Parallax shift

      Джаред стоял около окна, немного щурился от дневного света. Глаза так устают, и эта бесконечная боль, с которой не справляются даже самые сильные препараты, сводит с ума. Нужен отдых от всего, ото всех…       — Ты уверен?       Джей повернулся к Эвелин.       — Да.       Она подошла ближе и обняла его. Только она так обнимает. Только от аромата ее кожи он тихо сходит с ума. Ее волосы пахнут морозной свежестью, такой не бывает в Лос-Анджелесе.       Он помнит ту зиму в Нью-Йорке, ему было тогда около девяти лет. Зима была очень снежной и ветреной. Они с Шенном каждый день устраивали снежные бои, строили крепости, а после бежали греться в закусочную на пересечении 4-й улицы и Атлантик авеню. Их карманных денег хватало только на два хот-дога и одну порцию мороженого. Тогда они были бедными, но счастливыми детьми на шумных улицах Нью-Йорка, где никому не было дела до них. Волосы Эвелин пахли той зимой, той счастливой свободой.       С Эвелин он нашел себя, другого себя. С ней перестали сниться кошмары, и он не просыпался среди ночи от удушающей волны паники, когда она была рядом. Больше не нужно скрываться и бежать. Но он устал. Ему нужно время и одиночество, пауза, передышка. Она прижимается к нему сильнее, обвивает руками торс. Сколько длилось это? Все равно было мало. Эвелин подняла на него глаза.       — Мы совершаем ошибку.       — Надеюсь, что нет, — прошептал Джаред и поцеловал девушку.       Нежно, осторожно. Стараясь запомнить каждую минуту этой близости. Она первая отстранилась от него. Нужно рубить сейчас, как бы глупо это все не выглядело.       — Тогда прощай.       — Нет, до встречи. Я позвоню тебе, мы ведь все обсудили. Просто дай мне время.       Джаред прикоснулся к ее лицу, убрал за ухо непослушную прядь волос. Эвелин хорошо держится, но он видит, что костяшки пальцев побелели от того, как сильно она сжимает ручку своего чемодана. Никогда не покажет ему своих слез.       Она больше ничего не сказала. Незаметно для Джареда положила на журнальный столик ключи от его дома и машины. В коридоре около двери попрощалась с собакой. Скай, словно чувствуя скорую разлуку, скулил и тыкался влажным носом в ее ладонь.       Она вышла на улицу и тихо прикрыла за собой дверь. Куда теперь? По традиции — в аэропорт? Эвелин долго не могла выбрать, куда же ей лететь. Лондон? Хельсинки? Манчестер? Ее нигде не ждут. Оборвала связь с миром, бросила все ради Джареда. Если сейчас вернется домой в Хельсинки, останется там навсегда. Больше не будет сил уехать. Эв сама не заметила, как решила набрать номер Колина, своего сводного брата. Он всегда находил нужные слова, пусть и не в самой вежливой форме. Эвелин не стала говорить по телефону о причинах ее такого внезапного появления. Решила устроить «приятный» сюрприз.       Фаррелл уже давно обзавелся собственным жильем в ЛА — небольшой дом в тихом районе, а соседи вокруг молодые семейные пары, с достатком выше среднего. До пляжа было всего пять минут пешком. Эвелин нравилось бывать в этом доме. По-своему уютный, даже, несмотря на неаккуратность Колина. Около крыльца небольшая керамическая фигурка Лепрекона. «Видимо, Фарреллы жить не могут без этой ерунды», — подумала Эвелин, когда впервые побывала здесь, и вспомнила садовых гномов в саду перед домом Риты — мамы Колина.       Колин уже сидел на крыльце в ожидании Эвелин. Незаметно для себя выкурил несколько сигарет подряд. У Эвелин явно что-то случилось, она не позвонила бы ему просто так. Долгое время у них были весьма натянутые отношения. Несколько лет они вообще не общались. Джаред с большим трудом смог их помирить. Когда подъехало такси, Колин улыбнулся и поднялся на ноги.       — Иди скорей сюда!       Быстро расплатившись с водителем и бросив чемодан на лужайке, Эвелин подбежала к брату и с радостью приняла его объятия. Голый торс, широкие спортивные штаны и наброшенный на плечи цветастый халат. Хотя бы здесь ничего не меняется. Колин всегда был модной катастрофой вне красных дорожек.       — Я рад тебя видеть, черт возьми! — воскликнул он, проходя в дом за Эвелин.       — И я тебя. Так глупо — живем в одном городе, а видимся редко, — ответила девушка и села на диван, вытянув ноги.       