Другая песня-2. Львица

Старшая дочь Титоса Ланнистера не была красавицей. Тита могла быть красива, если бы умела улыбаться. Вместо того, ее лицо было столь холодно, лишено всякого выражения, что казалось, оно было вырезано из камня. Ее светло-зеленые глаза были прекрасны, но взгляд был столь пронизывающим, что многие мужчины чувствовали себя под ним неловко. С самой смерти ее матери, Тита была леди Утеса Кастерли. Каждый житель замка, от кастелляна до последней судомойки, знали, что с ней не стоит шутить. Даже любовница ее отца не смела открыто ей возражать. Наследник утеса, юный лорд Киван, обожал старшую сестру и высоко ценил ее мнение. Тем не менее, власть Титы над Утесом значила мало, потому что ее судьба была в руках ее отца. Она узнала это печальным образом, когда услышала, как Титос Ланнистер объявил о помолвке его дочери с сиром Стевроном Фреем, на глазах у всех его знаменосцев. Тита открыла было рот, чтобы протестовать против столь глупого брака, но поняла, что ей не стоит спорить. Она будет выглядеть глупой девчонкой, тщетно борющейся с желаниями своего отца. И она не сможет поговорить об этом с отцом наедине. Теперь, когда столь многие были свидетелями помолвки, если лорд Титос возьмет назад свое слово, никто никогда больше не будет серьезно воспринимать Ланнистеров. Дом Ланнистеров уже и так был посмешищем, из-за раскрашенной шлюхи, сидевшей на коленях ее отца. "Я должна исполнить свой долг. Я выйду замуж за Стеврона Фрея". Мысль, что однажды она станет леди Близнецов вызывала в Тите тошноту. Старшая дочь лорда Западных Земель будет кланяться перед Талли. Это было позорно. "Но я не покажу своего позора. Я львица с Утеса. Я не буду извиваться под их взглядами". Весь пир Тита сидела гордо, сжав зубы, напрягая мускулы. Золотая коса, переброшенная через плечо, золотисто-зеленые глаза, разглядывающие смеющихся знаменосцев ее отца, она казалась прекрасной, отчужденной красотой статуи. После помолвки Утес потерял для нее свою прелесть. Тита была слишком горда, поверив, что была хозяйкой древнего замка ее отца. Теперь она ни во что не будет слишком легко верить. К счастью, ей не понадобилось слишком долго оставаться в Утесе Кастерли. Наследному принцу были нужны фрейлины для его дочери. Хоть раз в жизни, отцу достало разума отправить ее. Подружившись с будущей королевой, Тита могла усилить влияние Дома Ланнистеров. Тита нелегко заводила друзей. Большая часть этих дружб была всего легким содружеством, что быстро испарялось при первых признаках неприятностей. Но ради Дома Ланнистеров, она должна была попытаться и хотя бы достичь сердечной привязанности с Рейлой. Принцесса была прекрасна и грустна. Между ней и ее братом не было любви. Тем не менее было трудно сочувствовать нежеланному браку Рейлы, ведь по нему она становилась королевой, а Тита же стала бы гнить в Близнецах. Принц Тите нравился еще меньше, чем его сестра. Эйрис был очень красив – мягкие серебристые локоны, фиолетовые глаза под длинными ресницами, но его красоту портило то, что он слишком хорошо о ней знал. Когда Тита смотрела, как он бродит в своих багряно-черных доспехах, он напоминал ей павлина, прогуливавшегося по птичнику. Принц часто навещал сестру, больше из галантности, чем по любви. Во время одной из таких встреч он впервые встретил Титу. – Почему вы так мрачны, миледи? Что-то случилось с вами или вашей семьей? – Моя семья в полном порядке, ваше высочество. – Тогда почему я никогда не вижу ваших улыбок? Улыбка очень подошла бы вашему хорошенькому личику, куда больше, чем хмурость. Тита медленно сглотнула. Принц Эйрис был дураком, но он не был слаб. Оскорбить его было бы риском, на который она не имела права. Она заставила себя ответить вежливо: – Благодарю, ваше высочество. Тем не менее, я улыбаюсь только в самых радостных случаях. Мне кажется, что улыбки слишком часто дарятся в самых неуместных ситуациях, и от того становятся пусты и незначительны. – Тогда заставить вас улыбнуться будет задачей, достойной принца, миледи. Эйрис взял ее руку и нежно поцеловал