Just a steel town girl on a Saturday night Looking for the fight of her life In the real time world no one sees her at all They all say she's crazy Hall & Oates - She's A Maniac
«— Чтобы уничтожить тебя, Акуман, мне не нужны флэшбэки! Не нужны филлеры, растягивающие наш бой на половину этого сезона... Я убью тебя прямо здесь и прямо сейчас! —...и ваше любимое аниме «Трусы в горошек» вернётся после рекламной паузы!» Крис мысленно сплюнул и выключил ТВ. Постмодернизм добрался до детских мультфильмов. С нетерпением ждём постмодернистские рекламные ролики и предвыборные обещания... «Зубная паста “Биорама” — отбеливаем ваши маленькие грешки с 2017 года». Умилительно. Он тихо выругался и уже решил вернуться к работе, когда в окно постучали. Снаружи. Флинн. Парень просто парил возле окна Криса, улыбаясь и вяло помахивая ему рукой. Приветствовал по-соседски. Крис вздохнул, достал из-за стола швабру и несколько раз ударил в потолок черенком. — Рэндал! Флинн снова за своё! Рэнд! А ну тащи свою... — Крис, можно же и не орать так, — Рэндал появился в дальнем углу комнаты почти мгновенно. Из всей одежды на нём было только полотенце в цветочек, от огромного чёрного тела поднимался пар. В воздухе запахло озоном и какой-то пряной дрянью. — Где ты видел это несчас... А, понятно. Спасибо. Снова допоздна будешь? Тогда зайду ещё. Гигант исчез, на миг появился за окном и пропал вместе с хихикающим Флинном. Судя по звукам сверху, там уронили какой-то тупой тяжёлый предмет. Предмет начал что-то бормотать, но его быстро заглушил бас Рэндала. Семейные ссоры... Криса передёрнуло. Плохо сросшиеся рёбра заныли, как перед грозой. «Семейные ссоры», «детское соперничество», «мелкие неурядицы» — как только это ни называла мать. Но словами такое не опишешь. Парень покачал головой, включил кофеварку и вернулся за стол. Раскрыл папки с делами — Ночной Танцор, Кара Небесная и Траппер весело улыбнулись с жёлтых страниц. Точнее, улыбался только Ночной Танцор — единственный, кто охотно пошёл на контакт с полицией и прессой. По остальным фотографий просто не было. Итак: «Ночной Танцор. Тип: супер (+); Настоящее имя: неизвестно; Рост: от пяти с половиной футов до пяти футов семи дюймов, в зависимости от высоты каблука; Пол: неизвестен (предположительно — мужчина); Возраст: неизвестен (предположительно — от двадцати пяти до сорока пяти лет); Род занятий: неизвестен. Способности: полёт, увеличенные сила и ловкость. Факты указывают на наличие неизвестных способностей, сообщить о которых отказался...» Крис откинулся в кресле и прикрыл глаза. Забавно, что первой попалась на глаза именно папка Танцора. Позёр. Знаменитость. Не самый сильный супер, но первый из тех, кто посмотрел на себя в зеркало и решил, что может что-то изменить. Точнее, так он это описал в ночном интервью трёхлетней давности. Крис улыбнулся. Когда-то он сам в это верил. А ещё Танцор стал одним из первых, кто понял: при такой концентрации суперов в Городе, ему нет нужды спасать мир. Пока Гайя, Хронос и Фемида защищали планету и отстраивали Город от побережья до побережья, Танцор занимался «мелочами». Каждую ночь он брался за то, на что хватало сил. Примеру Ночного Танцора последовало достаточно взрослых мальчиков и девочек, которые начитались комиксов в детстве, так что переходной период прошёл на удивление спокойно. А сам он решил остаться покровителем Маленькой Мексики. После этого кто-то начал задумываться над созданием Лиг и Обществ суперов, но идея не прижилась. Какой смысл в неофициальных формированиях, если большая часть полицейских теперь могли останавливать пули или плеваться огнём? Какой вообще смысл? Прошло всего три года с Утра Откровения, а мстители и злодеи в масках уже вышли из моды. Снова стали частью рекламы и телешоу. Забавной нелепицей... Кофеварка зашипела и испустила дух, оставив Криса без необходимой дозы. По-хорошему, старую лошадь давно надо было пристрелить, но всё не находилось свободной минутки. Работа. Работа и днём, и ночью. Так что приходилось просто ремонтировать её. Держать на плаву. Рэндал появился в углу внезапно, осмотрелся, исчез снова. Через минуту вернулся, уже с полным кофейником и широкой улыбкой на лице. — Ещё одна? Обычная кофеварка выдерживает в твоей берлоге сколько? Два месяца? И это — с постоянным ремонтом, Франкенштейн ты хренов. Крис, ты же отлично зарабатываешь… Мог бы позволить себе что-то понадёжней. — Есть и другие статьи затрат, Рэнд... Эта продержалась четыре месяца. Я звал её Бэсси и планировал отправить на покой, на ранчо к отцу. Рэндал гулко засмеялся и расположился в кресле, аккуратно переложив папки с делами на журнальный столик. Крис налил кофе в две огромных кружки и вернулся к столу. Он не любил нависать над гостями, хотя над Рэндалом нависнуть было... нелегко. Даже и над сидячим. — Спасибо за Флинна. Я всё