Все возможно...

      Как я ещё не по­теря­ла соз­на­ние? Все бы­ло в какой-то дым­ке, но я ещё со­об­ра­жала. Хоть как-то. Кровь за­сох­ла и боль­ше не тек­ла, но по­резы силь­но бо­лели и че­сались.       — Сво­лочь, — про­буб­ни­ла я и тут же про­вали­лась.       Тем­ный ко­ридор без свет­лой точ­ки в са­мом его кон­це. И кон­ца-то не бы­ло, наверное. Не знаю, где я. Но это страш­но. Я иду впе­рёд, ве­ду ладонью по стене, что­бы не по­терять­ся. И мне кажет­ся, что я мо­гу ид­ти так веч­но.       Сте­на ис­че­за­ет. Я обо­рачи­ва­юсь и про­тяги­ваю впе­рёд ру­ки. Нет ни­кого и ни­чего. Пус­тая чернота. Тьма всегда пуста? Нет, она полна ужасов и совершенно не пуста.       Я пячусь назад, ожидая наткнуться на стену, на что-нибудь, ища опоры, которой нет.       Я перестаю чувствовать под ногами пол. Мне кажется, будто я лечу, но я не чувствую ветра. Физика? Ее тут не существует. Я падаю. А может быть просто стою на месте. Я не знаю. Хочется кричать.       Я не могу ничего сказать. Не могу издать и звука. Я даже не чувствую, открываю ли я рот, чтобы что-то сказать. Я не чувствую тела. Может я поэтому не чувствую пола под ногами?       Я ничего не слышу. Нет никаких звуков. Ничего. Даже своего дыхания, даже биения сердца. Кажется, я умерла.       Я не понимаю своих мыслей.       Я чувствую ледяной холод и покалывание. В руках, кажется. Это же мои руки? Я не уверена.       Кто я? Где я?       В мозг резко что-то ударяет, я начинаю чувствовать резкий запах и одновременно с ним своё тело. Руки и ноги гудят. Потом я слышу гул в ушах, а затем вижу чьё-то тело, склонившиеся надо мной. Не могу разобрать лица, как ни стараюсь. Темная дымка — больше ничего. И голос. Наверное, этот гул и есть голос? Я не могу разобрать слов, будто нахожусь в воде.       Вновь в нос ударяет резкий запах, я начинаю чувствовать под собой что-то твердое. Это пол, наверное… Я, кажется, в ванной?       Я начинаю лучше видеть. Это знакомые черты лица… Кого они мне напоминают? Это мужчина. Он похож на меня.       Воспоминания ударяют в голову. Ванная, Локи, котёнок, порезы, Локи… Я потеряла сознание? Как Локи открыл дверь?       — Очну… — я тяну ладонь к голове и морщусь. Гул не пропадает. — Ты… опять… нужно другое…       Я смотрю на его губы, пытаясь разобрать слова.       — Ты… много крови… твоего глупого упрямства…       Я хочу возразить, что-то сказать, потому что догадываюсь, о чём он говорит.       — Тебя чуть из Хельхейма доставать не пришлось! — громко, слишком громко.       Я смотрю на Локи уже более ясным взглядом.       — Это все из-за тебя, — мой голос не был хриплым и проваливающимся. Я чувствовала себя намного лучше. Разум пришел в порядок, я лишь ощущала слабость из-за потери крови.       — Дорогуша, этого могло бы и не случиться, будь ты хоть каплю внимательнее, чуть менее упрямая и чуть более умная. Вставай.       — Опять будешь меня убивать? — я со злостью оперлась двумя руками в пол, чуть пошатнувшись.       — Сначала лечить, — папаша шустро встал и в ожидании остановился в шаге от меня. — Вставай быстрее.       — Заткнись, — я аккуратно присела на корточки и постепенно встала, опираясь на стену. Комната неприятно покачивалась, меня тошнило.       — Хамка, чему тебя родители учили, — лёгкий подзатылок, и я чуть не потеряла и так шаткое равновесие.       — Не трожь моих родителей, — «ты мне никто». Я цеплялась за неровности стены и зло смотрела себе под ноги. Поднять взгляд я не могла, боясь потерять из виду пол.       — Да иди уже, — вопреки сказанному Локи закинул мою руку себе на плечи и пошел вперёд, помогая мне идти.       Решив пока не вырываться, я покорно шла, как можно сильнее опираясь на папочку. Но ему хоть бы хны. Хоть висни на нём, он и виду не подаст, что ему это приносит удобства.       