Сборник драббликов

    Заявка от Lynn_Dein: Итак, фем!Шепард/Гаррус, постканон, красная концовка. Представим, что Шепард после уничтожения Жнецов выживает, но впадает в длительный сон (кому, летаргию, на Ваше усмотрение). Когда команда Нормандии каким-то образом возвращается (вряд ли они успели улететь достаточно далеко), они оказываются заперты на Земле (ретрансляторы то не работают), соответственно со временем узнают о Шепард и постоянно её навещают по очереди.          Аннотация: Длинный и бесконечный кошмар... и только знакомые голоса, ставшие такими родными, помогают не сойти с ума...          Жанры Мистика....?          Комментарии: ХЗ, как на самом деле проходит кома... но будем считать, что приблизительно так.                     Её сон               Никто не думал, что будет легко.     Никто не думал, что всё будет так, как прежде.     Победа далась дорогой ценой.     Лес с чёрными деревьями, что таяли на ветру. Голоса прошлого, что звали и обвиняли её. Мальчик, чей облик взял Катализатор. Или тот с самого начала был лишь её видением?     Шепард шла по нескончаемой тьме. Память смешалась и терялась. Она начала забывать, что произошло, а что ей только приснилось.     — Я всегда тобой гордился, Шепард, — послышался голос Андерсона. Он погиб от пули Призрака. Или нет?..     Она ведь уничтожила Жнецов. Правда? Хоть бы это было правдой. Это самое важное...     — Это было ужасно... — послышался голос Джокера. — Электроника отказала. Бортовые компьютеры вырубились. Сузи...     — Я могу к Вам обратиться? — послышался голос Сузи с другой стороны. — Я хочу, чтобы мои основные функции отражали это...     — Мне пришлось перейти на ручное управление, — опять раздался голос Джокера. — Ты представляешь, Шепард. Ручное управление! Хех... — его горький смех показался странным.     Она пробиралась сквозь горящий лес. Было жарко и душно. Было тяжело. Голоса со знакомыми репликами донимали её. А иногда совсем незнакомыми... Неужели она теряет память?     — ... Нам едва хватило топлива, — продолжал звучать голос. — Мы экономили, как могли. Меня, как пилота, ещё кормили, а остальные сидели в потёмках и на жёсткой диете...     Такой знакомый голос...     Джокер. Это Джокер. Нельзя забывать. Она шла на этот голос, пока он совсем не стих.     — Ты молодец, Шепард. Ты же можешь творить чудеса. Осталось одно. Последнее. Ты сможешь...     Нет-нет. Не пропадай...     — Мы должны вылечить генофаг. Это самое важное, — слова Рекса тихо звучали где-то вдалеке.     — Мои записи. Моя ошибка. Я виноват...     — Как ты можешь работать на Цербер?!     Образы и слова то и дело возникали в голове, возвращая воспоминания и вновь стирая их.     Она шла, ведомая упрямством и надеждой. Она не знала, куда шла, и забыла зачем. Что она ищет? Чего ждёт? Она просто шла.     — Знаешь... Я тебе не отдам титул носителя самого страшного шрама. И не надейся!— такой до боли прекрасный голос раздался среди вспышек памяти. — Ты выглядишь очень... миленько. И даже эти трубки придают тебе шарма.     Опять горький смешок, но в исполнении турианца он был ещё более безрадостным.     Она потянулась к этому голосу, умоляя не останавливаться и продолжать говорить.     — Я скучаю... — сказал он. — Но, когда ты очнёшься, первым делом мы сведём тебе шрамы. Ты сама говорила, что я и так уродлив, значит мне можно. А тебе нельзя. И не спорь!     Голос опять утих, и ей хотелось расплакаться. Болото, по которому она шла, не имело ни конца ни края. И так хотелось слушать дальше. Такой знакомый, такой любимый голос. Но он тоже пропал.     — Если что-то пойдёт не так, встретимся...     Она продиралась через болота... Было жарко и мокро. А голоса не стихали.     — ... ты ответишь...     — Шепард-Коммандер.     — ...я надеялся, что мы...     — ...и она станет тебе спутником, как была мне.     Каждая фраза сопровождалась вспышкой воспоминаний, которые забывались сразу же, как заканчивалась фраза.     — Меня отправляют на передовую. Машины сдохли, но пиратство как никогда процветает. Представляешь, меня все считают героем, раз я был под твоим командованием. Герой... Это ты герой, Лола... Давай просыпайся, чтобы мы смогли выпить и отметить это...     Что-то кольнуло внутри. Что-то знакомое. Вега, большой и сильный. Татуировка. Выпить...     Выпить...     Голос скоро тоже пропал, сменяясь призраками.     — Шепард, ты слишком идеалистична. Я вернул тебя к жизни, дал тебе ресурсы...     Она вскрикнула, отмахиваясь от голоса.     — ... немного скучно, но я стараюсь помогать, чем могу. Конечно, мои источники ограничены. Да и многое приходится делать вручную. Знаешь... Скучаю по Глифу. Глупо, да... Он же просто набор кода. Но я была бы рада вновь его услышать. Ты не подумай, нет, ты всё правильно сделала. Это я так... По тебе тоже скучаю...     — Эй... Знаешь, не очень-то мне хочется быть единственным Спектром-человеком. Так себе удовольствие. Столько внимания... Как ты только справлялась? — послышался через какое-то время грустный голос Кейдана. — Я уже один раз оплакивал твою смерть, не хочу делать это ещё раз.     Кейдан. Она остановилась посреди тёмного леса, оглянулась по сторонам, пытаясь понять, откуда голос.     — ... Или ты опять через два года воскреснешь и будешь сражаться на стороне Жнецов. Хех...     Нет, не молчи! Продолжай говорить!     Она бежала к голосу.     — Знаешь... На этот раз я встану на твою сторону. Потому что ты всегда на правильной стороне... Только вернись...     Голос Кейдана тоже стих и она опять осталась одна.     Когда же этот лес закончится?     Она бродила то в потёмках, то среди пожарища, то пробиралась через болота...     Когда-то же должен быть конец.     — Хей, Коммандер! Слышала, ты здесь! Хреново выглядишь, скажу тебе! Но татуировками можно многое скрыть. По себе знаю. А знаешь что? Ретрансляторы восстановили. И вот я здесь! Прилетела сказать, что замуж вышла! Ха-ха-ха! Ладно, шучу. Думала, может ты от шока проснёшься. Знаешь, говорят, что с такими, как ты, нужно разговаривать. Не в смысле с такими Спектрами-героями, а с такими задницами, что отлёживаются, в то время как остальные работают... — она вздохнула. — Ты не слушай, что я несу. Ты и так отработала за десятерых. Просто... Ну харе валяться тут как беспомощная кукла.. Просыпайся... Ты же, мать твою, Шепард. Ты должна задницы надирать, а не притворяться мумией...     Слова Джек как всегда граничили с хамством и заботой, но она была рада её слышать.     — Хей, с Днём Рождения, — опять послышался до боли знакомый голос. — Я тут тебе подарочек приготовил. Только, что это, не скажу. Ты должна сама увидеть. В идеале, конечно, надо было сводить тебя в бар, напоить и натанцеваться... Помнишь наш танец? .. Хех, я вот помню... Джейн... Мы ведь договорились встретиться в баре...     В баре...     Вот куда ей надо!     Шепард словно встрепенулась.     “Что бы ни случилось, встретимся в баре”     Гаррус!     Голоса стихли. Все. Но она уже знала, куда бежала.     Сколько именно она бежала, сложно было определить. Но вот показалась небольшая неоновая вывеска и дверь. Она схватила за ручку и всё померкло.     На тело навалилась такая сильная усталость и слабость. Веки словно свинцом налились. Она едва их приоткрыла, чтобы зажмурится от ослепляющего света.     Но она напряглась и через какое-то время открыла их вновь. Всё вокруг было в красных новогодних украшениях. Какой-то смех и радостные крики из коридора. Ушам тоже было больно. Но она повернула голову, пытаясь понять, что происходит.     Хотелось пить.     Вдруг рядом что-то запипикало и смех стих. А потом дверь в её палату отворилась и на пороге показалась молодая девушка. Она пару раз моргнула, удивлённо уставившись на неё, а потом на глазах начали наворачиваться слёзы.     — Она очнулась... — повернув голову, она крикнула куда-то за спину. — Коммандер Шепард очнулась.     Как же громко...     Джейн прикрыла глаза. Не было сил их держать открытыми.     Голоса стали звучать всё тише, словно из тумана.     — Я клянусь, она проснулась...     — Не переживай, на это раз это просто сон...     Просто сон. Теперь больше не было ни леса, ни чёрных деревьев.     Когда она открыла глаза в следующий раз, в её палате находились почти все её друзья.     — Шепард. Ох. Это Рождественское чудо! — заплакала Лиара, прижимая ладони ко рту.     — С возвращением, — дрожащим голосом сказал Гаррус, что сидел рядом и держал её руку.     — Вот теперь можно по-настоящему праздновать победу! — заявил Вега. — Мне даже увольнительную по случаю твоего выздоровления дали.     — Она только очнулась, а ты уже хочешь её споить? — возмутилась Лиара.     — Как ты себя чувствуешь? — спросил Кейдан, улыбаясь.     — Так же, как выгляжу... — проговорила она и оглядела всех присутствующих. — Бармен!     Все удивлённо на неё посмотрели, а она продолжила:     — Мне тройной виски и вон того красавчика со шрамами.     Она посмотрела на Гарруса и тот, прижав к своему шраму её руку, улыбнулся настолько, насколько турианцы способны улыбаться.     Только они вдвоём понимали, о чём она.     — А говорила, что я уродливый, что даже шрам меня не портит.     — Что поделать... — выговорила она с натугой. Пара слов и она опять без сил. — Я не умею в любви признаваться... Гаррус?     — Что?     — Это очень... странный... бар...     — В следующий раз свожу тебя в другой.     — Ага...     Она опять заснула, но с улыбкой на лице.     Теперь всё будет хорошо.