думаю, что случится, если ему приспичит в момент, когда меня рядом не будет. И парень взлетит так, что ты не заметишь... Или что-то ещё придумает. Плюнуть бы и переехать с нашего двадцать пятого, но это чучело всё равно к тебе полетит. Чует родственную душу. Ты точно не летаешь, коротышка? — Рэндал сощурился и ткнул в сторону Криса кружкой. — Точно. Ты уже спрашивал. Пора что-то новое придумать, Рэнд. — Да, помню. Ещё на вторую или третью неделю, когда ты пытался втащить в лифт этот чудовищный письменный стол. Ладно, тогда переходим к традиционному вопросу: телепатия или супер слух? — Оба мимо, приятель, — Крис расплылся в улыбке, — в наших базах до сих пор нет ни одного телепата. Появилось даже мнение, что их прячут... или телепаты сами заставили нас так думать. И я бы с ума сошёл, если бы слышал людей круглыми сутками. От брачных игр и семейных ссор мигрень разыгрывается. А больше народ, кажется, и не говорит ни о чём. Деньги, самцы и самки, семья, Дети. И снова деньги. Нафиг, в общем. Чистые животные... — Женщину тебе надо, Кристиан. Или мужчину. Или овечку? Это ведь тоже вопрос, на который ты за два года не ответил. — И не отвечу. А вдруг моя суперсила от этого пропадёт? Как у Самсона или Ланцелота? Или меня страшно обидела в прошлом симпатичная овечка? Так сильно, что рубцы на сердце, шрамы по всему телу, и говорить больно... — Девственность и боязнь поворачиваться к врагам задом, ну разумеется. За что тебя только в полиции держат, комедиант? — За жуткую работоспособность и аналитический склад ума. И работоспособность моя требует применения, Рэнд... — Крис выразительно помахал опустевшей чашкой. — Ладно, тогда хороших тебе снов, если планируешь спать сегодня. А отправишься на прогулку — смотри в небо. Я Флинна уже переодел в ночное, — Рэндал подхватил со столика кофейник и пропал. Крис чихнул от странного запаха, открыл форточку и убрёл мыть чашки в маленькую кухню. Когда он вернулся к столу, на панели уведомлений компьютера мигало новое сообщение. Письмо от rachelsn05@goo.com. От матери. Дышать вдруг стало тяжело и противно. Крис почти упал в рабочее кресло. У прошлого есть одна невероятная суперспособность — оно всегда за твоей спиной. И всегда готово похлопать по плечу. «Здравствуй, Кристи, я понимаю, что тебе не хочется с нами общаться. Не хочется настолько, что ты меняешь адрес электронной почты каждый раз, когда получаешь моё письмо. Не спрашивай, откуда я это знаю — мы живём в век таких чудес, что найти человека в Городской сети совсем несложно. Сложнее найти того, кто остался человеком после Утра Откровения... Кристи, я просто хотела сказать, что мы любим тебя и верим: однажды ты сможешь нас простить. Всё, что произошло; что происходило между тобой и Селеной... Всё это в прошлом, это просто должно остаться в прошлом, Кристи. Вы были детьми, у вас были разногласия, проблемы, но ведь они бывают у всех. Я знаю, что она причинила тебе боль. Знаю, что принесла много проблем, а мы с отцом не всегда готовы были поверить в это. Но ведь мы все изменились. И мы верим, что ты тоже можешь измениться и простить нас. Меня и Селену. У неё в субботу родилась дочь...» Крис закрыл письмо и с трудом удержался от того, чтобы не отправить монитор в полёт — к окну или за окно. Руки дрожали так сильно, что парень сам не был уверен, чем именно бы это закончилось. Прошло столько лет с тех пор, как он сбежал из дома. От привычной жизни, от родителей. От ужаса, который наполнял Криса каждый раз, когда он думал о сестре. От ночных кошмаров с её участием. А мать до сих пор верит в то, что рассказы об издевательствах Селены преувеличены. Что одно человеческое существо не может пытать другое только потому, что они родились разными. Что их ребёнок «неуклюжий, часто падает, теряется». Крис внезапно прекратил дрожать и улыбнулся. Они обманывают сами себя, если думают, что изменились. Родители остались прежними. Как и Селена. Изменился только он. До утра ещё много работы, но сперва нужно... пройтись. Пройтись, купить кофеварку и новые запчасти, а затем сменить почтовый адрес.Кара
Удары следовали один за другим, в чётком ритме. Удар в челюсть, удар под рёбра, пара ударов по почкам. Она действовала не торопясь: прибитый к стене переулка парень уже не сопротивлялся, только натужно выл на одной ноте, когда не заходился в приступах кровавого кашля. Кровь заливала кастеты Кары, попадала на её ладони, на запястья, на предплечья чёрно-белого костюма. Избиение прекратилось только в тот момент, когда парень перестал кричать. Видимо, просто отключился от болевого шока. Второй лежал на асфальте, скорчившись, и сипел что-то нецензурное. В плотно прижатых к паху руках плескалась кровь. — Сука ты ряженная! Puta! Я тебя ещё поймаю, ещё заставлю землю жрать. Привяжу к капоту и по всей Маленькой Мексике голой прокачу! С остановками по