Суккуб

      Я не понимаю, зачем Президент так меня мучает? Он ведь знает, что я люблю его. Так зачем он опять заставляет меня играть роль Сецуки — сестры с комплексом брата? Как же он не понимает, что мне это доставляет невыносимую боль. Я ведь понимаю, что нам не быть вместе. Кто он, а кто я. Он — лучший актер, да ещё и секс-символ Японии, а я — наивная дурочка, которая влюбилась в него по уши. Мне очень нравится играть его сестру, ведь в этой роли я могу делать с ним все, что захочу в прямом смысле этого слова. Но когда эта игра закончится, я буду мечтать о продолжении. От осознания этого факта сердце рвется на кусочки. Может мне сделать эту игру такой, чтобы она запомнилась мне на всю жизнь? Какая же я эгоистка!        И вот я опять стою перед этой дверью. На мне парик, пирсинг, от которого идет цепочка через серьгу в ухе, и вся эта конструкция прикрепляется к ошейнику с шипами. Коротенькие черные шорты, черный обтягивающий топ, который не прикрывает живот, черный плащ и сапоги со шнуровкой на голени. Я стучусь в дверь — тишина. Еще раз. Опять тишина. Я вхожу в роль и выбиваю дверь ногой. Мне на встречу выбегает мой ошарашенный семпай. Да именно Тсуруга Рен, а не Каин Хилл. Его глаза были размером с блюдце, а растрепанные черные волосы торчали во все стороны. будто иглы у ёжика. — Я вернулась, братик! — Кокетливо улыбнулась я. — Сецу? Что ты тут делаешь? — Он явно в замешательстве. — Я очень соскучилась по своему братику, поэтому вернулась. — Я подошла к нему в плотную. — А ты что, не рад моему возвращению? — Нет, что ты. — Он мило улыбнулся и прижал меня к себе. — Я очень скучал. — Я тоже. — Я обвила руками его талию. — Ты что-нибудь ел? — Послышалось молчание. Я выбралась из его объятий и направилась на кухню. В холодильнике пусто, зато на столе стоят две полные бутылки виски. — Я в магазин! — Крикнула я натягивая на себя плащ. — В час ночи? — Его голос звучал угрожающе, но я не обратила на это внимания. Это мне даже доставляет удовольствие. Он заботится обо мне и оберегает, пусть это всего лишь игра и долго это не продлиться, но я выжму из этой игры все соки удовольствия. — Да. Не беспокойся за меня. После тяжелого перелета мне нужно размяться и подышать воздухом. — Я быстро скрылась, захлопнув за собой дверь, которая на удивление, была цела.       По дороге до магазина и обратно, я приводила свои мысли в порядок. Да что такое? Мое сердце готово выпрыгнуть из груди. Я с силой преодолеваю желание обнять его. Да что там обнять, я еле сдерживаюсь, чтобы его не поцеловать, позволить продолжить ту игру, которую мы начали ранее, после того злополучного телефонного звонка! Так! Стоп! А куда же подевались мои мысли о вечной чистоте? Почему мои демоны не одергивают меня? Почему мысль о вечной невинности кажется аморальной? Да что такое со мной?!       Я сразу вспоминаю разговор с Моко-сан: — Кёко, как ты можешь говорить о вечной чистоте и непорочности? Да, я согласна, что отдаваться каждому прохожему нехорошо. Но когда люди любят друг друга, им уже не хватает одной лишь душевной близости, они хотят и физической тоже. Тем более, это естественное требование организма, такое же как жажда или голод!       Тогда я отнекивалась, говорила, что мне неприятно это выслушивать. Но все же Моко-сан права. Яёи-сан воспитывала меня как истинную японку с моральными принципами. Она хотела, чтобы у Шотаро была идеальная жена. Как мне от этого противно. Не хочу быть больше правильной, не хочу быть идеалом для Шо! Фу! Прожить всю жизнь в девках? Совсем недавно я этого и хотела. Но похоже, что я становлюсь умнее. Или наоборот? Что бы это ни было, я хочу его и это всё! Пусть я и буду для него очередной игрушкой, но это то, чего хочу я!        