***
Ровно через три часа Аомине вместе с Куроко и Кагами стояли у новой квартиры, в которую переселился фантом. Вещей оказалось не так уж и много, и Дайки совсем не устал, что не мешало ему ворчать всё время, что его бедного и несчастного заставили рано встать, да и ещё работать. Доворчался он до подзатыльника от Кагами, чисто символического, если честно говорить, но тем не менее! Он уже развернулся к своему обидчику, чтобы врезать ему как следует, но перед ним возник Куроко, который, как и всегда, служил своеобразным буфером между двумя тяжёлыми форвардами. – Аомине-кун, Кагами-кун! Хватит уже! – Тецуя грозно глянул на них, и у Дайки, как и всегда в подобных случаях, сразу пропал боевой запал, хотя врезать Кагами всё ещё хотелось. Правда, желание врезать Кагами у него было постоянно, независимо, был ли для этого повод или нет. – Аомине-кун, спасибо тебе огромное за помощь. Давай мы довезём тебя до дома, раз уж Кагами-кун на машине. Дайки скептически глянул на минивэн и, усмехнувшись, залез на пассажирское место. Он вспомнил то, как он долго ржал, когда первый раз увидел новую машину Бакагами, как обозвал его «старым пердуном, обременённым детьми и внуками», ведь, по его мнению, только такие люди и покупают минивэны. У него самого в гараже стояла ярко-красная гоночная итальянская красавица, и он ни за что не променяет её на что-то другое. Но сейчас выбора у него не было, новая квартира Куроко находилась далеко от его собственной, а переться на метро не было никакого желания. По дороге он умудрился уснуть, и Куроко с Кагами пришлось его в буквальном смысле слова вытаскивать из машины. Окончательно проснулся он только в лифте, с недоумением смотря на этих двоих, которые непонятно зачем потащились с ним. – А вы куда? – тупо спросил он. Куроко укоризненно посмотрел на него и, пожав плечами, ответил: – Это же очевидно, Аомине-кун, к тебе домой. – Эй, я вас не приглашал! – А нам ТВОЁ приглашение и не нужно, – засмеялся Кагами, а Дайки не успел подумать над странным ответом Тайги, потому что двери лифта открылись, а на площадке… – С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ!!!! Вопль, казалось, был слышен на весь город, и Аомине на мгновенье показалось, что он оглох и ослеп, так как вместе с поздравлением одновременно взорвалось несколько хлопушек. И лишь придя в себя, он увидел… всех тех, с кем его свёл проект «Последний герой». Все улыбались и поздравляли его, а немного в стороне в ярком колпачке стоял Кисе, и его глаза светились таким удовольствием и счастьем, как будто это был его собственный день рождения. Хотя, если быть откровенным, Кисе был из тех людей, кто получал удовольствие от того, что делал чью-то жизнь немного ярче и насыщеннее. И Дайки вдруг понял, что ему невероятно повезло, что когда-то давно Рёта выбрал в лучшие друзья именно его, а не кого-то другого. – Давайте проходите в квартиру, не создавайте ненужной толчеи, – раздался властный голос, и Аомине даже улыбнулся, когда увидел, что все послушно потопали в квартиру, слушаясь Акаши. Они с Кисе заходили последними, и Дайки только и успел прошептать: «Спасибо», – и увидеть в ответ солнечную улыбку, как его под руки подхватили Куроо и Бокуто и потащили на середину гостиной. Тут же кто-то напялил на него тот же дурацкий колпачок, что был и на всех остальных, а в руки сунули бокал с соком. Вся комната была украшена шарами, флажками и бог знает ещё чем, а посередине на столе стоял огромный трёхъярусный торт со свечами. Торт был настолько красивым, что Дайки не мог оторвать от него глаз, пока кто-то довольно ощутимо не хлопнул его по плечу. Даже не сомневаясь, кто это был, он обернулся и увидел довольную лыбу Куроо, который, недолго думая, начал свою поздравительную речь: – Дорогие друзья! Сегодня мы собрались здесь, чтобы поздравить с днём рождения нашего любимого Аомине, – Дайки при слове «любимого» покосился на Тецуро, но тот, сделав рожу кирпичом, продолжил, – Так вот! Сегодня у малыша Аомине круглая дата – двадцать пять лет! Всего лишь двадцать пять лет – а сколько сделано! Сколько выиграно различных кубков и в школе, и в клубе – нет смысла перечислять! Так он ещё и двукратный