It's all over

Над городом N, расположенным у подножья маленьких и неприветливых скалистых гор, забирая последние лучи весеннего солнца, сгущались чёрные, как смоль, тучи. Это место уже давно не ждало своих посетителей. Никто более не топтал его тесных каменных улиц, не бродил по просторным брусчатым мостовым; не слышал утренний шум прибоя и не ловил рыбу в его некогда чистых водах. В кабаках больше не был слышен гул одурманенных алкоголем рыбаков, которые иногда забродили сюда, чтобы обмыть свой улов или запить неудачу. На детских площадках давно смолк детский смех, затаившись где-то среди гнилых досок безликих домов. Не было слышно звона одинокого колокола церкви и взмаха крыльев птиц, которые по своему обычаю гнездились здесь же, на главной площади. Все, даже неприхотливые крысы покинули это место. Лишь ветер безмолвно гуляет здесь и по сей день, проносясь над мертвыми улицами и вселяя страх в сердце любого чудака, который забредёт сюда. После страшной эпидемии, пронесшейся по этим местам несколько десятков лет назад, здесь пахнет смертью. Но находятся среди людей смельчаки, которые не боятся ступать на эти земли. Где-то на самой дальней улице этого города стоит старый дом, как и сотни других здесь брошенный своими хозяевами на произвол судьбы. Он ни чем не отличается от остальных: такие же обветшавшие резные ставни окон, прогнившая и выцветшая красная крыша, выбитые стекла, осколки которых разбросаны здесь же; старые, обшарпанные двери, держащиеся на одном лишь добром слове, развалившиеся, заросшие мхом каменные ступени и сломанный деревянный навес над крыльцом. Однако, одиноким его назвать никак нельзя. Внутри, в старой гостиной, некогда заставленной дорогой итальянской мебелью, которая с годами приняла вид очень удручающий, находится один из штабов одной не очень крупной, но достаточно влиятельной банды головорезов. Эта «шайка», состоящая из шести человек, а так же одной собаки, берёт своё начало далеко на севере Америки, где её образовал и возглавляет по сей день некий Эшли Пёрди, хорошо известный преступному миру. По некоторым обстоятельствам год назад покинув прежнее место, они перебрались сюда, во всеми забытый край. К слову, к выбору места эти безумцы отнеслись более чем серьёзно, поскольку от этого зависели не только их грязные дела, но и их собственные жизни. И они не промахнулись: ни один нормальный человек не сунет и носа на эти опустевшие земли. Человек, лет двадцати на вид, расхаживал по гостиной, то и дело бросая беглый взгляд в сторону мужчины, который вальяжно развалился за столом, покуривая кубинские сигары и отпивая из старинного бокала французское вино. В комнате стоял неприятный запах крепкого табака, отчего молодой парень постоянно чихал и отвлекал вышеупомянутого господина от прочтения каких-то ценных бумаг. Обстановка в помещении была более чем напряженная: в раздумьях парень постоянно натыкался на предметы интерьера, за что бранил себя за свою рассеянность на всевозможных языках; мужчина же нервно стучал пальцами по столу и исподлобья поглядывал на молодого человека. Здесь царила тишина, прерываемая только скрипом старых половых досок и неровным дыханием людей. Звук громких вздохов отталкивался от стен, бродил по комнате, а затем проникал в подсознание обоих присутствующих, вселяя в их сердца страх перед друг другом. В этой мрачной комнате, в этих глухих стенах, сейчас решался вопрос о жизни этих двух людей. Предложение о союзе между двумя давно враждующими бандами, присланное сюда юношей и которое должен был принять Эшли Пёрди, давало жизнь им обоим. Но один из них непременно умрёт от руки своего собеседника, если оно будет отвергнуто. Каждый из них прекрасно знал законы преступного мира и был готов действовать в случае отказа или непредвиденных обстоятельств, но тревога всё ещё не давала их душам покоя. Наконец, дочитав предоставленный ему документ, Эшли Пёрди отложил его в сторону и затушил сигару о стол. - Надеюсь, - наконец начал он, - ты осознаёшь, что