Я открываю дверь номера и понимаю, что Каин в душе. Что ж, в таком случае, я пока приготовлю ужин. Закрыв за собой дверь, я скидываю верхнюю одежду и обувь. Какой кайф! Земля! Как же тяжело ходить на каблуках! Я медленно бреду на кухню и разбираю сумки. Теперь в холодильнике есть хоть какая-то еда. На счет ужина я не стала особо заморачиваться. Просто пожарила рыбу и сбрызнула её лимонным соком. Мне было лень придумывать какие-нибудь кулинарные изыски, как я обычно делаю. Думаю это тоже будет неплохо. Быстро настрогав салатик из овощей, я накрыла на стол.       Братика нету десять минут, двадцать, тридцать, час. Я не выдержала и вломилась к нему в ванну. Твою мать! Он спит! Я подхожу к нему поближе и громко кашляю ему на ухо. Он вздрагивает. — Сецу? Прости, я задремал. — Не слепая, вижу! Мне что, с тобой ходить, чтобы ты не расслаблялся? — Съязвила я, ехидно улыбаясь. — А что, хорошая идея! — Ухмыльнулся он. — Я не против. — Братик, ты же меня знаешь, я ведь так и сделаю! А сейчас вылезай, ужин остывает! — О боже. Я была бы не против с ним принять душ. От таких мыслей мои щеки наливаются краской. Любовь превращает человека в идиота! Почему мне просто не достаточно того, что он рядом? Нет, блин, по всем законам подлости, физиология сыграла свое дело! Я направилась на кухню и села за стол. Через пару минут вышел и Каин. — Приятного аппетита. — Сказал он мне, садясь напротив. — Приятного аппетита. — Я еле съела ужин. Даже не съела — впихнула. Кусок в горло не лезет. А мой, так называемый, братик уже пошел спать. А я направилась в душ. Надо помыться. Сегодня был непростой день.       Струи горячей воды орошали мое тело. Приятно. В голове возникали неприличные мысли, от которых я пыталась отмахнуться. Но всё было тщетно. Я сделала воду попрохладнее и это помогло. Все не прошенные мысли и проблемы уплывают в канализационный слив вместе с водой. Вот чего я хотела весь день. Свободы от проблем, которые терзают меня.       Я выключила воду и направилась к зеркалу. Я вытерлась, причесалась, высушила голову и надела свою новую пижаму: свободные штаны в красную клетку и черная обтягивающая маечка. Немного не в стиле Сецу, но всё же. Я надела парик и вышла из ванной.       Каин спит, а я не хочу. Я легла в кровать и начала ворочаться. То мне было жарко, то холодно. Не выдержав, я направилась на кухню. Мне сразу же приглянулась бутылка виски. А почему бы и нет? Братик спит, мне никто не мешает, ну и пусть мне нет двадцати, все мои сверстники уже попробовали алкоголь. Я открыла бутылку и отпила прямо из горла. Янтарная жидкость обжигала глотку, но на вкус не так уж и противно. Я отпила ещё и ещё. Рассудок затуманился, голова стала тяжелой, а взгляд не мог фокусироваться на чем-то одном. Я отставила бутылку и направилась к холодильнику — аппетит разыгрался. Я быстро наделала бутербродов и продолжила свою трапезу.       