Пять дней

      Открываю глаза и бросаю взгляд на часы, шесть утра, черт бы побрал эти ранние подъёмы на работу, но винить тут особо некого, потому что сам выбрал эту специальность. Поднимаюсь и плетусь в ванную, замерев на несколько минут около зеркала, растрепанные каштановые волосы, заспанные большие глаза, со слегка припухшими мешками под ними, идеально, что еще тут скажешь, встречи с друзьями никогда не проходят даром. Умываюсь, завтракаю и спешу в свою любимую больницу. Меня зовут Пак Чанель, я интерн в центральной городской больнице. Окончил университет по профессии врача общей практики, а теперь тружусь на благо родины. Каждое мое утро начинается как обычно, я в сопровождении главврача, делаю обход своих пациентов, а потом скрываюсь в своем кабинете и работаю с бумагами, изучаю диагнозы, планирую методики лечения и обследований, все как всегда.       Влетаю в свой кабинет, переодеваюсь и собираю бумаги со стола, главврач зайдет через пару минут, не хочу показаться ему не пунктуальным. - Доброе утро, Чанель, - распахивается дверь, и уверенной походкой мужчина заходит в помещение. Ему около сорока, но он подтянут, красив и притягивает своим идеальным образом. - Как настроение? – спрашивает он, усаживаясь в кресло напротив меня. - Все прекрасно, - вру я. Этому человеку пока рановато знать о моих похождениях с друзьями. - Это хорошо, - говорит он. – Потому что сегодня я решил после обхода устроить тебе небольшую экскурсию. Ты же знаешь, что в нашей больнице несколько отделений, а ты за тот месяц, что работаешь здесь, из своей терапии никуда не выходил.       Я закатил глаза, но кивнул. - Вот и славно, пойдем.       Мы вышли и пошли по уже знакомому пути, пациенты менялись, диагнозы тоже, но я старался быть со всеми вежливым и обходительным, по реакции людей и их улыбкам, я понял, что у меня получалось расположить к себе, а это было главное.       Закончив с обходом, доктор Сон подмигнул мне, и мы направились в соседний корпус, где находилось реанимационное отделение. Доктор много рассказывал мне об истории больницы, я старался внимательно слушать, но слова проскальзывали мимо, думаю, что эта информация была не так полезна для меня сейчас. - Вот здесь у нас находятся пациенты с серьёзными заболеваниями и травмами, - сказал Сон, открывая дверь.       В отличие от нашего отделения, здесь было тихо. Никто не бродил, не было слышно ни весёлых разговоров, ни смеха, тишина, лишь изредка прерываемая словами утешения или поддержки. Мы шли по коридору, а глаза невольно цеплялись за стеклянные стены, за которыми можно было увидеть разных людей, подключенных к медицинским аппаратам. В каких-то палатах рядом с больными сидели люди, печально смотревшие на своих близких, какие-то были пустынны, оставляя больных на попечение врачей. Возле одной из палат я заметил парня, он был бледным, заплаканным, каким-то не живым. Он сидел, опустив голову, и прижимал к себе плюшевого зайца. Его взгляд был таким пустым и обречённым, что я невольно поежился. - О, господин Сон, какими судьбами? - вышел из палаты пожилой врач. - Здравствуйте, господин Чхве, - поклонился Сон. – Да вот, решил показать своему интерну нашу клинику. Чанель, познакомься, это господин Чхве Вонбин – главврач реанимационного отделения.       Я вежливо поклонился. - Ну, вы осматривайтесь, а я пойду. У меня много дел.       Мужчина пошел по коридору, притормозив у так заинтересовавшего меня парня. - Господин Ким, я вам повторил уже не один раз, ваше присутствие здесь ничего не изменит. Состояние вашего… - мужчина поморщился, но продолжил. - Знакомого стабильное, но мы не знаем, когда он придет в себя. Вы сидите здесь уже третий месяц, у вас что, дел других нет?       Мальчишка поднял на доктора пустой взгляд, а я заметил небольшой шрам на его щеке. - Почему вы меня к нему не пускаете? – хриплым голосом проговорил Ким. - Потому что вход в палату только для родственников, а вы… Вы ему никто, - мужчина пожал плечами и направился прочь. - Я люблю его! – крикнул ему вслед парень. – Я… - Меня это не касается, - не обернувшись, ответил Чхве, скрывшись в одной из палат.       Парень плюхнулся на стул и снова заплакал. - Джонин, - показался в конце коридора высокий худощавый шатен. – Джонин, что случилось?       Ким поднял на вошедшего полные слез глаза, а потом в панике сказал: - Где Син, Сехун? С кем ты его оставил, я же просил… - Успокойся, Исин с моей мамой, а я пришел за тобой, он ничего не ест, мы не знаем, как уговорить его, почему ты ушел сегодня, знаешь же, что ребёнок только тебя слушается. - Я думал, что вернусь до того, как он проснется, - тихо всхлипнул Джонин. – Се, они снова сказали, что я ему никто, они не пускают меня к нему, Се, почему?       Ким снова заплакал, прижимаясь к груди друга. - Я так его люблю, почему они так со мной? - Успокойся, - гладил по спине друга шатен. – Они такие же как все, помнишь, что говорил Тао. Если будешь обращать на всех внимание, морщинки раньше времени появятся. Джонин всхлипнул. - Мне его так не хватает, Се. - Он поправится, обязательно, а сейчас, пойдем, чтобы потом еще и Исина выхаживать не пришлось.       Джонин кивнул, и крепко обнявшись, они пошли к выходу. Когда они проходили мимо нас, я случайно встретился взглядом с шатеном, что смотрел с такой злостью. Я невольно сжался, чувствуя себя виноватым в несчастье его друга.       Мы еще долго ходили по клинике, а у меня перед глазами все еще стояла увиденная картина, отчаянный крик того несчастного парня и ненависть в глазах его друга. - Чанель, ты где витаешь? – с улыбкой спросил главврач. - Все в порядке, - ответил я. - Я тебя утомил, наверное, ладно, иди, отдыхай.       Я поклонился старшему и пошел к себе в кабинет. Оставшийся день прошел в раздумьях, я думал о том, что как порой несправедливы бывают люди. Что плохого сделал тот Джонин? Почему его не пускали к любимому? Я не понимал этих предрассудков старшего поколения, по парню же было видно, как ему было тяжело, как он переживал, зачем они так?       Дни неслись вперёд, каждый день повторял предыдущий, я старался работать для людей и получал от них благодарность. Господин Сон часто хвалил меня и иногда давал разные поручения, отправляя в другие части больницы, сегодня я, напевая что-то себе под нос, шел в сторону реанимационного отделения. - Чанель-и, мой мальчик, - радостно встретил меня доктор Чхве. – Ты как раз вовремя, у меня возникли неотложные дела. Мне нужно покинуть больницу на пару часов, не мог бы ты присмотреть за моими пациентами?       Я растерялся, Чхве засмеялся. - Они у меня ребята спокойные, - ободряюще кивнул он. – Просто пару раз зайдешь снять показания приборов. - Хорошо, - кивнул я. - Вот и славно, - улыбнулся старший.       Он ушел, а я несмело вышел в коридор отделения. Все вокруг было так же тихо, медсестры общались с родственниками больных, мой взгляд зацепился за одинокую фигуру у стеклянного окна. Высокий, красивый брюнет снова вытирал слезы, наблюдая через стекло за родным человеком. Сердце сжалось. Ноги сами повели меня к нему. - Здравствуйте, - несмело начал я.       Парень перевёл на меня удивленный взгляд. - Простите, что вмешиваюсь, но, мне кажется, я смогу вам помочь. - Вы о чем? – несмело спросил он. - Доктор Чхве ненадолго покинул больницу, оставив меня за старшего, поэтому я хочу дать вам разрешение на посещение больного, только поймите меня. Я делаю это, рискуя доверием.       Парень напротив засиял, а я понял, что все делаю правильно. - Я… Вы… Спасибо, вы не представляете, что это значит для меня, все эти дни я сходил с ума… - Джонин-ши, - сказал я. – Поторопитесь, у нас не так много времени. - Откуда… - Все потом, сперва свидание, - улыбнулся ему я. – Проходите, я подежурю у двери и просигналю вам, если что-то пойдет не так. - Спасибо, Чанель-ши, - сказал он, прочитав мое имя на бэйджике. - Идите, - кивнул я, открывая перед ним дверь палаты.       Джонин несмело вошел внутрь, я видел слезы на его щеках, которые он смахивал руками, я наблюдал за ним через стекло, он медленно подошел к кровати спящего парня и опустился на колени, крепко сжимая его руку. Он плакал, уткнувшись в матрас, что-то говорил, смотрел на лицо того человека с такой любовью и отчаянием, что в моей груди все сжималось. Почему старшее поколение не принимает такую любовь, ведь вот он, яркий пример, здесь не нужно ничего придумывать, глаза, жесты, состояние – все говорит за этого парня. Джонин сейчас словно светился, смешавшиеся в нем чувства сейчас пытались вырваться наружу, я видел, как он сдерживал себя, чтобы не натворить глупостей, как он осторожно касался губами лица парня, лежавшего на кровати, как нежно гладил его по волосам, как губы то и дело повторяли слова любви и просили вернуться. Я не был подкован в чтении по губам, но почему-то сейчас отчетливо различал фразу Джонина: - Милый, открой глаза, мне очень плохо без тебя, ты нужен мне, ты нужен нам, мы не выживем без тебя. Они не дадут нам спокойно жить. Я боюсь за Сина, родной. Я боюсь, что они заберут его у меня. Тао, вернись, я не хочу жить без тебя.       Я чувствовал, как слезы скапливались в моих глазах, за что жизнь так несправедлива к этим парням? За своими раздумьями, я не заметил, как Джонин, нежно поцеловав любимого, вышел из палаты. - Спасибо еще раз, вы не представляете, что вы для меня сделали. Было очень трудно выйти оттуда, но я не могу подставлять вас. Вы первый, кто за эти долгие месяцы протянул мне руку помощи. - Что с ним произошло? – спросил я, услышав рваный вздох. - Это очень долгая история, - ответил Джонин. – У вас, наверное, не хватит времени, чтобы выслушать её. - Сегодня вряд ли, но я надеюсь, что вскоре я немного освобожусь, и вы поведаете мне её. - Зачем вам это? – удивленно спросил Джонин. - Я хочу помочь вам, мне не нравится такое предвзятое отношение моих коллег к людям. Наша задача помогать, мы не должны осуждать людей за что-то, мы должны поддерживать их, вести вперёд, не нам судить о том, как им жить и кого любить.       Ким улыбнулся мне. - Я рад, что нашел такого человека, - сказал младший. – Таких людей мало. Я буду надеяться, что с каждым годом их будет становиться все больше. Сегодня вы осветили мою жизнь, когда-нибудь, когда это будет нужно вам, просто позовите, я готов прийти вам на помощь.       