***
Алекс уже десять минут метался по второму этажу своего дома в поисках чего-то. Он несколько раз открывал и закрывал шкаф в спальне, зачем-то заглядывал в ванную комнату, мельком осматривал кладовую, бессмысленно хлопал дверьми. — Эвелин! Девушка не отзывалась. — Эвелин, черт, где мои очки? — Я не знаю, — крикнула девушка откуда-то с первого этажа. — Я уже опаздываю, — Алекс с досадой посмотрел на наручные часы. Через десять минут он должен быть на важном интервью. До места проведения добираться как минимум двадцать минут. Алекс никогда не опаздывал. Он быстро спустился вниз. Эвелин он нашел на кухне. Она, как ни в чем не бывало, пила кофе и читала какой-то журнал. Еще непричесанная и немного сонная. — Эвелин, куда ты дела мои очки? — Я их не брала, — девушка даже бровью не повела. — У меня все вещи всегда лежат на своих местах. Если что-то берешь, просто верни на место. Это так сложно запомнить? — на последнем предложении Алекс повысил голос и стукнул ладонями по столу. Эв от неожиданности дернулась и с грохотом поставила чашку. — Не брала я твои чертовы очки, — сквозь зубы процедила она и поднялась с места. — Почему ты вечно все разбрасываешь? Я устал наводить порядки за тобой! — А мне надоели твои порядки! Они просто сводят меня с ума, как ты не понимаешь! Они стояли напротив друг друга и не могли отвести взгляд. Алекс зол, в глазах этот нечеловеческий блеск и адреналин. Напряженные вены на шее и руках. Идеально уложенные волосы взъерошены. Холодный, словно высеченный из скалы и чужой. Эвелин хмурилась и готова была ответить на любой его выпад. — Я свожу тебя с ума тем, что люблю порядок? — Да, черт возьми! — Эвелин сняла туфлю и швырнула ее куда-то к холодильнику, — Я, блять, хочу, чтобы она валялась там! Алекс схватился за голову. — Как ты можешь быть такой неорганизованной? Просто в голове не укладывается! — он нервно заходил по кухне. — Это дар какой-то! — А как ты можешь быть таким занудой? Аж зубы сводит! — Просто соблюдай порядок и не разбрасывай мои вещи! — еле сдерживая злость, сказал Скарсгард. — Да к черту твой порядок! — Эвелин подлетела к кухонному шкафу, и едва Алекс успел что-то понять, она разбила стопку тарелок об пол. Белоснежный фарфор с лязгом разлетелся на осколки. — Полегчало? — он лишь изогнул бровь. Ничего не ответив, Эвелин сняла вторую туфлю и быстро пошла на второй этаж. Алекс за ней, пытаясь на ходу остановить. Она забежала в их спальню и одним рывком открыла шкаф. — Я хочу, чтобы они валялись здесь. Это мой порядок! — Эвелин наугад открывала коробки со своей обувью и выкидывала туфли, босоножки, кеды — все, что попадалось под руку. Алекс сначала растерянно наблюдал за этим, потом пытался остановить девушку, но она вырывалась из его крепких рук. — Эвелин, хватит. Прекрати! Она уже не контролировала себя. Она слишком долго держала все в себе. — Ты просто не замечаешь этого за собой! Я с тобой как в тюрьме. Тебе надо было в надзиратели идти. Ты невыносимый! Вечно что-то переставляешь, меняешь как удобно тебе. А я хочу, чтобы мои гребаные туфли стояли здесь! — Эвелин достала последнюю пару туфель и со всей злостью воткнула их в пушистый ковер. Одна шпилька не выдержала такого напора и искривилась. Туфли были безнадежно испорчены. — Черт возьми, Эвелин! Чего ты хочешь от меня? Мне потакать твоим истерикам? — он схватил ее за локоть и крепко сжал. Он не может справиться с ней. Больше не может. Еще секунда и он замахивается для пощечины. Он успевает увидеть в ее глазах страх и собственное кривое отражение. Опускает руку и в ужасе осматривается. Все как в тумане. — Прости. Эвелин, прости…— он прижимает ее к себе, — Я не хотел. Девушка беспомощно оглядывается, приходя в себя. Алекс мог ее ударить? — Детка, прости, я не знаю, что на меня нашло! Я не хотел. Ты же знаешь, я не смог бы этого сделать, — он целует ее руки, шею, голову — везде, куда только может достать. — Ты опаздываешь, — хрипло произнесла девушка и выбралась из его объятий. — Я все уберу, тебе лучше уйти. Алекс вновь подошел к Эвелин и прижал