В голове всплывали моменты из жизни. Нет худо без добра. Меня бросил Шотаро, а я стала актрисой. Он пытается насолить мне, а я только совершенствую себя. Он пытается сделать мне плохо, а я становлюсь счастливой. Я даже снова обрела это чувство. Я вспомнила, что такое любить. Я млею, когда Тсуруга-сан смотрит мне в глаза, когда ерошит мои волосы, когда хвалит меня. Мне так не хочется его огорчать. Я хочу, чтобы он верил в меня, чтобы считал меня своим другом. Хотя бы так. Я не прошу любви, я прошу доверия. На лице появляется улыбка. Сейчас я Сецу, так почему бы мне не поспать с ним? Я отпиваю еще содержимого бутылки и понимаю, я выпила больше половины. А бутылка-то не маленькая. Я пытаюсь встать, но тщетно. Ноги словно ватные. Я опять делаю попытку. В этот раз удачно, но я не очень хорошо стою на ногах. Вокруг всё кружится, меня шатает. Дойти я смогла только до кресла. Положив ноги на стол, я откинулась назад. Мой взор устремлен в потолок. Хах! В первые в жизни напилась. Знаменательный день. Надо бы отметить. И опять я шатаясь, направилась за бутылкой и обратно. Кресло такое мягкое. Закинув ноги на стол и скрестив их, я отпила еще глоток. Тут послышалось какое-то шуршание. Мой любимый братик встал и пошел в туалет, не обращая на меня никакого внимания. Через пару минут он вернулся и окинул меня взглядом. — Ты почему не спишь? — Грозно спрашивает он. — Не спится! — Мой язык слегка заплетается. — Ты что, пьяна? — Ой, не начинай! Я вполне ещё трезвая! — Почему я не верю в то, что говорю? Я поднесла бутылку к губам, но её вырвали у меня из рук. — Достаточно на сегодня! — Прорычал он. — Эй! — Возмутилась я. — Каин! Отдай! — Фыркнула я. — А то что? — Плохо тебе будет. — Ну-ну! — Я бросаюсь на него, но запинаюсь о собственную ногу, и мы падаем на кровать. Я пластом лежу на нем, а он смотрит на меня ошарашенными глазами. — Трезвая, как стеклышко! — С сарказмом говорит он. — А тебе, разве, не должно быть всё равно? — Нахмурилась я. — Нет, мне не всё равно! — Он скинул меня с себя и положил рядом. — Спи! — Приказал он, крепко прижав меня к себе одной рукой. — Я не маленький ребенок, которому надо указывать, что делать. — Пытаюсь выбраться из его мертвой хватки, но не получается. — Для меня ты всегда будешь маленьким ребенком, за которым надо следить и защищать. — Его голос был наполнен заботой и нежностью, что я сдалась. Я прижалась к нему ближе и отправилась в мир снов.        Утро. Лучше бы я умерла. По голове как будто ударили чем-то тяжелым. Я открыла глаза и издала жалобный протяжный стон. — Твою мать! — Простонала я на японском. - Доброе утро! — Сказал Каин на английском.       Так, пора входить в роль. — Не кричи так! Голова раскалывается! — Я никогда не чувствовала такой боли. В голову не лезет ни одна мысль. — Завтрак готов, иди кушать. — Что? Завтрак? Ты же готовишь отвратительно! — Спасибо тебе за столь теплые слова! Пусть я и не умею готовить какие-то блюда, но нарезать бутерброды я вполне в состоянии. — Я нехотя встала с кровати и подошла к столу. — Да, в жадности тебя не обвинишь. — Протянула я, когда взяла один бутерброд в руку. Толщина колбасы была два сантиметра, не меньше, такой же толщины был хлеб и огурцы. — Не нравится — не ешь. — Он протянул мне холодную бутылку минералки. Я не задумываясь осушила её. — О да! Какой кайф! — Не за что! — Мы позавтракали и отправились на съемки BJ.       Я сидела на стуле и наблюдала за игрой Рена. Голова всё ещё болела. Жара невыносимая, но я не могу уйти. Мне надо ждать братика. Спасала только двухлитровая бутылка минералки. Я закрыла глаза и положила руку на рядом стоящий стол. Боже, как же голова болит! — Что, похмелье? — Спросил Мурасаме, появившийся из неоткуда. — Пасть порву! — Огрызнулась я. — Да ладно тебе. Скажи лучше, почему в таком состоянии пребываешь? Тебе сейчас отоспаться надо бы. — Что за навязчивый тип? Хуже Киджма-сана! — Потому что, если я уйду, то пасть порвет тебе он! — Я указала пальцем в сторону братишки. — На, выпей, — Актер