чемпион Японии в составе своего клуба, и чемпион Азии в составе сборной Японии, и серебряный призёр чемпионата мира и Олимпиады! Мало того, он дважды – повторяю: дважды – становился обладателем титула "Самый сексуальный спортсмен Японии", обставив в этом вашего покорного слугу. Куроо театрально прижал руки к своей груди, а затем снова приобняв Аомине, продолжил: – Но самое главное его достижение – это участие в проекте «Последний герой». И пусть Аомине не стал его победителем, признаюсь честно – это неважно! Важно то, что мы смогли там очень хорошо познакомиться и подружиться. Дайки в ответ закатил глаза, но не смог удержаться от улыбки. Тут с другой стороны к нему подскочил Бокуто и продолжил речь друга: – И вот теперь все последующие годы он будет пожинать плоды участия в этом проекте. Потому что теперь он от нас никуда не денется! – И будет вспоминать свои первые двадцать пять спокойных лет без вашего участия с тоской и грустью, – не очень громко, но довольно отчётливо сказал Акааши. Хохот сотряс стены квартиры, а сам Дайки, стоя в обнимку с Куроо и Бокуто, смеялся и понимал, что это самый клёвый день рождения в его жизни. – Акаааааши, ты жестокий! Аомине только рад такому невероятному знакомству! Правда ведь? – Бокуто своими огромными жёлтыми глазищами заглядывал словно в душу, и Дайки не оставалось ничего другого, как согласиться с ним. – Итак, – подвёл итог Куроо. – Мы его поздравляем с днём рождения и желаем ему дальнейших побед на всех фронтах! Ну, а, собственно говоря, чего ещё ему желать – у него есть мы, а значит, у него есть всё необходимое и важное в этой жизни! Все снова засмеялись и начали наперебой выкрикивать свои пожелания и поздравления. Дайки с удовольствием улыбался и благодарил всех, понимая, что он очень рад вновь всех увидеть. Когда страсти немного улеглись, его позвали, чтобы он задул свечи и загадал желание. И если в предыдущие годы он лишь делал вид, что загадывал желание, то в этот раз он действительно хотел, чтобы дружба, зародившаяся несколько месяцев назад на необитаемом острове, окрепла и осталась на всю жизнь. Подумав об этом, он задул свечи и довольно улыбнулся, увидев, что погасли все двадцать пять. – А теперь Аомине-чи, режь торт, – Кисе протянул ему нож. – Потом! – Дайки, аккуратно взяв нож, положил его на стол. – Сейчас я хочу поблагодарить вас всех, что нашли время и желание прийти сюда. Мне это очень и очень приятно, хотя и немного неожиданно. А самое главное, я хочу поблагодарить того, без кого ничего этого бы не случилось. Кисе! Именно он заставил меня участвовать в этом проекте, за что не раз потом отгребал от меня. И как я понимаю, благодаря ему мы все здесь собрались. – Именно. Ты абсолютно прав, Дайки. Рёта взял на себя всю ответственность за организацию этого праздника, а мы лишь помогали ему по мере сил. Он смог, и я до сих пор не понимаю как, организовать нам всем выходной день сегодня в наших клубах, – если уж сам Акаши восхищался умениями Рёты, то можно сказать что это высшая степень похвалы. – Да и не только в этом его заслуга, не так ли, Дайки? – Ты прав, Акаши, – Аомине и не заметил, как тема стала столь серьёзна, но раз уж так получилось, то есть возможность сказать то, что хотелось уже очень давно. – Именно Кисе я должен благодарить за своё становления как игрока, как баскетболиста. Он все эти годы помогал мне, поддерживал и даже направлял, когда меня уносило куда-то в сторону. Он стал тем якорем, который удерживал меня на месте, одновременно давая мне развиваться и двигаться правильным курсом. Так что я могу сказать, что главный свой подарок на все дни рождения сразу я получил много лет назад, в средней школе. Спасибо тебе, Кисе. – Аомине-чи… – Рёта не знал, что и сказать, расчувствовавшись от тёплых слов. – Ну, слава богу, ты это понял, Аомине-кун! – Тецу! – возмутился Дайки. – Я давно это понял, только вот сказать никак не мог. – Ну а теперь всё же пришло время резать торт, – Такао, как всегда, умел вовремя вмешаться, чтобы разрядить обстановку. – Давай, Аомине, начинай, нам всем очень хочется попробовать эту вкуснятину, которую в твою честь испёк Мурасакибара.***