требованию, поняла? Чтобы парни могли тебе засадить на каждом перекрёстке. А захотят, то и порезать можно будет, на ремни сувенирные. Сука! Мы же просто повеселиться хотели! Что ты с Хуаном сделала? Как я теперь матери его в глаза посмотрю? Я же клялся, Девой Марией клялся, что возьму её Хуанито к нам, что всё нормально будет, нормально... — резкий удар по рёбрам заставил его замолчать. Скорчившаяся у противоположной стены девушка тихонько засмеялась и выпрямилась. — Эй, подруга, а можно я их теперь заберу? Раз уж так получилось, что ты сделала всю работу... — девушка достала из сумочки полицейский жетон, показала его Каре и снова убрала, — офицер Мендес, из отдела по борьбе с организованной преступностью Города. А ты ведь новенькая в районе, да? Кара Небесная, если судить по цветам и по отметинам на рожах ублюдков. Кресты на кастетах, надо же. Бррр! — Что? Я не совсем понимаю... Ты охотилась на... них? — в голосе Кары слышались удивление и недоверие. — Ну да, надо же как-то выходить на руководство банды. А эти уроды в главарях теперь только суперов и держат. Без обид, сестрёнка, — Мендес подошла к лежащему без движения мужчине и пнула его под рёбра туфелькой из змеиной кожи. — И получается, что простому копу выбить какую-то информацию теперь можно только у мелких сошек. Если коп тоже не супер. Смешные времена, а? — И ты солгала им, соблазнила и повела за собой на заклание, чтобы получить информацию? — Ну да, а что тебя в этом смущает? Ты вообще свалилась с крыши и начала молча их избивать, как будто поговорить с парнями не о чём больше. — Мендес широко ухмыльнулась и потрепала Кару по плечу, но быстро убрала руку, — да чего ты такая напряжённая-то, сестрёнка? — Сестра я только Ему, а ты солгала... И продолжаешь лгать... Из всего, что ты сказала мне, правда – только имя. Интересно, почему? От потери глаз Кару спасла скорость реакции: когти Мендес прочертили алые полосы на её щеке, но не попали по глазницам маски. Девушка резко отшатнулась, превратила движение в начало сальто, вогнала носок армейского ботинка в челюсть «полицейской». От силы удара Мендес на секунду зависла в воздухе и тряпичной куклой рухнула на спину, зашипев от боли. Её окровавленный рот раскрылся на всю ширину лица, превратился в зубастую пасть. Короткое платье изменило цвет и втянулось в тело, стало частью чешуйчатой кожи. Мендес неестественно быстро перекатилась на живот, доползла до стены переулка и начала взбираться, вбивая когти рук (лап?) между кирпичами. На высоте человеческого роста пара болтов прибила её запястья к старой кладке. Ещё два попали точно в щиколотки когтистых лап, превратив существо в злую пародию на Святое Распятие. Крестовины на древках надёжно удерживали конечности в одном положении. Мендес закричала. — Сука! Правильно тебя этот кусок мяса назвал! Сука и есть! Отпусти меня! Отпусти, тварь! — она вывернула шею под неестественным углом и уставилась на Кару. Морда существа снова превратилась в лицо молодой девушки, искажённое злостью и болью. — Думаешь, ты одна тут хочешь очистить улицы, да? Думаешь, вас сюда мало приносит, долбаных чистильщиков, а?! — Заткнись… — голос Кары не выражал абсолютно ничего, глубокие борозды на щеке почти не кровоточили. — Ещё чего! Вытащи это дерьмо из моих рук, посмотришь, кто тут заткнётся. Такие надолго в Маленькой Мексике не задерживаются! У нас свои законы, puta! Здесь выживают не те, кто хочет спасти мир, а те, кто хочет спасти шкуру! Как я! Я хочу жрать и трахаться, хочу убивать это мелкое дерьмо. Слышать, как вопят сутенёры и торговцы наркотиками. Те, кто продавал меня каждую ночь! До Утра Откровения! — одна из рук Мендес покрылась роговыми пластинами и резко выросла в размерах. Древко болта затрещало… Первый удар пришёлся ей по почкам. Девушка задохнулась от боли и снова потеряла сходство с человеком. Зашипела змеиной пастью, попыталась увернуться от второго. Не успела — болты оставляли слишком мало места для манёвра. Кара работала методично и спокойно, как автомат. Её не смущали появляющиеся и исчезающие куски толстой чешуи, шипы и наросты загрубевшей кожи, шипение и вопли Мендес. Кара просто не давала ей возможности сконцентрироваться и освободить хоть одну конечность. И всё это время говорила. — Дело даже не в том, что ты делаешь... Дело не в том, как одним видом своим ты уподобилась Змею искушающему, а деяниями отвращаешь от лика Его тех, кто мог ещё исправиться... Отвращаешь с тем, чтобы умерли они во грехе и попали в Ад... Все женщины подобны Змею, я в этом убедилась давно и верю, что добра от вас нет... Нет и быть не может... Но вот что меня... больше всего... бесит... — с каждым словом Кара вгоняла кастеты под рёбра Мендес и та уже не могла даже шипеть, только плакала кровавыми слезами, — так это то, как легко вы, суки... прости Господи... всех обманываете... как