условия, предлагаемые твоим боссом, несусветная ересь? - Я не читал этих бумаг, - спокойно ответил парень. Его рука уже давно держала пистолет, прикрываемый лишь чёрным дешёвым плащом. - Зря. Будь ты умнее, ты бы прочитал это и не стал бы совать сюда свой нос, обрекая себя на неизбежную гибель, - на лице отпетого бандита проскочила ухмылка. – Дурак поймёт, что я не приму предложение. Мужчина поднялся со своего места и медленно подошёл к единственному, но очень большому окну в этом помещении, которое располагалось прямо за столом и открывало живописный вид на соседние горы и холмы. - Я бы не делал поспешные выводы. Изловчившись, юноша вытащил пистолет и, воспользовавшись тем, что собеседник стоит к нему спиной, уверенно выстрелил… и промахнулся. Опрометчиво выпущенная пуля пролетела в сантиметре от головы Пёрди и разбила окно, впустив весенний холод внутрь. - Ты разбил моё окно, - спокойно произнёс Эшли. - Придётся заплатить. Парень не сразу понял, что в его пистолете был лишь одинокий снаряд, и что истерично нажимать на курок смысла не было. Спустя какое-то время юноша бросил это бесполезное дело и уже был готов бежать прочь из этого дома. Но пуля, выпущенная Эшли, настигла беглеца ещё до того, как тот переступил порог этой комнаты. Молодой человек с грохотом упал ниц, подняв в воздух мутный столб пыли. - А ты, я смотрю, нисколько не изменился. Эшли вздрогнул. Голос, разнёсшийся глухим эхом по гостиной, показался ему до боли знакомый. Вот только память его в последнее время подводила. - Что? Неужели ты меня забыл? – кто-то громко рассмеялся. Мужчина, не мешкая, направил дуло пистолета на голос, нервно дёргая курок и пытаясь разглядеть силуэт собеседника в кромешном мраке прихожей. - Бирсак… - сквозь зубы произнёс он. - Да, это я, - человек сделал шаг из темноты и предстал перед Эшли в полный рост. – Ты мне не рад, дорогой? - Я тебе уже давно не дорогой, - Эшли огрызнулся на него. – Проваливай отсюда, пока я тебе мозги по стене не размазал. - Ну-ну-ну. Разве так встречают старых друзей? – парень покачал головой и нагло рассмеялся. - Ты мне больше никто. Видеть тебя больше не хочу, - кинул Пёрди и, бросив пистолет на стол, сел в своё потрёпанное временем, но всё же любимое, кресло. - Почему же ты меня не убьёшь? - Не твоё дело, - отрезал Эшли и задымил очередной сигарой, наполняя помещение едким дымом и томно вздыхая. - Неужели ты до сих пор питаешь ко мне чувства? – парень спокойно присел на стул, который стоял тут же, рядом со столом. - Не твоё дело, - вновь повторил Пёрди. - Всё такой же грубый… - Сам уйдёшь, или показать, где дверь? – парень взглянул на Эшли. В его глазах сейчас читалась ненависть и злоба, которая не осталась незамеченной взору Бирсака. - Извини, не хотел тебя утруждать, - Энди кивнул в сторону бездыханного тела. – Сейчас практически невозможно найти толковых бойцов. - Я так и знал, что ты в конечном итоге предашь меня. - Что поделать, такие времена. - Проваливай. Сейчас же, - Эшли вновь стиснул зубы, пытаясь унять старую душевную рану, которая терзала его и не давала спокойно жить на протяжении нескольких лет. - Ну же, дорогой, успокойся, - Энди привстал и положил руку на плечо Эшли. Пёрди сию же секунду резко схватил руку Бирсака и приставил к его виску холодное дуло пистолета. Парень в свою очередь даже не пытался вырываться или предпринимать какие-либо действия: что ни говори, а Пёрди был всё-таки в несколько раз сильнее Энди. - Что в словах «Проваливай отсюда» непонятного?! – на лбу Эшли выступили ало-фиолетовые вены. - Я понял, что люблю тебя. В комнате воцарилась неловкая тишина, прерываемая лишь громкими раскатами грома за окном и свистом морского ветра, который врывался сюда через разбитое окно. Пёрди, который был уверен, что тогда, шесть лет назад, Энди посмеялся над его чувствами к нему и навсегда бросил его, напрочь отказался верить своему другу. И всё же, как ни крути, отпетому бандиту было интересно дальнейшее развитие таких непредвиденных событий. - Я тебе не