Мы попрощались, я остался один посреди коридора, а потом, захватив карточку пациента, зашел в палату, проверить показание приборов.       Судя по карточке, господин Хуан Цзытао попал в аварию, перевернулся в машине, обширные потрясения и повреждения, сбои в нервной системе, организм впал в кому. Состояние стабильное, но за три прошедших месяца улучшений не наблюдалось.       Я подошел к приборам, сравнивая показатели с последними записями господина Чхве, показания впервые за столько времени сдвинулись с места, пусть на пару значений, но изменения были, а это значило, что присутствие Джонина в палате все-таки не прошло бесследно. Я был счастлив, возможно, если парень будет приходить чаще, есть возможность вытянуть его возлюбленного из состояния глубокого сна. Почему же господин Чхве не подумал об этом? Глупые предрассудки. - Как прошел осмотр? – спросил Чхве, вернувшись. - Доктор, можно вопрос? - Задавай, - ответил старший. - Почему вы не пускаете посетителя в палату господина Цзытао?       Мужчина напрягся. - Почему это вас так интересует? - Просто я вижу, как переживает этот мальчик, он ведь любит… - Чанель, я не понимаю такую любовь, - ответил мужчина. – Это… - Это есть, и если вы будете продолжать отрицать это, ничего не изменится, - ответил спокойно я. – Я понимаю, что после всего, что я сейчас скажу, вы, возможно, не пустите меня сюда, но в ваше отсутствие я позволил себе нарушить ваш запрет, Джонин вошел в палату к любимому человеку. - Да кто ты такой, - возмутился мужчина. – Я… - Показания приборов сдвинулись в сторону улучшения, - прервал я возмущение старшего. – Понимаете? Пациент, три месяца не реагирующий на окружающих, почувствовал присутствие своего парня, и впервые организм дал хоть какую-то реакцию. Я думаю, что этот показатель говорит сам за себя.       Мужчина недоуменно смотрел на меня. - Не верите мне, посмотрите сами, мой вам совет, отбросьте свои личные принципы и подумайте о пациенте. - Ты будешь меня учить? – усмехнулся мужчина, но с интересом посмотрел в карточку Цзытао.       Он молчал некоторое время, а потом посмотрел на меня. - Доктор Сон всегда расхваливал тебя передо мной, говорил, что в Пак Чанеле он видит одного из лучших врачей будущего.       Я покраснел, отводя взгляд. - Он не просто так отправил тебя ко мне. Я собираюсь уйти на заслуженный отдых и выбираю себе приемника, ты был в числе кандидатов, но сегодня ты посмел пойти против меня…       Я напрягся. - Теперь моя гордость задета, но… - мужчина задумчиво потер переносицу. – Я думаю, что устрою тебе небольшую проверку, прежде чем сделать окончательный выбор.       Он протянул мне карточку Цзытао. - Поставь его снова на ноги, и считай, что ты получил должность главврача.       Я опешил, но взял в руки протянутую карту. - Это значит, ты согласен? - Мои методы лечения могут быть любыми? – спросил я. - Да, с сегодняшнего дня этот пациент полностью твой, дерзай, покажи мне, что ты можешь, Пак Чанель.       Я ушел от Чхве погруженным в свои мысли, полночи я провел за изучением карты Цзытао, появление Джонина стало толчком к его выздоровлению, но нужно было как-то поддерживать этот результат, нужно было поддерживать слабый организм, нужно было вернуть его к жизни, хотя бы ради того человека, что плачет у его кровати.       Утром я проснулся бодрым, меня ждали новые свершения, я несся в больницу, Чхве выделил мне кабинет, доктор Сон пожелал мне удачи. Перетаскав свои немногочисленные вещи, я уверенно направился к палате своего пациента. Медсестра уже поменяла имя лечащего врача на табличке у входа в палату. Я поприветствовал её и прошел внутрь. Парень на кровати был все таким же бледным, показания приборов снова замерли, организм ни на что не реагировал. Закончив осмотр, я вышел, мне нужно было поговорить с Джонином, я должен был знать причину этой аварии, чтобы понять, почему мозг Цзытао блокирует выздоровление. - Лина, ты помнишь парня, что вечно дежурит у этой палаты? – спросил я медсестру, что сейчас протирала пол в палате. - Да, - кивнула девушка. - Если он появится, отправь его ко мне в кабинет. - Хорошо, доктор Пак.       Я пошел в свой кабинет и задумчиво смотрел в окно. Солнце уже во всю светило, деревья шелестели листвой, а я напряженно думал о том, что господин Чхве знал что я не останусь в стороне, мне кажется, он еще тогда специально остановился у Джонина, чтобы обратить на него моё внимание. В дверь постучали. - Войдите, - крикнул я, разворачиваясь от окна и встречаясь со слегка растерянным взглядом Джонина, что стоял в дверях и держал за руку мальчика лет пяти. - Здравствуйте, - поклонился парень.       Мальчик, посмотрев на старшего, повторил за ним. - Вы хотели меня видеть? - Да, Джонин, проходи, а это… - Это Исин, сын Тао, - ответил младший, усаживая ребёнка в кресло. – Мой друг еще не освободился, поэтому мне не с кем было его оставить.       Я немного шокировано смотрел на парня напротив, на вид ему было не больше двадцати, он выглядел измотанным, но весело улыбался мальчику, что сейчас скромно сидел в кресле, опустив глаза. - Вас можно поздравить с повышением? – спросил Джонин. – Я заметил ваше имя на входе в палату Тао. - Ну, это вряд ли можно назвать повышением, это новое испытание для меня, - ответил я, вытащив из вазочки на столе конфету и протягивая её мальчику.       Исин кинул взгляд на угощение, а потом посмотрел на Джонина. - Бери и не забудь поблагодарить доктора. - Спасибо, - сказал мальчик, забирая конфету. - Не за что, - улыбнулся я, а потом посмотрел на Джонина. – У меня к тебе есть дело, ты же хочешь вытащить своего парня из комы? - Очень хочу, - тихо сказал брюнет. – Нам с Сином очень тяжело без него. Я каждый раз вздрагиваю, засыпая, потому что боюсь, что однажды явятся органы опеки и заберут у меня ребёнка. Я же, по сути, ему никто, соседка уже давно подозрительно косится на нас, она и раньше жаловалась на то, что ребёнок живет с двумя довольно подозрительными парнями, но ничего поделать не могла, понимая, что Тао все же отец мальчика, а теперь его нет.       Джонин всхлипнул. - Успокойся, пока Тао жив, никто не сможет навредить вам. Я обещаю, что теперь все будет по-другому. Теперь ты можешь заходить к Тао, когда захочешь, твое присутствие влияет на него положительно. - Правда? – улыбнулся Ким. - Да, но пообещай мне, что ничего не будешь от меня скрывать, и будешь честно отвечать на все мои вопросы. - Для чего? – удивился младший. - Я думаю, что кома Тао вызвана чем-то на подсознательном уровне, он не хочет просыпаться, что-то его останавливает, и я думаю, это что-то прячется в вашем совместном прошлом. - Оу, - протянул Ким. – То есть он не хочет возвращаться к нам с Исином? - Нет, это может быть и защитная реакция, возможно, так он пытается защитить вас от чего-то.       Джонин помрачнел, а я понял, что нашел нужную ниточку. - Расскажи мне, что с вами приключилось, откуда шрам на твоем лице, и почему Тао оказался здесь.       Джонин посмотрел на Исина, который разворачивал уже не первую конфету. - Син-а, ты слишком много ешь конфет, - возмутился брюнет. – Ты же знаешь, что много сладкого вредно. - Прости, Джонина, - сказал мальчик, обнимая старшего. – Но конфеты доктора такие вкусные, я такие не ел ни разу.       Джонин улыбнулся, обнимая мальчика в ответ, а потом посмотрел на меня. - Я расскажу, только вот Се заберёт Сина, не хочу пока, чтобы ребенок знал о том, как жестоки бывают люди.       Я кивнул. - Вы можете навестить Тао, - сказал я, поднимаясь. - Спасибо, - засиял Ким. – Исин-а, пойдем, посмотрим на папочку. - Ура! – радостно закричал малыш, а потом тихонько шепнул. – А папочка все еще спит? - Спит, малыш, - ответил Джонин. – Но если мы его очень хорошо попросим, то скоро он проснется, обязательно, и мы снова пойдем кататься на лодочках. - Правда? – радостно спросил мальчик. - Правда, - поцеловал в макушку ребёнка Джонин.       Исин и Джонин крепко держались за руки, пока шли в сторону палаты Тао. Они смотрелись так мило, мальчик тянулся к старшему, задавал ему вопросы, а Ким терпеливо на все отвечал. Я представил, как бы они смотрелись втроем, влюбленные взгляды старших и нежность и преданность в глазах ребёнка. Общество не примет их, кричало сознание, а сердце твердило о том, что эта семья идеальна. Почему-то захотелось сделать все, чтобы люди оставили их в покое, позволяя жить своей жизнью.       Тем временем Исин подбежал к стеклянному окну и уцепился за небольшой выступ, пытаясь подняться, чтобы хоть немного разглядеть папу через стеклянное окно палаты. - Син-а, доктор Пак разрешил нам зайти внутрь, - сказал Джонин, подхватывая малыша на руки. - Мы… Мы пойдем к папочке? – радостно захлопал в ладошки мальчик и посмотрел на меня.       Я почувствовал, что под этим взглядом готов сгореть, он излучал безграничную благодарность и любовь. Дети всегда искренни в своих чувствах, этот ребёнок сейчас считал меня самым лучшим человеком на земле, значит, надо соответствовать. Я приоткрыл дверь, приглашая Джонина и Исина внутрь.       Джонин опустил мальчика рядом с кроватью. - Папочка, - тихо сказал Исин, а я заметил, как подскочил один из показателей прибора. Пациент слышит, он чувствует своего ребёнка. - Привет, Тао, не ждал нас, да? – спросил Джонин, а я не отрывал взгляда от приборов, отмечая участившееся сердцебиение. – Мы скучаем. - Папочка, Джонин-а говорит, что ты скоро проснешься, - говорил Исин, забираясь на кровать к Тао и положив голову ему на грудь, в то время как Джонин отвел взгляд, чтобы вытереть скатившуюся слезу.       Мне было стыдно, что я наблюдал за ними, но я не мог сейчас уйти, потому что только в присутствии этих двоих организм моего пациента снова оживал. Ребята еще долго разговаривали с Тао, а я записывал все изменения приборов, пока не заметил немного растерянного шатена в коридоре, он удивленно рассматривал нас через стекло. - Джонин-ши, ваш друг… - несмело сказал я, не хотелось прерывать семейную идиллию. Джонин повернулся и улыбнулся. - Сехун-а, - радостно замахал парню Исин. – Смотри, доктор Пак пустил нас в гости к папочке. - Малыш, Се тебя не слышит, нужно выйти, - ответил Ким. – Попрощайся с папочкой, Се отвезет тебя домой. - Но… - Папочке тоже нужно отдохнуть, мы приедем завтра, хорошо? - Хорошо, Джонин-а, - грустно сказал Исин, а потом чмокнул Тао в щеку. – Пока папочка, я приеду завтра. У меня все хорошо, Джонин-а и Сехун-а всегда рядом, с ними весело, они хорошие. Папочка, мы скучаем по тебе.       