к себе. Потянулся с поцелуем, но она отвернулась. — Прости, — снова повторил он и быстро ушел. Что на него нашло? Как он мог замахнуться на Эвелин? Похоже на какой-то кошмар! Последнее время они часто ссорились из-за мелочей. Но сегодня был пик всех их ссор. Эвелин никогда еще не кричала на него с такой злостью. «Чертовы очки!», — выругался вслух Скарсгард, когда увидел те самые очки, которые только что искал дома, на панели собственной машины. Скандал на пустом месте. Ему бы сейчас остаться дома с ней, все обсудить, извиниться. Но дела и работу никто не может отменить. После этого еще на съемки сериала. Домой вернется только ночью. Может и к лучшему? Оба остынут, придут в себя. Единственное о чем не мог забыть Алекс весь последующий день так это глаза Эвелин в тот момент, когда он занес над ней руку. Такой испуганной он ее еще не видел. Эвелин с ужасом понимала, что это она довела Алекса до такого состояния. Своими глупыми придирками и истериками, но и сдерживаться она больше не могла. Что дальше? Пытаться делать вид, что между ними ничего плохого не происходит? После ухода Алекса она уехала в свою квартиру и с головой погрузилась в работу. За весь день Алекс ни разу не позвонил ей, хотя это явно было к лучшему. Ей хотелось добить этот вечер шумной пьянкой в ближайшем баре, но она понимала, что это не поможет, и уж точно не понравится Алексу. Эвелин вернулась домой далеко за полночь и надеялась, что Алекс уже спит. Она тихо открыла входную дверь и, на крыльце сняв обувь, зашла внутрь. На цыпочках прошла через прихожую, но около кухни остановилась, заметив мерцание свечей и высокую фигуру Алекса за столом. — Привет, — тихо сказал он, увидев крадущуюся девушку. — Привет, я…я думала ты уже спишь, — пролепетала Эв и замерла в дверном проеме. Сама удивилась как глупо и испуганно звучит ее голос. — Присоединяйся, — Алекс пригласил ее за стол. Он сам приготовил ужин, накрыл на стол, зажег свечи. Тяжело вздохнув, Эв прошла в комнату и села за стол. — Это тебе, — Алекс протянул девушке букет красных гербер. — Спасибо, — смутилась она, принимая цветы. Они замолчали. Она отвела взгляд в темное окно, за которым хмурая пустота ночи. Сейчас стыдно было смотреть в глаза Алексу. Эвелин всегда боялась разочаровать его. Что угодно только не видеть в его красивых глазах разочарование и жалость. Он не сводил с нее взгляда. Волосы убраны в небрежный пучок, из которого одна прядь непокорным узором по шее спускается на плечо. Блики свечей играют светом на ее бледном лице. Уставшие плечи спрятаны в старую клетчатую рубашку Колина, которую она забывает ему вернуть уже почти полгода. Аромат духов и ее кожи доносится до него через весь стол. С ней обоняние как-то обостряется и теряет способность чувствовать другие запахи. Так странно… — Что там? — спросил Алекс и кивнул на пакет, что принесла девушка. Она закусила нижнюю губу, скрывая смущенную улыбку. Эвелин поправила волосы и, наклонившись, достала из пакета одну тарелку, верхнюю из целой стопки. — Должно хватить, — улыбнулась девушка, видя, что Алекс тоже улыбается. — Иди сюда, — прошептал он и расправил руки, призывая ее к себе. Эвелин быстро подошла к нему и, сев на колени, обняла, прижалась сильнее. Еще днем она думать о нем не могла, а сейчас он рядом, и она готова забыть обо всем. Иногда ее саму пугала власть, которую он имеет над ней. Больше всего сейчас она боялась потерять его. Остаться одной сейчас было страшнее смерти. «Только не отпускай меня». — Не отпущу, — словно прочитав ее мысли, сказал Алекс. Свечи давно догорели, ужин остыл. Они всю ночь просидели в том большом кресле в гостиной. Говорили о каких-то глупостях, смеялись, пили вино прямо из бутылки, держались за руки. Новую пару туфель, которую Алекс купил Эвелин взамен тех, что утром стали жертвой их пустого скандала, он поставил на полу около камина. В знак того, что Эвелин вправе наводить свои порядки в его доме, какими бы своеобразными они не были.***