протянул мне таблетку. — Это от похмелья. Через десять минут будешь как огурчик. — Спасибо. — Сказала я и взяла таблетку. Он мило улыбнулся и ушел. Хм. Странно! Он просто решил мне помочь? Вот так просто? Удивительно. Я положила таблетку в рот и запила её водой. И плевать, что она растворяющаяся! Боль постепенно начала проходить, а настроение начало подниматься. Я услышала шептание за спиной. Я сначала не обратила внимания, но всё-таки мне стало интересно. Я обернулась и увидела ЭТО! Девушка-неформалка, с длинными фиолетовыми волосами, собранными в высокий хвост. Вызывающий макияж, почти как у меня. Одежда вся черная и с цепями. Ого-го! Я даже начала чувствовать себя серой мышью. Я сделала вид, будто мне паралельно и продолжила смотреть за предметом своего обожания. — Стоп! Снято! — Послышалось с площадки. Фиолетоволосая направилась к режиссеру. — Сецу! — Окликнул меня брат. — Что? — Тебе уже лучше? — Однозначно. — Я рад. — Он подошел ко мне и погладил по голове. Ах, я таю от его прикосновений. Пусть даже он и гладит парик, я всё равно чувствую прохладу его рук. — Эй! Это ты — Каин Хилл? — Спросил кто-то. Я повернула голову и увидела эту самую девушку. На вид, ей не больше двадцати одного. Она довольна симпатичная. Мне даже как-то неловко. — Да, а что? — Ответила я. — Отойди девочка! Не с тобой разговаривают! — Вот же сучка! Да как она смеет? — Поосторожней на поворотах! Я ведь и звезда… — Я не успела договорить. Меня заткнул пронзительный взгляд Каина. Это точно не Рен. — Чего тебе надо? — Спросил он на японском. — Я просто хотела убедится, что это ты. Я Мико Когеру. Я буду играть в последних сценах BJ. — Так вот оно что! Она будет играть демона. Теперь понятно. — Не буду говорить, что мне приятно с тобой познакомится. Не люблю лгать людям. А ещё, я не люблю, когда моей сестре хамят! — Боже, мне так приятно, что за меня заступаются! — Хм. Как я и думала. Сексуальный, скрытный, грубый. Я люблю таких! — Я была готова растереть её в порошок. — Мне скучно продолжать этот бессмысленный разговор. Я не получаю никакой полезной информации от беседы с тобой, так что — до свидания! — Он развернулся и направился в комнату для отдыха. — Только подойди к нему ещё! Я тебе макияж поправлю! — Выпалила я. — О как! Синдром брата? — Усмехнулась она. — Инцестом попахивает! — Вот же тварь! Да что она о себе возомнила? — Мне больше не о чем с тобой разговаривать. — Я развернулась и ушла вслед за братиком.        В помещении царила неловкая тишина. — Эй! — Окликнул меня мужчина. — Что? — Ты в порядке? — В смысле? — Ну по поводу этого инцидента. — Уточнил брюнет. Меня перекосило он злости. — О Господи! Трепать нервы из-за женщины, у которой IQ равно -10. Не смеши мои тапочки, у меня их нет! — Ты что? Ревнуешь? — Усмехнулся он. — Нет. Ты мой и только мой. — Прошептала я ему на ухо. — Если понадобится, я оставлю на тебе тысячи засосов, которые будут подтверждать это. — Я всегда буду только твоим. — Выдохнул он и улыбнулся. — Вот и славненько.        О нет! Перерыв закончен. Мы выходим из помещения и Тсуруга-сан сразу же отправляется на съемочную площадку. Я сижу и наблюдаю за ним. Почему именно он? Почему я его полюбила? И что будет, не дай Бог, если Шотаро узнает? Моя жизнь под угрозой. Но почему у меня такое ощущение, что он меня спасет? Он всегда спасал меня и приходил на помощь, ну кроме того случая с Рейно. Гр! Если Шо и Рейно поженятся, из них выйдет отличная пара! Они прям дополняют друг друга! Я вспоминаю ту ночь, когда Рен разозлился из-за звонка Шо. Опять. Тогда, я сидела на нем и трогала его пресс руками. О боже! Какое у него тело! Я непроизвольно сжимаю ноги. Низ живота горит. Температура тела явно поднимается, а сердце бешено стучит где-то в горле. Даже Фува на меня так никогда не действовал. Боже! Тсуруга Рен сводит меня с ума! Я бросаю взгляд в сторону и замечаю, что эта стерва пожирает его глазами, словно голодный путник. Ну нет уж! Я ей его не отдам! Моя добыча!        