ее. "Каково нахальство, так вести себя на глазах собственной нареченной". Хотя Рейла не обращала внимания, она смотрела в окно, полностью игнорируя своего брата. Каждый раз, когда она встречала его, Эйрис оказывал ей знаки внимания. Он тихо беседовал с ней и дарил подарки: прекрасный цветок из сада, экзотический фрукт из Дорна. Титу это начало беспокоить. Конечно же, если принц желал найти себе шлюху, он мог найти получше и подешевле. Должно быть, он нашел вызов в задаче соблазнить ее. Легче всего отделаться от принца было бы сдавшись его натиску. Но Тита была Ланнистер с Утеса Кастерли, а не шлюхой для мужчин, даже для принца. Она отказывалась от подарков, а на теплые слова отвечала только холодной вежливостью. И все же, все верили, что она спала с Эйрисом. Леди ненавидели ее, или же пытались заручиться ее поддержкой. Тита слышала их смех за закрытой дверью, чувствовала презрение в их взглядах. "Дом Ланнистеров, дом шлюх и слабаков". Она приехала в Королевскую Гавань, надеясь восстановить репутацию своего дома. Как иронично, что она только еще больше разрушила ее. Иногда Тита ненавидела за это принца Эйриса. Но все же, принц был слишком глуп, чтобы вызывать настоящую ненависть. Эйрис очевидно никогда раньше не встречал женщины, способной сопротивляться его статусу, внешности и приятным манерам. Непоколебимая холодность Титы выводила его из себя. Его попытки становились все отчаяннее, его подарки все экстравагантнее: драгоценности и платья, всегда черно-красные, словно она могла носить цвета Таргариенов. Когда у принца кончились идеи, как еще завоевать ее, он спросил ее, отчаянно глядя на нее, не отдала ли она уже кому-нибудь свое сердце. Тита едва не расхохоталась столь глупому вопросу. Она подумала о том, чтобы ответить "да". Избавило бы это ее от Эйриса? Она сомневалась. Он только начнет настаивать на деталях, и ее ложь разрушилась бы. – Нет, – твердо ответила она. На лице принца было облегчение. – Тогда скажите, есть ли способ заполучить ваше сердце? Тита задумалась, не предложить ли ему отправиться в Западные Земли и вышвырнуть шлюху ее отца из Утеса, но передумала. "Это мы, Ланнистеры, должны ее судить, если хотим, чтобы нас снова уважали". – Нет. Принц нахмурился. Тита видела, что приближается его взрыв негодования. – Это неправда. Каждый чего-то хочет. Возможно, пришло время быть честной с принцем. Недостаточно честной, чтобы он затаил обиду, но достаточно, чтобы он потерял интерес. – Чего я хочу, не имеет значения. Я Ланнистер, и я должна исполнять свой долг перед своим Домом. Эйрис выглядел растерянным. – Если вы жаждете чести своей семьи, я не вижу в этом проблемы. Мой дед стареет, а мой отец болен. Я скоро стану королем. И когда я сяду на Железный Трон, я подниму Дом Ланнистеров как можно выше. Разве это не доставит вам удовольствия, миледи? Тита прищурилась. "Неужели он не понимает, как позорно будет для Дома Ланнистеров вот так достичь власти?". – Нет. Гнев принца взорвался: – Да что с тобой, женщина? Я дал бы тебе все, я разорил бы ради тебя королевство, но ты все равно осталась бы недовольна! Ты лжешь мне. У тебя есть любовник или... – Эйрис разозлился. – Ну же, защищайтесь, скажите что-нибудь. – Вам не приходило в голову, что я не продаюсь, ваше высочество? – спросила Тита, окидывая его взглядом, способным заморозить Дорн. – Продаваться? – залепетал он. – Я никогда не имел в виду... Я только хотел... Ты знаешь, я люблю тебя, Тита. Ты должна была это понять. Весь двор это знает. – Весь двор зовет меня вашей шлюхой. И если я приму ваши ухаживания, я такой и буду. – Я заставлю их замолчать, – сказал Эйрис с холодной яростью во взгляде. – Вы ничего не сделаете. Вы не любите меня, ваше высочество. Вы меня совсем не знаете. Если бы знали, вы не стремились бы заполучить меня в постель. Найдите себе кого покрасивее да подружелюбнее, и с ней милуйтесь. Я не стою таких забот. Эйрис смотрел на нее, раскрыв рот. Тита прикусила губу. Она думала, что давно избавилась от привычки так глупо терять равновесие. – Прошу прощения, ваше