Джонин помог ребёнку спуститься с кровати. - Я сейчас перекинусь парой фраз с Се и в полном вашем распоряжении, Чанель-ши. - Хорошо, я буду в своем кабинете.       Ким кивнул, и слегка коснувшись своими губами губ возлюбленного, вышел из палаты. Приборы сделали последний скачок и замерли. - Почему? – спросил я, глядя на своего пациента. - Почему ты не хочешь вернуться к ним, они ведь любят тебя. Разве они заслужили это? Как это эгоистично с твоей стороны, ты считаешь, им будет лучше без тебя?       Прибор, отвечающий за работу мозга, тихо пропищал. Я вздохнул, отправляясь к себе. Джонин вошел через пятнадцать минут, усаживаясь в кресло. - Что вы хотите знать? – спросил он. - Во-первых, не нужно «вы», я думаю, что мы почти ровесники, ведь так? - Мне двадцать, - сказал тихо он. - А мне двадцать пять, - ответил я. – Так что, давай без формальностей. Просто Чанель, хорошо?       Он кивнул и посмотрел на меня. - Расскажи все сначала, мне нужно знать кто он, как он жил, как вы встретились, как полюбили, как пошли против общества, а главное из-за чего случилась та авария. - Хорошо, это началось около четырех лет назад. В этом мире так мало идеальных вещей. Первый снег, слезы ребёнка, капли дождя, рассвет и закат. Что еще может быть идеальным? Улыбка, взгляд, прикосновение? Слова, чувства, мысли? Нет, все это слишком спорно и не однозначно, порой ранит, проникает в самое сердце, разрезает острым лезвием, оставляя раны, глубокие, кровоточащие, навсегда.... Идеально только то, что необъяснимо, то, что было всегда, что создано Создателем, все остальное лишь мираж, выдуманный людьми, и как же больно, когда этот мираж постепенно растворяется под жарким ветром сухой безмолвной пустыни одиночества. Ты один: один рождаешься и один умираешь. Люди приходят и уходят, остаешься только ты... Так почему же кто-то продолжает верить, что человеку дано изменить этот мир? Человеку дано его лишь разрушать... Я жил этими принципами, единственным, кто смог пробить мою броню был Сехун, я объявил войну этому миру, но все изменилось, когда я встретил его. Как сейчас помню тот день.       Я снова несусь по школьному двору, закидываю свою сумку через плечо, перепрыгивая через невысокий заборчик спортивной площадки. На душе легко, словно у меня появились крылья, у меня всегда так после очередной совершенной пакости, вслед летят крики и оскорбления, а мне все равно, я свободен. Залетаю за школьный гараж, прячась за припаркованным грузовиком. Тетушка в сопровождении серьёзного полицейского проносятся мимо, не замечая моего маневра. - Ким Джонин, куда же ты запропастился, зараза мелкая, - слышу недовольное ворчание соседки. – Вот расскажу все твоему отцу. - Да, пожалуйста, - шепчу я, мне уже ничего не страшно.       Вот шума наделала, а я что, просто пририсовал скучной витрине на её магазинчике парочку «пикантных» деталей. Так же, правда, лучше смотрится. Я хихикнул в кулак и выглянул из-за кузова, дорога была свободна, поэтому поудобнее устроив лямку рюкзака на плече, я направился в сторону школы, разглядывая себя в стеклах окон первого этажа.       Легкий беспорядок на голове, блеск в глазах, хитрая ухмылка, пацанский стиль – вот он я, Ким Джонин, прошу любить и жаловать. Один из заядлых хулиганов школы, неуправляемый, независимый и бескомпромиссный. Моим хобби было мять косточки местным задирам, у меня была своя «банда», которая уже несколько лет соперничала с Джисоном – пареньком из параллельного класса и его свитой. С чего началась эта вражда, я уже и не помнил. Мы спорили из-за всего, отметок, соревнований и даже девушек, хотя они всегда были в достатке у всех.       Директор часто устраивал нам разъяснительные беседы, вызывал родителей, но эти воспитательные методы лишь сильнее раззадоривали нас. Я не мог сказать о том, что Джисон был моим личным врагом, просто здесь преобладал юношеский максимализм. Я – лучший, а кто не согласен получит.       Отец называл меня нахлебником, лентяем, пытался пороть, а мне хотелось лишь свободы. От всех: от семьи, что лишь попрекала, от дурацких правил, от лживых людей. - Джонин-а, - повис на мне мой друг, а по совместительству правая рука О Сехун. – Я, смотрю, ты сегодня снова убегал от той старой клюшки. - Ну да, немного подпортил её шедевр, но я же должен был отомстить ей за то, что её противный кот полночи не давал мне спать.       Сехун засмеялся. - Какие новости на передовой? – спросил я, пытаясь отлепить от себя друга. - Соперник спит, - хихикнул Сехун. - В смысле? - В прямом, заснул в кабинете физики, я позаботился о том, чтобы его никто не беспокоил, - ответил О, покрутив на пальце ключ. - Хунни, ты лучший, - улыбнулся я. - Я знаю, хён. - Вот, я представляю, крику будет, - мечтательно сказал я, уже представляя, как разъяренный Джисон, выпущенный к концу дня, будет топать копытцем и пускать пар из ушей. - Еще поговаривают, что в школу приняли нового психолога, для таких как мы, - закатил глаза Се. – Будет изучать проблему «трудных» подростков. - Ха, еще один нытик, сколько их было и сколько еще будет, Се, - засмеялся я. – Надо поспорить с Джисоном на то, кто первый изведет нашу новую «няньку».       Мы с Се засмеялись, направляясь в сторону нужного класса. У самого кабинета я обратил внимание на то, что многие девочки и парни с интересом смотрят куда-то и перешептываются. - Что там? – спросил я Сехуна, который пожал плечами.       Я снова перевёл взгляд туда, куда смотрели все, в тот миг мне показалось, что время замедлилось, слишком идеальным казался человек, двигающийся в нашу с Сехуном сторону. Он шел, не обращая внимания на застывших школьников. Высокий, спортивного телосложения, светлые джинсы демонстрировали всю прелесть его сильных ног, светлая рубашка с закатанными по локоть рукавами, демонстрировала сильные красивые руки с дорогими часами на правом запястье, а бежевая жилетка подчеркивала талию. Осветленные волосы были в легком беспорядке, на носу были аккуратные очки в дизайнерской оправе. На одном из пальцев ухоженных рук он лениво крутил ключи от машины.       В коридоре зависла тишина, но стоило незнакомцу скрыться в директорском кабинете, как по помещению разнесся гул десятка голосов. Все пытались узнать друг у друга, что это за красавчик пришел к нам, девушки тихо вздыхали, парни нервно сжимали кулаки от зависти. - Чего они все, как помешанные? – спросил я у друга.       Он лишь пожал плечами. Я тоже не мог понять этого интереса, ну, парень, ну, красивый, но разве можно вот так в одно мгновение потерять голову?       Мы с Сехуном вошли в класс и заняли свои места, я воткнул в уши наушники и принялся досматривать сны, которые так не кстати прервал своим криком соседский кот. Где-то в середине пары я почувствовал нервные толчки в бок, открыв глаза, я недоумённо посмотрел на Сехуна, который кивнул в сторону преподавателя, я повернулся и встретился взглядом с парой бездонных карих глаз. - Добрый день, ребята, - начал директор, что стоял сейчас между математиком и тем самым «красавчиком из коридора». – Хочу представить вам господина Хуана Цзытао, с этого дня он работает у нас психологом. Вы можете обращаться к нему с любыми интересующими вас вопросами. - Цзытао-ши, вы женаты? – послышался женский голос с дальних парт. По классу пробежался смех. - Вопросы о моей личной жизни я обсуждаю на индивидуальных сеансах, - ответил блондин, мило улыбнувшись.       Он был непроницаем, и в какой-то момент мне стало интересно, что скрывается за этой равнодушной оболочкой. Обсудив все детали, директор повел психолога в другой класс, а я снова опустил голову на парту. - Се, разбудишь, когда этот кошмар закончится.       Младший кивнул, а я погрузился в мир сновидений, где меня преследовала слишком знакомая улыбка.       Ближе к концу пар нас подловил Джисон со своей шайкой, как я и думал, мой «друг» выглядел взбешённым, а мы с Се лишь тихо посмеивались. - Вы кем себя возомнили, кретины? – кричал Джисон. - Ну, ты же выспался, - усмехнулся Сехун.       Слова за слово и мы сцепились, пока нас не разняли, уже через десять минут мы сидели в кабинете директора, который сверлил нас взглядом. - Кто первый начал? – спросил мужчина. - Это Ким, он вечно задирает нас, - проныл Джисон, потирая фингал под глазом. - Джонин, я жду объяснений, почему ты полез к Паку? - Просто так, личико мне его не нравится. - Ким Джонин, я устал от того беспредела, что вы творите, я давно бы выгнал вас из школы, если бы не уважаемое имя ваших родителей.       Я усмехнулся, еще бы, кто посмеет посягнуть на сына начальника полицейского управления. - Можно? – в дверях показалась стройная фигура. – Вызывали, директор? - Да, Тао, проходи, полюбуйся, эти вот дети снова разгромили школу, уже не знаю, как усмирить их.       Цзытао пробежался по нам беглым взглядом, на пару секунд задержав его на мне. - Что ж, господин Ли, - ответил он, - я думаю, что попробую решить вашу проблему. - Я верю в тебя Тао, - ответил директор, похлопав по плечу, и вышел из кабинета, оставив нас впятером.       Психолог сперва посмотрел на нас с Се, а потом на Джисона с его дружком. - Я не буду читать вам лекции о правилах поведения в общественных местах, а уж тем более не буду призывать вас любить ближнего своего. Знаете, мне вполне понятны ваши мотивы, они объединены банальным словом – скука. Кровь кипит, хочется острых ощущений, а все вокруг только и нарываются. Вам просто некуда девать свою энергию, что ж, я думаю, что смогу вам помочь. У меня есть для вас небольшие задания, каждый получит свою миссию. Итак…       Тао давал нам несложные поручения, тем самым отвлекая от вражды между собой. Каждый был при деле, мы помогали учителям, организовывали какие-то тесты, помогали ему с обработкой данных. Тао не приказывал, как многие учителя, он просил. С ним было весело, он рассказывал разные смешные истории, и мы с Джисоном смеялись, постепенно забывая, что когда-то и минуты не могли прожить, чтобы не ткнуть друг друга.       