День был сумасшедший. Снимали до позднего вечера. А эта… Как её? Мика норовила облапать моего «брата». Последний каплей стало то, когда она шлепнула его по заднице. Такого отношения я не выдержала. А ему видно всё пофиг! Я встала с места и подошла к этой прашмандовке. — Слушай сюда и внимай! — Прикрикнула я. У всех глаза из орбит по вылезали. Даже у Тсуруги. — Я тебя предупреждала, что если ты его будешь трогать, я тебе все волосы вырву? За сегодня я многое увидела, так что живая ты отсюда не уйдешь! — Сец… — Хотел что-то сказать Рен, но я его заткнула. — Заткнись! Иначе тебе тоже влетит! — Ой какие мы страшные! Я аж дрожу! — Ерничала Когеру. — Ах ты…- Я влепила ей пощечину. — Ну держись, мелочь! Тебя видно мама не учила, что старших надо уважать. — Она ударила меня ногой в бедро. Я ели устояла. — Нет, не учила, у меня её не было! — Я схватила её за волосы и начала тянуть. Она так смешно извивалась. Но потом она ударила меня кулаком в живот. Ах! Больно! Я упала на колени. — Поняла! Я сильнее тебя! — Ухмыльнулась она. Я схватила её за руку и та так же упала. — Ну уж нет! Мы ещё повеселимся! Крыса ряженая! — Все, кто пытались нас остановить получили по заслугам. Даже Каину досталось от меня ногой в колено. А я предупреждала. — Мелкая шлюха! — Бросила она мне в лицо. Перевернув её на спину, я села верхом. Я зажала её запястья и посмотрела на неё. Растрепанные волосы, ярко-красная помада размазана по всему лицу, вид злющий. Она так похожа на ведьму! — В отличии от некоторых, я не прыгаю в кроватку к первому встречному! — Огрызнулась я. — Зато я не страшная уродина, которую никто не любит! — Вот это было как кол в сердце… Я неосознанно ослабила хватку и она вырвалась. Она потянула за цепочку и вырвала пирсинг. Я почувствовала привкус метала во рту и как струйки бегут по подбородку. Она толкнула меня и начала бить по лицу ладонями. Больно… Но не лицу… Она так меня избивает, а я ничего не могу сделать… Даже не пытаюсь защищаться… — Страшная, как атомная война! — Усмехнулась она. Я резко ударила её коленом в низ живота. Она отстранилась. Я заехала ей по лицу кулаком. — Не суди о людях по себе! — Фыркнула я. — Если у тебя есть комплексы, не перекидывай их на других! — Я схватила её за руку и разорвала её куртку. — Ах ты! — Да, я! Ты жалкая женщина, которой пользуются, только для удовлетворения своих потребностей! Мне тебя жалко! — Я заметила блеск в её глазах. Она плачет? Я задела её? Мико толкнула меня и я полетела в сторону. В надежде ухватится за что-то, я сжала её руку, но помогло плохо. Удар головой и темнота.        