легко вам верят люди... друзья... родители... даже когда вы мучаете их детей... на их глазах... Внезапно Кара замерла. Оглянулась по сторонам, посмотрела наверх. У девушки возникло странное ощущение. Как будто кто-то наблюдал за процессом избиения Мендес, а теперь потерял интерес и пропал. И она была так увлечена наказанием, что сам взгляд даже не ощутила. Только его отсутствие. Каре показалось, что она заметила тёмную тень среди крыш, но это могло быть от усталости. Не спать ночами совсем не так просто, как может показаться любителям комиксов. — И это всё? — Мендес приподняла окровавленную голову и снова вывернула лицо в сторону Кары. Огромные жёлтые глаза смотрели не мигая, части зубов в пасти уже не было, — испугалась, что придёт кто-то из взрослых и помешает развлекаться с игрушками? Сука... Ты ничем не лучше этого уличного мяса. Что он хотел с тобой сделать? Привязать к капоту и возить по району? А что ты делаешь со мной сейчас? Оставишь здесь, прибитой к стене раком, голой... — Так отрасти себе новое платье... И кто тебе сказал, что я закончила? — Кара улыбнулась и провела пальцами по щеке. Перчатка оставила красный след рядом с отметинами от когтей Мендес, которые уже почти затянулись, — ты ведь ещё можешь говорить... Значит, сможешь убедить кого-то снять себя. Сможешь ещё кого-то обмануть... Нет, Мендес, разобралась я только с этими двумя — у них ещё будет шанс искупить свои грехи... А с тобой мы закончим ближе к утру... Чувствуешь, пахнет грозой? Дождь смывает грехи, смоет и тебя... Мендес завыла, тихо и безнадёжно. На большее сил у неё уже просто не оставалось.***
— А кто это поцарапал нашего главного аналитика, а, Кристи? Кто покусился на его впалые щёчки? И мне кажется, или от малыша пахнет перегаром? Крис сжал губы, но мгновенно превратил гримасу в улыбку. Достал из набора канцелярских принадлежностей нож и медленно выщелкнул пару сантиметров лезвия. Подмигнул новенькой. —Уолш, ты что хочешь на обед: паэлью или суши? Некоторые звёзды хентая совсем не умеют вести себя в обществе... Перед дамой себя выставить дуралеем не сложнее, чем перед шефом, Павецки. И ты отлично справляешься. А вот с просьбой не называть меня Кристи — хуже. С какого щупальца начнём? Павецки скорчил рожу и демонстративно медленно убрал щупальца от лица Криса. — Вот кто-то ещё получит чернил в кофе, Сантос. Мамой клянусь... — Побереги здоровье мадам Павецки, Кальмар. У меня вчера сломалась кофеварка, а с утра Флинн решил, что он очень наглый уличный кот. И пролез ко мне в комнату через форточку. Вот откуда следы и запах спирта — пока добудился Рэндала, получил пару раз лапой. Пришлось протирать — Крис улыбнулся уже по-настоящему. Уолш внимательно посмотрела на него, но улыбнулась в ответ. — Вы не шутите, Крис? В смысле, это же вторжение в жилище... — Флинн может всё, Уолш. И я не шучу. Не мне ему что-то запрещать. Лучше относиться, как к дружелюбному домашнему божку. А царапины скоро пройдут, на мне вообще заживает, как на собаке. — Которой Сантос втайне и является. Это его суперсила — превращаться в дворнягу и патрулировать улицы Маленькой Мексики по ночам. Метить территорию, драться с другими героями в намордниках, спасать хорошеньких суч... Эээ, я хотел сказать «хорошеньких леди», — Павецки неуютно заёрзал на стуле под двумя строгими взглядами. — Что, уже и ругнуться нельзя в родном отделе? Господи, понаехало вас сюда... Сперва один шизик ненормальный на мою голову, теперь ещё и дама. Хана отделу аналитики, точно вам говорю. Скоро Святое Распятие на стену повесите и коврики притащите. — Не богохульствуйте, Тони. Стоп, коврики? Но мы же не... Неважно. Расскажите, как продвигается анализ по Трапперу. Шеф сегодня остановил меня на проходной и очень интересовался этим вопросом. Ему скоро давать отчёт оперативникам... — Уолш нахмурилась и сняла очки. Потёрла виски тонкими пальцами без следов маникюра, прикрыла глаза. — А лучше передайте сперва кофейник. Хоть я и предпочитаю чай, но… — Сложная ночь, э? Вы с Крис...сом не родственники, часом? Даром, что из разных частей света. Вот уж кто сова из сов. Ни разу не видел, чтоб ушёл вовремя, ещё и работу на дом берёт, — Павецки протянул сразу пару щупалец в сторону кофейного столика, не глядя налил кофе в одноразовые стаканчики и переправил их на столики Уолш и Криса. — Не благодарите. Я сегодня добрый. Отчасти потому ещё, Уолш... Кстати, а можно я тебя буду звать Эбби? — Нет. — Аббигейл? — Фамилии достаточно, Тони, спасибо. Это только вы разрешаете всем и всё. — Ладно, ладно. Какие мы строгие! Сантоса же называешь по имени… Так вот, добрый я ещё и потому, что слил это дело Крису, а сам отлично высыпаюсь уже вторую неделю. И ухожу домой не позже семи! — Крис? Это чудовище вас шантажировало? Моргните левым глазом, если он запрещает говорить прямо! Крис ухмыльнулся и подмигнул