Нескучная квартирка

      Джона разбудили странные звуки. Даже, пожалуй, не столько странные, сколько… не совсем приличные. И достаточно громкие, чтобы разбудить, наверное, еще парочку соседей. Джон тихо выругался и, подняв голову, посмотрел на светящийся циферблат часов, стоящих на тумбочке. Половина четвертого утра. Чудесно.       Снова улегшись на подушку и еще несколько минут послушав это безобразие, Джон сделал неутешительный вывод, что заснуть снова вряд ли удастся. А у него, между прочим, сегодня законный выходной. И кому приспичило заняться этим именно здесь и именно сейчас? Да еще с таким шумовым сопровождением? Вопрос был донельзя глупым, Джон и сам это отлично понимал. Он вздохнул, пытаясь подавить нехорошее чувство зависти, невольно шевельнувшееся где-то глубоко внутри – не стоит уточнять, где именно – и неохотно принял сидячее положение. Раз спать не представлялось возможным, неплохо было бы спуститься вниз и заварить чаю – утешение неважное, но все-таки лучше, чем ничего. Он встал, аккуратно застелил кровать, натянул поверх футболки халат, и вышел из комнаты, тихонько притворив за собой дверь. Однако, сделав всего несколько шагов, он замер. Каких-то пару секунд он размышлял, не мог ли он случайно ошибиться, но затем, спустившись по лестнице и очутившись на пороге гостиной, он отбросил последние сомнения. Источником странных звуков была комната его соседа, Шерлока Холмса. Гения-одиночки, асексуала со стажем, единственного в мире консультирующего и, бесспорно, самого несносного во всей Британии детектива. Джон тихо ругнулся и уставился на закрытую дверь спальни соседа, из-за которой продолжали доноситься неприличные звуки. Если бы Солнце вдруг встало на западе, а не на востоке, это, наверное, ошеломило бы его не настолько сильно.       Но самое интересное ждало его впереди. Только он собрался переместиться на кухню, чтобы там, в покое и относительной тишине, окончательно осознать, что общее мнение о его эксцентричном соседе было слегка… ошибочным, как вышеупомянутая дверь широко и резко распахнулась, явив опешившему доктору хозяина комнаты, растрепанного, разрумянившегося, и в полураспахнутом халате. Непристойные звуки, разумеется, стихли примерно за секунду до этого события. Джон застыл на месте, не слишком вежливо уставившись на соседа и прилагая колоссальные усилия к тому, чтобы удержать челюсть в положении, рекомендуемом этикетом. Шерлок, посмотрев на Джона так, словно ожидал, а главное – хотел его здесь увидеть, сделал благостное лицо, и это красноречиво свидетельствовало о том, что ему что-то нужно.       – Джон? Хорошо, что ты уже не спишь.       Ватсон беззвучно икнул. Он, разумеется, мог бы объяснить Шерлоку, благодаря кому он «уже не спит», но он давно понял, что в разговорах с его соседом некоторые темы поднимать абсолютно бессмысленно.       – Джон! – нервно повторил детектив. – Отомри, наконец! Джон, ты меня слышишь?       – Да, я тебя слышу, черт подери! – вспылил доктор. – И, между прочим, слышу уже давно.       Эта невольно вырвавшаяся фраза заставила щеки Джона слегка порозоветь. Он получил довольно консервативное воспитание, и богатый жизненный опыт так и не заставил его пересмотреть свои убеждения.       – Ах, ты об этом? – небрежно отмахнулся Шерлок, что Джона, естественно, возмутило еще больше. – Ну… ты ведь все равно уже не спал. И это замечательно, потому что мне как раз нужна твоя помощь.       Джон не нашелся, что ответить, только моргнул. Когда человека с дипломом врача просят о помощи, он, разумеется, первым делом думает, что речь идет о помощи профессиональной. Впрочем, в случае с Холмсом наиболее вероятное далеко не всегда оказывается верным. Джон окинул Шерлока коротким взглядом и убедился, что на его теле нет никаких заметных повреждений. Может, помощь нужна… кому-то другому? Доктор прочистил горло и решил уточнить:       – Помощь… какого рода? Медицинская?       Шерлок раздраженно поморщился.       – Нет. Мне нужно, чтобы ты… зашел в мою комнату и кое-что подержал.       Джон утратил дар речи. Впрочем, всего на несколько секунд. Потом его буквально прорвало:       – Подержать? Кое-что? В твоей комнате? Ты совсем с ума сбрендил, Шерлок? Ты соображаешь, что несешь? Я, к твоему сведению, не извращенец, и пока не собираюсь…       Далее последовало несколько ярких идиоматических оборотов, которые Ватсон относительно редко употреблял в повседневной жизни ввиду их излишней экспрессивности.       