***
Утро выходного дня будит Марко телефонным звонком. Трубку взять он не успевает, но заснуть после этого не представляется возможным. Взглянув на Чиро, лежащего рядом и мирно сопящего в подушку, Ройс встает с кровати и, натягивая на себя попавшуюся под руку футболку, идет в душ. Смыв с себя последний налёт сна, он перемещается на кухню. Идей по поводу завтрака в сонную голову не приходит, поэтому Марко включает приемник, настраивает его на первую попавшуюся волну и начинает фантазировать. Ему непременно хочется чем-нибудь порадовать Чиро: все же победу принес, гол забил, молодец. По радио начинает играть знакомая мелодия, привет из далеких восьмидесятых. Сам того не замечая, Марко начинает покачивать бёдрами в такт композиции, параллельно пытаясь сообразить что-то на завтрак. Тело окончательно пробуждается, и Ройс невольно начинает танцевать. Он тихонько напевает про «sweet dreams are made of this», когда слышит вежливое покашливание Чиро. Марко оборачивается и заливается краской: Иммобиле видел весь его импровизированный танец. И судя по затуманенному взгляду итальянца, ему понравилось. Не каждое же утро на твоей кухне танцует полуобнаженный Марко Ройс. – Извини, я тут просто... отвлекся, – Марко снова отворачивается, делая вид, что ищет что-то на кухонном столе. – Можешь отвлекаться дальше, я совсем не против, – Чиро приближается к нему и обнимает со спины, утыкаясь носом в шею. – Тогда мы оба останемся голодными, – протягивает Марко, крепче прижимаясь к Чиро. – Мне дико нравится, как ты танцуешь под эту музыку... Как ты обнажаешься... – Это намек, да? – улыбается Марко, словно специально выгибая шею для поцелуя. Чиро медленно ставит отметки, засасывая губами нежную кожу, срывая еле слышные стоны. – Ну а что нам делать... Погода ужасна, у нас выходной, в квартире никого... Почему бы и нет? – Чиро, я не танцую, я страшно неуклюжий, – старается заранее извиниться Марко, потупив взгляд. - А я так не думаю, у тебя отлично получалось... Ты идеальный, Марко. Ройс резко разворачивается и, прищурившись, смотрит Иммобиле в глаза. – Было бы на улице чуть теплее, можно было бы куда-нибудь выбраться... Может быть, вечером? Дважды Иммобиле повторять не нужно. Пока Марко все же готовит завтрак, Чиро ретируется, используя подозрительную отговорку: «Мне нужно кое-что найти».***
Когда все же настает вечер, Чиро вновь вспоминает об их уговоре. В итоге Марко оказывается в ванной, перед ним лежит его же форма футбольного клуба «Боруссия», полный комплект домашнего варианта. «Главное, гетры надень». Чего не сделаешь ради дорогого человека... Со стеснением бороться невероятно сложно. «Что я вообще делаю...» – проносится в голове Ройса, когда он облачается в то, в чем обыкновенно выходит на поле. Марко включает на айфоне нужный трек и выходит из ванной. Чиро располагается на большой двуспальной кровати, он не может поверить, что Ройс согласился. Они находятся на одной волне безумия. Первые секунды смущение еще присутствует, но оно проходит, когда Марко закрывает глаза.Sweet dreams are made of this. Who am I to disagree?
Марко плавно покачивает бедрами в такт композиции, становясь перед кроватью, двигает плечами, словно призывая Иммобиле подойти поближе. В приглушенном свете он выглядит ещё более худым, чем на самом деле, футболка плотно облегает его тело.Travel the world and the seven seas, Everybody's looking for something.
Марко закусывает нижнюю губу, играя с краем футболки, то приподнимая его, то опуская, скользит рукой поверх ткани, дразня. В следующее мгновение он легким движением стягивает её, позволяя Чиро лицезреть замечательно сложенное тело. Марко снова проводит рукой от груди вниз по животу, обводя пальцами мышцы торса.Some of them want to use you, Some of them want to be used by you...
Под руку попадает стул, он обходит его и садится, пошло раздвигая ноги. Иммобиле жалеет, что попросил Ройса надеть форму – для того, чтобы дойти до экстаза, ему хватило бы лишь черно-желтых гетр. Терпение на исходе. Но Чиро понимает, что такое зрелище ему вряд ли когда-то ещё доведется увидеть. Наконец Марко избавляется от мешающих шорт, оставаясь лишь в трусах. Он поворачивается к Чиро боком, опускается вниз и сексуально выпрямляется. Иммобиле дико хочется прикоснуться к Марко, он даже тянется, но Ройс отдаляется. Смотреть можно, трогать нельзя. Прямо как в музее.Some of them want to abuse you, Some of them want to be abused.
Рука Марко подбирается к резинке гетр, но Чиро резко останавливает его: – Не надо, оставь! Оставь... Приходится повиноваться и избавляться от трусов. Ноги Ройса невыносимо стройные, невероятно красивые и с ума сводящие. Не у каждой девушки увидишь такие. Гетры натянуты выше колен, как всегда надевает их Марко. Кроме них на теле Ройса ничего нет. А ещё у него не слабо стоит. Музыка стихает, танец подходит к своему логическому завершению. Глаза Чиро горят: ничего откровеннее он раньше не видел. За это зрелище он готов отдать больше, чем всё. А возбуждению, кажется, уже некуда усиливаться. Марко валится на кровать, падая в объятия Чиро. Тот целует Ройса так самоотверженно, как только может, как только позволяют силы. Он берет его сразу, без подготовки - слишком долго мучился. Марко развратно раздвигает ноги, обвивая ими бёдра Чиро, принимая его сразу полностью. Он судорожно ловит ртом воздух, слишком жарко, слишком горячо. Марко отзывается на каждое прикосновение Чиро, на каждый толчок, целует его, куда придется. Где-то в районе виска бьётся фраза: «Люблю тебя, люблю тебя...». – Люблю тебя, – выдыхает Марко, столкнувшись с Чиро взглядом. Глаза итальянца уже не небесно-голубые, они почти черные от страсти. – Mio ideale, mio pazzo, mio bello, mio amore*... – шепчет Иммобиле, ловя губы Марко своими. Они оба кончают сквозь протяжный стон. Неровное дыхание не позволяет тишине заполнить комнату. Марко лежит рядом с Чиро, уткнувшись ему в ключицу, и чувствует себя абсолютно счастливым. Он не знает, какие ещё есть странности у этого итальянца, но он с огромным удовольствием попробует разгадать их все.