Уолш. — Так и есть. Выкрал деньги, отложенные на кофейный автомат, а теперь угрожает спустить их на тараканьи бега. Если перестану спасать его бесполезную задницу. И аналитика по Трапперу станет очередным взносом. Оно и к лучшему: это такой зверь, что доверить его Кальмару, так проще сразу сжечь папку. — Эй! — Ну прости уж за правду… Траппер меня пугает, Тони. Пугает до поседения шерсти на хвосте, если пользоваться твоими аналогиями. У меня сейчас в работе три дела: почему снизилась активность Ночного Танцора, и чем это светит нам; что за Кара Небесная, и с каким знаком её воспринимать; Траппер — найти и уничтожить. Это пометки шефа на папках, а не мои мысли, не надо так смотреть. Так вот, несмотря на то, что Кара объявилась в Маленькой Мексике пару месяцев назад, её папка уже толще, чем досье этого психа. Про Танцора молчу, сами понимаете. Мы не знаем о Траппере ни-че-го. После нескольких жертв в Студенческом городке им заинтересовалась полиция. Молодых мужчин и женщин находили в заброшенных или пустых зданиях. Убитых чем-то вроде самодельных ловушек. Двое погибли в спрятанных в коридоре капканах, ещё на одну вылилось целое ведро с кислотой. Все ловушки приводились в действие достаточно сложными механизмами. Траппер целенаправленно вёл своих жертв к ним, направлял при помощи запирающихся дверей, шумовых устройств и других, более явных ловушек и капканов, — Крис перевёл дух и залпом допил остывший кофе. — Судя по описаниям, он оглушал и подбирал их где-то в другом месте, привозил, оставлял в самом центре здания. С надеждой на выход и спасение. И без одежды. Возможно, Траппер общался с жертвами каким-то образом, сообщал им об условиях «охоты». В старом корпусе медицинского института нашли свежие следы проводки и что-то похожее на сломанный микрофон. Но настолько же вероятным мне кажется, что он специально оставляет себе только возможность слышать жертв, чтобы сделать охоту интереснее. — Так вы считаете, что Траппер на них охотится, а не просто убивает жертв, которых выбрал по какому-то определённому признаку? — Да, среди полутора десятков жертв похожими мне показались только две или три. Сила тоже не имеет значения. Были среди них и слабенькие суперы, и обычные жители Города. Видимо, даже возраст жертвы имеет для Траппера значение только в том смысле, что это обеспечивает здоровье и более активное поведение в стрессовых ситуациях. Единственный, кого он убил своими руками, остался в центральном помещении. Паренька просто парализовало от ужаса, — Крис очень осторожно отложил тоненькую папку и тяжело вздохнул. — Естественно, даже в этом случае Траппер не оставил следов. Но я продолжаю работать над его мотивацией. — В Студенческом городке хватает опытных полицейских, в том числе и суперов. Учитывая возраст жителей, ребят в масках там тоже немало. И никто из них ничего не обнаружил. Никаких странных личностей возле старых зданий, никаких криков о помощи, никаких улик. Только трупы и визитную карточку Траппера — мышеловку с включенным звуковым сигналом «Мышь поймана» у дверей нового лабиринта... — Но что-то же заставило его перебраться к нам, в Малую Мексику? — Уолш забарабанила пальцами по пустому стаканчику, смяла его и выбросила в урну с таким отвращением, как будто это был таракан. — «Что-то» — это очень обобщённое понятие, Уолш... Что-то заставило Ночного Танцора почти полностью свернуть свою деятельность. Некоторые говорят, что это была смерть его напарника. Что-то заставило Кару Небесную натянуть на себя чёрно-белое трико и начать вышибать мозги нашему уличному мусору... Что заставило Траппера «переехать» сюда? Тут у меня два варианта. Он мог почувствовать вкус к охоте и больше не хочет сдерживаться. При этом интеллект Траппера не позволяет совершать ошибки, так что он перебрался в неблагополучный район, где больше незанятых или полуразрушенных зданий. Здесь проще находить жертвы и проще выбирать места для охоты. В пользу этого предположения говорит и то, что с появления первого трупа на территории Маленькой Мексики они стали попадаться нам гораздо чаще. Уже не раз в один-два месяца, как в Студенческом городке, а раз в две-три недели... — Это плохой вариант, Крис. Это очень плохой вариант, — Павецки поморщился, как от зубной боли, и замахал в воздухе всеми щупальцами. — Второй вариант мне нравится ещё меньше, Тони. Даже для человека с таким интеллектом — а я всё ещё не уверен, что Траппер супер... Так вот, даже для человека с таким интеллектом, он слишком хорошо знает, что творится в Маленькой Мексике. Куда можно идти без опаски, куда лучше не соваться даже днём, где найти убежище и где постоянно сбоят камеры слежения. Да, это может быть результатом серьёзной подготовительной работы, что тоже вписывается в его образ действий... Но некоторые мелочи указывают на то, что Траппер — местный житель, а в Студенческий городок он ездил на гастроли. Развеяться или потренироваться. Павецки прекратил размахивать конечностями и уставился на Криса. Уолш молча грызла нижнюю губу. Где-то в кабинете капал кофе из стаканчика, перевёрнутого щупальцем Тони.Танцор