От беспощадной жары Лос-Анджелеса спасали плотно закрытые жалюзи и работающий на всю мощность кондиционер. Лишь на одном окне просторной гостиной жалюзи были слегка приоткрыты, от этого на полу комнаты лежали ровные и яркие, как бритвы полоски света. Колин плюхнулся в кресло напротив.       — Ну, рассказывай, что случилось? Ты ведь непросто так с чемоданом по городу таскаешься.       Эвелин достала банку пива из сумки-холодильника, которая стояла на полу рядом с ней. Сделав жадный глоток, предложила Колину. Тот отказался, помахав перед ее носом бокалом с виски.       — Мы расстались, — грустно улыбнулась Эвелин.       — Серьезно? — он удивленно вскинул брови.       — Да, он сказал, что хочет перерыв.       — А ты?       — А мне пришлось согласиться.       — Значит, расстались на время? — осторожно спросил Колин, глядя на то, как Эвелин закуривает сигарету.       — Фух, давно об этом мечтала, — протянула девушка, зажав сигарету в зубах, ловко убрала волосы в хвост и добавила, — на время, но ты ведь сам понимаешь, что это значит.       Колин нахмурился. Сколько раз он сам этой фразой выпроваживал из своей жизни очередную девушку. Но Эвелин и Джаред! Они совсем другая история. Что случилось у них? Почему Джей решил сделать перерыв?       — И, Колин, не вздумай звонить ему, — словно прочитав его мысли, сказала Эвелин. — Мы с ним долго все обсуждали, и раз он так захотел, пусть так и будет.       Он в ответ лишь безоружно поднял ладони вверх. У него еще будет время, чтобы все разузнать.       У Колина намечался небольшой отдых. Оставались кое-какие дела, которые он собирался решить в течение недели. Каждое утро он уходил, а возвращался за полночь. Эвелин почти все дни проводила на пляже, а вечерами готовила ужин и ждала Колина.       Как-то раз Эвелин сидела на пляже. Соломенная шляпа Фаррелла, которую он привез из Марокко, и темные очки почти полностью скрывали ее лицо. Только бриз спасал от невыносимой жары. Плеск волн эхом раздавался в пустом сердце. Она не следила за временем. Столько мыслей вертелось в голове, что даже умиротворяющий пейзаж океана не помогал отвлечься.       — На! — раздалось откуда-то из вне, от чего девушка едва не подпрыгнула.       Она подняла глаза — напротив нее стоял светловолосый мальчик лет восьми и протягивал ей ракушку.       — Это мне?       — Да, — смутился мальчик.       — Спасибо. А за что? — улыбнулась Эв, принимая неожиданный подарок.       — Ты грустная, а мама говорит, что нужно улыбаться.       — Как тебя зовут?       — Майкл, Майки, — уточнил он и сел на песок рядом с девушкой. — А тебя?       — Эвелин. Ты здесь один?       — Ага, я живу вон там, — протянул Майки и указал пальцем на двухэтажный дом по соседству с домом Колина.       — А я в том, что справа от него.       — Ты новая жена Колина? — два небесно-голубых глаза смотрели на нее с неподдельным любопытством.       — Нет, я его сестра.       — Понятно.       Майки пытался придать песку какую-то форму, но тот непослушно рассыпался.       — Нужно так, — Эвелин поднялась с места и подошла ближе к воде. Майки подбежал к ней. Он внимательно смотрел за каждым действием девушки.       — Вау, научи меня, — загорелся восторгом мальчик, когда увидел, что Эв построила простенькую основу для крепости.       Так пролетела пара часов. Эвелин учила Майки строить песчаные замки. Когда-то в детстве она любила лепить снеговиков из настоящего снега. Как же давно это было…       Майки посмотрел на свои наручные часы.       — Ой, мне уже надо быть дома! Мама будет ругаться, — он быстро поднялся и побежал в сторону дома. Потом остановился и повернулся к девушке — Ты еще придешь?       Эвелин кивнула в ответ и помахала ему рукой. Майки побежал и уже через пару минут скрылся из виду. Он помог ей отвлечься, но вот снова одиночество и мысли начинают атаковать ее с новой силой. Оставив замок на растерзание волн, девушка пошла вдоль линии берега. Пенные волны робко касались ее стоп, пытались достать до коленей, но снова безуспешно уступали. Небо затянулось тучами, и наконец-то можно было вздохнуть настоящей морской свежестью.       