Моё счастье 2: Жить дальше

Сакура и Мито, спустя день с лишним, наконец, прибыли в город Йокогама — место, в котором Сакура прожила больше половины жизни. В отчий дом девушка предпочла не возвращаться, слишком много ностальгического. Кладбище было сплошь уставленно белыми прямоугольными плитами, на которых были изображены имена усопших. Пасмурная погода только усиливала мрачную атмосферу этого места. Сакура шла, опустив взгляд на землю, не смотря по сторонам. Она прекрасно помнила, где находится могила её отца. Дурные мысли лезли в голову; от них становилось только хуже. Мито шагала чуть поодаль, бегло просматривая памятники. В другом городе, под такой же светлой плитой, похоронен её сын. Как сейчас она помнит тот момент: алтарь, украшенный множеством венков, небольшая урна, рядом с которой фотография маленького мальчика... Мито поспешила прогнать непрошенные слёзы, сейчас они ни к чему, да и давно всё было, но сердце продолжает больно щемить, напоминая о прошлом, не отпуская. Сакура подошла к светло-серой плите, на которой было написано имя её отца и матери — его жены. Девушка провела подушечками пальцев по холодной поверхности — такой же холод у неё в душе, даже хуже. — Здесь лежит мой папа. Точнее сказать, здесь лежит его прах и останки, — в глазах защипало, а сердце сковала тоска по отцу. — А я своего даже не знала. Так же, как и мать, — Мито вздохнула и грустно улыбнулась. Одиночество - её удел. Сакура стояла молча, вспоминая все моменты в жизни, связанные с Кизаши. Бывали и весёлые, и грустные. Никогда в своей жизни папа не желал ей зла, даже тогда, когда она думала иначе. Слёзы потоком хлынули из глаз. Она всех потеряла. Всех. Маму, папу, любимого мужа. Если она потеряет ещё и ребёнка — это будет конец. Девушка почувствовала чужие объятия. — Тсс, жизнь, как дорога — на ней много ухабов, кочек и прочих неровностей. Она развлетвляется на множество других дорог — наших решений и сложившихся обстоятельств. Сейчас ты свернула с прошедшего пути и тебя ждёт что-то новое. Однажды, этот путь приведёт тебя к твоему счастью, — Мито гладила Сакуру по голове, успокаивая, словно дочь. А Сакура принимала поддержку, она ей необходима. Так они пробыли на кладбище ещё пару часов. Сакура рассказывала Мито о своём отце. Немного полегчало. Почему-то ей казалось, что Кизаши где-то рядом и что он обнимает её. Было теплее. Сакура и Мито остановились в недорогой гостинице, подальше от того района, где жила Учиха. Розоволосая решила пойти в кафе неподалёку и купить суши — самые лучшие в этом городе. Раньше она частенько приходила сюда, через весь город, именно за этими суши. Девушка хотела угостить Мито этим великолепным блюдом. На улице зажигались огни; уже темнело. Сакура неспеша шла домой с небодьшим пакетом в руке, в котором лежали суши в коробочке и ещё несколько закусок для ужина. — Ты Сакура Учиха? — из открытого окна машины послышался голос, сильно испугав девушку. — Простите? — спросила Сакура останавливаясь возле авто. Дверь открылась и из машины вышел человек в чёрном. Учиха сразу узнала профессию этого незнакомца: у охраны Мадары были подобные идеальные костюмы и особое выражение лица: беспристрастное и серьёзное. — Что вам... — мужчина распылил в лицо Сакуре некую жидкость, отчего та сразу же упала в обморок, выронив белый пакет из рук. Человек усадил Сакуру на заднее сидение и сел рядом. Водитель тронулся с места, увозя Учиху в неизвестном направлении. *** — Итачи-сама, мы доставили Сакуру, — в кабинет вошёл светловолосый парень в строгом костюме. — Когда? — нахмурился Учиха, резко подскакивая с мягкого кресла. — Только что. Мы её поймали на улице, — несколько напугано сказал блондин, чувствуя угрозу от босса. — Я разве давал распоряжение о чём-то подобном? — Итачи нахмурился сильнее, а его тон стал ледяным. — Н...нет, — заикнувшись, сказал парень. — Так почему вы действуете без приказа? — Итачи был строг. Он не терпел, когда его подчинённые выполняют что-либо без его ведома. Дашь слабину — и тебя съедят со всеми потрахами. — Но, ведь вы говорили, что вам нужна Учиха Сакура, — оправдывался парень. Итачи смягчился, но совсем на немного. — Где она? Надеюсь, вы её не в подвал поместили? — новость о том, что Сакура где-то здесь, эхом отдавалась в подсознании Учихи. С тех пор, как он видел девушку на кладбище, её образ не выходил из головы. Наваждение какое-то. — Она в комнате для гостей, — оповестил блондин, внутренне расслабляясь, что девка всё же не в подвале. — Без сознания. — Морфин? — блондин кивнул. — Как только очнётся, доложить мне, — отчеканил Итачи. Парень кивнул и поспешил скрыться за дверью. Итачи плюхнулся в кресло, устало потирая глаза. Пост главы клана очень выматывает, особенно после того, как главой побывал Саске — чуть ли не раздробивший клан на мелкие части, состоящие из раздора, ненависти и общей неприязни. Итачи все силы тратит, чтобы вновь объединить соклановцев. Для этого, собственно, ему и нужна Сакура. Девушка носит ребёнка Мадары, следовательно он — наследника Учиха. Люди клана, прознавшие об этом, насупились, мол, как ты можешь объединить клан, если его наследники находятся в другой стране. Некоторые представители клана Учиха всё время следили за