— Ты понимаешь, что выгорел, не в тот момент, когда говоришь: «Они справятся и без меня». Ты понимаешь это, когда видишь, как они не справляются. Давятся кровью, плачут и дохнут на твоих глазах. А ты продолжаешь патрулировать улицы. Уже не ради того, чтобы помочь или спасти, — тебе всё равно, что там внизу происходит, если это не касается тебя самого. Сечёшь? Даже если бы эта горгулья могла говорить, она бы не стала связываться с Ночным Танцором. Возможно, она даже слышала про других — тех, с кем этот печальный псих уже успел пообщаться. Точнее, про их разбитые останки далеко внизу, на растрескавшемся от жары асфальте Маленькой Мексики. — Тебя в этом состоянии могут коснуться ровно две вещи. Это может быть новый супер с минусом, который решил взять власть в свои руки… или что там у него?.. решил взять власть в районе в свои этисамые, а заодно и тебя прикончить, в общем. И тогда ты радуешься. В тебе что-то загорается. Ведь ему нужна не сумочка бабульки с Третьей улицы и не драндулет какой-то loca, которая решила покататься в нашем районе после заката… Ему нужен Ночной Танцор, — он почти пропел своё имя и сделал изящный разворот на высокой платформе сапога, чудом не вылетев с парапета, — чувство почти забытое, да. И ты лелеешь его, ловишь каждый выкрик снизу, каждый вопль о помощи. Спускаешься ниже, отбираешь пару жертв, мешаешь ограбить банк… Вот не могу понять, кстати: полиция же наполовину состоит из суперов сейчас… Так какого они всё равно не успевают на ограбления банков? Законы жанра? Tonterías! Имел я их законы жанра в виду. Эй, ты меня слушаешь? И второй вопрос... Что я здесь вообще забыл? Горгулья снова промолчала. Текилы в бутылке оставалось ещё достаточно много, так что у неё пока был шанс не стать орудием пролетариата. При условии, что это была первая и последняя бутылка Танцора за ночь… — Ладно, неважно это. В общем, могу понять, как они не поймали Белую Вспышку. Сам стараюсь не лезть к сверхзвуковым суперам. Но не успеть задержать обычного морозильника или зажигалку. Пф! Так вот, собственно… Ты оказываешь этому cabrón знаки внимания, стараешься дать понять, что польщён, что заметил попытки распустить перья и начать брачный сезон. Ты даже не паришься, что он или она хотят доминировать в отношениях. Посмотри на мои каблучки, ты же понимаешь, что с такими штуками спорить будет сложно… — Танцор отпил из бутылки почти треть и грустно улыбнулся, — а потом ты его трахаешь. В хорошем смысле слова, не думай. Ты хочешь сдохнуть в бою с достойным противником, хочешь уйти красиво. Ты ведь сам выбрал этот район, да? Сам решил, что он станет твоей землёй. И если эта земля перестала носить своего героя, уходить надо только красиво, в танце. И танцевать только в полную силу… А вместо этого ты его трахаешь. Раскатываешь по танцполу и смотришь, как уродец корчится. Корчится, а потом дохнет. Сплошное разочарование, о которое не хочется даже вытереть сапоги. Танцор взлетел над крышей и сделал пару пируэтов с бутылкой в руке. Изобразил бой, повертелся в воздухе пару секунд… и закончил всё точным ударом каблука. Ударом в такое место, которое ни один противник не захотел бы перенести из вымышленного боя в настоящий. — Puta! И так всегда. И ты даже радуешься этому, просто по привычке. Ещё одна победа Танцора, ура! А после понимаешь, что не изменилось ровным счётом ничего. Ты пьёшь и смотришь на улицы сверху, пока там кого-то режут на куски. Ты опять за стеклом, в витрине сувенирной лавки. Супер по 9,99 — коллекционная фигурка из пыльного прошлого, даже если прошлому всего три года. Помнишь, что было три года назад, а? Горгулья могла бы тоскливо подумать, что сейчас начнётся занудный рассказ про Утро Откровения, суперов и выход на свет самого Танцора, но… Она не умела думать. А ему текила оказалась интересней продолжения темы. Танцор допил бутылку одним глотком и отправил в полёт куда-то в сторону Залива. Достал из-за пьедестала горгульи ещё одну. Отбил горлышко двумя пальцами. Пригубил и задумался. — А второй вещью, которая сможет тебя коснуться, станет твой напарник. И тут уже неважно, кто из вас считается супером, а кто — помощником. Пара и есть пара, отношения и есть отношения. Ты же понимаешь, что спрашивать у мужика, главный ли он в семье — ещё тупее, чем отучать суперов с минусом доминировать? Думаю, понимаешь, каменная башка… — вторая бутылка скончалась почти сразу, с тихим безнадёжным бульканьем. И отправилась вслед за первой. — Мальчик, девочка, разумная собака в плаще… Неважно. Это теперь твоя семья. Больная, дисфунк… не работающая так, как