Эвелин привыкла ждать Джареда с гастролей и бесконечных поездок. Теперь привыкла ждать Алекса со съемок. Иногда ему приходилось уезжать на несколько недель. Скарсгард звонил раз в день. Они сразу договорились не доставать друг друга частыми звонками и признаниями. Алекс быстро рассказывал ей, как проходят съемки; она ему последние новости. В конце разговора Эвелин говорила, что сильно скучает, а он какую-нибудь милую пошлость, от которой девушка невольно краснела. После такого вечернего звонка Эвелин обычно забиралась в постель с бутылкой вина и смотрела какой-нибудь черно-белый фильм, в обнимку с подушкой, все еще хранящей запах Алекса. Как-то раз после такого звонка Скарсгарда, Эвелин уже легла в кровать и очень удивилась, когда получила новое сообщение. От Джареда: «Сегодня усыпляем Ская. Приходи, если хочешь попрощаться». Девушка несколько минут просидела с телефоном в руках, глупо пялясь в экран. Спустя час она в нерешительности замерла перед дверью дома Лето. Она больше года не была здесь, а ничего не изменилось, только она здесь теперь чужая. Взглядом невольно успела зацепить кресло около бассейна. За пару месяцев до расставания с Джаредом, Эв купила это кресло на блошином рынке. Старое, потертое, с вышитой вульгарной короной на спинке. Тогда девушка еле уговорила Джея оставить его. Скай, тяжело дыша, лежал на диване. Он узнал Эвелин, несколько раз вильнул хвостом и попытался лизнуть ее за руку. Скай очень похудел, и Эвелин едва сдерживала слезы, смотря на него. — Он рад тебе, — сказал Джаред, появившись из-за спины Эвелин. Лето подошел ближе и встал рядом с ней, нежно погладил собаку. — Давно он болеет? — Пару месяцев. Шансов никаких, — ответил Джей, не отрывая взгляда от Ская. Он так любил его. Собака давно стала членом его семьи. — Здравствуй, Эви, — мягкий голос Констанс нарушил тяжелую тишину, возникшую между Джаредом и Эвелин. Женщина подошла ближе и обняла Эвелин. Они непростительно долго не виделись. Констанс очаровала Эв с первой минуты их знакомства. И сейчас девушка заметила схожесть Констанс и Мэй. Только у таких женщин могли родиться такие сыновья. Джаред и Шеннон остались с собакой, а Констанс и Эв ушли на кухню. Скоро должен был приехать ветеринар. Атмосфера в доме была тяжелой. Каждый был привязан к псу, ведь он столько лет прожил у Джареда. Раньше уезжая на гастроли, Джей оставлял его у Констанс. Потом Эвелин переехала в дом Лето и взяла уход за Скаем на себя. Женщины поговорили о последних новостях. Констанс с сожалением упомянула о том, как изменилась и разнообразилась личная жизнь Джареда. — У тебя, я слышала, все в порядке? — осторожно спросила Констанс. — Да, Алекс очень хороший, — Эвелин опустила глаза и уткнулась взглядом в чашку чая перед собой. Было очень неловко говорить о новых отношениях с мамой Джея, которую Эвелин несколько лет считала членом своей новой семьи. — Ему повезло с тобой, — грустно улыбнулась Констанс. Через полчаса пришел ветеринар и все вновь собрались около Ская, в последний раз. В момент ввода инъекции Джаред одной рукой гладил собаку, другой держал за руку Эвелин. Она не хотела одергивать его, лишь крепче сжала его холодную ладонь. Когда все было кончено, Джаред обнял девушку. Она так отвыкла от его объятий, но как завороженная не могла оттолкнуть. Его запах, руки и эти бесконечно печальные глаза. Эвелин даже не заметила, как они остались только вдвоем в комнате, просто стояли, не в силах разорвать эти объятия. — Тебе наверно пора, — тихо сказал он, отойдя и отвернувшись от девушки. — Уже поздно. Эвелин кивнула, но все равно стояла на месте, в центре гостиной, где горел свет единственного торшера и все окна были плотно зашторены. Джаред, отвернувшись от нее, вытер слезы на глазах. Перед ней не стыдно прослезиться. — У меня бессонница. Забыл, когда последний раз спал нормально. — Что будешь делать сейчас? — Гитара всегда со мной, — грустно ухмыльнулся Джей и пошел к выходу из комнаты. Эвелин за ним. Они спустились по лестнице на первый этаж. Джаред проводил ее к входной двери, но девушка остановилась и, нервно поправив волосы, повернулась к нему: — Можно мне