высочество. Я сказала, не подумав. Извольте меня простить. Она сделала реверанс и быстро ушла. Гнев Эйриса быстро приходил и так же быстро проходил. Если повезет, он сочтет ее сварливой и забудет. Но ей не повезло. Эйрис нашел ее на следующий день в саду. Он не выглядел рассерженным, только бледным и задумчивым. Он поклонился и как всегда поцеловал ее руку. – Миледи, я прошу вашего прощения. Вы были правы. Я плохо вас знаю. – Мне нечего прощать, ваше высочество. Я была ужасно груба. – Вы были честны со мной. Так немногие бывают. Я окружен глупцами и льстецами, бесстыжими завистниками, что не желают ничего, кроме благосклонности принца! Вы всегда должны говорить мне правду, Тита. Она посмотрела на него, скрывая сомнение. Мужчины часто говорят о том, как жаждут правды, но очень немногие могут ее слышать. – Вы молчите. Снова. Это вежливость удерживает ваш язык? В этом нет необходимости. Я не сержусь на вас за то, что вы сказали вчера. Вы можете сказать мне что угодно. – Вы легко выходите из себя, ваше высочество. – Я дракон. Наша кровь всегда кипит. Возможно, я могу сказать что-то в гневе, но я никогда не стану таить на вас обид, Тита. – И это ужасный недостаток. Король не может позволить себя провоцировать в гневе, и он не может позволить себе поступать из гнева глупо. – Вы суровы, Тита. – Настолько сурова, как нужно. Вы получите от меня правду, если хотите, но ничего больше. – Я заставлю шепчущихся замолчать, – решительно сказал Эйрис. – Я не позволю, чтобы вас позорили, миледи. – Чем больше вы будете меня защищать, тем больше все уверятся, что мы состоим в связи. Если вы заботитесь о моей репутации, не ищите меня больше. Эйрис смотрел на нее с болью. – Я хочу узнать вас лучше, Тита. Я не могу вас избегать. Тита кивнула. Если принц решил быть упрямым, она ничего не могла поделать. Возможно, ее мрачная, властная натура прогонит от нее Эйриса. О, как она ошибалась. Не только принц все чаще искал ее общества, его взгляд становился все нежнее с каждым днем. Иногда он взрывался, когда ее суровая критика была чересчур для его самолюбия, но он всегда возвращался к ней, как влюбленный щенок. Тита не могла избавиться от принца, и пусть это ее раздражало, ее начало занимать поведение Эйриса. – Почему вы проводите со мной время? – спросила она во время одной из их прогулок в саду Красного Замка. – Довольно глупый вопрос для столь умной женщины как вы. – Вовсе нет, – ответила Тита, нахмурившись. Эйрис начал ее поддразнивать, и это ее беспокоило. Поддразнивание было слишком интимным жестом, а Тита не очень хорошо разбиралась в интимности. Единственными по-настоящему близкими людьми для нее были ее брат Киван и кузина Джоанна. – Ну, для начала, вы умны. – Мужчинам не нравятся умные женщины, – фыркнула она. На это Эйрис обиделся. – Я не такой, как другие мужчины. Я будущий король! – Тогда ведите себя соответственно. Эйрис открыл было рот, чтобы начать кричать, но резко остановился. – Вы сильны. Вы горды. Вы никому не позволяете вами помыкать, даже мне. И вы красивы. – Это неправда. – Для меня вы прекрасны. – Вы уже пытались петь мне оды. Все еще не поможет. – Я говорю правду, Тита. Другие мужчины находят вас неприятной, потому что вы так холодны, но для меня это не имеет значения. Ваши улыбки принадлежат только мне, и от того они слаще, чем поцелуи Девы. – Вы заблуждаетесь. – Разве? – Эйрис криво улыбнулся. – Получу ли я улыбку, если исполню ваше сокровенное желание? Теперь Тита была очень обеспокоена. – Что вы имеете в виду, Эйрис? – Каждый чего-то хочет. Я не знал вас раньше, но знаю теперь. Вы суровая женщина, гордая и преданная своей семье. Власть и уважение для вашего дома, и для вас. Вот чего вы хотите, и вот чего вы заслуживаете. Тита чувствовала, как по спине пробежал холодок. Она была слишком глупа и недооценила Эйриса. Принц видел и понимал куда больше, чем она думала, а увидев и поняв, он может воспользоваться ей и разрушить. Она старалась держаться холодно и спокойно, отвечая: – Говорите прямо, Эйрис, или не говорите вовсе. – Я