Кукла Люцифера

      Эван сел за стол, сначала он съел салат и, положив в рот кусочек шоколада, открыл конверт. «Вине

Л.»

      Ангелу только оставалось надеяться, что это «Венера». Он определенно никогда прежде не слышал этого имени.       «Отпустил Бифронса. Он оказался плотником, о чем нам так явно говорили предметы-инструменты.       Моя новая задача — Вине. Я не знаю, из какой группы эта кукла. Надеюсь, что из «Красных». Плохо, если он окажется «Хранителем». «Искатели» ко мне тоже неплохо относятся, потому я бы не хотел, чтобы Асмодей лишился одного из своих. Если же это «Птица», то так тому и быть.       Хочу снова видеть Люцифера. Больше всего хочу получить Красную карточку. Неприятно думать, что ее получает кто-то другой. Синяя мне сейчас особо не нужна, потому что я ничего не хочу пока у Него просить. Желтой я вообще никогда не пользовался. Белая, тоже неплохо, но без другой еды можно и обойтись. Последний раз, когда мне попалась Зеленая, я запомню надолго. Это против правил, но мы не смогли удержаться. Он тоже испытывает ко мне влечение. Если бы мы снова встретились в саду, пусть и всего на час, то я бы не отказался от Зеленой. Но Красная всё же лучше, тогда мы не нарушаем правила и время нашего свидания гораздо больше.»       Эван лег спать, завтра его ожидает встреча с новой куклой.       Как он и полагал, сегодня ночью его сознание поглотила черная бездна.       Сирена ознаменовала собой начала нового дня. Обессиленный Ангел поплелся в душ. Наскоро позавтракав, он поднялся в гостиную.       Он внимательно оглядывал всех кукол. Ни одна из них не выглядела радостной. Впрочем в зале не хватало именно «Венер».       Когда они вошли, надменные как всегда, Ангел впрочем не заметил среди них особенного оживления.       Все его попытки определить, кто из кукол Вине, прервались ровно в семь, когда заговорил Хозяин.       — Доброе утро! — произнес Его голос.       — Доброе утро, Хозяин! — ответили куклы. Речь о том, что Бифронс покинул их, никто почти не слушал. Но вот в гостиной наступила гробовая тишина.       — Вине! — сказал Он. Надежды Ангела не оправдались, ни одна из «Венер» не встала. Зато поднялся один смуглый брюнет из «Птиц». «Ну что ж, это тоже не плохо, » — решил Эван.       — И пусть удача всегда будет с вами! — традиционно закончил мужчина. Куклы потянулись во вторую часть Дома.       Опять же Ангел решил сначала получить первый предмет, потом уже узнать о личности куклы. «Птицы» иногда оказывались либо агрессивно к нему настроены, как Гаап и Лерайе, либо приятны в общении. Но одно он знал точно, все они преображаются при слове «свобода». Прав был Люцифер, когда сказал, что кого-то яд отравил сильнее других. Эван рассчитывал, что он сможет быстро отпустить эту куклу, чтобы узнать имя следующей и надеяться, что это «Венера».       Ангела не покидало ощущение, что он опять собирает набор канцтоваров. Потому как первым предметом оказался набор простых карандашей. Он пришел в свой кабинет, положил упаковку на стол. Написав имя своей новой цели в тетради, Эван принялся вертеть упаковку в руках. «Птица» хочет свободы и сегодня вечером будет ждать известий от том, как скоро это желание исполнится. Оказалось в настоящем имени тоже четыре буквы. Сегодня Ангел получил вторую — и. Он записал ее над второй черточкой. Вот теперь настало время прочитать заметку Кевина о Вине. Поскольку он — «Зеленый», значит о нем «Хранитель» тоже мало написал. И в этот раз Эван все же ошибся. Хотя он опять подозревал, что ничего ценного для себя не найдет.       «Вине.       «Птица». С трудом встает по утрам. На руках нет мозолей, вряд ли его работа была тяжелой. Любимое занятие представить себе, как выглядел бы Дом, будь в нем окна. Потому выпросил у Хозяина бумагу для черчения и карандаши. Судя по типу его кожи, он должен быть загорелым. Поскольку же он бледноват, могу предположить, что работал в помещении или же преимущественно вечером-ночью.»       