Каждый вечер психолог ждал нас с отчетом, так получалось, что я всегда оставался последним. Тао всегда начинал с одной и той же фразы: - Как прошел твой день, Джонин?       И я рассказывал. Говорил о том, что мне трудно быть примерным, что, сдерживая себя здесь, я срываюсь дома. Говорил, как отец каждый день попрекает меня моим существованием, а мать даже и не думает меня защищать.       Почему-то один взгляд Тао делал меня слабым, мне хотелось кричать от своей беспомощности. Он слушал меня внимательно, давал возможность высказаться, постепенно я понимал, что нет на свете человека, что знал бы меня лучше чем он, что Тао занял все мои мысли, что в любой непонятной мне ситуации я бегу к нему. Его слова, его поддержка стали необходимы, его мнение волновало меня, а улыбка заставляла зависать. Он стал моей зависимостью, моим кислородом.       Мне было страшно осознавать, что я порой хочу быть к нему ближе, смотреть в его глаза дольше и слушать его голос вечно. Было обидно, что он, казалось, не замечал этой моей привязанности, он был добр, заботлив, внимателен, но слишком сдержан, в принципе чего я еще хотел увидеть в поведении двадцатипятилетнего преподавателя к своему шестнадцатилетнему студенту. Но я хотел большего, но не смел просить этого.       Однажды, когда я очередной раз пришел отчитываться, я застал в его кабинете девушку, она обвила руками его шею и тянулась к его губам.       Все внутри меня оборвалось, мне захотелось оттолкнуть её от него. Я в ужасе осознавал, что сам хочу так же касаться его, ощущать его рядом. Слеза сорвалась по щеке, я нервно смахнул её, привлекая к себе внимание. - Простите, я… - шепнул я, отводя взгляд.       Девушка отскочила, поправляя блузку. - Я зайду в другой раз, - сказал я, попятившись.       У меня не было сил, чтобы посмотреть на старшего, я пятился, пока не оказался за порогом и, развернувшись, побежал прочь. - Джонин, - услышал я растерянный голос Тао. – Подожди.       Я бежал, что есть силы, не замечая ничего вокруг. Почему так, почему сердцу так больно? Почему за все время, проведенное с ним, старший стал так дорог. Почему меня волнует его жизнь? Почему, ведь он преподаватель, он мужчина, он… Он тот, кто подарил моему замерзшему сердцу тепло. Он протянул мне руку, он считался с моим мнением, он тот, кто услышал меня. Это просто привязанность, это пройдет, но почему в мыслях я уже оттолкнул ту девушку и сам коснулся таких манящих губ.       Я вытирал слезы, стекающие по щекам, чувства переполняли, но я тогда не понимал что это. Визг тормозов вернул в реальность, я обернулся, заметив мчащуюся на меня машину, а потом толчок и сильные руки прижимают меня к себе. - Господи, Джонин, - шепчет Тао и крепче обнимает меня. - Придурки! – кричит водитель, уезжая.       Я цеплялся за старшего, чувствуя, что лечу в пропасть. - Ты так меня напугал, - говорил Тао, все еще прижимая меня к себе. – Куда ты сорвался, почему ты дрожишь, ну-ка, посмотри на меня.       Я отрицательно помотал головой, уткнувшись ему между ключиц, мне было стыдно смотреть ему в глаза. Я повел себя, как девчонка. Кулаки сжались, сильнее сжимая его рубашку. Он продолжал обнимать, успокаивающе гладя по спине. Рядом с ним уходили прочь все тревоги, я начинал успокаиваться. - Джонин-а, пойдем отсюда, - ласково сказал он.       Я кивнул, крепко сжав его руку, но все еще не смея смотреть на него. Сумерки опустились на город, мы шли молча, я не выпускал из своей его руки, пока мы не оказались на школьной стоянке. Тао открыл передо мной дверь красивого серебристого Нисана. - Садись, я отвезу тебя домой, - тихо сказал старший. - Тао-ши, а та девушка…       Я смутился, боясь сказать еще слово. - Просто пыталась привлечь внимание, - с легкой улыбкой ответил старший.       Я несмело поднял взгляд, потонув в бездонных глазах. - У тебя слишком богатая фантазия, мой мальчик.       Он щелкнул меня по носу, а я почувствовал облегчение. Тао засмеялся, а я натянул улыбку. Мы направились в сторону моего дома, я украдкой поглядывал на старшего. Он казался таким сосредоточенным и таким красивым. Он не отрывал взгляда от дороги, но его губы были растянуты в улыбке. - Ты во мне дыру протрёшь, - засмеялся Тао, видя, как я покраснел и повернулся к окну. – Джонин, можно вопрос?       Я нерешительно кивнул. - Что это была за истерика?       Я задумался. Можно ли ему говорить о своих чувствах, а вдруг он просто посмеётся, вдруг все это было очередным его экспериментом, о которых он так любил рассказывать. - Я… - в горле пересохло, и слова не хотели срываться с губ. – Я почувствовал себя преданным.       Тао остановил машину возле моего дома и внимательно посмотрел на меня. - Джонин, ты же понимаешь, что все, что ты чувствуешь ко мне - не правильно, думаешь, что я ничего не вижу и ничего не чувствую? Ты привязался, я понимаю, но ты должен бороться с этими чувствами. Ты очень нравишься мне, Джонин, но сам понимаешь, что общество не примет таких отношений. Беги от меня пока не поздно. Я не хочу портить тебе жизнь. Нам лучше прекратить общение, чтобы не сделать глупость.       Мне показалось, что меня словно током пронзило, я нравлюсь ему, нравлюсь! Остальное сейчас не важно. В тот миг мне было абсолютно плевать на то, что скажут окружающие. Он смотрел на меня, а меня снова и снова манили его алые губы, я вспомнил, как полчаса назад их целовала какая-то девушка, интересно, какие они на вкус. Я неосознанно потянулся к нему, легко касаясь его губ своими, а потом, испугавшись нахлынувших чувств, выскочил из машины, убегая в сторону дома.       Всю ночь я думал о том, что мне теперь делать. Я понимал, что этот мужчина манит меня к себе, что мне снова хочется ощущать его руки, его губы, тонуть в его глазах. Было любопытно, но в то же время страшно, ведь всех парней в моем возрасте интересовали девушки, а я запал на школьного психолога.       Вкус его губ все еще ощущался на моих губах, я снова чувствовал это приятное, едва уловимое прикосновение, а, провалившись в сон, я видел Тао, который, крепко обнимая меня, шептал какие-то глупости.       Утром я в страхе шел в школу, я не знал, что теперь делать, я боялся, что Тао снова начнет говорить те жуткие вещи о том, что нам лучше больше не видеться. Сехун что-то бесперебойно рассказывал, а я не слушал, пытаясь взглядом найти знакомую фигуру, но фортуна сегодня была не на моей стороне. - Что с тобой происходит? – не выдержал друг. – Ты меня слушаешь вообще? - Прости, Се, - извинился я. – О чем ты говорил? - О том, что Тао-ши освободил нас от наших обязанностей. - Ты видел его? – нервно спросил я. - Я нет, Джисон видел его с утра. - Где? - У кабинета директора, говорят он…       Я уже не слышал ничего, я мчался в нужном направлении. - Господин Ли, - крикнул я, влетая в кабинет. – Где Тао сонсеним? - Ким Джонин, вас не учили стучать? - Простите, сэр, - поклонился я. – Мне нужно срочно поговорить с ним. Где он? - Тао-ши сегодня написал заявление об уходе.       Я в шоке хлопал глазами, пытаясь держать себя в руках. - Адрес, дайте мне его адрес, телефон, хоть что-нибудь… - Похвально, что вы так прониклись занятиями с Тао-ши, но… - Пожалуйста, мне очень нужно, - чуть ли не плача просил я. – Я обещаю, что не устрою больше ни одной драки, только помогите мне его найти.       Директор недоуменно смотрел на меня, но, видя мое состояние и решив, что помощь психолога мне точно не помешает, черкнул на бумажке нужный адрес.       Я бежал быстро, словно от моей скорости зависела моя жизнь. Оказавшись на месте, я снова и снова жал на звонок. - Кто там такой нетерпеливый, черт возьми, - послышался недовольный голос Тао, а потом передо мной предстал он сам, с потрепанной причёской и в домашних штанах. – Джонин, что ты…       Я не дал ему закончить, втягивая его в поцелуй. Сперва он пытался оттолкнуть меня, но вскоре его руки скользнули по моей спине, а сам он начал отвечать. Мои ноги подогнулись, он подхватил меня на руки, внося в дом и захлопывая дверь, которую я тут же почувствовал своей спиной. - Зачем ты здесь? - шептал он, глядя мне прямо в глаза. – Ты совершаешь большую ошибку, я не тот, кто тебе нужен, я испорчу тебе жизнь, я… - Я люблю тебя, - сорвалось с моих губ, а он застыл, не веря в происходящее. – Мне все равно, что скажут люди, ты единственный, кто заставил меня жить, ты спас меня, ты подарил мне свободу, ты заставил меня дышать полной грудью. Ты моё все, не отпускай меня, иначе я снова пропаду. - Джонин, ты не понимаешь… - Я готов на все, если ты будешь рядом.       Я снова потянулся за поцелуем, Тао целовал меня нежно, словно пробуя на вкус, мы бы и дальше ничего не замечали, если бы не грохот и детский плач наполнивший дом.       Старший отстранился от меня и сорвался в сторону кухни. Я побежал за ним и замер, посреди кухни была разлита вода, валялся детский поильник, а Тао держал на руках плачущего ребёнка, на вид малышу было не больше двух лет. - Исин-а, ну ты зачем туда полез? – ласково говорил Тао, вытирая слезы мальчика. – Ты меня так напугал.       Малыш обвил шею старшего руками и поцеловал в щеку. - Прости, папа, - прошепелявил мальчик. – Исин так больше не будет.       Тао улыбнулся и обернулся ко мне. - Прости, - сказал он, виновато опустив взгляд. – Я… Это мой сын, Джонин-а. Я вдовец, он единственная радость в моей жизни. Я не хочу обременять тебя всем этим, сам понимаешь…       Я улыбнулся, посмотрев на мальчика, который с любопытством меня разглядывал. - Исин-а, пойдешь ко мне? – спросил я.       Мальчик задумался на секунду, а потом потянул ко мне ручки. Тао выглядел немного растерявшимся, когда Исин, сидя у меня на руках начал забавно что-то рассказывать. - Ты первый кого он принял так быстро, - ответил Тао. - Ты не считаешь это знаком, папаша, - улыбнулся я. - Да, ну тебя, - засмеялся Тао, подходя к нам и обнимая.       