хотел, чтобы это стало сюрпризом, – сказал принц, сжимая руки. – Но не могу сопротивляться желанию сказать вам это сейчас! Мы поженимся, Тита. Казалось, словно ледяной кирпич упал на душу Титы. Сколь многие женщины верили подобным обещаниям, и оставались с бастардом, растущим в животе? Нет, Эйрис должен был знать, что с ней это не сработает. Она сказала ему в лицо, что она не шлюха. – Вы действительно имеете это в виду? – Конечно, – нахмурившись, ответил Эйрис. – Вы знаете, что я люблю вас. Как вы можете в этом сомневаться? – Принцы не женятся по любви? – Разве? – сердито ответил принц. – Мой дед женился. Как и мой отец и дядя. Почему нужно заставлять меня жениться на Рейле? – Это каприз, Эйрис? Вы бунтуете против воли вашей семьи? – Нет! – Эйрис глубоко вздохнул и заставил себя успокоиться. – Если бы я не встретил вас, я бы женился на Рейле. Но теперь, я не могу, – он нежно коснулся ее щеки. – Вы не просто женщина, которую я люблю, вы женщина, которая нужна мне, чтобы помогать мне править Семью Королевствами. Тита видела прямоту и нежность в глазах Эйриса. Он не лгал. Он верил каждому своему слову. Как же она его недооценила. Каждый раз, когда он спрашивал ее совета, он не просто хотел лучше ее узнать или предстать перед ней в лучшем виде. Он проверял ее, судил, насколько она достойна быть его королевой. – Тогда, да, – вдруг сказала она. – Что "да"? – Да, я выйду за вас замуж, – сказала Тита, и поняла, что Эйрис даже не спрашивал. Он просто сказал ей, что они поженятся. Конечно, к чему спрашивать, зная, что она не откажет? Она будет королевой, самой могущественной женщиной Семи Королевств, и кровь Ланнистеров будет течь в следующих королях. Эйрис рассмеялся и поцеловал ее, услышав, как она ответила согласием на вопрос, который он не задавал. Тита же дождалась, пока встанет перед септоном, прежде чем позволила себе порадоваться. Но когда принц наконец набросил плащ Таргариенов на ее плечи и назвал ее своей леди и женой, она улыбалась самой яркой улыбкой. Повозка скрипела и качалась по неровной дороге на Север. Дейна смотрела на Титу, ее глаза были наполнены гневом, обжигающим, как дикий огонь. "Пусть себе смотрит. Она принцесса Железного Трона, от крови Утеса Кастерли. Она узнает свое место." – Я не выйду за него, – очень тихо сказала Дейна. – Эймон... – Твой брат исполнит свой долг. Как и ты. Лицо Дейны исказила уродливая гримаса. – Как ты исполнила свой? Ты вышла замуж за эту свинью Фрея, которого тебе выбрал твой отец? – Я была королевой Семи Королевств и истинным Десницей твоего отца пятнадцать лет. Ты не годишься для правления, Дейна, – ровно ответила Тита. – Отец больше тебя не слушает, – ответила ее дочь, ее голос сочился сладким ядом. – Но он слушает меня. Он любит меня больше. "Глупая девчонка. Ты не представляешь, о чем говоришь". После пленения в Сумеречном Доле разум Эйриса помутился, и он видел врагов в каждой тени. Он не доверял даже собственной жене. Дейна была достаточно умна, чтобы это заметить, и достаточно умна, чтобы использовать, но была слишком поглощена собой, чтобы понять последствия растущего безумия ее отца. "Если бы мне были нужны доказательства, что тебе нельзя быть королевой, я получила их теперь". К счастью, интриги ее дочери ни к чему не привели, потому что Тита твердо была настроена увезти ее на Север к ее нареченному. Так она больше не сможет портить Эймона. Старший сын Титы страстно обожал свою сестру, и она любила его, в какой-то мере. Тита не одобряла это – не из принципа, ведь ее дети были Таргариенами – но потому, что их отношения делали их обоих хуже. Когда дело касалось Дейны, Эймон становился еще высокомернее и безрассуднее. Дейна же становилась все грубее, эгоистичнее, зацикленной на желании стать королевой ее брата. "Они никогда не поженятся. Я этого не позволю, пусть даже договора бы не было". Тита нехотя согласилась с планами поженить ее детей с детьми Рейлы, потому что иначе ее брак с Эйрисом постарались бы расторгнуть. Теперь это казалось удобным. Брак Дейны с наследником Винтерфелла был