Ну вот опять ничего, кроме привычек и предположений. Впрочем это лишь подспорье в его нелегкой задаче, а не точное досье на каждую куклу. Несколько минут он смотрел список имен. Еще больше половины. Лишь некоторые из имен были ему знакомы, которые он слышал: Халфас, Фурфур, Валефор. Некоторых кукол он знал немного ближе, чем просто имя: Асмодей, Марбас и конечно Белиал. Но лучше кукол Ангел знал кукольника — Люцифера. Мужчина был ему ближе всех в этом Доме.       Поскольку сидеть без толку было несвойственно обитателям Дома, Эван пошел проходить испытания дальше. Главным образом он наделся на получение карточки.       Когда он вернулся в гостиную, карточку так и не получил. Вине и Белиал уже ждали его. На губах мужчины была легкая улыбка, но глаза его еще не горели желанием свободы. Ангел пошел в кабинет, «Хранительница» и «Птица» последовали за ним. Эван сел за стол, Белиал тоже привычно опустилась на стул. Вине глубоко вздохнул и все же сел.       — Не бойся. Мы тебя не укусим, — пошутила Белиал.       — Это точно, — подтвердил Ангел, и Вине тоже улыбнулся. — Через три дня ты покинешь Дом, получишь свободу.       — Как Вы сказали? — карие глаза загорелись. — Свобода.       — Именно это я и сказал, — улыбнулся Эван. Ему всегда нравилось наблюдать, как преображаются «Птицы» при слове из семи букв. Для них оно было сладким ядом, манило своей красотой и оставалось далеким, как небо.       — Что, всего четыре буквы? — удивилась Белиал.       — Да. Что в целом очень хорошо, — сказал юноша и мысленно добавил: «Ведь так я быстрее останусь с Ним наедине».       — А что значит этот набор карандашей и надпись на этикетке? — спросил Вине перебирая карандаши в руках. — Отличный набор.       — Этот предмет первый, что связан с твоим прошлым, а надпись дает нам информацию о твоем прежнем имени, — ответил Эван.       — Можно, я заберу их? — спросил мужчина, его глаза заблестели.       — Нет, — резковато ответила Белиал. — Ты же знаешь правила. Особые предметы нельзя передавать.       — Знаю, — вздохнул Вине и перевел взгляд на Ангела. — Пока это все?       — Пока да, — согласился юноша, поднимаясь. «Хранительница», «Птица» и Ангел покинули кабинет. Эвана как обычно проводил Асмодей.       Ангел сел за стол. Сегодня он надеялся встретиться с Люцифером.       «Вине оказался «Птицей», что впрочем не плохо, но лучше бы он был все же «Венерой». Я уже скучаю по Нему. Мне необходимо встречаться с Ним каждую ночь. Как Белиал и другие смогли столько времени провести здесь без встреч с Ним? Впрочем «Птицы» с удовольствием жили бы без Красных и Синих карточек. Им бы хватило одних Зеленых. Впрочем я не против еще раз прогуляться по японскому саду с Ним. Надеюсь, хоть сегодня у нас получится встретиться. Освобождение кукол уже перестало занимать мои мысли. Все будет в свое время. Каждая кукла должна покинуть Дом. Остаться здесь должен лишь я.»       Эван закрыл тетрадь, но последняя мысль была как болезненная заноза, которую нельзя вытащить. Он лег в кровать надеясь, что бездна не отнимет у него силы. Ангел открыл глаза уже в спальне Люцифера. На этот раз Эван, ничего не говоря, впился в губы Хозяина поцелуем.       — Мне нравится твоя смелость, Ангел, — поощряя его, улыбнулся мужчина.       — Это все из-за Вас, Хозяин, — щеки отстранившегося юноши залил яркий румянец.       — Почему ты всегда называешь меня Хозяин? — спросил тот, погладив его по щеке.       — А как же мне к Вам обращаться? — удивился Эван, жмурясь от даримой ласки. — Кукольник?       — Нет, никогда не называй меня так, — Он помрачнел, давая понять, что это напоминает Ему о прошлом. — Можно называть меня по имени. Люцифер.       — Люцифер, — повторил Ангел. — Хорошо, я буду теперь так Вас называть наедине.       — Ангел, когда ты краснеешь, ты возбуждаешь меня, — откровенно сказал мужчина, наклоняясь к нему.       — Вы хотите снова нарушить правила? — юноша, запустил руку под одеяло, убеждаясь в словах Люцифера.       — Боюсь сирена слишком рано заберет тебя у меня, — губы мужчины изогнулись, уголки опустились, но потом снова поднялись. — Но поласкать тебя мне ничего не мешает. Он усадил юношу себе на бедра и поднялся следом сам. Люцифер скользил ладонью по его спине, целуя шею и плечи, другой рукой гладил его бедро и ягодицы. Ангел постанывал, отвечая той же лаской.       — Тебе хорошо, Ангел? — спросил Он.       — Да. А Вам, Люцифер? — в ответ спросил юноша.       — Да, но если бы ты получил Красную карточку было бы лучше, ведь ты всю ночь был бы моим. Ты хотел бы быть моим?       — Каждую ночь… — искренне прошептал Ангел, укладывая голову на Его плечо. Сразу после этих слов прозвучала сирена.       Ангел проснулся с сознанием того, что он стал еще ближе мужчине, чем был. Он понимал, что Хозяин вкладывает в их встречи и общение особый смысл. Впрочем Ангел нашел подходящие слово своим чувства к Люциферу — влюблен. Стоя под душем, завтракая и позже в гостиной он продолжал улыбаться, только по одному ему ведомой причине. Белиал уже перестала что-либо спрашивать. Она подозревала, что Ангел чего-то недоговаривает, но пока он выполняет свою работу, она не будет вмешиваться.       После слов Хозяина, он, как и все прочие куклы, пошел во вторую часть Дома, на испытания. Конечно, Эван надеялся получить Красную карточку. Но и от остальных бы не отказался, кроме Желтой — ею он никогда не пользовался. Но все же его задачей было найти предмет, даровать кукле свободу.       После полудня он получил Белую карточку. Поскольку Ангел давно не ужинал и не завтракал с Люцифером, он отправился на кухню. Сегодня там его ждал стейк и запеченный картофель. Этого было более, чем достаточно, чтобы утолить голод, потому он не стал есть десерт, хотя торт украшенный взбитыми сливками и вишнями манил взять себе кусочек.       Полученные после такого плотного перекуса яблоки, как и все бинты с таблетками, он отнес Марбас. Асмодея в ее кабинете не было, но он наверняка тут был. Она благодарно приняла от него награду, и Ангел снова ушел на испытания.       Уже вечером, за пару часов до финальной сирены, он получил второй предмет для Вине. Он вернулся в гостиную и направился в свой кабинет, чтобы списать букву с деревянной линейки себе в тетрадь. Сегодня это была третья — т. Выйдя из комнаты обратно в гостиную, Эван больше не пошел во вторую часть Дома. Он остался возле камина «Хранителей».       Вине вернулся раньше Белиал. Та, как всегда, возвратилась одной из последних. Когда она вошла в двери, Ангел поднялся и подойдя к ней и «Птице», направился сообщить им новости в тишине кабинета. Карие глаза «Зеленого» горели предвкушением, как впрочем и у любой другой куклы на пороге свободы. Но «Птицы» хотели ее больше всего остального. Раньше Ангел завидовал им, желая и сам покинуть Дом. Теперь он радовался, что уходит кто-то другой.       — Третья буква — т, второй предмет — линейка, — проинформировал их Эван.       — Мне кажется, мы уже получали нечто такое, — задумалась Белиал.       — Да, но это не тот случай, Вине не математик и не учитель, наверно, — пожал плечами юноша.       — Через два дня узнаем, — кивнула девушка.       — Всего два дня… — шепотом, едва слышно, выдохнул Вине.       — Да, считай тебе осталось по большому счету две ночи и полтора дня, — подбодрила его «Хранительница».       — Хорошо, — блаженно промолвил тот.       — Это все новости на сегодня, — Ангел как бы намекал, что больше не хочет здесь задерживаться и не задерживает остальных. Он закрыл дверь кабинета, Асмодей проводил его вниз.       Ангел сел за стол, но ужинать не стал. Обед вполне насытил его.       «Сегодня ночью я встретился с Люцифером. Он сказал, что ему нравится моя смелость. Так же Он разрешил мне называть Его по имени. Это очень ценный подарок. Мне приятно, что я все меньше похожу на других кукол и все больше приближаюсь к Нему. Но, в отличии от Него, я прежде не был влюблен. Да, мне было трудно признаться даже себе, но от этого правда не изменилась — я влюблен в Люцифера. Я не знаю, влюблен ли Он в меня, да мне это уже и не так важно. Пока мне хватает и того, что я Ему нравлюсь. Конечно мне все еще неприятно, что кто-то получает Красную карточку, но это правило Дома, которое похоже ни мне ни Люциферу не под силу изменить. Чем меньше кукол, тем больше мои шансы получить ее, на что я и надеюсь.       Через два дня я отпущу Вине. Как же я люблю отпускать «Птиц»! Я бы конечно предпочел отпустить «Красных», но пока не получается.»       Он завернулся в одеяло, надеясь проснуться в объятьях Люцифера, но этого не произошло. Сегодня он должен был почтить своим присутствием черную бездну, отдав ей часть своих сил.       Сирена разбудила весь Дом. Послышались шаги других «Синих» в сторону ванной. Одевшись, туда направился и Эван.       Наскоро позавтракав яблоком, Ангел поднялся в гостиную. Он старался не выглядеть расстроенным, но все равно ощущал некое легкое недовольство.       Все куклы терпеливо ждали последних слов Хозяина.       — И пусть удача всегда будет с вами! — закончил Он. Куклы потянулись на испытания, кто-то из них был доволен и шел радостно, кто-то с ленцой, неохотно. Ангел же шел, потому что должен.       В середине дня Эвану пришлось зайти к Марбас. Сегодня Асмодей снова был там. Похоже он снова прервал их воркование. Пока он не научился залезать наверх за ключом без царапин. Именно потому он больше любил головоломки.       Карточки ему все никак не попадались, зато когда он поразил цель в дартс, то получил третий предмет — какой-то лист сложенный пополам. Буква была указана с внешней стороны, и разворачивать его Ангел пока не стал. Это они сделают вечером все вместе.       Он вернулся в гостиную, так и не получив ничего ценного. Вине ждал его и Белиал. Она подошла к ним почти сразу же после Ангела. Все трое направились в кабинет. Эван положил лист на стол, занося последнюю букву — о в тетрадь. Развернув лист, они увидели чертеж здания. Конечно, сразу у всех троих в голове появились варианты, кем по профессии был Вине. Но никто из них этого не озвучил.       — Завтра уже узнаем имя, — нарушила молчание Белиал.       — Да, жди нас в гостиной, как только я получу четвертый предмет, а вместе с ним и первую букву твоего имени, мы сразу же отпустим тебя, — пообещал Ангел Вине.       — Да, хорошо, скорее бы уже, — потирая руки промолвил мужчина. Сейчас в его глазах горела решимость покинуть Дом кукольника.       Ангел закрыл дверь кабинета. Асмодей с явным нетерпением ожидал его. Поискав глазами в гостиной Марбас и не найдя «Хранительницы», Эван все понял. Впрочем, если они будут вести себя тихо, и у него не будет никаких странных снов-галлюцинаций, то пусть лидер «Искателей» всегда получает Красную карточку. По крайней мере сегодня ночью Люцифер будет один.       Блондин проводил его до дверей и после скрылся за дверью с табличкой имени своей возлюбленной.       Ангел сидел за столом, ужиная. Никаких звуков из-за стены слышно не было, и он облегченно выдохнул.       «Сегодня ночью я не виделся с Ним. Мне даже такое короткое время кажется долгой разлукой. Сегодня Асмодей получил Красную карточку. Это вполне меня устраивает, главное что Люцифер сегодня будет один. Надеюсь, мы снова встретимся.       Уже завтра отпущу Вине, я догадываюсь, кто он. Как я понимаю, Белиал и он сам, тоже. Но все равно, пока я не собрал все части имени, это не имеет значения. Завтра вечером я получу письмо от Него с именем новой куклы, интересно, кто это будет. Я все надеюсь, что кто-нибудь из «Венер».»       