Наказание

      Каково это, наказывать того, кого любишь? Кого лелеешь в мыслях неустанно. Кого жалеешь во сне и наяву. Кого обожаешь всей душой и сердцем. Кого простишь за все ошибки и промахи. Кого не забудешь никогда. Кого не бросишь ни при каких обстоятельствах.       Каково? Да плохо, черт возьми!       Перед двором открылась небольшая площадка, на которой возвышаются два железных столба с липучками для рук. Он стоит рядом, самый первый в ряду на зрелище. Зрелище наказания Эбби Гриффин. Рассудок мутнеет, когда появляется она. Эти темно-русые растрепанные волосы, эти глаза, наполненные решительностью и стойкостью, эти непривычно резкие скулы, эти поджатые от злости губы. Нет, Эбби не злится. Она пытается собраться, пытается взять себя в руки, чтобы не попросить Маркуса о помиловании. Маркуса... Как давно она его так не называла? Может еще с юности, когда они были молоды и глупы? Возможно. Но сейчас они не те Эбигейл и Маркус. Сейчас они доктор Гриффин и канцлер Кейн.       Своей обыденной спокойной походкой она идет вперед. Ее не надо вести, как преступницу. Эбби сама идет с гордо поднятой головой. Назло ему. Чтобы он понял, каково это — наказать человека, которого любишь.       Гриффин стоит буквально рядом с ним, но одновременно так далеко. Тяжелый женский голос оповещает о распоряжении канцлера:       — ...наказание – 10 ударов.       Вокруг все ахнули и зашептались. Это непередаваемое чувство боли, которое так и ездило по сердцу Маркуса. Он хотел сейчас отменить это чертово наказание, простить ее и обнять... Обнять настолько крепко, чтобы она никогда не отпускала его и не уходила. Чтобы заглушить боль и страдания.       Она выходит на площадку и поворачивается лицом. На нем ни тени улыбки, как раньше. Ни тепла, ни света, а холод и темнота. Мимика лица сейчас ничего не показывает, но Кейн видит, как ей больно глубоко в душе. Он слишком хорошо ее знает.       Эбигейл смотрит на Маркуса. И видит во взгляде не тьму и холод, а свет и тепло. Какая ирония, они поменялись местами! Стоит ли потом меняться ролями? Как выйдет. Может она уже больше не увидит его. Эти глаза, обычно жесткие и твердые, но рядом с ней мягкие и ласковые. Сейчас же они наполнены болью и страданием. Будто не ее наказывают, а его. А вдруг это так?       За спиной она слышит треск своей кофты. Приговор в силе, и Маркус этого не отменил. Он хочет, чтобы Эбби страдала. Хочет? Да пусть получит, но гордость ее он никогда не сломит!       Гриффин услышала звук электричества. Маска немного треснула, и она с надеждой посмотрела на Кейна. Сейчас он был тверд. Значит, не ждать ей пощады.       Он кивнул головой, не в силах что-либо сказать. Если бы он произнес хоть звук, то дело бы полетело к чертям. Но нельзя показывать людям, что доктора не касается закон. Он касается всех.       Электрическая палка рассекла воздух и коснулась спины женщины, ударяя током. Она качнулась и сквозь стиснутые зубы промычала. Вновь встала и, ухватившись крепко за липучки, вновь посмотрела на него. Он нехотя ответил: "Еще раз".       Глаза раскрылись от удивления, но этого стоило ожидать. Маркус всегда соблюдает закон. Он жертвует всем ради него. Даже любимым человеком. Даже своим сердцем.       Звук разряда и довольно громкий стон разорвали тишину, нависшую в лагере, еще раз. Эбби качнулась сильнее и чуть не упала, но она держалась за наручники крепкой хваткой, хоть и слабеющей вновь и вновь.       Приподнявшись, Эбби почувствовала боль. Сильную боль в пояснице и боль в душе. Это может в скором времени выбить ее из колеи. А не этого ли добивается канцлер? Сломить ее духом?       Снова два роковых слова рассекли воздух, а вместе с ними и крики доктора лагеря. Она слабела и слабела. Хватка ослабевала, но она не сдавалась. Эбби терпела, но только ради Кларк. Уже только ради нее.       Это повторилось вновь, и Гриффин без сил отпустила наручники и упала на колени. Бой окончен. Она проиграла ему. Спину адски жгло и кололо, сердце ныло, обливаясь кровью, а сознание медленно, но верно покидало Эбигейл.       Маркус, не в силах это больше терпеть, произносит заветное: "Стой!" с такой болью в голосе, что Эбби услышала это. И ухмыльнулась. Нет, бой не проигран. Соперник сдался первым. Но может это правильно? Стоило проучить и ее, и его одновременно. И канцлер сам нашел этот выход.       Люди разбрелись по своим делам, оставив женщину без внимания, а Кейн быстро подлетел к ней, подняв ее лицо. Гриффин смотрела на него с такой болью в глазах, и он отвечал ей тем же.       К ним подоспел помощник Эбби по работе, Джексон, и помог отцепить ее руки от оков. Женщина упала прямо на руки мужчины, и канцлер во главе медбрата отнесли доктора в палату. Маркус нес ее бережно, стараясь не задеть раны, и прижимал к себе. Эбби почувствовала, как бешено колотится его сердце, и поняла. Ее старания были не напрасны, и ей удалось разбудить давно заснувшую любовь в его душе. От этого Эбигейл успокоилась и, не обращая внимания на ноющую боль, провалилась в сон на руках мужчины ее молодости...