Эвелин пыталась смириться с мыслью, что они с Джаредом расстались навсегда. Она чувствовала это. Сердце неприятно ныло, стоило ей лишь подумать о Джареде. Как она будет без него? Опять начинать все с нуля? Они были вместе почти два года. Все устраивало ее. Она смогла привыкнуть к его вечным отъездам, диктаторскими наклонностям и перепадам настроения. Но может это стало привычкой и они просто устали друг от друга? Притерлись так, что надоели? Все эти мысли путались, заставляя Эвелин все глубже погружаться в себя. Очнулась она от телефонного звонка.       — Я тебе уже второй раз звоню! Ты где шляешься? Я же говорил, что сегодня приеду пораньше! Ты забыла?       Да, Эвелин забыла. Они договорились еще вчера, что выберутся в ресторан.       — Я, я сейчас…- Эв растерянно оглянулась. Пляж был ей совершенно незнаком, — Колин, я не знаю, где я.       — Что рядом с тобой? Я приеду.       Эвелин назвала несколько ориентиров — недалеко виднелась яркая вывеска кафе и воздушные шарики павильона с мороженым. Она только сейчас поняла, что замерзла и стучит зубами от холода. Странное, и уже такое забытое, состояние растерянности теперь стало для нее чем-то обыденным. Колин уже ждал Эв около кафе, когда она поднялась с пляжа.       — Ну, ты с ума сошла! С утра тут ходишь? — Фаррелл тут же снял свою куртку и протянул девушке.       Эвелин кивнула, быстро закутавшись в теплую одежду Колина.       — Может, никуда не пойдем? — с робкой надеждой тихо спросила она, когда они сели в машину. Сейчас ей хотелось забраться в пенную ванну с бокалом красного вина, а лучше виски.       — Нет уж. Никаких отказов, — отрезал Фаррелл и вырулил на шоссе.       Они почти не говорили за ужином. Какой-то пафосный ресторан с официантами, которых с первого взгляда и не отличить — настолько они похожи друг на друга. Эвелин каждый раз чувствовала дежавю, как будто все это уже было с ней. Ничем не запоминающийся тусклый интерьер, и такие же тусклые посетители.       — Ты доедать будешь? — Колин кивнул на пирожное, от которого Эвелин нехотя откусила маленький кусочек. Она вообще не хотела есть. Притворялась, чтобы не расстроить Колина.       Она отрицательно мотнула головой и отодвинула тарелку от себя.       — Хоть бы сделала вид, что тебе понравился ужин, — обиженно пробубнил Фаррелл, отламывая от пирожного добрую половину.       — Прости, все было о-о-очень вкусно, — протянула девушка, задумчиво вертя в руках салфетку.       Колин тяжело вздохнул. Он никогда не развеселит и уж тем более не заменит ей Джареда. «Что этот сукин сын сделал с ней? Перерыв? Что за на хрен вообще? Кому это нужно?»       Едва зайдя в дом, Эвелин скинула неудобные туфли и облегченно вздохнула. «Нужно выбросить их. Нужно будет много чего выбросить», — ухмыльнулась девушка. Она давно собиралась разобрать свой чемодан и выбросить большую часть своих вещей. Когда уходила от Джареда, было не до этого. Но сейчас любая мелочь напоминала ей о нем.       Эвелин подошла к окну, открыла жалюзи. Океан был не спокоен — ветер рвал его зыбкую рябь, поднимая и сталкивая друг с другом перекаты волн. Тучи все также плотно скрывали небо. В глухой темноте виднелись лишь белые полоски пены, снова и снова теряющиеся в темной воде. Эв захотелось понаблюдать за таким океаном, почувствовать его мощь, сдаться стихии.       Колин разговаривал в своей спальне с кем-то по телефону и Эв незамеченной вышла из дома. Дошла до пляжа, села прямо на песок и стала смотреть, просто дышать морским, пропитанным горечью воздухом. Ритм сердца противной болью стучал в висках, а на глаза наворачивались слезы. «Как же все это глупо!»       Вдруг Эвелин почувствовала что-то на своих плечах. Это Колин накрыл ее теплой кофтой и сел рядом.       — Мамин подарок. Приходиться надевать ее каждый раз, когда езжу домой.       — Спасибо, — тихо ответила Эвелин, сильнее укутываясь в темно-серую кофту, пахнущую его парфюмом и сигаретным дымом. Его запах ни с каким другим не спутать.       Колин протянул ей початую бутылку виски. Она молча приняла ее. «Как будто мысли прочитал», — подумала Эв, когда он из кармана достал еще и пачку сигарет.       Ничего не хотелось говорить. Были только они вдвоем, океан и виски.       — Знаешь, после той ночи на крыше, я несколько месяцев не пил, — неожиданно признался Фаррелл.       — Я думала, ты ничего не помнишь.       — Хотел бы. Не знаю, что на меня нашло.       — Да все нормально. Ты был пьян, я тоже. Давай уже забудем, — Эв протянула ему бутылку.       — Я всегда хотел быть старшим братом — заботиться о ком-то, защищать, советовать. Рихард много рассказывал о тебе, и когда ты первый раз появилась в нашем доме, я подумал: «Наконец-то!» — Колин тряхнул головой, словно отмахиваясь от невидимых насекомых, — но потом ты открыла рот, и я понял, что нет!       Эвелин улыбнулась. В первую их встречу, они обругали друг друга и чуть не подрались. Ее отцу и Рите пришлось едва ли не разнимать их.       — А я ведь мечтала о старшем брате. Я жалею о том, что мы так долго не могли найти общий язык.       Она взяла его за руку и присела ближе.       — Наверно потому что мы слишком похожи, — сказал он и притянул ее в свои объятия.       Неожиданно для самой себя, девушка почувствовала себя в безопасности, почувствовала то утраченное чувство дома, где всегда тепло и ждут тебя к ужину. Прямо сейчас в объятиях Колина она чувствовала настоящую заботу и любовь. Она смахнула слезы с глаз, так чтобы он не заметил.       — Когда я впервые смотрела «Александра», я и подумать не могла, что уведу у тебя Гефестиона.       — Та еще сучка, да! — улыбнулся Колин, — Я был так рад за вас, правда. Знаешь, я и представить не мог, что ты будешь с ним. Он такой странный и сложный, но ведь и ты такая же. А еще мама ревновала Джареда к тебе.       Эвелин удивленно вскинула брови. Хотя чему удивляться? Он любого очарует! Просто дар какой-то.       — Кажется, все кто знал Джея лично, ревновал ко мне.       — Он звонил тебе? — осторожно спросил Колин, закуривая очередную сигарету.       — Нет, — ответила девушка и забрала у него сигарету.       — Я не хочу, чтобы ты пустилась во все тяжкие. Не повторяй моих ошибок, — серьезно добавил он.       — У меня своих хватает, — она тяжело вздохнула, — Что мне делать, Колин? Куда бежать?       — Хватит уже бегать. От себя не убежишь, — немного резко ответил мужчина.       Эвелин хмуро покосилась на него. Поняв, что слегка переборщил, он притянул ее к себе и обнял.       — Начнешь все заново, я помогу тебе.       Так они в полном молчании просидели некоторое время.       — Да пошел он к черту этот Джаред Лето! — вдруг воскликнул Колин, — гребаный мудак с заскоками!       Эвелин сначала смутилась, но потом поддержала брата.       — Да! Пошел он ко всем чертям!       — Вот! Я хочу видеть такую Эвелин, а не эту размазню!       Эвелин поднялась с места и скинула кофту Колина.       — Решено, больше ни одной мысли о Джареде. Не хочу ничего знать!       Колин встал рядом и протянул ей бутылку виски:       — Отличный тост!       Они по очереди сделали по жадному глотку.       — Пошли купаться? — неожиданно предложила Эвелин и принялась стягивать с себя джинсы.       Колин не спешил соглашаться. Вода должно быть уже остыла, и эти волны смущают своей высотой.       — Эй, да кто-то здесь мамин трусишка! — воскликнула девушка и, толкнув брата, побежала к воде.       На этот выпад Колин не мог не ответить. Он тут же скинул с себя одежду и побежал догонять Эвелин. Холодная вода слегка охладила его мысли. Столько лет живет в ЛА, а еще ни разу не купался ночью в океане.       Домой они пришли под утро, только когда содержимое бутылки закончилось, и на небе занимался оранжевый рассвет. Довольные, пьяные, выпачканные в песке. Вряд ли когда-нибудь повторится такое — ночь, шумный океан и виски на двоих.       В эти же выходные Эв и Колин оторвались по полной. За одну ночь побывали в нескольких клубах и барах, много пили и курили. Эвелин порывалась станцевать на барной стойке, но Колин вовремя останавливал ее и уводил в следующий клуб. Папарацци преследовали пару и неустанно щелкали затворами, ослепляя вспышками. Пару раз Эвелин приходилось уводить Фаррелла, который лез с кулаками на наглых фотографов.       Под утро они пошли купаться. Кажется, они тогда решили сделать это своей традицией. Эвелин была бесконечно пьяной и с пустым сердцем. Запивая эту боль, она мечтала поскорее бросить и забыть все это. Оставить свое сердце и забыть эти голубые глаза, в которых она утонула навсегда.