Закрыв тетрадь, Эван лег спать. Открыл глаза он в спальне Люцифера. Голова Ангела лежала на Его груди, потому юноша слышал, как быстро стучало Его сердце.       — Люцифер, — произнес юноша, поднимая голову, чтобы заглянуть в синие глаза мужчины, — можем мы продолжить с того, на чем закончили?       — Я только за, — мужчина лукаво усмехнулся, а Ангел перебрался к нему на бедра и впился в Его губы.       — Вы сегодня ночью один. Мне бы хотелось скрашивать Ваше одиночество в такие ночи, — прошептал юноша.       — Я тебе уже говорил, что это будет возможно, наберись терпения, — мужчина снова увлек юношу в поцелуй, переворачивая его на спину. — Без тебя все эти ночи для меня одиноки. Ангел крепко-крепко обнял мужчину. Внутри него разливалась нежность, эти слова были такими важными для него, пьяняще-сладкими, как и губы Люцифера. Они еще некоторое время ласкали друг друга в тишине, что прерывались лишь звуком их соприкасающихся губ…       Сирена позвала его начать новый день. Он стоял под душем и думал, что чувствует Вине, ведь это его последние часы в Доме кукольника. На месте Вине он, Ангел, бы был огорчен. Он хотел остаться в Доме, рядом с тем, кто разделил его жизнь на до и после. Он позавтракал и пошел в гостиную.       Вине выглядел взволнованным и радостным. Ангел тоже улыбался. Он всегда улыбался в такие дни, но главной причиной его хорошего настроения был Люцифер.       — И пусть удача всегда будет с вами! — традиционно закончил мужчина. Вине единственный, кто остался в гостиной. Марбас и Асмодей спустились в лазарет, остальные куклы разошлись по испытаниям.       Опять мысли Эвана занимал Люцифер. Последние их встречи все больше и больше ему нравились. Но ему все же хотелось получить Красную карточку. Впрочем и от Синей Ангел бы не отказался. Он знает, о чем хочет попросить мужчину. Но опять же понимает, что тот вряд ли исполнит его желание на этот раз. Что же должно случиться в Доме, чтобы они смогли видеться каждую ночь?       Но Эвану пришлось оставить все свои мысли до вечера, когда он сможет записать их в свою тетрадь-дневник. Испытания требуют к себе безраздельного внимания.       Несколько первых испытаний-головоломок не принесли ему желаемого. Он конечно хотел отпустить Вине, но последний предмет так и не хотел отыскиваться.       Нашел он его только после полудня, и получил его Ангел за рукоход. Это оказалась книга по архитектуре. Он всегда относился к этому испытанию, как и к скалолазанию по-особенному. Рукоход был его первым испытанием, пусть и неудачным, но все же первым. А скалолазание первым успешным.       Он нашел Белиал, и они вместе поднялись в гостиную. Вине смотрел на огонь в камине. Ангел знал, что на пламя можно смотреть вечно, но воспоминаний оно не вызывает, потому что у них нет прошлого.       — Вине, — окликнула его Белиал. Мужчина поднял взгляд и улыбнулся. «Птица» не подошел, а подбежал к ним. Его карие глаза сверкали, будто это самая счастливая минута его жизни. Белиал и Ангел не могли не улыбнуться ему в ответ.       В кабинете Эван и девушка сели, Вине не мог усидеть на месте. Пролистав книгу, Ангел нашел первую и последнюю букву имени «Птицы». Он вписал ее в свою тетрадь.       — Тито, — прочитал он. Мужчина взглянул на свою руку, печать светилась и буквы между кругами исчезли.       — Архитектор, — озвучила «Хранительница» ту мысль, что пришла в головы всем троим еще накануне. Печать засветилась и исчезла полностью. И как обычно бывало, когда кукла вспоминала свое прошлое, улыбка исчезла с лица мужчины. Иногда Эван задумывался, что же лучшее: помнить свое ужасающее прошлое на свободе, быть человеком, или находиться в блаженном неведении, но в Доме кукольника, быть куклой. Зачем давать свободу тем, кто все равно не знает, что с ней делать?       Но Белиал уже повела Вине вниз. Когда Ангел подошел, мужчина исчез, сделав шаг в неизвестность. Вине Теперь их осталось сорок шесть.