Больше двух часов продолжалась вечеринка, а было такое чувство, что всё только началось. Все соскучились по общению друг с другом и не могли наговориться. Квартира, которая до этого казалась просто огромной, еле-еле вмещала около двадцати мужчин, явно не самой маленькой комплекции. Аомине переходил от одной компании к другой, выслушивая новости и рассказывая о себе и своих планах. Он удовольствием пообщался с Хинатой и узнал, что тот почти весь свой выигрыш потратил на детские дома и на развитие спорта в этих домах. Выразив неподдельное восхищение поступком Шое, он вспомнил, что однажды они решили поделиться друг с другом, что сделают с призом, если выиграют. Акаши единственный тогда не захотел ничего говорить, обратив внимание, что не гоже делить шкуру неубитого медведя, а сам Хината просто сказал, что потратит деньги на детей, не уточнив, на каких именно. – А помнишь, как мы на острове тоже отмечали день рождения! – воскликнул Хината. – Это был потрясающий день! И, кажется, он состоялся тоже благодаря Кисе. Какой же он классный! – Ага, классный, – с улыбкой подтвердил Дайки, улыбнувшись нахлынувшим воспоминаниям. – А ещё я помню, как вы офигенски пели песню, – Шое захохотал, держась за живот, чем привлёк внимание остальных. – Над чем смеётесь? – заинтересовался Бокуто. – Лучше бы тебе не знать, вернее не вспоминать, – мрачным голосом заявил Аомине, чем ещё больше рассмешил Хинату. – Ох… шарики... гелий… вы так круто тогда пели… – сквозь смех можно было разобрать отдельные слова. – Ахахах! – заржал рядом стоящий Такао. – Я помню это! Вы пятеро с кошачьими ушками – это была бобма!! А Кисе – гений! Гений немного нервно улыбался, поскольку такие воспоминания некоторым могут не понравиться, но опасался он, похоже, напрасно – Куроо с Бокуто были только рады вспомнить свои приключения, а Акаши даже одобрительно кивнул. – Самое смешное было не на мой день рождения даже! – вставил Мидорима. – Помните, как Аомине изображал пчелу, а Бокуто – лягушку? Дайки сделал вид, что его тут вообще нет, а Котаро лишь заулыбался: – Да, это было здорово! – Это сейчас тебе здорово, а тогда ты был жутко недоволен и даже сердит, – уточнил Акааши. – Да ладно, – махнул рукой блондин. – Зато было весело. – Ага! Весело! Особенно когда веселье обеспечивал этот… – Кагами ткнул пальцем в сторону Такао. – Ой, Кагами-кун. Ты всё ещё сердишься на меня за ту выходку с утренним душем? – Казунари дурашливо улыбался, явно нарываясь на очередную взбучку. – Такао, а что за история с утренним душем? – заинтересованно спросил Хината. – Я тебе потом расскажу, – косясь на недовольного Кагами, пообещал Казунари и тут же ловко перевёл стрелки. – А вообще главный специалист по душу – это у нас Куроко-кун. Не так ли? Дайки аж поперхнулся, и показал кулак радостно ржущему Такао, к которому присоединились все присутствующие, за исключением самого Аомине и Куроко. – Да, Ахомине, ты в зелёном цвете был великолепен! – Ах, ты! – Аомине всё же решил осуществить своё желание и врезать Кагами, но ему, как и всегда, помешал Куроко. – Хватит вам уже! Вы и на острове жить мирно не могли, хотя и были вначале в одном племени! – Да они и сейчас играют за одну сборную, что не мешает им постоянно лаяться, – не удержался от комментария Такао. – А тогда на острове драка была знатная! – А вот вы нам до сих пор так и не рассказали, что у вам там за драка произошла, и вы пришли на конкурс все подранные и поцарапанные! – вставил своё веское слово неугомонный Ойкава. – У вас только Куроко был целым и невредимым! Он что ли вас там всех побил? На мгновение воцарилось молчание, а потом Мидорима неуверенным голосом произнёс: – Ну да, всё так и было! – Что? Как такое может быть? – волейболисты очень хотели знать, что же там на самом деле произошло, а баскетболисты старательно делали вид, что этого вообще не было, и лишь только Куроко загадочно улыбался, поглядывая на своих бывших соплеменников. – Во всём виноват Такао-кун! – подвёл итог Тецуя. – Почему это? – справедливо возмутился брюнет. – Ну, вот смотри, – старательно начал перечислять Куроко. – Та драка началась по твоей вине, по твоей же вине мы попали в рабство в другое племя, с твоей