Я очнулась от того, что мне на голову положили что-то холодное. Лед? Я открыла глаза и в них ударил яркий свет. Всё плывет. Больно, голова болит. Я попыталась встать, но сильные руки, которые схватили меня за плечи, не дали мне этого сделать. — Лежи! — Приказал мне мужской голос. Тсуруга-сан. Но почему он говорит по японски? — Где я? — Спросила я дрожащим голосом. — Мы в номере. Вы сильно ударились головой и ваша губа… — Что с ней? — Вы её порвали. — В голосе слышалось сожаление. — Просто класс! — Я просто в замешательстве. Что со мной произошло? Я никогда себя так не вела, я всегда была тихая и скромная. Но я почувствовала, как будто у меня что-то отбирают, что-то очень важное. Этот мужчина — он похитил моё сердце, сам того не зная. — Могами-сан. — Позвал он меня. — Зачем вы это сделали? — Я замешкалась, но не на долго. — Кто-то должен был её поставить на место. Вы не собирались этого делать, Тсуруга-сан, поэтому эту ношу я взяла на себя. — Но зачем… — Потому что я так захотела! — Перебила я. Он немного опешил. — Можно мне стакан воды? — Решила я перевести тему. — А, да, конечно. — Он подорвался на месте и через треть минуты я уже пила воду. Он присел на край кровати и посмотрел на меня. — Спасибо. — Сказала я. — Могами-сан, можно Вас попросить? — Да, конечно. — Называйте меня просто Рен. Просто, когда Вы называете меня Тсуруга-саном, я чувствую себя стариком который прожил долгую жизнь и поведал такого, чего в страшном сне не приснится. Поэтому я хотел бы, чтобы мы перешли на «ты». — Он немного усмехнулся. — Но я не могу… — Покраснев до кончиков ушей заявила я. — Могами-сан, у нас разница в возрасте четыре года, а не пятнадцать лет. — Но… Но… Ладно, Рен. Только и ты, называй меня просто Кёко. — Я покраснела ещё больше. — Хорошо, Кёко. — О боже, моё имя из его уст звучит так необыкновенно! Как любимая музыка! Он встал с кровати и куда-то пошел. — Стой! — Крикнула я, как ошалелая. — Не уходи, пожалуйста. — Уже более спокойно сказала я. — Мне страшно оставаться одной. Не уходи. — Но у нас же в холодильнике почти пусто. — Не правда, там в морозилке есть мясо. На завтра хватит. — Ну ладно. — Он выключил свет и лег рядом со мной. — Спи, тебе надо отдохнуть. — Он обвил рукой мою талию и я уснула.       Мы лежали на траве. Только он и я. Вокруг никого. Я смотрю в его серые глаза. Он придвинулся ко мне и поцеловал. О боже. В груди разливается теплое чувство. Я счастлива. Трава такая мягкая, словно перина из пуха. Время остановилось, а на душе очень спокойно и тепло. — Я люблю тебя. — Шепчет он мне на ухо. Я чувствую его дыхание на своей щеке. — Я тоже люблю тебя, Рен. — И всё вокруг исчезает. Я открываю глаза и замечаю, что лежу на груди Тсуруги-сана, и он смотрит на меня ошарашенными глазами. Я приподнимаюсь и смотрю на него. — Что? — Спрашиваю я. Все-таки интересно, что его так ввело в шок. — Ты… — Ну-у… — Протянула я, опасаясь своих догадок. — Ну, как бы… — Да говори ты уже! Мне аж страшно! — Сама от себя не ожидая, крикнула я. — Ты говоришь во сне. — Резко сказал он. Твою мать! Мне стало так стыдно! Я покраснела до кончиков ушей. На глазах наворачиваются слезы. Я резко села и уже хотела убежать туда, где он меня никогда не найдет, но он не дал мне этого сделать. Его сильные руки схватили меня за плечи и притянули к себе. Я упала и он прижал меня к своему телу. Я уперлась руками в его грудь и он вдыхал запах моих волос. — Не надо убегать… — Прошептал он. У меня внутри всё сжалось. — Я не достоин твоей любви, Кёко. Я — самый плохой человек, которого тебе не посчастливилось встретить. — Почему он это говорит? Я из последних сил сдерживаю слезы. — Это я должен бежать, так далеко, чтобы ты никогда меня больше не увидела. Чтобы я не смог причинить тебе боль. Но я не могу. Потому что я жить без тебя не смогу. Я люблю тебя, Могами Кёко! — Сердце пропустило удар. Эти слова. Я сплю? Если да, то не будите меня! — Ч-что? — Переспросила я. — Я люблю тебя! — Прокричал он на весь номер. Я не выдержала и поцеловала его в губы. Он провел языком по моей