остаться? Джаред удивленно вскинул брови. Он не мог отказать ей. Не мог и не хотел. Оставаться сейчас одному было слишком тяжело. Захватив бутылку виски, которую он нашел в заначке Шенна, и гитару, они сели около бассейна, укрывшись пледами. Темнота ночи слабо освещалась парой свечей, что стояли на столике. Где-то в глубине живой изгороди стрекотали цикады, словно подпевая переливам струн, которые задумчиво перебирал Джаред. — Мне понравился ваш новый альбом. — Какая песня больше всего? — Сложно выбрать, но наверно Northern Lights, — после долгой паузы ответила Эвелин. — Я почему-то так и думал, — пристально глядя ей в глаза, сказал Джаред. Песня о ней и для нее. Она не могла не понять этого. Он долго сомневался, стоит ли выпускать эту песню, но все-таки решился. — Слышал, ты ездила домой… — Да, у нас был отпуск. — Как все прошло? — Хорошо. Почему ты спрашиваешь? — Эвелин не нравилась эта тема для разговора. — Просто интересно, как у тебя дела. Позовешь на свадьбу? Эвелин, ничего не ответив, поднялась с места, собираясь уйти. — Прости. Извини, я не знаю, зачем все это несу, — Джаред вскочил с места и загородил девушке путь. — Больше не буду, обещаю. Она села на свое место, мысленно пообещав себе уйти, если Джаред не сдержит свое слово. Они просидели так несколько часов. Болтали о всяких глупостях, спорили о новом альбоме Depeche Mode и последнем фильме Финчера. Впервые они с Эвелин пили виски вместе. Джаред быстро опьянел, а Эв еще не видела его таким. — Знаешь, я был недавно в Париже с…с… — Джей защелкал пальцем, пытаясь вспомнить имя, — Лора! Да, с Лорой. И представляешь, мы пробыли там всего день. Я просто не смог быть с ней там. Париж настолько твой город, что я больше не могу быть там с кем-то другим, — он закинул голову назад и пьяно засмеялся, глядя в звездное небо, которое под действием алкоголя начало крутиться точно карусель. Эвелин же залпом допила остатки виски в бокале и вновь потянулась к бутылке. — Уже прошло почти полтора года с того момента, как я совершил главную ошибку в своей жизни, — грустным голосом добавил Джаред и посмотрел на девушку тем самым щенячьим взглядом, который она не переносила. — Ты еще встретишь свою девушку. — Да, уже встретил и потерял. — Мне пора, — Эв поднялась со своего места. Она подошла к Джареду и наклонилась, чтобы чмокнуть его в щеку на прощание, по привычке — простой дружеский жест. В этот момент Джей повернулся к ней и их губы встретились. Он запустил ладонь в ее волосы, не давая ей отдалиться от себя. Целовал жадно, быстро, больно. Чуть не задохнулся от поцелуя, словно мальчишка в первый раз. Эвелин вся была рядом. Ее томные ключицы, тонкие пальцы, горячие губы. Она… Девушка лишь минуту спустя пришла в себя и оторвалась от поцелуя. Что с ней вообще происходит сегодня?! — Не провожай, — быстро сказала она и ушла. Еще несколько минут она сидела в своей машине и приходила в себя. Пальцы невольно прикоснулись к губам, которые только что целовали Джареда. Да, она тоже целовала его. Также жадно и быстро. Плохая была идея остаться на ночь в его доме. Слишком тяжело. Они никогда не смогут остаться просто друзьями. И она только сейчас поняла, как скучает по Джареду. Как ей не хватает их бесконечных разговоров и споров о музыке. Как больно представлять его с другой…. Эвелин вздохнула, когда увидела вспышки фотоаппаратов из ближайших кустов. «Только этого не хватало!» — возмутилась девушка, но взяла себя в руки и с серьезным лицом завела машину и быстро уехала. Алекс позвонил тем же утром. — Ты ничего не хочешь мне рассказать? — холодным тоном спросил он вместо приветствия. — И тебе доброе утро. — Могу я узнать, почему ты в пять утра катаешься по городу? — Алекс… — девушка попыталась перебить мужчину. — Мало того, ты еще отъезжаешь от дома Лето, — тем же холодным тоном продолжил он, — в пять утра! — Кажется, ты уже сам все надумал, зачем тебе мои объяснения? — устало ответила Эвелин. Она так и не заснула этим утром. Сначала нервными шагами мерила спальню, гостиную. Потом просто сидела в кресле, глядя