На тумбочке уже была «обещанная» аптечка. Но зачем аптечка, если Локи — маг? Ведь так бы быстрее зажило. Зачем обратное? Я решаюсь спросить об этом, на что получаю весьма короткий ответ:       — Чтобы лучше училась.       Я закатываю глаза, садясь в кресло. Нетрадиционные методы, чтоб вас всех. Заботливый родитель называется.       Я промываю порезы мокрой светлой тканью, отчего она тут же становится розово-красной. Вода в тазике точно такого же цвета, а от железного запаха крови меня вновь тошнит.       — Что из этого что? — я бросаю испорченный кусок материи в воду и осматриваю колбочки и капсулы. На некоторых есть пометки в виде каких-то символов, но мне это ни о чем не говорит.       Локи терпеливо объясняет, в самом начале предупредив, что больше повторять ничего не будет. Проглатывая раздражение, я дослушала, стараясь все запомнить.       Аккуратно все обработав, я кое-как перемотала пораненные места бинтами, зажимая в зубах и коленями длинные концы, чтобы ничего не разматывалось. Локи за всем этим молча наблюдал, но я ни разу на него не взглянула, делая вид, что его нет. Если уж я вынуждена делать все сама, то буду это делать так, будто меня все устраивает и ничья помощь мне не нужна.       — Извиниться не хочешь?       Спокойно, Жень, спокойно, не бесись.       — Я? — нейтральным тоном спросила я. А такие намеки кидать не опасно? Ай, пофиг.       — Да, не строй дурочку.       О да, переводишь войну на мою сторону?       — Неа, не хочу, — я посмотрела на него. Лицо застыло в насмешливом выражении, в глазах было веселье.       — Есть такое слово — надо, — почему-то эта фраза повторилась у меня в голове маминым голосом. — Тебя родители этому не учили?       — Я уже говорила, не трожь моих родителей, — твёрдо произнесла я.       — Какая разница, они тебе не родные. Они обманывали тебя всю твою жизнь, — вкрадчиво говорил Локи. В его лице промелькнула какая-то злость, но быстро исчезла. Больная тема.       — Мне плевать, родные они мне, или нет. Они меня вырастили той, кто я есть сейчас, и я…       — И ты получила отвратительное воспитание и полное отсутствие ума.       Сам тупой!       Вот черт, неприятно.       — У нас не обучают магии, сам знаешь. Так что не неси хрень всякую, — попыталась спокойнее выдать я.       Он же не прав? Не прав. И чего беситься?       А того, что он это не признает и заставляет меня убедиться в его правости!       — А дело не в твоих знаниях, а в стараниях. Ты даже не собираешься что-то изучать. Бестолковая, прямо как Тор, — презрительно выкинул он, уничтожающе смотря на меня.       Я стараюсь! Или…       Черт, нет. Тут он прав…       Но, как я могу стараться или хотя бы хотеть стараться, если я Локи терпеть не могу и стараюсь делать ему все на зло?       Учиться чисто для себя?       Э-э, не, он подумает, что я послушная. А я не послушная, а вредная и упрямая! И пусть мучается.       И я за компанию…       Вот какая штука… Либо ему хорошо, а мне плохо, либо плохо обоим.       Слишком долго я молчу… Уже не уместно и что-то возражать. Вот черт!       — Продолжим тренировку, — безапелляционным тоном заявил папаша.       Снова?! Ну уж нет, я не буду…       — Стоп! — я закрыла голову от летящего в меня знакомого кинжальчика. Злость так сильно ударила в голову, что я твёрдо решила, что когда этот магический кинжал вонзится мне в руку, то убью этого проклятого Локи! А если не убью, а я не убью, то…       Но кинжал так и не вонзился. Я подняла зло-ожидающий взгляд на Локи, опуская руки от головы. Смотрит, довольно улыбается. Начал аплодировать.       — Ну наконец-то! Не прошло и века!       У меня получилось! Получилось! Но вот радости как-то мало…       Так вот… Вывел меня из психического равновесия и получил своё? Надавил на больное и вуаля? Ну сволочь…       — В честь этого я даже дам тебе восстановить силы, — не замечая мой холодный взгляд, улыбался Локи. Зубасто, довольно. — А завтра продолжим.       Продолжим… Ну-ну.