верю, - проговорил он наконец и отпустил его руку, но всё ещё не убирая пистолет. - А так? – произнёс Энди и тут же робко прильнул к губам Пёрди. Эшли не очень-то прельщало такое поведение бывшего друга, но любопытность взяла верх, и Пёрди отложил пистолет, как-то по своему небрежно обхватив руками голову парня. Управляя Энди так, как ему заблагорассудится, бандит позволил Бирсаку исследовать своим языком каждый уголок его рта. - Я хочу большего, - произнёс Энди, неохотно оторвавшись от губ друга. Ухмыльнувшись, Эшли перемахнул через стол так, как это подобает настоящему крутому парню с пистолетом, и вновь приблизился к Бирсаку, впиваясь в губы того жадным поцелуем и одновременно ловко раздевая его. Любимый плащ Бирсака вскоре оказался качающимся на старинной, хрустальной люстре, штаны улетели куда-то за стоявший здесь неподалёку диван, а белоснежная рубашка была порвана в клочья и так и осталась лежать на полу. Холодный ветер застал Энди в одних лишь тонких боксёрах и начищенных до блесках лакированных ботинках, заставляя его инстинктивно дрожать и плотнее прижиматься к Пёрди. Между тем, руки Эшли властно скользили по телу парня, спускаясь всё ниже. Когда сил терпеть уже не осталось, а «чувства» начали проситься наружу, Пёрди безжалостно сорвал боксёры со своего друга и повернул того спиной к себе. Грубо прижав Энди лицом к столу, он, не имя даже желания использовать какую-либо смазку, резко вошёл в своего друга. В этот же миг комната наполнилась протяжным стоном, больше похожим на рёв какого-нибудь голодного хищного животного, а по телу Бирсака пронеслась невыносимая боль, от чего тот закатил глаза и прикусил губу. Он даже представить не мог, что будет настолько больно, не говоря уже о готовности перенести такие болевые ощущения. Эшли же продолжал грубо входить и выходить из своего друга, каждый раз получая моральное удовольствие от стонов, которые срывались с губ Энди. Вскоре боль сменилась наслаждением, а комната наполнилась стонами удовольствия, которые были достаточно громкими, но всё же терялись где-то на фоне дождя, который барабанил по дырявой крыше и окну. Энди то и дело извивался под Эшли, медленно царапая старую древесину и вгоняя под кожу острые, как иглы, занозы. Пёрди постепенно наращивал темп, от удовольствия закатывая глаза и томно вздыхая. Наконец, дойдя до вершины своих мужских возможностей, Эшли истошно вздохнул и небрежно излился прямо в Бирсака, который окончательно распластался по столу и тяжело дышал. Поставив своего бывшего друга в полный рост, Пёрди развернул его к себе и вновь впился в его губы, грубо покусывая их. Спустя какое-то время, он оторвался от Энди и взглянул в его голубые и бездонные, словно океан, глаза и расплылся в улыбке. Парень улыбнулся ему в ответ и тут же почувствовал, что что-то холодное упёрлось в его грудь. От его улыбки осталась одна лишь тень, а незаметная искра счастья, промелькнувшая в его глазах, сразу же потухла. Он ничего не успел даже сказать, прежде чем пуля жадно впилась в его сердце. В последний раз тяжело вздохнув и ловя на себе равнодушный взгляд Эшли, он упал на холодный пол, прямо к его ногам. Стоит ли говорить о том, скольких усилий стоило Эшли решиться на этот шаг, и сколько боли и душевных терзаний он переборол, пока не принял окончательное решение. - Ты никогда меня не любил, - произнёс убийца куда-то в пустоту, стоя на пороге гостиной. – Насколько бы ни были сильны чувства, предательство не прощается. Уж извини, таков отныне мой закон жизни. Ты был, есть и будешь моим самым главным врагом. Даже не повернувшись, он ушёл прочь из этого проклятого места, где жизнь сменилась на смерть. Только этот человек никогда более не узнает о том, что чувства его друга были настолько же чисты и непорочны, как и его небесные глаза. Не узнает того, что друг пошёл на предательство лишь потому, что спасал своего друга от неминуемой гибели, заплатив своей драгоценной свободой и жизнью своих родных тому, кто являлся его другу настоящим врагом.