подачи вы с Танакой-саном в первый же день своровали очки у наших ведущих, именно ты был инициатором «Правды или действия». Я уж не говорю про более мелкие диверсии. – Куроко! Ты что записывал всё это? – Такао был поражён до глубины души. – Нет, просто память хорошая, – Тецуя склонил голову на бок. – А вообще хорошо, что ты был на острове. Без тебя было бы не так весело. – Это уж точно! – подтвердил Кисе. – Хотя Мидорима-чи тоже зажигал не по-детски! – Это ты сейчас о чём? – с недовольным видом поинтересовался Шинтаро. – Да только одно то, как ты взобрался на дерево, а потом не мог с него слезть, а мы всем племенем тебя оттуда снимали! – поделился подробностями Хьюга. – Запоминающееся было зрелище. – Не то слово! Особенно для нас, – засмеялся Куроо. – Ты помнишь, Ноя? Мы себе спокойно идём в соседнее племя за трофеями, выруливаем на полянку, а там… – Картина маслом, – поддержал его Нишиноя. – Такое и в страшном сне представить себе нельзя. Особенно Хьюга, весь перепачканный в крови и держащий в руках топор. А потом сверху падающий Мидорима. Я этого точно никогда не забуду. Участники того инцидента рассмеялись, лишь только Мидорима что-то фыркнул себе под нос. – Хорошо, что хоть та мартышка принесла твои очки, – заметил Дайки. – А то бы мы тебя долго искали. – Кстати, о мартышках! Шин-чан, помнишь, как ты обвинял мартышек в сговоре, что они украли твои очки, а потом и тотем! – Такао вновь залился смехом. – А ещё ты говорил, что это Имаёши подговорил обезьянку. – Ну, если вы про тот случай с очками, то всё верно, – абсолютно спокойный Шоичи взирал на удивлённые физиономии собравшихся. – Ну, что вы так смотрите? Учёная мартышка, вот и всё! – А еноты? Они что тоже были учёные? – подозрительно спокойно поинтересовался Ханамия. – Может быть, может быть, – с неизменной нечитаемой улыбкой покивал Шоичи. – Знаешь, что… – в лучших своих традициях прошипел Макото, но его перебил загробный голос Такао. – Молилась ли ты на ночь Дездемона? – а потом, хохоча, добавил. – Нет повести печальней в этом мире, чем повесть о Макото, двух енотах и Шекспире! Ханамия собрался придушить наглого Казунари, но был остановлен твёрдой рукой Теппея. – Ни фига себе! Что мы узнаём? А может быть, есть ещё что-то такое, о чём мы не знали? – Ойкава решил прояснить вопрос до конца. – Да вы многое чего не знали и не узнаете, – кивнул Тсукишима. – А что касается тотема – это уж ваши разборки. Никто не стал заострять внимание на то, как ловко Кей соскочил с темы, и принялись вспоминать, то, как одно племя стащило тотем, а другое красиво отомстило, утащив из-под носа у сразу троих волейболистов курицу и обчистив их лагерь. Сейчас, по прошествии нескольких недель, всё воспринималось не так остро, а тогда они были готовы порвать друг друга на клочки. – Око за око, зуб за зуб, еду за тотем! Аомине-чи, помнишь, как мы с тобой это выводили на песке? – Помню! Ты так старательно и красиво вырисовывал иероглифы, а я всё ждал, что сейчас вернутся эти пернатые и нас застукают! – Дайки как сейчас помнил все эмоции, связанные с тем днём. Да и не только с ним. Удивительно, но чувства словно обострились, а всё остальное отошло на второй план, не оставляя места какому-либо негативу. Воспоминания понеслись по новому кругу. Все с разной степенью удовольствия вспоминали те или иные события их пребывания на острове, но равнодушных тут точно не было. Даже те, кто не слишком стремится проявлять эмоции в жизни, смотря на общее оживление, также делились своими чувствами. Аомине сидел на полу между Кисе и Ушиджимой, время от времени вставлял свои комментарии и получал от всего небывалое удовлетворение. Но, как всё хорошее или плохое имеет свойство заканчиваться, так подошёл к концу и этот насыщенный событиями день. Все стали потихоньку расходиться, подолгу прощаясь на пороге и ещё раз высказывая свои пожелания имениннику. Когда в коридоре остались только они с Кисе, и Рёта начал обуваться, Аомине шутливо толкнул его в бок, а когда тот поднялся с недоумением смотря на друга, закинул ему руку на плечо и широко улыбнулся. – А ты куда собрался? У нас ещё море немытой посуды! – и подтолкнул его в сторону кухни.