Вот так мы стали одной семьёй, после школы я бежал к Тао, сидел с Сином, пока его папочка искал новую работу, вечером я мчался домой и старался быть примерным сыном. Все было идеально, пока однажды в дверь квартиры Тао не позвонили. Исин играл на ковре с игрушками, а я готовил ужин, отложив продукты, я пошел открывать и замер, увидев на пороге незнакомую мне женщину. - А Тао дома? – спросил она. - Нет, а вы… - Я тетя его жены, пришла проведать молодую семью, а вы… - Я друг, - нервно кивнул я. – Тао попросил приглядеть за малышом. - Джонин-а, смотри, какой замок у меня получился, - прошепелявил Исин из гостиной.       Женщина прошла в квартиру, отодвинув меня в сторону. - Что вы себе позволяете? – спросил я.       Я видел, как Исин сжался под пристальным взглядом женщины. Я подбежал к мальчику, поднимая его на руки, он спрятался, уткнувшись мне в грудь. - Я работаю в органах опеки, - сказала она, хитро улыбнувшись. – Передайте Тао, что я буду тщательно за ним следить. - Да вы… - За вами тоже, господин Ким Джонин, - сказала она, направляясь к выходу.       Я растерянно хлопал глазами, не понимая, откуда она узнала мое имя. Вечером, когда Тао вернулся, а я накрыл на стол, у меня на языке вертелся лишь один вопрос, но я боялся его озвучить. - Тебя что-то беспокоит? – спросил Тао, посмотрев на меня поверх очков. - С чего ты взял? - Милый, я психолог, я умею читать людей по жестам. Ну, так что? - Сегодня приходила твоя родственница, - тихо сказал я, замечая, как Тао напрягся. – Она знает, как меня зовут, она сказала, что будет следить за нами, что это значит?       Тао отложил приборы в сторону и потер виски. - Моя покойная жена была племянницей этой мигеры, она до сих пор не может смириться со смертью Линь, она считает, что я виноват в смерти её любимой девочки и всячески пытается мне насолить, она грозиться найти доказательства моей нетрадиционной ориентации и забрать у меня Исина.       Я в ужасе распахнул глаза. Я не мог поверить в то, что Тао каждый день подвергает себя и Исина огромной опасности из-за меня. - Тао, я… Прости меня…       Он поднялся и подошел ко мне, крепко обнимая. - Я не смогу отказаться от тебя, родной, но и Исина я не отдам. Я соберу деньги, и мы уедем отсюда, туда, где людям будет все равно кто мы и почему мы вместе. - Тао, я люблю тебя, - шепнул я, чувствуя его крепкие руки.       С того дня я стал осторожнее, мы старались не слишком сильно демонстрировать свои чувства вне дома, для окружающих мы были друзьями, и лишь Сехун знал, что происходило с нами на самом деле. Друг принял нас и обещал всячески помогать. Я закончил школу. Отец пытался доказать мне, что я должен идти по его стопам, поступив в полицейскую академию, но у меня не было желания. Мне нравилось возиться с Исином, поэтому я грезил о профессии учителя. Тао поддерживал меня, и я был счастлив.       Однажды вечером, когда я вернулся от Тао, отец снова заладил свое, о полиции, академии и наследственности. - Я подам документы в педагогический ВУЗ, - спокойно ответил я. - Что? – возмутился отец. – Ты, неблагодарная скотина, я столько потратил на тебя сил, а ты, ты променял дело отца. - Учитель тоже уважаемая профессия, отец. Я хочу работать с детьми. Вот и все. - Нет, не все, завтра же ты возьмешь документы и отнесешь их в полицейскую академию, иначе ты мне больше не сын. - Напугал, - усмехнулся я. – Мне кажется, я уже вышел из того возраста, в котором родители все решают за детей. У меня сейчас есть право голоса. - Вот как заговорил, - усмехнулся мужчина. – Ни капли благодарности. - А за что я должен благодарить? – спросил я, с вызовом глядя на отца. – За то, что ты всю мою жизнь попрекаешь меня моим существованием? Я же никчемный, бесполезный, позор семьи. Ты всегда унижал меня. - И было мало, - кричал отец. – Я мало порол тебя, ишь ты, дерзить мне вздумал. - Вздумал, я уже не тот напуганный ребёнок, я имею право жить своей жизнью, хватит портить мне жизнь.       Я почувствовал жар от пощечины на своей коже. - Не смей повышать на меня голос, - говорил отец. – Кто ты такой? Ты лишь тень, ты не выживешь без меня, все, понимаешь, твой статус, твое образование, все это ты получил, являясь моим сыном, а теперь что, более ярый защитник появился?       Я насторожился, неужели он знает про Тао. - Что замолк? Аргументы кончились? Или ты делаешь все, как я сказал или выметайся из этого дома.       Я выдохнул, понимая, что либо сейчас, либо никогда, я убежал в свою комнату собирать вещи и через полчаса, слушая проклятия, я хлопнул дверью своего дома. Заявиться посреди ночи к Сехуну было неудобно, а подвергать опасности Тао и Исина мне не хотелось, я боялся, что та жуткая женщина, увидев меня с вещами, заподозрит что-то неладное. Я плюхнулся на лавочку во дворе дома, разглядывая тучи, плывущие по небу. Все сегодня было против меня, первая капля дождя не была для меня неожиданностью. Перевалило за полночь, а я продолжал сидеть, промокший насквозь и слегка продрогший.       Телефонный звонок раздался слишком неожиданно. - С тобой все в порядке? – послышался взволнованный голос.       Я улыбнулся. - Да, родной, - соврал я, пытаясь заглушить капли дождя. - Джонин, не ври мне, ты дома? Отец не лезет больше со своей академией? - У меня все хорошо, Тао, - сказал я, но проезжающая мимо меня машина, окатившая меня водой из лужи, выдала меня. - Ты на улице? – в панике спросил Тао. – Джонин, ответь мне. - Я…       Отдалённый вой полицейских сирен подтвердил опасения Тао. - Я около дома, отец выгнал меня, было поздно, к Сехуну я идти не решался, да и вас с Исином беспокоить не хотелось, ведь та женщина… - Сиди на месте, я сейчас приеду, - сказал Тао серьезным голосом.       Через полчаса он уже прижимал меня к себе. - Господи, ты же весь промок, вот же дурак, - шептал он, целуя меня. – Поехали домой, малыш.       Он покидал мои вещи в багажник и усадил в машину. Мы ехали быстро, Тао с беспокойством поглядывал на меня, а я уже не в силах был удержать дрожь. Покидав вещи в прихожей, он потянул меня в сторону ванной, включая горячую воду. - Забирайся, я принесу сухие вещи.       Он вышел, а я скинул с себя одежду и погрузился в горячую воду, тело окутало приятное тепло, через некоторое время в дверь постучали. - Я войду? – спросил Тао. - Да, заходи, - ответил я.       Старший вошел в ванную, положив на стиральную машинку большое махровое полотенце и сменную одежду. - Ты такой глупый, - шепнул он, подойдя ко мне и касаясь щеки, которая все еще горела от пощечины отца. – Почему ты думал о том, что помешаешь нам с Исином? Знаешь же, что он каждый день ждет тебя и плачет, когда ты уходишь. Он привязался к тебе… - А ты? – спросил я, положив свою руку, поверх его. - Я люблю тебя, разве нужно что-то еще?       Я притянул его к себе, нежно целуя. Он забрался ко мне в ванную, мы целовались, а я снимал с него промокшую одежду. Он был нежным, а я плавился от его ласк, впервые мы были так близко, его руки были везде, он шептал мне о том, как я ему дорог, как он обязательно решит все проблемы, и мы больше не будем прятаться, как у нас скоро начнется новая жизнь. Я верил, мне хотелось, чтобы он вот так же прижимал меня к себе всю оставшуюся жизнь.       Он был нежен, словно боялся сломать меня, все его движения были плавными, я пытался не кричать, чувствуя его внутри, мы не должны были разбудить Сина, но стоны то и дело срывались с моих губ, когда очередная волна наслаждения накатывала на меня, окуная в безумство с головой. На пике блаженства мы шептали имена друг друга, я позволил Тао вымыть меня и отнести в спальню, где я вырубился на его груди, чувствуя его поцелуй у виска.       Утром я проснулся первым, поцеловав Тао, я оделся и направился на кухню готовить завтрак, вскоре ко мне прибежал Исин. Он был так удивлен, увидев меня в папиной футболке, а потом, радостно взвизгнув, повис у меня на шее. - Джонин-а, а ты теперь не уйдешь? – спросил он. - Нет, малыш, теперь я буду рядом с тобой и папочкой. - Ура! – радостно кричал мальчик.       А я понимал, что действительно был дураком, раз просидел полночи под дождем. Когда завтрак был готов, я усадил Исина к себе на шею, и мы пошли будить Тао. Забравшись на кровать, Исин устроился у папы с одного бока, а я с другого и мы одновременно чмокнули его в щеки. Тао улыбнулся, сгребая нас ближе. - С добрым утром, - сказал он, открывая глаза. - Папочка, ты долго спишь, - надул губки Син. – Мы с Джонином уже съели весь завтрак. - Прямо-таки съели? – с любопытством спросил Тао.       Исин усердно закивал. - Совсем ничего не оставили? – пробурчал старший. - Совсем ничего, - повторил мальчик. - Ну, тогда я съем вас с Джонином, - улыбнулся Тао и принялся щекотать сына.       Мальчик пытался увернуться, заливисто смеясь. - Джонин-а, спаси меня, - кричал он, забираясь на меня, в то время как Тао уже нависал над нами. - Вот они коварные заговорщики, попались, оставили главу семейства без завтрака, ох как же я зол, - смеялся Тао. - Исин-а, нужно что-то сделать, что бы папочка простил нас, - шепнул я мальчику. - Я знаю, его нужно поцеловать, он всегда становится добрым, когда я его целую, - ответил мальчик. - Только ты тоже должен его поцеловать, потому что мы оба виноваты. - Ну, хорошо, - кивнул я. – На счет три: раз, два… - Три, - сказал Исин, целуя Тао в щеку. – Теперь ты Джонин-а.       Я потянулся к щеке старшего, но он повернул головой, ловя губами мои губы, я покраснел до кончиков ушей. - Не при ребёнке же, - легонько стукнул по плечу старшего я.       Тао улыбнулся. Мы завтракали весело смеясь. - Джонин-а, посидишь сегодня с Сином, у меня важная встреча, можешь позвать Се, только сильно не резвитесь, - сказал Тао, пытаясь завязать галстук. - Хорошо, - кивнул я, наблюдая за его мучениями. – Такой взрослый, а галстук завязать не можешь. - А ты прямо такой спец, - иронично заметил Тао. – Помоги, коли, все можешь. - Ну, не все… - растерялся я. - То-то же, так что не выпендривайся, сладкий. - Эй, - возмутился я, надувшись. - Прости, прости, прости, - ласково сказал он, чмокнув меня в губы. – Ты такой милый, когда злишься.       Я обнял его, отвечая на поцелуй. Мы бы так и целовались, если бы не звонок в дверь, Тао оторвался от меня и, поправив прическу, пошел открывать. - Ну, привет, дружок, - послышался знакомый голос. - Вы? Что вам нужно? – спросил серьезно Тао, а я замер в гостиной не зная прятаться мне или оставаться на месте. - Джонин-а, - подергал меня за футболку подошедший Исин. – Я в туалет хочу. - Да, пойдем, - сказал я, направляясь в нужную сторону.       