ценным, и он будет держать ее вдали. Что же до Эймона, одна из дочерей Рейлы будет ему хорошей женой. Дейнерис. Хорошее таргариеновское имя, и она похожа на свою мать. Так права Эймона будут выглядеть еще более законными. Хотя ее глупец-сын этого не поймет, потому что он не интересовался политикой, как полагалось бы наследному принцу. Эймон любил всего две вещи: схватки и свою сестру. Тита закрыла глаза. Ее дети были словно насмешкой богов. Ее прекрасные золотые близнецы, слепые в отношении долга и разума, а Мейгор... Мейгор доставлял ей еще больше боли. Иногда Тита почти ненавидела его, за то, что он едва не убил ее при родах, за то, что лишил ее возможности иметь еще детей, а больше всего – за позор ее Дома за его уродство. Но у Мейгора были качества, которых недоставало его брату и сестре – твердый ум, политическое чутье и чувство долга по отношению к своей семье. Тита потребовала, чтобы Мейгор присоединился к Святой Вере, не желая, чтобы он давал жизнь новым карликам с именем Таргариен, и он послушно последовал ее воле. Осознав ум ее сына, она начала учить его, чтобы однажды он стал Десницей его брата, и опять же, Мейгор блестяще справлялся с заданиями. "Если бы только он родился целым, я бы гордилась им". Эта мысль часто приходила ей в голову, и так же часто Тита прогоняла ее. Подобные проявления чувствительности полагались дуракам, а не королевам. Дейнерис стояла прямо, пока служанки наряжали ее в платье. Оно было темно фиолетовым, подчеркивало цвет ее глаз, подбитое горностаем. Рейла гордо улыбалась, глядя, как царственно выглядит ее дочь. Но потом ее улыбка погасла, и радость обратилась в горечь. Дейнерис была так похожа на нее молодую. Ее дочь исполняла долг, которого она смогла избежать. Рейла только надеялась, что Эймон был не таким, как Эйрис. Он был сыном Титы, только наполовину Таргариен. Возможно, она не увидит в нем семени безумия, как видела в своем брате, в своем сыне... Рейла не могла без боли думать о Брандоне. Она так любила своего старшего сына, с той самой минуты, как повитуха положила его в ее руки. Он был прекрасным мальчиком-Старком, в нем не было ничего от Таргариенов, кроме темно-фиолетового цвета глаз. Тогда Рейла надеялась, что ее мальчик избежит проклятья ее крови. Но чем больше Брандон рос, тем больше он напоминал ей Эйриса. Он был так же обманчиво очарователен, так же терял контроль над собой. Рикард говорил, что это просто волчья кровь, но Рейла лучше знала. Лианна, вот в ком была волчья кровь, не в Брандоне. Рейла посмотрела на свою старшую дочь. Лианна примеряла собственное платье, куда более простое, чем платье ее сестры. Другая юная леди была бы в ярости от того, как явно и целенаправленно ее пытаются принизить в пользу младшей сестры, но Лианна была не такой, как другие юные леди. Она была истинной волчицей, ее маленьким волчонком, и пусть она любила ее, Рейла с трудом ее понимала. Служанки закончили украшать Дейнерис. Рейла встала рядом с дочерью перед зеркалом. – Ты прекрасна, – нежно сказала она. – И принц будет дураком, если не влюбится в тебя. Рейла видела отражения собственных сомнений касательно принца Эймона в глазах своей дочери. Дейнерис всегда была умна, и Рейла никогда не защищала ее от правды. – Ты справишься, – твердо сказала она. – Я верю в тебя. "Если сын Эйриса заставит ее страдать, найду способ заставить их заплатить. Клянусь богами, старыми и новыми". Рейла увидела, как за ними встала ее старшая дочь. Лианна была на грани взрыва. – Говори, дорогая, – мягко сказала она старшей дочери. – Дени, это не ты! Я помню девочку, которой было все равно, когда она пачкалась в грязи, играя в богороще, девочку, которая любила скакать верхом не меньше меня, которая могла обогнать ветер. А теперь, взгляни на себя, вся такая приличная, едва можешь пошевелиться в этих платьях, не занимаешься ничем, кроме вышивания и арфы. Лианна яростно посмотрела на мать. – И ты считаешь, что это моя вина, – спокойно сказала Рейла. – Ты это сделала. – Не вини в этом мать. Она просто помогает мне готовиться к жизни