в окно на просыпающийся город, пытаясь сбежать от собственных мыслей, сводивших с ума. — Эвелин, просто расскажи мне, что ты там делала, — в голосе Алекса была слышна тревога и злость. — Я прощалась с нашей собакой. — С вашей собакой? Просто отлично! До самого утра? — Нет, сначала мы усыпили пса, а потом трахались на полу кухни, как животные. До самого утра, — медленно произнесла девушка и положила трубку. Ей так надоела эта глупая ревность Скарсгарда, и она устала от затянувшейся разлуки с ним. Просто хотелось спрятаться в его объятиях. От самой себя и своих мыслей, полных сомнений. Через несколько минут Алекс перезвонил, но Эвелин не ответила. Он позвонил на следующий день, но снова безответно. Скарсгард упорно пытался дозвониться до нее почти неделю. Эвелин не отвечала на его звонки, хотелось побыть в одиночестве, и она устала от ревности Алекса. Хотя в этот раз возможно для нее и был повод… Она оставалась ночевать в своей квартире. Часто гуляла, ходила на пляж, устраивала походы на ночные сеансы в кинопаркинг, что в нескольких кварталах от дома. Пару ночей провела с Колином и большим количеством виски и джина. В одну из этих встреч, сидя на кухне, Эвелин рассказала Фарреллу о том, что случилось в доме Джареда. — Слушай, ну дерьмо случается. Ты была расстроена, он пьян, — Колин смачно затянулся сигаретой и нахмурился, — Забудь ты уже. — Не могу, — Эвелин уставилась куда-то прямо перед собой. — Женщины, — ухмыляясь, произнес Колин, — Зачем ты вечно все усложняешь? Ты сейчас с кем? — он ткнул в сторону девушки пустой рюмкой. — С Алексом, — ответила Эв. — Ты любишь его? — Да…люблю, наверно. Я уже не знаю, — плаксиво протянула девушка, и устало опустила голову на скрещенные руки. — Черт, Эви, все намного проще. Тебе либо хорошо с Алексом, либо нет. Если тебе с ним плохо, ты можешь уйти и не страдать. Вот и вся проблема. — У тебя всегда все просто, — она недоверчиво покосилась на брата и жестом попросила налить еще виски. — Мне кажется или кто-то стучит в дверь? Музыка в доме гремела так, что невозможно было услышать дверной звонок. Колин прислушался. Потом сходил в гостиную и уменьшил громкость проигрывателя. Тут же раздался быстрый стук в дверь. Фаррелл нехотя пошел открывать, а Эвелин встала в дверном проеме, любопытно выглядывая в прихожую. — Иду-иду. Кого там черт принес? На пороге стоял Алекс. Сердитый, нахмуренный и со сжатыми от злости кулаками. — Я обзвонился тебе! Какого хрена? — он развел руками и зло уставился на девушку, не обращая никакого внимания на Колина. — Я…я не слышала. Извини, — она пожала плечами и пьяно хихикнула. Алекс не стал больше ничего говорить. Он просто положил девушку себе на плечо и понес к машине. Колин пытался остановить шведа, суетливо путаясь под ногами и бормоча что-то. Эвелин на ходу лишь успела схватить свою сумку с вешалки. Сопротивляться она не пыталась — с Алексом все равно это было бесполезно! Он быстро дошел до машины и усадил свою «ношу» на пассажирское сидение. Колин стоял на крыльце своего дома, растеряно наблюдая за происходящим. Когда машина уже отъезжала, Колин успел вслед крикнуть: «Позвони мне завтра». За всю дорогу до дома они не проронили ни слова. Алекс нервно сжимал руль, Эвелин смотрела в окно. Пустые дороги, освещаемые редкими фонарями, и бесконечный дождь. Раньше она думала, что такой дождь бывает только в фильмах. Непрошибаемая стена воды обрушивается с неба и в течение пары часов не теряет силы. Лишь потом слегка сдается, теряет хватку и жалкими клочками выплескивает остатки. Влажность висит в воздухе тугим маревом, от которого волосы девушки начинают виться. Она ненавидит это, а Джареду нравились ее легкие кудри. Почему она сейчас думает об этом? Дождь всегда вызывает у нее мысли о Джареде. Бессмысленно. Алекс подъехал к дому, заглушил мотор, вышел из машины. Без лишних движений вытащил Эвелин из салона и снова пристроил ее на плече. Она не сопротивлялась, ей просто хотелось быстрее оказаться в постели и заснуть, забыв о сегодняшнем вечере. Алекс бросил сумки около