надо, но твоя. Мы ведь все ненормальные. Все суперы, которые решили остаться в спандексе, а не пойти работать в полицию. Ну, с суперами в минусе всё ясно. В эру цифровых технологий не станешь резать глотки без маски. Заметут. И даже с маской часто заметают. Сечёшь? А мы, мы — просто кучка больных ублюдков, которым костюм и маска дают возможность спрятаться и что-то забыть. Что-то исправить. Справиться с демонами, которые жрут изнутри… И не говори, что у кого-то из суперов таких нет. Просто так костюм не натягивают. У меня вот тоже... Эээ... кого-то там убили, вроде. Или изнасиловали? Вот же! Не помню, представляешь! Но точно что-то такое было. Танцор остановился на самом краешке парапета и посмотрел вниз. Маленькая Мексика тихо тлела на фоне ярких костров Города. Он улыбнулся романтичности этого образа. На самом деле, освещение в районе давно наладили, насколько это позволили местные банды. Тёмных закоулков было ровно столько, чтобы они чувствовали себя в кажущейся безопасности: суперов с ночным зрением в полиции тоже хватало. Но прогресс не стоял на месте и для других районов. На каждую вкрученную лампочку в Маленькой Мексике находились одна или две в Студенческом Городке, Сохо и Длинном Доме. Так что общее соотношение тусклый/яркий никуда не девалось, и район оставался самым тёмным в Городе… Он развернулся на каблуке, пошатнулся и одним прыжком вернулся к горгулье. Добыл третью бутылку текилы. Открыл ударом кулака. Хорошо спасать жизни владельцам винных лавочек. Полезно для души. — Так вот… Ты впускаешь его или её в свою жизнь. Веришь. Оказываешь знаки внимания. Неважно, какого: отеческого, братского, любовного. Вы останавливаете пару суперов, которые решили, что прав у них больше, чем у простых жителей. Разбираетесь с бандой-другой, ты начинаешь доверять спину этому чудику в маске. И если один из вас не познакомится с Петром поближе, ты доходишь до того момента, когда они готовы раскрыть свою личность… и ждут от тебя того же. Всегда ждут от тебя того же… — недопитая бутылка разлетелась в руке Танцора на мелкие осколки. Он с удивлением посмотрел на ладонь, слизнул текилу и кровь, широко ухмыльнулся. — Я пьян, надо же. И всего-то три бутылки понадобилось. Слава геройскому метаболизму! Hurra! Знаешь, — он посмотрел на горгулью и слегка покачнулся, — а ты получше собеседник, чем эти предыдущие. Одна смотрела косо, когда я рассказывал, как не спас Змеюку Мендес от новенькой, другая хмурилась, когда говорил, что не хочу искать Траппера, что это уже не моё дело… Они ведь справятся. Справятся… А ты ничего так, не корчишь рожи, не осуждаешь. Хочешь, я расскажу тебе одну тайну? М? По глазам вижу, хочешь. Ну, держись! Я не всегда был таким пьяным. Вот. Танцор ухмыльнулся горгулье, пошарил рукой у пьедестала и нахмурился. Странно, ещё пара бутылок точно должна была остаться... — Эй, ты спёрла мою текилу, да? Да?! Ну и ладно, судя по запаху, всё равно скоро будет гроза... Пора баиньки… А, да. Я не всегда был таким. И не всегда был один. Мы встретились случайно. Что, похоже на начало мыльной оперы? А ну закрой рот, а то разобью твою наглую каменную рожу, puta! Так вот, мы встретились случайно. Она ловила людей, которые издевались над своими… Ну, я так и не понял, над кем. Над животными, любимыми, над родственниками, над детьми. Что-то такое. Она была чудная и часто лезла не в своё дело, но оказалось, что мы на вещи смотрим одинаково. Никогда не просила меня снять маску. И не снимала свою. Никогда… Роза… Куда же ты делась… У нас ведь могло что-то получиться. Могло что-то пойти по-другому. А как она плясала… — Танцор нахмурился. — Куда ты там киваешь? Думаешь, это мог сделать Траппер, да? Найти мою Розу и отправить её в лабиринт? Мог, да? Cabrón… Он резко развернулся, сделал кульбит в воздухе и рухнул на крышу. Поднялся, пошатнулся и неуверенно поглядел на статую. Горгулья тактично смотрела в ночное небо слепыми глазами и молчала. И почему-то её было уже две. — Таак, поиски Траппера мы с тобой… с вами, кажется, отложим до утра. Или даже до вечера. Или до завтра... Он ведь всегда работает по вечерам, а? Ну так и у меня все смены — ночные. Ха! Спасибо тебе за помощь, милашка. Поцеловал бы, да похоже на то, что меня скоро стошнит… Hasta la vista! Считай, что тебе повезло. Ты видела, как у Ночного Танцора появился враг! Слава Трапперу! Если бы горгулья могла заглянуть в глаза Танцора, когда он улетал, она бы испугалась. Застарелая боль, злость, пьяная меланхолия и пьяный же кураж медленно сгорали, плавились и выходили слезами. Сбегали по маске и уносились ветром. А их место в глазах героя занимало что-то новое. Что-то, что любой практикующий психотерапевт узнал бы с первого взгляда и тихонько нажал на тревожную кнопку. А после постарался бы залезть под стол и молиться Деве Марии. Одна из дальних горгулий на крыше выпрямилась и посмотрела ему вслед. Открутила крышки двух бутылок текилы. Через секунду из открытого рта недавней собеседницы Танцора полился дождь. — За хороших собутыльников.***