Шерлок смотрел на него, широко распахнув глаза, и, похоже, ничего не понимал. Гении иногда бывают крайне непонятливы. Наконец, он прервал поток буйного красноречия своего соседа:       – Джон, успокойся. Сейчас я просто покажу тебе одну вещь.       Ватсон замолчал, а Шерлок нырнул на несколько секунд в глубины комнаты, после чего снова возник на пороге, держа в руке длинную полую трубку с просверленными по всей длине крохотными дырочками. Доктор моргнул и уставился на загадочный предмет непонимающим взглядом.       – Знаешь, что это, Джон?       – Ну?       – Это ипуфон. – Детектив смотрел на соседа с таким видом, словно тот был просто обязан знать, что такое ипуфон. Джон автоматически шевельнул губами, пытаясь повторить непривычный набор звуков:       – Ипу… что?       – Ипуфон, – с ноткой раздражения повторил Шерлок. – Духовой музыкальный инструмент. Появился сравнительно недавно, но уже успел завоевать огромную популярность.       До Джона начало доходить. На его щеках выступили два лихорадочных пятна; он отвел глаза, чувствуя себя озабоченным придурком. Между тем Шерлок продолжал:       – Вероятно, его популярность объясняется тем, что по характеру звучания он очень близок к человеческому голосу. Но дело не в этом… дело в том, что мне нужно научиться на нем играть. До восьми часов сегодняшнего вечера. Хотя бы один отрывок. Вот этот, – детектив красноречиво потряс перед носом Джона измятым листком бумаги с какими-то нотами.       Ватсон невольно отшатнулся, дабы не получить музыкальным шедевром по носу.       – До вечера? Но зачем?       Шерлок скорчил одну из своих любимых гримас. Обычно она обозначала «Какие вы все тупые».       – У меня новое дело, Джон, неужели непонятно? И мне нужно сыграть этот отрывок. Сегодня вечером. Обязательно.       Джон кивнул.       – Ладно, хорошо. Тебе нужно это сыграть, я понял. Но я-то тут при чем? Если честно, я не понимаю, чем я могу тебе помочь. Да, я когда-то играл на кларнете, но это явно не кларнет, и я вообще не помню, когда я в последний раз…       – Джон, – нетерпеливо прервал его Шерлок. – Мне не нужно, чтобы ты на чем-то играл. Видишь этот листок с нотами? Мне надо, чтобы ты его подержал.       Ватсон уставился на соседа неверяще. Нет, за время совместного проживания с гением криминалистики он, конечно, успел наслушаться всякого. Его и телефон из кармана брюк просили достать, и чей-то отрезанный палец подать. Но поработать подставкой для нот… Джон шумно выдохнул.       – Шерлок… Тебе не кажется…       Детектив прервал Ватсона прежде, чем тот окончательно разозлился.       – Джон, я не могу найти свой пюпитр! Когда я пытаюсь прислонить этот дурацкий листок к чему-то, он падает. А если просто кладу его на стол, очень неудобно читать ноты. К тому же, в какой-то момент его нужно перевернуть – видишь, тут продолжение на обороте – а я не хочу отвлекаться. Ну, что тут непонятного?       Ватсон перевел дыхание. Злость выгорела, так и не выплеснувшись наружу. Шерлока все равно не переделать.       – Ладно, черт с тобой… Все равно проснулся ни свет ни заря… Давай свои ноты…       Шерлок ликующе вручил ему листок и прошел вглубь комнаты. Джон последовал за ним, плотно закрыв дверь в надежде, что они не перебудят соседей – тех, которым посчастливилось не услышать начало концерта.

***

      Спустя полчаса миссис Хадсон, привлеченная весьма пикантными звуками, бесшумно покинула пределы своей спальни и вышла в коридор. Надо сказать, сия почтенная леди довольно быстро выяснила, что заинтересовавшие ее звуки доносятся из комнаты ее беспокойного квартиранта; не будучи в силах совладать с природным любопытством, она тихонько приблизилась к плотно закрытой двери. Однако, едва она заняла удобную и достаточно безопасную позицию, которая позволяла ей в случае какой-нибудь неприятной неожиданности достаточно быстро ретироваться, как звуки вдруг стихли. Затем из-за двери послышался громкий натужный выдох, а после – голос ее второго квартиранта, Джона Ватсона:       – Шерлок, у меня уже все мышцы затекли... Подожди... Я хотя бы позу поменяю...       Миссис Хадсон тихо пискнула, тут же зажала рот рукой, и, решив, что настало время для тактического отступления, быстро юркнула в коридор.       Похоже, она только что выиграла пятьдесят фунтов. Не всем так везет с квартирантами.