Мадарой, чтобы быть в курсе его дел, поскольку в тайне боялись мужчину. Теперь Итачи нужно удержать Сакуру здесь ради клана, потому что он пообещал ей... *** Голова безумно раскалывалась, в ушах стоял глухой шум, а желудок скрутило словно в узелок. Сакура открыла глаза. Когда зрение пришло в норму, девушка увидела светлый, незнакомый потолок. Учиха приподнялась на локтях и осмотрелась: шикарно обставленная большая комната, видимо спальня, но было нечто необычное: в углу стояло пианино. Сакура ничего не понимала, но обрывки прошедшего постепенно начали возвращаться к ней: странные люди, какой-то спрей и темнота. Чёрт, её похитили. Кому это нужно и зачем? Сакура поднялась. Она не хотела томиться в ожиданиях, поэтому сразу же подошла к двери и затарабанила в неё, чуть ли не приказывая дать ей ответы на её вопросы. Откликнулись сразу же, оповещая девушку, что босс сейчас придёт. Сакура совсем не паниковала, она умела сохранять хладнокровие, когда это нужно. Так же было и во время похорон отца и Мадары. Сакура закрыла чувства на замок. Ручка двери опустилась вниз, и спустя мгновение в комнату вошёл мужчина — тот самый, которого она видела на кладбище. Его имя она забыла. — Привет, Сакура, — поздоровался Итачи, закрывая за собой дверь. — Ты за мной следил? — выдвинула свою версию Сакура, смело смотря в чёрные глаза. Она стояла в середине комнаты и даже не думала отступать. — Можно сказать и так, — неопределённо ответил Учиха, останавливаясь напротив Сакуры. Та вскинула голову. — И зачем? — Мне нужен твой ребёнок, — Сакура шире открыта глаза. Её тело действовало само, схватив Учиху за грудки, немного встряхивая его. — Что ты сказал? Повтори! — Сакура напоминала разъярённую львицу, защищающая своё дитя. — Мне нужен твой ребёнок, — снова сказал Итачи. Он просто стоял, не пытаясь отцепить пальцы девушки от своего пиджака. Лицо Сакуры стало каменным: она с силой сжала дёсна, отчего на щеках выступили жевалки, её глаза были полны холодной уверенности. — Я никому, слышишь, никому не позволю забрать моего ребёнка. Даже если вы меня убьёте, я никуда не уйду и вы все жестоко поплатитесь за то, что сделали, — Итачи было неприятно, даже мучительно смотреть на ту боль, которая читалась в каждом слове Сакуры. Но он не может отступить. Его обещание не имеет права быть нарушенным — он должен воссоединить клан, а без этого ребёнка это не получался. Люди клана требуют этого. — Ты никуда отсюда не уйдёшь, — твёрдо проговорил Итачи, накрывая девичьи руки своими. Но Сакура их выдернула, с пренебрежением смотря на Итачи. — Ты останешься здесь в любом случае: либо пленницей, либо по своему желанию, — у Сакуры возникло чувство дежавю: она снова пленница. — Зачем вам мой ребёнок? — с едва скрытым отчаянием спросила Сакура. — Он — Учиха, и должен быть со своим кланом, — Сакура вскинула брови. — Клан Учиха? Мой ребёнок нужен клану Учиха?! Он никогда не будет жить в клане гнусных людей, которые не имеют понятия о светлых чувствах. Где предательство и ложь обычное дело. Где похищают людей и держат их взаперти! — Сакура срывалась на крик. — Ребёнок останется здесь. И ты тоже, — Итачи был непоколебим. Он развернулся и зашагал к выходу, хотя его сердце было не на месте. Эта девушка возрождала в нём старые чувства. Даже не смотря на то, что он пробыл в её компании несколько минут, она не позволяла быть к себе равнодушной. Сакура опасна для него — он это понял, но отпустить её не мог — обещание не позволяло. Итачи оказался на остром лезвии ножа — один неверный шаг и он грозился разбиться об свои же собственные чувства, которые находились внизу глубокой пропасти. — Ненавижу! — покричала Сакура и бросила стоящую на подставке вазу в дверь, которую несколько секунд назад закрыл Итачи. Её всю трясло; почему ребёнок, который ещё не родился, вынужден уже страдать? Он оказался заложником будучи в утробе. Нет, Сакура так просто не сдатся. Она будет бороться за счастье своего ребёнка! Главное не поддаваться чувствам и сохранить трезвую голову. Если они хотели войны, они её получат. Сакура подошла к кровати и легла на неё. Нужно обдумать свои действия и не поступать спонтанно. Пришло время снова быть сильной. *** Молодая чёрноволосая девушка сидела в мягком кресле, закинув ногу на ногу, демонстрируя стройные ноги в капроновых колготках. В её руках находился бокал с вином, таким же красным, как и маникюр на длинных ногтях. Девушка поднесла напиток к алым губам, вздыхая его аромат, и делая небольшой глоток. Играла тихая музыка; комната была освещена лишь несколькими свечами. В дверь постучали. — Госпожа, — лысый мужчина с бородой и усами поклонился, — Сакура Учиха снова в клане. Она вернулась, — алые губы изогнулись в улыбке. — Давно пора. Наконец я смогу ей отомстить за смерть Саске, — сказала она с пренебрежением. — Бато, приготовь машину. Пора наведаться в гости, — мужчина кивнул и покинул помещение. Девушка залпом допила вино и встала, подойдя к стене. — Ну вот и всё. Тебе скоро придёт конец, дорогая моя, — брюнетка обратилась к фотографии розоволосой девушки, которая была полностью исколота иглами и разрезана лезвиями. Улыбнувшись изображению, брюнетка покинула комнату, полная надежд и невероятного чувства ненависти.