входной двери, ногой захлопнул дверь и, поднявшись по лестнице, зашел в их спальню. Он швырнул Эвелин на кровать. — Ужинать сегодня не будем? — она игриво изогнула бровь, глядя на то, как Алекс быстро снимает с себя одежду. Дернул ворот рубашки, прогремел бляхой ремня. Он навис над ней точно грозовая туча. В глазах блестят молнии и злость. «Разгневанный викинг, от которого уже не убежать». — Тебе нравится меня мучить? — зло прошептал он, запуская мощные руки ей под кофту, ловко снимая ее. Еще несколько секунд и девушка оказывается полностью обнаженной. Он не целует — он кусает, хватает за бедра, заламывает руки, оставляя по телу отпечатки. — Знаешь ведь, как я не люблю, когда ты такая. Когда издеваешься. Эвелин почему-то забавляла все эта ситуация и тяжелое сопение Алекса. Хотя сейчас она понимала, что успела соскучиться по нему. По его запаху и теплу больших и нежных рук. По холодным глазам, которые с такой любовью и желанием смотрят на нее. Только сейчас не было любви. Была сумасшедшая страсть, которая поглощала Эвелин с каждым движением тела Алекса, с каждым его прикосновением. — Ты только моя. Запомни это, — глядя прямо ей в глаза, на секунду оторвавшись от ее тела, сказал Алекс. Это прозвучало как-то слишком серьезно и даже немного трагично. Эвелин не успела ничего ответить — Алекс накрыл ее губы жадным властным поцелуем. Перехватило дыхание и перед глазами все закружилось. Она больше не могла ни о чем думать, только наслаждаться его телом. — Сильнее, — хрипло прошептала она на ухо Алексу. Он выполнил ее просьбу и ускорил темп. Запах виски заводил еще сильнее. Он не сводил с нее взгляда, внимательно наблюдая за каждой ее эмоцией. Все равно не может прочитать ее. Что скрывается за ее томной улыбкой? Какие мысли сводят ее с ума? Переменчива, как небо над Стокгольмом. А он никак не может привыкнуть. Или просто не хочет? «Несчастный Гумочка, твоя Лолита так жестоко топчет твое перламутровое сердце своими пыльными ботинками!» Никаких объятий и нежностей после. Алекс быстро уходит в душ и, в надежде, что за это время Эвелин заснет, проводит там почти час. Мысленно пытается отмотать время и найти в памяти тот момент, когда между ними что-то пошло не так, когда надорвалось и загноилось. Закрывает глаза, и тут же представляется ее образ. В том платье цвета спелых вишен с пышной юбкой, на фоне неестественно лазурной воды Балтийского моря. Ее развивающиеся темные волосы, точно запутанные прожилки на мраморе. Нарисовать бы портрет. Каждый раз, когда он возвращается к ней после долгой разлуки, его одолевают эти дурные мысли. Ему кажется, будто за время его отсутствия она как-то особенно изменилась. Сам себя накручивает и ревнует по пустякам. Ну что такого, что она под утро возвращалась от Джареда? Она ведь вернулась к нему, в его постель. «Глупый, глупый Скарсгард», — иногда шептала ему Эвелин на финском, в его приступы ревности. А ему нравилось, как она проговаривает все «р» в его фамилии. Он вышел из душа, с твердым намерением извиниться за свое поведение, все-таки именно он приревновал ее. Конечно, она тоже была не права, но для кого это важно? Алекс думал, что Эвелин давно мирно спит и ему придется будить ее для разговора по душам. Но с удивлением он обнаружил лишь смятую постель — свидетельницу их ночного безумия. Иногда после их ссор, Эвелин любила посидеть в гостиной в их кресле. Подумать в одиночестве, успокоиться, глядя на огни никогда не спящего Лос-Анджелеса. Но и там ее не было. «Неужели ушла? Обиделась?» — тревожно мелькнуло в его голове, но тут он услышал какие-то шорохи на кухне. Эвелин босиком стояла на табурете около одного из шкафчиков, тихо напевая какую-то мелодию, и пыталась что-то найти на верхних полках. В своей любимой растянутой, бывшей когда-то его, майке, с вечно сползающей лямкой на левом плече. Слегка повернувшись к Алексу, девушка произнесла: — У нас еще оставалась где-то банка селедки. Ты не видел? Мне так захотелось! — она нежно улыбнулась ему. Непринужденная, босая и переменчивая, как небо над Стокгольмом.