Кукла Люцифера

      Ангел подошел к столу. Там его ждали не только письмо и кусочек шоколада, но и то, что напоминало ему об ужинах с Хозяином — ролл. Эван не жаловал рыбу, но не в силах был отказаться от блюд Его национальной кухни приготовленных самим Люцифером, и, если большинство из них из рыбы, то так тому и быть.       Положив ролл в рот, юноша развернул сладко пахнущий лист.       «Ты, как всегда, отлично справляешься, мой мальчик. Твоя новая цель— Набериус.

С любовью, Л.»

      Ангел зажмурил глаза от удовольствия, пусть это всего лишь слова, но они были ему приятны.       Принявшись за десерт в виде кусочка шоколада, Эван открыл свою тетрадь.       «Это была чудесная ночь. Люцифер точно знает, что мне нравится. Я так хочу увидеться с Ним наяву. Поужинать вместе суши и якитори, выпить саке, потом направиться в Его спальню и дать волю своим чувствам. Но я пока не получаю никаких карточек, данный факт меня жутко раздражает. Я рад, что могу видеть Хозяина хотя бы во снах. Иначе бы я сошел с ума от тоски по Нему.       В Доме у меня есть обязанности — освобождать кукол. И сегодня я отпустил Гласею-Лаболас. Её настоящее имя Дебра. По профессии она швея. Как же я сразу не догадался! Я перестал это делать — пытаться угадать то, что прояснится в конце-концов само собой. Вначале мне было интересно, возможно, потому что я собирался покинуть Дом. Поиск предметов, разговор с куклами — всё это стало для меня рутиной. Единственное важное и яркое в моей нынешней жизни — Люцифер. Краткое послание от Него подобно ласке, а слова в нем, как поцелуи. Теперь Он присылает мне не только шоколад, но и ролл. Это напоминает мне о счастливых мгновениях наших встреч.       И сегодня я получил своё новое задание — Набериус. Сложное имя. Эта кукла мне незнакома. Я знаю лишь нескольких кукол. Может быть, эта кукла окажется «Венерой» или что ещё лучше «Птицей». Но почему-то кажется, что опять будет «Искателем». Но таков порядок. Завтра утром я сразу же увижу, кто это.       Я бы мог спросить Белиал, однако с некоторых пор мы не разговариваем. Её молчание меня вовсе не тяготит. Главное, чтобы Он продолжал говорить со мной.»       Юноша закрыл тетрадь. Он почти каждый день записывал сюда свои мысли, что стало для него своеобразным ритуалом. Избавляясь от прошлого, он становился свободнее, было легче дышать.       Эван завернулся в одеяло. Он быстро заснул. Теплые руки притянули его к себе.       — Ну же, Ангел, открой глаза, — прошептал Люцифер, поцеловав любимого в губы.       — Если Вы так хотите, — юноша, улыбаясь, поднял веки, ловя взгляд устремленных на него сапфировых глаз.       — Что сегодня тревожит моего мальчика? — спросил Хозяин, уложив Эвана на себя.       — Новое поручение. А так больше ничего, — ответил Ангел, укладываясь щекой на его грудь.       — А если честно? — мужчина сразу понял, что юноша что-то недоговаривает.       — Ладно… я давно не получал никаких карточек, — признался он, со вздохом.       — Почему тебя это беспокоит? — удивился Люцифер.       — Я хочу видеться с Вами не только во снах, — объяснил Эван, поднимая голову. — Для этого мне нужны карточки.       — Прости, малыш, пока иначе никак, — Хозяину это тоже не нравилось, но изменить положение дел, было не в Его силах. Ангел потянулся к Его губам. Было непривычно и странно видеть Его лицо без лукавой улыбки…       Сирена, разорвав поцелуй, позвала Эвана познакомиться с новой куклой. Приняв горячий душ и съев яблоко, Ангел был готов начать новый день.       В гостиную он поднялся в отменном настроении, полный сил. Юноша сел на диван и, не обращая внимания на Белиал, сверлившую его сумрачным взглядом, стал осматривать кукол. Шум в зале стих, все присутствующие жаждали услышать имя очередного счастливчика.       — Доброе утро! — произнес Люцифер.       — Доброе утро, Хозяин! — хором ответили куклы.       — Вчера нас покинула Гласеа-Лаболас, Ангелу пришло время освободить новую куклу… — куклы казалось даже перестали дышать. — Набериус! Эван быстро оглядел сначала «Хранителей», потом «Искателей». Похоже его желание сбылось. Набериус был из «Птиц». Довольно рослый темноволосый мужчина. Ангел уже гадал, что же о нем написал Кевин. Но это он прочитает лишь когда найдет первый предмет.       — И пусть удача всегда будет с вами! — традиционная фраза Хозяина отправила их на испытания.       Первое задание для Эвана сегодня оказалось неудачным — тонкая балка, которую так легко проходит Ситри. Он не был в таком отчаянии, чтобы пытаться пройти на ту сторону за ключом, рискуя при этом переломать себе половину костей.       Следующее испытания тоже пришлось Ангелу не по вкусу, потому как было слишком легким, а значит он не получит за него ничего ценного. Он уже не раз решал всевозможные головоломки. Шестнадцать клавиш, четыре из них уже горят, значит надо сделать так, чтобы остальные тоже загорелись. На это всего пять попыток, иначе придется начинать сначала, и пять минут времени. Прежде, когда Эван проходил его первые раз пять, он не получал ничего, потому что не понимал, как устроен механизм. Теперь же он знал, что при нажатии на клавишу все рядом с ней загораются, а горящие наоборот выключаются. На этот раз ему удалось сделать это сразу же. Награда была невелика, два яблока. Одно из них он решил оставить себе, а второе отнести Марбас.       Эван знал, что, конечно же, Асмодей не даст Марбас остаться голодной, но ему нравилось таким образом вознаграждать ей за то, что она делает для всех кукол в Доме. Он считал себя ответственным за то, что она постоянно заботиться о Лерайе. Тот стал её бессменным пациентом из-за него. Ну, из-за своей собственной глупости. Однако это не отменяло его благодарности Марбас.       Асмодея в кабинете Марбас не оказалось. Сама она сидела за столом и с улыбкой приняла от Ангела яблоко. Эван отправился дальше проходить испытания.        В это же время закатные лучи освещали сад и мужчину, который неспешно прогуливался между вечного цветения деревьев. Сегодня на его прекрасном лице не было места грусти. Он улыбался, легко касаясь рукой нежно-розовых цветов на ветвях. Причина для Его грусти и Его радости всегда была одна и та же. И сейчас эта причина нашла первый предмет для Набериуса.       Эван прошел рукоход и ожидаемо получил на него достойную награду. Да, первый предмет.       Ангел решил рассмотреть свою находку и прилагающуюся к нему записку в своём кабинете. Первый предмет его сначала удивил, а потом юноша рассмеялся. Это был парик, но необычный. Длинные белые пряди были завиты по бокам в тугие мелкие кольца в несколько рядов. Тыльная часть парика заканчивалась короткой косицей. Зачем, а главное какое отношение столь странный парик имел к Набериусу Эван решительно не понимал. Если подсказка намекает, что он был парикмахером, то логичнее было бы положить ножницы и расческу. Отложив парик, Ангел рассмотрел то, что его интересовало гораздо больше — записка. Эван открыл свою тетрадь, где записывал всё, что касалось кукол. Он записал имя куклы. Ниже он поставил три черты. Из записки гласило, что в настоящем имени этой куклы всего три буквы. Это несказанно радовало. И сегодня он отыскал последнюю — н. Её он и поставил на место. Ещё два дня и Набериус получит то, чего хотят больше всего на свете все «Птицы». Он решил, что сегодня поговорит с куклой, а в остальные дни просто сообщит ему, что нашел предмет и когда тот получит свободу. Возможно, что ему просто не хотелось давать возможность Белиал для разговора. Он не сомневался, что «Хранительница» опять будет его подозревать и обвинять. Но сейчас пришло время прочитать заметку Кевина.       «Набериус.       «Птица». Очень дисциплинированный. Сдержанный в проявлении эмоций. Говорит мало. Судя по всему, либо занимал важную должность, либо имел благородное происхождение. Об этом говорит его манера держаться. Неохотно подчиняется Гаапу и вообще, на мой взгляд, больше подходит «Искателям».»       Кевин, как всегда, излагал свои замечания. Они мало чем помогали Ангелу, но он всё равно их читал. Иногда он находил их забавными, иногда полезными, но чаще бесполезными для его дела. Эван отправился проходить испытания дальше в надежде получить хоть какую-нибудь карточку.       Вечером, когда прозвучала финальная сирена, Эван вернулся в гостиную недовольным собой. Он не достал карточку, а ведь ему так хотелось ее заполучить. По большей части ему попадались головоломки, а за них что-либо кроме хлеба, яблок и бинтов было не получить.       Набериус уже ждал его, стоя отдельно от остальных «Птиц». Белиал в зале не было, но Эван решительно направился к кукле.       — Пошли, — кивнул он в сторону своего кабинета. «Птица» послушно последовал за ним.       В кабинете Ангел указал ему на стул, на котором всегда сидела Белиал.       — Знаешь, зачем я тебя позвал? — спросил юноша.       — Это касается моей свободы, — серые глаза вспыхнули, губы изогнулись в мечтательной улыбке, однако он тут же вернул себе бесстрастное выражение лица. — Как скоро я смогу покинуть это проклятое место?       — Не говори так о Доме, — строго предупредил Эван.       — Простите, — чуть склонив голову, извинился мужчина. Видимо, он подумал, что Ангелу не понравилось, что кто-то называет дом его любимого проклятым местом, но он ошибался. Эвану не понравились его слова, потому что он уже знал, что Дом это не место, а живое, мыслящее создание.       — Ты что-нибудь помнишь из своего прошлого? — спросил юноша.       — Нечто весьма странное. Когда я говорил, остальные молчали. Очень часто говорили слово «честь». Но не знаю в каком контексте, — пожал плечами Набериус.       — Не волнуйся, ты всё вспомнишь, — утешил его Ангел. — Так вот насчет твоей свободы. В твоём прежнем имени всего три буквы. Сегодня я нашел одну букву твоего имени. Завтра найду ещё одну. В общем, ты проведешь здесь менее двух суток, прежде, чем получишь свободу.       — Это замечательно, — согласился «Птица».       Едва он замолчал, как в кабинет ворвалась Белиал. Ее грудь вздымалась под тяжелым яростным дыханием. Увидев, что Набериус сидит на её месте, она бросила на Эвана такой взгляд, что, имей он силу сжигать, то от парня в мгновение ока осталась бы кучка пепла.       — На этом у меня всё, — Ангел поднялся из-за стола, спокойно глядя в глаза «Хранительницы». Мужчина поспешил уйти из кабинета, обойдя Белиал стороной. Эван и Белиал простояли так минут пять, не отрываясь друг от друга. «Хранительница» отвела взгляд первой, и, резко развернувшись, ушла. В гостиную она не вернулась и у Эвана была версия, почему Белиал не осталась.       Ангел спускался к себе в комнату в одиночестве. «Хранительницу» он не боялся, знал, что она не посмеет ему навредить. Войдя в комнату, он закрыл за собой дверь. Его утомило это противостояние. Белиал была безусловно сильнее духом многих в Доме.       «Похоже моё желания сбылось. Набериус оказался «Птицей». Кевин написал, что он очень сдержанный, но блеск в глазах при слове из семи букв он не в силах был скрыть. Я несколько удивлен и обрадован, в его имени всего три буквы. Получается, что через два дня я уже узнаю имя своей новой цели.       