Когда мы вернулись, женщина сидела в гостиной. - Здравствуйте, - сказал я, поклонившись, в то время, как Исин спрятался за мной. - Здравствуй, здравствуй, - сказал она, посмотрев сперва на меня, а потом на Тао. – А он уже как дома себя чувствует, да? - У Джонина проблемы с жильем, я приютил его у себя, я не мог бросить друга в беде. - А спите вы тоже вместе или все-таки у вас есть стыд? - О чем вы? – непонимающе спросил я. - Ребёнка бы постыдились, геи проклятые. - А вы сначала докажите, - сдержанно сказал Тао. – Извините, мне некогда с вами сидеть, у меня дела, попрошу вас покинуть мой дом. - Я еще вернусь, не одна, а с полицией.       Женщина, гордо задрав нос, вышла из квартиры, а я чувствовал страх, что сковал тело. - Джонин-а, ты слышишь меня, - говорил Тао, легонько потряхивая меня, а потом прижимая к себе. – Не слушай её, понял, она ничего не сможет сделать. Я не отдам никому ни тебя, ни Исина.       Я чувствовал в своей руке маленькую ладошку, а крепкие объятия Тао успокаивали. - Ты уже опаздываешь, - шепнул я. – Иди, мы с Сином будем ждать тебя на ужин.       Тао подарил поцелуй мне, затем сыну и, помахав рукой, пошел к выходу. Через пару часов приехал Сехун, мы весело провели время, когда на улице начало темнеть, я снова и снова поглядывал на часы. - Ты слишком переживаешь, - заметил друг, на коленях которого уже дремал Исин. - Он уже должен был вернуться, - нервно шептал я. - Ну, может, где-то задержался, может пробка…       В двери загремели ключи, а я кинулся встречать любимого, он выглядел уставшим, но улыбнулся, увидев меня. - Ты чего такой всклокоченный, - сказал он, обнимая. - Тебя долго не было и я…       Тао притянул меня к себе и поцеловал. - Почему ты такой идеальный, - шепнул он мне в губы. - Я обычный, вот только слишком сильно тебя люблю. - Я тоже люблю тебя, малыш. Осталось совсем немного, и мы уедем отсюда, и не будет больше той женщины, не будет больше страха и лжи, будем только ты, я и Исин. - Меня не захватите? – усмехнувшись, спросил Сехун, что стоял в дверях. – Няня вам точно пригодится. - Се, - улыбнулся я. - Нет, ну, а что, меня, кажется, тоже начинает бесить этот ограниченный мир, - улыбнулся он. – Так, ладно, мне пора, Сина я уложил, так что можете резвиться, мальчики.       Он подмигнул нам, а мы с Тао засмеялись. Проводив друга, я накормил любимого ужином. Я не мог оторвать от него взгляда, он казался таким идеальным. Вспоминался тот страх, который я испытал, когда осознал свои чувства, вспомнил ту дрожь, когда почувствовал, что кто-то хочет отнять его у меня. Сейчас я был самым счастливым человеком на земле. - Ты снова завис, - улыбнулся Тао. - Ты такой красивый, спасибо, что ты у меня есть. - И тебе спасибо, что решился, что остался, что продолжаешь быть рядом, что помогаешь мне бороться, если бы не ты, я бы не знаю как жил сейчас, как бы работал, как бы поднимал Исина, как бы жил вообще. Спасибо, что ты обратил внимание на такого, как я.       Мы перебрались в гостиную и, включив ночник, молча сидели, обнимая друг друга. - Тао, а над чем ты сейчас работаешь? – спросил я. - Помогаю одному хорошему человеку избавиться от страхов. Он стал жертвой угроз, после того, как преступника поймали, тот человек продолжал жить в страхе, его жена позвонила мне и попросила помочь. Эта семья очень богата, они пообещали мне приличный гонорар, я рассчитываю на то, что, закончив лечение, я смогу оплатить переезд и жилье в другой стране. Я хочу избавиться от постоянного гнета мадам Чон. - Ты думаешь, что она так просто позволит нам увести Исина? – спросил я, чувствуя непонятное волнение. - А что она может сделать? Я - отец ребёнка, а она никто. Успокойся, все будет хорошо.       Я верил Тао, больше чем себе, он нежно покачивал меня в своих объятиях, а потом, подняв на руки, унес в комнату.       Шли дни, Тао ходил на работу, а мы с Сином и Се гуляли в парках, резвились, отдыхали, сидеть дома летом было кощунством. - Ты уверен, что хочешь уехать с нами? - спросил я Сехуна, когда мы сидели на лавочке в парке, а Исин бегал на детской площадке. - Да, меня здесь ничего не держит. Я не смогу без вас, к тому же я понял одну вещь, я не хочу однажды оказаться в вашем с Тао положении. Мои родители не примут мои идеалы, поэтому лучше уехать сейчас, привыкнуть жить одному, чтобы в тот миг, когда я встречу свою любовь просто наслаждаться ей, а не страдать от непонимания. - Похвально, что ты думаешь о будущем, а мы… - А вы, вы просто любите и это прекрасно.       Зазвонил телефон, я улыбнулся, взглянув на номер. - Да, родной. - Вы где? Я уже освободился, пришел домой, а тут нет никого, - пробурчал Тао. - Прости, мы не ждали тебя так скоро, - улыбнулся я. – Мы в парке недалеко от дома, если хочешь, можем вернуться. - Нет, я сам приеду к вам, мне нужно развеяться. - Хорошо, ждем. - Кого мы ждем? – спросил Исин, забираясь мне на колени. - Твой отец освободился и сейчас приедет к нам. - Ура! Давно мы не гуляли с папой, - сказал мальчик, а потом посмотрел на Сехуна. – Се, я хочу сладкую вату.       Сехун опешил. - А я… - Джонин-а бегал, играл со мной в футбол, он устал, а ты сидел под деревом, так что давай, принеси мне вкусняшку. - Мелкий пакостник, весь в отца, - пробурчал Се, а я засмеялся.       Сехун ушел выполнять каприз ребёнка, а я посмотрел на Исина. В нем так много было от Тао, но все-таки было в нем и что-то от той незнакомой мне женщины, интересно, Тао любил её? Что между ними было, и почему она погибла? Я ведь так и не решился спросить у него об этом. - И где это мы витаем? – послышался любимый голос.       Тао опустился рядом, щелкнув Исина по носу. - Я задумался, - улыбнулся я.       Сейчас мне так хотелось оказаться в любимых руках, но я сдерживал себя, потому что вокруг было много народу, Тао словно почувствовал это и, просунув руку за спину Исина, крепко сжал мою ладонь. - А вот и я, - сказал появившийся Сехун.       У него в руках была большая сладкая вата, он протянул её радостному мальчику. Исин начал кусать лакомство, а Сехун улыбнулся, глядя на нас. - Идите, погуляйте, я посижу с Сином.       Тао посмотрел на меня, я кивнул. Мы шли по парку, стараясь держаться на расстоянии, было тяжело, когда навстречу то и дело попадались парочки. Оказавшись где-то, на отдаленной поляне, Тао поймал меня за руку и притянул к себе, крепко обнимая. - Тао, что ты делаешь? – спросил я, пряча лицо у него на груди. - Я не могу так больше, - шепнул он. – Завтра у меня последний сеанс, клиент идет на поправку, он обещал выполнить все условия договора. В ближайшие выходные мы сможем покинуть эту чертову страну и быть счастливыми. - И куда мы поедем? - Англия, Франция, Германия, Испания, Аргентина, Дания - выбирай, в любой из этих стран мы сможем начать новую жизнь. У нас будет полноценная семья, нас не будут преследовать, мы сможем спокойно держать друг друга за руку.       Я прижался к нему сильнее. - Мне все равно, главное, чтобы быть рядом с тобой и Сином.       Тао поднял мое лицо за подбородок и нежно коснулся губами моих губ. Мы целовались, пока я не почувствовал вибрацию телефона. - Син начинает засыпать, - прочитал я сообщение от Сехуна. – Не пора ли по домам, голубки? - Твой друг очень остроумный, - засмеялся Тао. - Милый, можно мы возьмем его с собой, он ведь пропадет здесь один. - Конечно можно, - улыбнулся Тао. – Вам вдвоем будет проще адаптироваться на новом месте. Да и Исин привык к Сехуну.       Вскоре, забросив друга домой, мы вернулись к себе. Я помог Исину умыться и уложил его спать. Тао включил воду в ванной. - Помоешься со мной? – лукаво подмигнул мне он. - Без проблем, - ответил я, раздеваясь.       Мы сидели в пенной ванной расслабленные горячей водой, Тао дарил мне нежные поцелуй, а я пытался набраться смелости и задать интересующий меня вопрос. - Ты любил маму Исина? – наконец, выдавил из себя я.       Тао застыл губами на моей шее, а потом посмотрел мне в глаза. - Не знаю, - пожал он плечами. – Родители договорились о нашей свадьбе, я был погружен в учебу, признаться, мне тогда было все равно. Я дал согласие для того, чтобы от меня отстали. Возможно, Линь что-то и испытывала ко мне, но меня больше интересовала карьера. Мы поженились, а потом по работе мне нужно было переехать в этот город, Линь сказала, что тут у неё живет тетя, и она поможет нам с жильем. Я был не против. Она была такой правильной, увлекалась фен шуй и другой различной ересью. Ароматические масла, особые продукты, только так ей удалось развести меня на близость, я погряз в работе, и в какой-то степени она меня вытащила. Потом она сообщила, что ждет ребёнка, тогда я думал о том, что вот еще одна проблема свалилась на голову. Нас нельзя было назвать идеальной семьёй, Линь всегда попрекала меня тем, что я её не люблю, но ведь она понимала, что какой любви можно ждать от человека, с которым ты вступила в брак по договоренности, да, к тому времени она была уже не чужая, но и любви я не чувствовал. Однажды на каком-то корпоративе я увидел парня, он сиял, как лампочка, меня тянуло к нему, в тот миг я понял, что ни одна девушка не сравниться с ним по красоте. Я подошел, мы пообщались, выпили, а уже ночью, я вдалбливал его в кровать какой-то гостиницы. Мы начали тайком встречаться, Линь чувствовала измену, но не могла найти следов, ведь не было ни запаха духов, не помады. Как я узнал позже, она наняла детектива, он следил за мной и докладывал ей о моих похождениях, она все терпела, ради ребёнка, который еще не появился на свет.       Когда родился Исин, когда я взял его на руки, меня словно током пронзило, я не мог отвести от него взгляда, а сердце бешено колотилось. Пусть его мать была для меня просто дополнением к идеальной жизни, в тот миг я был благодарен ей. Я старался проводить больше времени с ребёнком, моего парня это бесило, мы начали ссориться, и однажды, он просто сказал, что это все не может больше продолжаться, что я должен выбрать. Я выбрал Исина, он ушел.       