпения горел зад: пока эта корейская копуша прочитает, пока подумает своим атрофированным мозгом, пока выберет что надеть, пока дойдет – пройдет не менее часа, а Сехуну уже хотелось поцеловать Цзытао в красивые губы, так манящие его, прижаться к сильному телу и понять окончательно – гей он, черт подери, или нет. Прошло всего несколько секунд, Сехун успел разложить план убийства по полочкам и теперь выбирал, как получше спрятать тело соперника, как телефон в его кармане завибрировал. Сехун посмотрел на экран. На Тао. Снова на экран. А затем почувствовал, как сильные руки прижимают его к разгоряченному телу, а чужие губы находят его – покусанные от волнения и кровоточащие от удара Пака. «Сехун, пойдем со мной в кафе. Я люблю тебя.»