нижней губе, слегка задевая ранку, и я приоткрыла рот. Он целовал меня страстно и требовательно, а я отвечала ему. Одна его рука придерживала мою голову, а другая обвилась вокруг талии. Мои руки обнимали его за шею. Каждое его прикосновение отдавалось вниз живота. Он отрывается от моих губ и томно дышит, жадно хватая воздух ртом. — Ты сводишь меня с ума. Ты словно кокаин внутривенно. — Хриплым голосом говорит он. — Сделай так, чтобы мы могли сходить с ума вместе… — Шептала я. Голос срывался, так как дыхание сбилось, пульс участился, а низ живота сводило от сладкой истомы. Я хочу его! — Ты хочешь этого? — Спросил он. — Да. — В глазах брюнета зажегся огонек. Он подмял меня под себя и начал покрывать поцелуями мою шею. Он покусывал, посасывал каждый её сантиметр оставляя алые следы. Его руки забрались мне под майку и совсем не аккуратно сняли её с меня. Но я была не против. Мы же взрослые люди, тем более мы любим друг друга, так почему бы нам не проявить любовь таким образом? Отправив мой бюстгальтер и майку в полет, он прильнул к моей груди губами. Рен посасывал, кусал и покрывал её поцелуями. Я выгибалась словно кошка на встречу его ласкам. Потом он скользнул вниз, оставляя на моем теле горящие следы от поцелуев. Мне стало очень жарко. С уст срываются неконтролируемые стоны.       Актер отстраняется от меня и снимает с себя поло и джинсы. Я смотрю на его обнаженный торс, как баран на новые ворота. Не удержавшись, я провожу пальчиком по кубикам пресса, от чего вызываю у него волну мурашек. Рен начинает стягивать с меня джинсы, а я приподнимаю бедра, упрощая ему задачу. И через пару мгновений я остаюсь в одних трусиках. Он приподнимается на локтях и смотрит мне прямо в глаза. — Кёко, ты уверена? Ещё не поздно остановится. — Голос Тсуруги дрожал, но я не придала этому значения. — Да, я уверена. Это то, чего я хочу. Я хочу, чтобы это сделал именно ты. — Я нежно улыбнулась и приподнялась, чтобы поцеловать его. Его мягкие губы отвечали на поцелуй. — Будет очень больно? — Спросила я. — Только первые мгновения. — Успокаивал меня брюнет. Я впустила свои пальцы в его черные, как ночь, волосы. Он углубляет поцелуй. Его руки блуждают по моей спине, талии, ягодицам. Моё тело вспыхивает как спичка. Рен скользит вниз к лобку. Сняв с меня последнюю часть гардероба, он начинает покрывать поцелуями моё лоно. Я ничего не слышу, кроме своих стонов. Мне никогда ещё не было так хорошо. — Рен! — Сквозь стоны кричу я. Его язык играет с моим клитором, а руки сжимают бедра. Я сжимаю простынь в кулак, сдерживая бурю эмоций, которые бушуют во мне. Моё сердце готово выпрыгнуть из груди. Он отстраняется от меня и стягивает с себя брюки, вместе с трусами-боксерами, высвобождая внушительных размеров член. Ого! — Сейчас будет немного больно. — Сказал сероглазый. Он устроился у меня между ног и резким движением вошел в меня. Резкая боль, но терпимая. — Больно! — Простонала я, морщась и закусывая и так поврежденную губу. — Прости. Потерпи немного, сейчас всё пройдет. — Он поцеловал меня в шею и сильнее прижал моё тело к своему. Боль начала уходить, а мужчина начал медленно двигаться. На место боли приходило приятное и незнакомое мне ранее чувство. Он постепенно наращивает темп и с моих губ срываются стоны, которые больше походят на крик. И вот я разбиваюсь на тысячи осколков в его сильных руках. Я чувствую, что Рен выходит из меня и ложится рядом. — Я люблю тебя. — Шепчет он. — Я тоже. — Ты — дьяволица, которая похитила моё сердце. — Ухмыляется он. — Тогда, скорее — суккуб!