Первое время все было идеально, но потом вернулось непонимание, мы ссорились, Линь кричала, Исин плакал, я пытался вразумить жену, но она не слушала, во время одного из скандалов она и выдала мне то, что знает о том, что я спал с парнем, что ей противно от мысли, что после этого я шел к ней. Я говорил ей о том, что не обещал ей идеальной жизни, что да, предпочитаю парней, но все еще с ней, потому, что хочу, чтобы сын вырос в нормальной семье.       Я стал замечать, что она начала пить, сначала понемногу, а потом я каждый день находил её невменяемую в доме. Её тетушка кричала, что это я виноват в таком состоянии её любимой племянницы, а я все чаще стал беспокоиться о сыне.       В тот день мы снова поругались, я просил жену взяться за ум и пойти лечиться, но она только смеялась, говорила, что она пойдет к врачу только тогда, когда я пойду лечиться от своей зависимости от мужиков. Я пытался удержать её, но в тот вечер она вышла из дома и не вернулась. Утром позвонили из больницы и сообщили, что, находясь в состоянии сильного алкогольного опьянения, она выбежала на трассу и попала под машину.       Я несколько месяцев после похорон не мог прийти в себя, да еще тетушка Линь постоянно крутилась рядом, как змеюка, шипя о том, что это я убил её любимую девочку, что она знает все обо мне, что она не позволит кровиночке Линь жить вместе с таким чудовищем, как я. Я пытался отвлечься, посвятил всего себя сыну, но сбережений едва хватало, поэтому пришлось нанять няню, а самому заняться поисками работы, так я попал в вашу школу, а потом появился ты. Знаешь, ты мне понравился с первого взгляда, но я старался не придавать этому значения. Я боялся, что снова испорчу кому-то жизнь. Ты был молодой, дерзкий, немного замкнутый в себе, но прекрасный. Я решил, что помогу тебе найти себя и исчезну. Ведь понимал, что ты достоин другой жизни, зачем тебе нужен вдовец с маленьким ребёнком на руках… - Затем, что этот вдовец самый лучший человек на свете, - сказал я, целуя любимого.       Я старался показать ему свою любовь, он так много пережил, но теперь у него есть я, я позабочусь о нем.       На следующий день, я позвонил Сехуну и предупредил о том, что к выходным мы покидаем эту страну, совместными размышлениями, мы решили ехать в Англию, обосноваться в каком-нибудь маленьком городке и жить в свое удовольствие. Тао занялся подготовкой документов, мы с Сехуном выбирали город и искали подходящее жилье. Благо во время обучения в школе нас хорошо гоняли на уроках английского. Исин с любопытством наблюдал за нами.       Пациент Тао, узнав о том, что доктор решил переехать, помог нам с домом, в благодарность за свое здоровье. Мы с Се весело пытались научить Исина некоторым английским словам. Мы были окрылены, пока в один миг все не рухнуло. - Се поторапливайся, - говорил Тао, загружая чемоданы друга в багажник. – Самолет ждать не будет. - Да, да, уже бегу.       Я пристегнул Исина в кресле и посторонился, пропуская друга, а сам сел рядом с Тао. - Так, все взяли? – спросил старший, оглядев салон.       Мы втроем синхронно закивали. - Ну, смотрите, - улыбнулся Тао. – Что ж, попрощайтесь мальчики с эти местом, нас ждет новая жизнь.       Мы направились в сторону аэропорта, где-то в середине пути к нам пристроилась полицейская машина. - Серебристый Нисан, притормозите у обочины, - раздался голос, смешанный с полицейской сиреной. - Чего это они? – удивился Тао, сворачивая с дороги.       Мое сердце сорвалось на бешеный ритм, когда из полицейской машины выскочила тетя Линь. Она махала какими-то фотографиями и кричала. - Господин офицер, арестуйте их, эти извращенцы похитили моего мальчика. - Что? – возмутился Тао. – Я отец этого ребёнка.       Я вжался в кресло, Сехун пытался отвлечь Исина какой-то игрушкой, но мальчик то и дело оборачивался на отца, который о чем-то спорил с полицейскими. - Вы утверждаете, что вы отец, - говорил офицер. – Хорошо, тогда как вы объясните присутствие в вашей машине еще двоих мужчин. - Мы с друзьями едем путешествовать по Англии, - ответил Тао. - С друзьями? – возмущалась женщина. – Да ты сосался с одним из них, скотина, ох, моя бедная девочка не дожила до такого позора. - Что вы несёте? – спросил Тао, глядя на женщину. – Это бред. - Тогда как ты это объяснишь?       Она помахала перед Тао какими-то фотографиями, а я видел, как побледнел любимый. - Мы не можем отдать вам мальчика до выяснения обстоятельств, пожалуйста, передайте ребёнка госпоже Чон, и попрошу следовать за мной.       Тао попятился назад, а я видел, как ехидно женщина потерла руки, как блестели злобой её глаза. - Хорошо, - шепнул Тао, возвращаясь к машине.       Он влетел внутрь, тут же пристёгиваясь. - Что происходит? – спросил я, видя в зеркало заднего вида, как полицейский направляется к нам. - Это тварь захотела забрать у нас Сина, но у неё это не получится. Я отец этого ребёнка и никто не отнимет его у меня, пока я жив.       Тао нажал на газ, и мы сорвались с места, машина мчалась на бешеной скорости, следом за нами неслись полицейские с просьбой остановиться или они будут вынуждены пойти на крайние меры. - Се, - нервно сказал Тао. – Сейчас я сверну в лес и остановлюсь, бери Исина и беги до ближайшего жилого пункта, как только найдешь приют, позвони Джонину, понял? Сехун в ужасе смотрел то на меня, то на Тао. - Но… - Они скоро не выдержат и начнут стрелять по колесам, не хочу пугать Исина еще больше, мальчик не нужен этой твари, она мечтает избавиться от меня. Так что за вами никто не последует. Джонина я высажу через пару километров. - А ты? – напугано спросил я. - А я проведу с ними разъяснительную беседу. - Тао… - Джонина, вы с Исином самые дорогие для меня люди, пожалуйста, делайте, как я говорю.       Я не мог перестать дрожать, Сехун послушно пересадил ничего не понимающего Исина на свои колени. - Син-а, сыночек, побудешь немного с дядей Сехуном, он покажет тебе лес, помнишь, ты так давно хотел побывать в лесу. - А ты? Джонин-а, вы же с папочкой придете к нам, я хочу и с вами погулять по лесу. - Конечно милый, только ты слушайся Сехуна, хорошо?       Мальчик кивнул, а Тао нажал на тормоза. - Беги Се, давай.       Парень выскочил из машины, прижимая к себе ребёнка, и тут же скрылся среди деревьев. Тао надавил на газ, полицейские сирены стали ближе. - Хуан Цзытао, остановите машину или мы будем вынуждены открыть огонь. - Джонина, ты меня любишь? – спросил Тао, не отрывая взгляда от дороги. - Что за вопрос, - ответил я дрожащим голосом. – Конечно. - Я тоже тебя люблю родной, - сказал он, выезжая на мост. – Больше жизни.       Вдалеке раздался выстрел, Тао притянул меня к себе и поцеловал, я не заметил того момента, когда он успел открыть дверь и вытолкнуть меня из машины, я кувырком свалился в реку, а полицейские снова выстрелили, как в замедленной съемке, я видел, как машина Тао сорвалась с моста. Я не мог пошевелиться, слезы текли из глаз. Я бросился в реку, тратя все силы, я нырял, пытаясь открыть дверь машины и достать любимого, он был без сознания. Вода внутри салона окрасилась в кровавый цвет, я поднимался на поверхность, вдыхал воздух и снова нырял, пока мне не удалось разбить стекло, потом ко мне на выручку подоспели водолазы, они подняли Тао на поверхность, я не выпускал его руки все это время. Женщина в шоке смотрела на окровавленного парня. - Довольны? - злился я. – Что, радуетесь теперь? Если он не выкарабкается, я вернусь за вами. Этого вы хотели для Исина? Но я вам его не отдам, поняли, он мой, он наш с Тао…       Женщина, развернулась, пошла прочь. - Госпожа Чон, а как же ваше заявление, госпожа Чон, вы должны дать показания. - Я ошиблась, - ответила она. – Эти мальчики, действительно просто хорошие друзья.       Полицейский непонимающе смотрел, как женщина разрывала на куски наши с Тао фотографии, в том парке, когда любимый предложил мне выбрать пункт для нашего маленького совместного рая.       Вот так мы оказались здесь, я три месяца сидел у палаты, меня не пускали к нему, хоть я снова и снова повторял, что я самый близкий для него человек.       Джонин выдохнул и сжал в руках чашку кофе, я видел, как блестели от слез его щеки, мне захотелось обнять его и пообещать, что я обязательно вытащу Тао, и они еще смогут исполнить свою мечту. - А эта дама… - Госпожа Чон приходила лишь однажды, она сказала, что она больше не будет лезть к нам, сказала, что забрала все обвинения, что лучшего отца для Исина не найти, сказала, что сожалеет, что не поняла этого раньше и что просит не держать на неё зла, но я не могу, Чанель, понимаешь, она до сих пор снится мне в кошмарах. - Я понимаю, я бы тоже не смог простить. Ты не переживай, похоже, теперь я понял, как достучаться до Тао. Иди домой, отдохни, теперь только тебе и Исину под силу вытащить его из этой ямы. Джонин кивнул. - Оставь мне свой телефон, - сказал я. – Постараюсь докладывать обо всех изменениях. - Спаси его, Чанель. Я не могу без него, я очень его люблю.       Я ободряюще похлопал парня по плечу. Он написал номер на бумажке и, попрощавшись, ушел, а я нажал стоп на диктофоне, который все это время записывал исповедь влюбленного парня. Ну что ж, Тао, тебя ждет весёленькая ночка.       Я вышел из кабинета и пошел к нужной палате. Оказавшись внутри, я попросил медсестру не беспокоить меня, сел в кресло напротив кровати больного и долго вглядывался в его лицо, он пожертвовал всем, чтобы спасти сына и любимого. Он знал, что полицейские будут стрелять, он вытолкнул Джонина до решающего выстрела, он спрятал ребёнка до того, как начали стрелять, мужеству этого человека можно было только позавидовать. - Ну, что ж, Хуан Цзытао, давай поговорим по душам, - сказал я. – Так ведь принято у вас, у психологов. Ты же слышишь меня, ведь так? Твой мозг работает, значит все, что я скажу сейчас, ты запомнишь на долгие годы. Ты знаешь, что поступаешь безответственно? Ты думаешь, что вот так, отказавшись от них, ты сможешь защитить их, хватит, ты уже однажды пожертвовал всем ради них и что получилось? Ты сможешь простить себе все слезы, что пролил из-за тебя этот мальчишка? Ты думал о том, как переживает твой сын? Они любят тебя, верят в тебя, а ты… Что ты сделал для них, как отблагодарил? Ты валяешься в коме уже кучу времени, а кто-то обещал им новую жизнь, вдали от этого жестокого мира. Ты знаешь, что без тебя за Джонина не кому заступиться, знаешь, что все эти дни, что ты тут спокойно существуешь, он сидел в коридоре и плакал, потому что его не пускали, потому что ему повторяли, что он тебе никто, что он не является для тебя близким человеком. Представь, сколько всего он перенёс?       