в Королевской Гавани. Одна из нас должна ведь выйти за принца, – сухо сказала Дени. – Это неправда! Матери не пришлось выходить за своего брата, он выбрал другую! – Девочки, присядьте. Вы много не знаете о моей юности. Дени радостно присела, в ее фиолетовых глазах сияло любопытство. Лианна тяжело опустилась на стул, демонстрируя бунт. Они обе так молоды, почти дети. И все же, они обе должны были выйти замуж. "Им нужно это услышать". – Когда я была в вашем возрасте, я была помолвлена с моим братом Эйрисом, но я не любила его. Когда я заметила, что он влюбился в одну из моих фрейлин, я сделала все, что было в моих силах, чтобы он упал в ее объятья. Я даже стала свидетельницей на секретной свадьбе моего брата и леди Ланнистер. Я избежала своего долга, бросила вызов своему отцу, чтобы избежать несчастливого брака. Рейла посмотрела на дочерей: Дени была шокирована. Лианна выпрямилась, на ее лице читалось одобрение поступков матери. – В то время я была влюблена в юного рыцаря. Я знала, что он разделял мои чувства, потому что он короновал меня его Королевой Любви и Красоты. И все же, я не попыталась сбежать с ним. Когда мой отец решил, что я выйду за вашего отца, я без жалоб отправилась на Север. Вы знаете, почему? – ни одна из девочек не ответила, и Рейла продолжила. – Мой дед, король Эйгон, позволил своим детям жениться по любви. Это оскорбило многих из его знаменосцев и привело к кровавому восстанию. Я избежала своего долга один раз, и не могла сделать это снова, посеяв раздор между Старками и Таргариенами. – Ты когда-нибудь жалела, что вышла за отца? – тихо спросила Лианна. Рейла рассмеялась. – Нет, моя дорогая. Твой отец хороший человек, и мы построили вместе счастливую жизнь. Я с трудом вспоминаю того юного рыцаря. Оглядываясь назад, я понимаю, что даже не знала его. Это была юношеская влюбленность, каприз. То, что есть у нас с вашим отцом, куда лучше. Девочки явно испытали облегчение, услышав это, особенно Дени. – Так что вы понимаете, почему одна из вас должна выйти замуж за принца Эймона. Мы с вашим отцом подписали договор о браке, и если мы возьмем свое слово назад, королевство истечет кровью. – Если это должна быть одна из нас, то это мой долг, – сказала Лианна. – Я старшая. Дени повернулась к сестре. – Лиа, мы обе знаем, что ты была бы несчастна в Королевской Гавани. А я нет. Я знаю, что смогу жить при дворе. Я буду скучать по скачкам с тобой, и мне будет скучно за вышиванием, но я справлюсь. – И все равно, это нечестно, – сердито сказала Лианна. – Так сложилось, и нам надо стараться, чтобы вышло как лучше, – ответила Дени. Рейла испытывала гордость за дочерей. Дени умела быть такой, какой требовал от нее долг, в ней была тихая сила, которой Рейла восхищалась. "Она будет лучшей королевой, чем была бы я. Новая Добрая Королева Алисанна". Лианна была больше Дейной Непокорной, чем Алисанной, но какой бы дерзкой и непослушной она не была, ее сердце было справедливым. "Она будет ужасной леди, но нам следует найти ей мужа, достойного ее, который будет ее уважать". Возможно, кто-то с Севера, где Лианна будет дома, или же в Дорне, где ее дикостью будут восхищаться, а не высмеивать. Ей следовало поговорить об этом с Рикардом. Тихий стук в дверь вывел Рейлу из ее мыслей. – Войдите! – Матушка, – поприветствовал ее второй сын, входя. – Дени, Лиа, вы выглядите прекрасно. – Ты тоже очень хорошенький, Нед, – поддразнила его Лианна. Рейла улыбнулась, потому что ее дочь была права. Серебряные волосы и валирийские черты лица Неда делали его даже прекрасным, а не красивым. Девушки обожали его внешность и вешались на него, но Нед был все так же стеснителен рядом с ними. – На горизонте появилась свита королевы. Я подумал, вы хотите узнать, – сказал ее сын, немного краснея. – Мы не должны терять ни минуты. Девочки, дайте мне проверить ваши волосы, – Рейла позвала служанок, и скоро в комнате все забегали. Хотя Рейлу все еще беспокоил королевский визит, в ее сердце расцветала надежда. Они Старки из Винтерфелла, и вместе они смогут встретить драконов.