Сегодня я говорил с Набериусом в кабинете, но не позвал Белиал, однако она всё равно позже пришла. Её желание всё контролировать и везде совать свой нос когда-нибудь может плохо закончиться. Мы несколько минут с ней смотрели друг другу в глаза, а после она ушла и не просто из моего кабинета, а даже и гостиной, впрочем я предполагаю, почему. Она бы хотела меня ударить, но не может, потому что за это Люцифер отправит её в подвал.       Я не доволен собой — я снова не получил карточек. Хорошо ещё, что Хозяин решил снова встречаться со мной во снах. Я обязан добыть Зеленую, Синюю или Красную карточку.»       Закончив делать заметку в своём дневнике, Эван поспешил лечь спать.       Ангел почувствовал, что его целуют. Он сразу же узнал знакомую мягкость губ. Юноша начал отвечать Ему со всей страстью, на которую был способен. Такая нехитрая ласка, как поцелуй, была для Эвана самой желанной. Он был уверен в том, что Люцифер больше никого в Доме не целует. Ангел перестал ревновать мужчину к учителю, в Его настоящем был только он.       — Доброй ночи, Люцифер, — почти пропел юноша.       — Доброй ночи, мой Ангел, — мужчина снова на секунду коснулся его губ. — Как твоя новая цель?       — Мне нравится, он «Птица», — Эван удобнее устроился в объятьях Хозяина. — Но мои отношения с Белиал ещё больше испортились.       — Хм, я знаю, но она сама виновата, — согласился Люцифер. — Любой, кто обидит тебя, отправится в подвал. А она считает себя моей лучшей куклой. Но давай не будем о ней.       — Не будем, — Ангел, соглашаясь, обвил руками шею мужчины, заглядывая в дивные синие глаза. Но внезапно смутился и покраснел.       — Ты решил меня соблазнить? — спросил Хозяин, поглаживая спину Эвана. То, что он чувствовал у своего бедра, сомнений не оставляло — юноша был возбужден.       — А почему бы и нет, — Ангел поерзал, вызывая ответную реакцию тела Люцифера. Мужчина улыбнулся, одним движением меняя их местами.       — Ты же знаешь, что мы не успеем, — Он усмехнулся и Ангел оказавшийся в один вздох под мужчиной, разочарованно нахмурился.       — К черту всё, я хочу… — простонал он.       — Как скажешь, — согласился тот, наклоняясь к его лицу.       Куклы сидели в гостиной. Белиал хоть и старалась делать вид, что ей всё равно, все же волновалась, что Ангела нет в зале. Вчера вечером юноша был в зале, значит Красную карточку он не получал, тогда почему сейчас его нет? Белиал не сомневалась, что Хозяин будет в ярости. Она взглянула на изящные часики на руке, они показывали уже даже не семь, а пять минут восьмого. Однако Хозяин молчал.       Ангел лежал на спине и тяжело дышал. Люцифер лежал рядом с ним. Они переплели пальцы, тесно прижимаясь друг к другу.       — Хорошо-то как, — выдохнул Эван. — Но мне кажется пора вставать. Мужчина кивнул, проведя губами по его обнаженному плечу.       — Да, можешь сразу идти на испытания, я скажу тебе персонально. Доброе утро, мой Ангел. И пусть удача будет с тобой, — сказал Хозяин, целуя его.       Ангел открыл глаза. Он был один в своей спальне. Он не спеша поднялся с кровати и пошел в душ. После вернулся в комнату, взял яблоко и отправился во вторую часть Дома.       Куклы всё так же сидели в зале и не знали, что им делать. Все смотрели на Белиал. А она, чувствуя на себе взгляды кукол, не отрывалась от огня в камине.       — Доброе утро! — наконец произнес Хозяин. Куклы были удивлены, часы показывали восемь утра.       — Доброе утро, Хозяин! — слаженно ответили обитатели Дома.       — И пусть удача всегда будет с вами! — на этом Он закончил. Куклы направились на испытания. Белиал в отличие от остальных не торопилась, её интересовало, где сейчас пребывает Ангел. Она не сомневалась, что утренняя задержка связана именно с ним.       В коридоре Белиал столкнулась с тем, кого искала. Её волнение перешло в злость, но Эван быстро скрылся от неё в комнату с испытанием.       Пройдя комнату с лесками, Ангел наконец получил второй предмет, это была статуэтка. Юноша понес её к себе в кабинет.       Сев за стол, он принялся рассматривать статуэтку. Это была женщина в доспехах, в шлеме, с плащом за спиной, с мечом в правой руке и с весами в левой. На подножье стояла буква э. Это была первая буква имени Набериуса. Завтра он найдет ещё один предмет, и «Птица» получит свободу.       Оставив статуэтку, Ангел вернулся к испытаниям. Теперь ему хотелось получить Красную карточку, даже больше, чем раньше. Он открыл дверь и опять расстроился. Тонкая балка. Но в приступе отчаяния Эван всё же решил попытаться пройти испытание. Он подумал, что возможно Дом ждет от него проявления храбрости. Эван забрался на балку, сердце билось о ребра. Дыхание стало частым, но он ступил на гладкое дерево. Балка была шириной десять сантиметров, и первые несколько шагов дались ему сравнительно легко. Но дальше Ангел оступился, и понял, что падает. Юношу охватила паника. Он ведь знал, что балка ему не поддастся и он обязательно упадет, сломав себе руки или ноги, а возможно и шею. Он обреченно закрыл глаза и тут же почувствовал, что его подхватили на руки.       — Ангел, — позвал его любимый голос. Он всё ещё не открывал глаз, боясь, что потерял сознание и это ему только кажется. — Посмотри на меня. Эван увидел взволнованного Люцифера. Они стояли на полу, будто Ангел и не поднимался на балку.       — Я… — юноша, растерявшись, опустил глаза.       — Поговорим наедине ночью, — Хозяин спустил его с рук. Мужчина поцеловал его в лоб и исчез.       Эван решил закончить с испытаниями на сегодня. Он ушел в жилую часть дома, и встал под душ. Ноги его не держали, и он осел на пол под струями воды. От пережитого стресса его чуть-чуть потряхивало, а капли на щеках были горьковато-соленые.       Незадолго до финальной сирены Ангел вернулся в зал и сел около камина, высушивая свои волосы у тепла огня. Когда сирена всё же прозвучала, он повернулся, ожидая, когда войдет Набериус. Вскоре мужчина появился в зале.       Эван, как деревянный, на негнущихся ногах подошел к «Птице».       — Завтра жди меня тут, в зале. Я, как только найду предмет, приду и освобожу тебя, — монотонным голосом сказал ему Ангел. Набериус кивнул, и юноша покинул гостиную. Он не замечал, как за ним наблюдают змеиные глаза Белиал.       Как только Эван закрыл за собой дверь, то сразу прижался к ней спиной. Тяжело вздохнув, он сел за стол и сделал очередную запись.       «Сегодня ночью мы с Люцифером занимались любовью. Я не мог иначе, мне так захотелось близости с Ним. Я готов проводить так каждую ночь. Это было как всегда прекрасно. Мы встали гораздо позже сирены и не могли оторваться друг от друга.       Сегодня я так хотел получить хоть какую-нибудь карточку, потому решил пройти испытание, которое удачно проходит только Ситри. Я бы упал и сломал себе что-нибудь, а может быть даже умер или меня парализовало, однако Люцифер меня поймал. Не знаю, как Он это сделал, но Он снова меня спас.       В качестве второго предмета мне в руки попалась статуэтка, наверно опять какая-нибудь муза или богиня, я ее так и не узнал. Но уже завтра, как получу третий предмет, сразу же отпущу Набериуса.»       Ангел завернулся в одеяло и сжался в комок. Внезапно он почувствовал, что с него стягивают одеяло. Люцифер с нежностью прижал к себе дрожащего юношу. Эван, отогревшись, расслабился и неожиданно для самого себя, с плачем прильнул к Хозяину.       — Малыш, ты так меня напугал, — прошептал мужчина. — Не делай так больше.       — Я хотел получить карточку, хотел встретиться с Вами наяву. Вы нужны мне, — ответил Ангел, вытирая слезы.       — Но ты ведь знал, что не сможешь пройти балку, что получишь травму, — в голосе Люцифера слышалось неподдельное волнение, Он и правда переживал за юношу.       — Мне показалось, что Дом ждет этого от меня, и тогда даст мне карточку, — честно пояснил причину своего поступка Эван.       — Глупенький… А если бы я не появился, если бы не успел? Ты хоть понимаешь, что лишил бы нас обоих жизни? — спросил Хозяин. Юноша удивленно взглянул в синие глаза мужчины. Ведь Люцифер не мог умереть, Ангел это знал. Да и как его смерть могла потянуть за собой гибель Хозяина?       — О чем Вы? — спросил Эван.       — Мне не нужна эта жизнь без тебя, — тихо ответил Люцифер. Ангел порывисто обнял Его за шею. Его переполняли чувства, рвавшие грудь, и он заплакал, но теперь уже от счастья. И в конце-концов совсем без сил от бурливших эмоций, испытанных за день, уснул на груди мужчины. Люцифер не спал, и долго лежал рядом, любуясь своим спящим Ангелом.       Сирена разбудила Эвана. Он чувствовал себя особенно счастливым. Люцифер сказал то, чего Ангел никогда и не надеялся услышать. Сегодня ничто не смогло бы огорчить его.       В гостиной он смотрел на кукол. Лицо Белиал было мрачным. Перестав общаться с Ангелом, она всё больше теряла контроль над ситуацией и не понимала, что происходит в Доме. Набериус выглядел удивительно спокойным, но в глазах у него было никак не меньше счастья, чем у самого Эвана. «Венеры» сидели притихшие, старательно отворачиваясь от Эвана. Белиал выпрямила спину, шум в гостиной стих.       — Доброе утро! — похоже Люцифер был так же счастлив, как и Его возлюбленный.       — Доброе утро, Хозяин! — ответил хор голосов.       — Уже сегодня Набериус покинет нас. Ангел отлично справляется со своей задачей, — похвалил Он Эвана. — И пусть удача всегда будет с вами!       Солнце стояло в зените. Мужчина брюнет в темном кимоно, прислонившись спиной к сакуре, улыбаясь, думал о чем-то своём. Да, Он сказал Ангелу то, что чувствует. Он знал, что каждое это слово, каждое сладкое мгновение проведенное рядом с Эваном после обернётся для Него глубокой раной, сладким ядом, который остановит Его сердце. Но ни о чем не сожалел.       Ангелу пришлось снова заняться альпинизмом. И это принесло ему третий предмет — молоточек. Это был вовсе не рабочий инструмент. На одной его стороне красовалась последняя буква — р. Эван догадался, кем был Набериус по ту сторону дверей. Оставалось лишь сообщить об этом ему самому.       «Птица» ждал его в гостиной. Как только Ангел вошел, мужчина быстро направился к нему. Они вошли в кабинет.       — Эрн, — прочитал Эван, не тратя время понапрасну.       — Откуда у Вас в кабинете статуэтка Юстиции? — спросил печальный мужчина. — Как я мог забыть, что я должен был ей служить…       — Ты всё вспомнил? — спросил Ангел.       — Да, я поступил очень нехорошо… — Эрн вовсе не собирался рассказывать юноше о своём прошлом.       — Ты сможешь всё исправить, — утешил его Эван, хотя сам в эти слова слабо верил, но так всегда говорила куклам Белиал.       — Я могу идти? — только и спросил Набериус.       — Конечно, я тебя провожу, — они вышли из кабинета и направились к лестнице, ведущей вниз. Ангел надеялся, что сегодня обойдется без участия Белиал. Но она стояла около дверей. Эрн молча прошел сквозь них, охваченный тягостными мыслями о том, что совершил. Набериус Их осталось двадцать семь.