Я говорил в тишине, наблюдая за показаниями приборов, Тао реагировал на мою речь, а я был безумно счастлив. - Давай договоримся. Я дам тебе послушать одну историю, в ней слишком много чувств, ты поймешь её, она не приукрашена, её рассказал мне один очень хороший человек, на беседу с ним я даю тебе пять дней, попытайся отбросить все и вернуться, он ждет тебя.       Я поставил рядом с Тао диктофон и нажал на плэй, голос Джонина наполнил палату, а сердце Тао ускорило свой ритм.       Я надеялся на успех, потому что с каждым днем организм больного становился все чувствительнее, появлялись первичные рефлексы. Днем в палате обитали Джонин и Исин, иногда заходил Сехун, привлекая к себе внимание задумчивой улыбкой, а вечером я включал очередную часть исповеди Ким Джонина. - Вы интересный человек, Чанель-ши, - сказал Сехун в один из дней, когда Исин и Джонин о чем-то ворковали с Тао, а мы наблюдали за ними из коридора. - Чем это? – усмехнулся я. - Вы так просто приняли историю Тао и Джонина, не многие готовы сейчас так тепло принимать их любовь. - Я не вижу в этих чувствах ничего страшного, они прекрасны, знаешь, когда я слушал историю Джонина, я видел, как менялось его лицо, он любит искренне и по-настоящему. Сейчас редко встретишь такую любовь. - Вы правы, - ответил младший. – А сами вы когда-нибудь были влюблены?       Я задумался. А потом перевёл на него взгляд. - Скорее всего нет, чем да, - ответил я. - Что, не встретили еще ту единственную? – улыбнулся Сехун. - Еще не решил, а единственную ли я ищу, - улыбнулся ему я.       Дверь палаты открылась, и к нам выбежал растерянный Джонин. - Чанель-и, он пошевелил пальцами, он сжал мою руку.       Я забежал в палату, наблюдая, как Исин осторожно сунул свой пальчик в ладонь Тао, и как она слегка заметно дрогнула. - Да, - радостно шепнул я. Мой метод действовал, осталось две ночи, и я был просто уверен, что мой пациент откроет глаза.       Вечером, после прослушивания очередной части истории Джонина и, замерив все показатели, я направился к выходу из больницы. - Вы всегда допоздна работаете? – послышался знакомый голос.       Я улыбнулся, разворачиваясь и замечая Сехуна, подпирающего стенку. - Нет, я просто очень сильно хочу помочь вашим друзьям, Сехун-ши. - Это похвально, но и о себе надо думать. Может чашечку кофе? - А может, немного виски? - Почему бы и нет. - Пойдемте, я знаю одно замечательное место.       Пройдя пару кварталов, мы оказались в небольшом ресторанчике, играла живая музыка, мы с Сехуном заняли место у бара, и я заказал нам по бокалу виски. - Вы всегда такой? – спросил Сехун, делая глоток, а я невольно засмотрелся на его блестящие от влаги губы. - Какой такой? – удивился я. - Побуждающий людей на подвиги, - ответил младший. – Мне стоило больших трудов подойти к человеку, который нравится, а с вами все по-другому. - О, значит, я вам нравлюсь, Сехун-ши. - Не заставляйте меня краснеть, - ответил младший, отводя глаза. - Почему же, это очень мило выглядит, - улыбнулся я, замечая румянец на его щеках.       Я коснулся его щеки и повернул к себе, встречаясь с его немного растерянным взглядом. - Чанель-ши, здесь же люди, - напугано сказал он, когда я притянул его ближе. - А мне плевать, - ответил я, нежно касаясь его губ, на которых застыл вкус виски.       Он начал несмело отвечать, а я готов был кричать от переполняющих чувств. Я еще тогда, когда увидел впервые его полный ненависти взгляд, понял, что этот мальчишка сыграет в моей жизни важную роль. - Пойдем отсюда, - шепнул я ему.       Он кивнул, покорно следуя за мной. Мы целовались в такси, на улице и пока поднимались ко мне, я боялся выпустить его из рук, боялся, что это очередная иллюзия, сон, который преследовал меня с той первой встречи. Сехун очень ласковый, Сехун слишком нежный, Сехун просто нереальный.       Я захлопнул дверь квартиры, прижимая его к стене, он позволял мне многое, он плавился в моих руках. Сшибая мебель, мы оказались в спальне, он опустился на кровать, притягивая меня к себе. - Я думал, что любовь бывает лишь в сказках, - говорил Сехун, когда я стягивал с него рубашку, покрывая поцелуями идеальные ключицы, - но сначала в моей жизни появились Тао и Джонин, а потом я увидел тебя. - Это и есть сказка, Сехун-и, наша персональная сказка, - ответил ему я.       Эта ночь была одной из самых лучших, это тело было буквально создано для меня, Сехун извивался, кричал, царапал мне спину, но безумно страстно целовал и стонал так, что я забывал обо всем на свете.       Утром, когда зазвенел будильник, я открыл глаза, почувствовав тяжесть на своей груди, я улыбнулся. - Чанни… - тихо шепнул Сехун. - Спи, - чмокнул я его в губы. – Мне нужно на работу. Как выспишься, позавтракай, я оставлю еду на столе, если хочешь, можешь дождаться меня, если у тебя есть какие-то дела, запасные ключи найдешь в ящике комода. - Чанни, спасибо. - За что? – удивился я. - За то, что не прогнал меня. - Ты мне нравишься, О Сехун, даже могу сказать, что, кажется, я тебя люблю.       Он улыбнулся, лениво потянувшись и заворачиваясь в одеяло. - Я тоже люблю тебя, Пак Чанель.       Я поцеловал его в макушку и поспешил на кухню, приготовив легкий завтрак, я наспех перекусил и отправился в больницу.       Джонин с Исином приехали как всегда около полудня. - Чанель-и, ты не видел Сехуна? – спросил Джонин. – Он сказал, что хочет о чем-то с тобой поговорить, но домой так и не вернулся. - Ну, - растерялся я. – Мы с ним долго беседовали, было поздно, поэтому я предложил ему остаться у меня. - А понятно, - хихикнул Джонин, поправляя ворот моей рубашки. – Вижу, беседа была бурной. Вы пришли к согласию? - Обижаешь, - засмеялся я. - Чанни, только не играй с ним, пожалуйста, он слишком переживал за нас, он не выдержит того, что и на него свалиться вся эта грязь. Он мне как брат, понимаешь? - Я понимаю, Джонин-а. Не переживай. Теперь я его не отпущу. Ким улыбнулся. - Джонин-а, руки папочки стали теплее, значит, он скоро проснется? – спросил Исин, который уже забрался на кровать Тао. - Конечно, милый, - грустно сказал Ким. - Это очень хорошо, я уже соскучился по нему, - сказал Исин, обнимая Тао.       Они снова пробыли в больнице почти до вечера, я наблюдал за ними через стекло, когда почувствовал руки на своей талии. - Мне стало скучно, - недовольно пробурчал Сехун. - Так найди себе занятие по душе, - сказал я, притягивая его к себе. - Не могу, вот Тао придет в себя, и мы уедем отсюда, туда, где нас ждет светлое будущее, где нет этой ненависти, где людям все равно с кем ты живешь и кого любишь.       В сердце что-то кольнуло, он собирается уехать, а как же я? - Ты можешь поехать с нами, - ответил он, прочитав вопрос в моих глазах. – Чанни, пойми, ничего не может гарантировать нам спокойную жизнь, даже все твои коллеги, посмотри, как они смотрят на Джонина, разве ты не замечаешь ненависть в их глазах? Мы для них психически больные люди, нас нужно изолировать от общества. Я не могу жить в постоянном страхе, я хочу любить без опасений, я хочу держать тебя за руку, я хочу целовать тебя и не бояться того, что «правильные» парни поймают меня где-нибудь и доходчиво объяснят, как быть нормальным…       Он тихо всхлипнул, а мое сердце сжалось. - Се, кто-то обидел тебя? – спросил я, сжав кулаки. - Забудь, это было давно, - ответил младший. – Я хочу спокойной жизни с любимым человеком, подумай об этом Чанни.       Он отстранился и пошел в палату к Тао, где Джонин и Исин устроили какую-то викторину. Только сейчас я обратил внимание, как смотрела на них медсестра. Сколько осуждения было в её глазах. Се прав, в этом месте у них не будет спокойного будущего.       Вечером, оставшись один в палате Тао, я включил последнюю часть записи, сцена аварии словно пронеслась перед глазами, я подумал о том, что вдруг из-за ненависти этого общества вот так же однажды пострадает мой Сехун.       Из колонок звучали последние слова Джонина: - Спаси его, Чанель. Я не могу без него, я очень его люблю.       Я видел, как пациент заметался по кровати. Я подскочил к нему, встретившись со взглядом полным ужаса: - Джонин, Исин, с ними все в порядке? – прохрипел Тао, вцепившись в мой воротник. - Все хорошо, Тао-ши, они дома целые и невредимые, завтра вы сможете их увидеть.       Он беспомощно откинулся на подушку, а я смахнул слезы счастья. У меня получилось, я вернул его.       Тао шел на поправку не по дням, а по часам, забота Джонина и Исина быстро помогали ему восстановиться. Ким долго плакал на груди любимого, а Тао молча гладил его по голове, Исин долго не мог отлипнуть от отца, взяв с него обещание, что тот больше никогда не будет так долго спать. - Что ж, поздравляю, Чанель, - сказал мне доктор Чхве, вызвав в свой кабинет. – Пациент готов к выписке и все благодаря вашим чудодейственным методам. Чем вы пользовались, если не секрет. - Любовь – лучшее лекарство, - ответил я, заметив, как слегка поморщился старший. - Что ж, вы прошли испытание, теперь я смело могу назначить вас своим приемником. - Простите, господин Чхве, но мне это не нужно, - ответил я, протягивая старшему заранее написанное заявление об увольнении. - Но… - Я, наконец, понял, что главное в жизни, и не хочу этого терять, простите, но меня ждут.       Я поклонился и, прыгая через две ступени, мчался к выходу. Закинув вещи в багажник, я залез в машину, где меня уже ждали дорогие люди. Тао, Джонин и Исин разместились на заднем сидении, а Сехун сидел рядом и несмело смотрел на меня. - Чанни, ты уверен, что поступаешь правильно? – спросил он, ломая пальцы. – Ты готов оставить все ради нас? - Вы – это моё все, - ответил я, наклоняясь к нему и нежно касаясь его губ. - Ребёнка бы постеснялись, - засмеялся Джонин, прикрывая глаза Исину. - Джонин-а, что там? – вертелся мальчик, пытаясь вырваться из рук старшего. - Сехун и Чанни начинают новую жизнь, и нам бы не мешало, а то самолет улетит без нас, - улыбнулся Тао. - Точно, - кивнул я, заводя мотор. – Вперёд, в новую жизнь.