— Спасибо, что предложили выпить кофе. Тони невыносим со вчерашнего дня. Заляпал чернилами мне всю папку Змеюки Мендес и утверждает, что это кармическая расплата. Думает, что я рассказала шефу, как он передал вам аналитику по Трапперу, — Уолш медленно покачала головой и фыркнула в чашку с чаем. — Как маленький ребёнок со щупальцами… — Тони хороший специалист. И был им даже до Утра Откровения, насколько я знаю. Хоть и не самый расторопный. Если верить, что каждый получил то, чего втайне хотел, Тони просто мечтал успевать всё и сразу. — Или пересмотрел этого вашего хентая… Крис поперхнулся кофе: — Почему сразу нашего? Я же не азиат, Уолш. — Да какая разница? Имперские амбиции застилают жителям Европейского Альбиона глаза. Есть мы, а есть остальная часть глобуса. Маленькая и незначительная, — Уолш сердито нахмурила брови и надула щёки, но через секунду расхохоталась самым постыдным образом. — Испугались, да? А ведь это абсолютно нормальное отношение бритта к остальному миру, ещё со времён первой колонизации. Что уж говорить о них сейчас, когда «нация с самым большим процентом суперов» расползлась по всему континенту. И правит, правит, правит морями. И сушей. Тьфу! Нам в Ирландии повезло меньше, зато появился повод повторить подвиг предков — рвануть в Америку. В страну новых возможностей для всех. И никому не важно, есть ли у тебя способности. Хотя и в этом наврали… — Были проблемы с трудоустройством? — Не особо. Супер из меня так себе, но для аналитики и расследований умения пригодились. Ребятам в полиции Студенческого городка нужен был штатный сотрудник, который не пытался бы выкурить все вещдоки и отсношать каждую приведенную проститутку. Так что местный контингент отпадал почти целиком. А мне нужны были деньги. Всё лучше, чем анализировать результаты скачек… Нет, наврали о том, как здесь относятся к людям без способностей. И меня это возмущало не меньше, чем подход бриттов к остальному миру. Только они ещё и пытались всунуть своё англиканство в каждую щель. А у вас религия… добровольна. Как и многое другое. В Студенческом городке это ощущалось особенно сильно. Там было проще оставаться собой. —Но решили перевестись к нам? Забавно. Там ведь намного спокойней. Сам начинал в Студенческом городке, года три назад. Как раз после Утра Откровения. — Тоже аналитиком? В каком отделе? — Патрульным. Ребята ещё баловались со своими новыми способностями, в полицию никто особо идти не хотел. Я это успел почувствовать на собственной шкуре. Почти в каждый выезд вокруг что-то горело, замерзало и электризовалось, мимо пролетали непонятные люди с клювами и когтями, а над крышами гордо парил Человек-Дирижабль. И гадил на голубей, что характерно. Интересная была фантазия у парня. Жаль, быстро сбили. А потом в Маленькой Мексике появился Ночной Танцор и что-то начало меняться, — Крис допил свой кофе и посмотрел на девушку. — Ещё чаю? — Да, конечно. И маффин или пудинг. Никак не могу перейти на эти ваши пончики, — Уолш хитро улыбнулась Крису. Он вздохнул и понёс пустые чашки к стойке. Можно было попросить Пита забрать посуду и записать заказ, но в обеденный перерыв кафетерий переполнен — пробираться к их угловому столику Толстому Питу было бы неудобно. А светить телекинезом перед толпой копов ему не стоило. Кому надо, те и так всё про хозяина знают. Когда Крис вернулся к столику, Уолш что-то рисовала в небольшом блокноте. Она быстро закрыла рисунок рукой, но парень успел увидеть капкан, несколько щупалец и здоровенный тесак для суши. Бедный Тони. — Хотите поговорить об этом? — Нет, тихо выпускаю раздражение с чернилами. Как Тони. Это ведь лучше, чем если бы я зажала его где-то в углу и долго била физиономию кастетом? — Вот уж точно… А почему именно кастетом? Это неженственно. — Тяжёлые кольца мешают в быту и не дают нужной прочности при ударе, — заученно протараторила Уолш и улыбнулась. — Кастет надёжней и его можно быстро снять и спрятать. К тому же, импровизированный кастет можно сделать почти из чего угодно, — Крис понимающе улыбнулся в ответ. Оба задумались. — Крис, всё хотела спросить… Я уже видела аналитику по Танцору и Трапперу. Первого искренне жаль. Если не вернуть ему интерес к жизни, Маленькая Мексика останется без своего первого супера. Второго хочется удавить собственными руками, но при этом не забывать бить головой о кирпичную стенку каждые две секунды… — Интересные образы. Лучше зарисуйте… — Я не совсем шучу сейчас. Траппер — психопат и чудовище, которое считает себя учёным. Ваша идея в конце отчёта вызвала у меня острое желание принять душ… — Уолш поджала губы, потёрла переносицу, выдохнула. — Если он действительно охотится на тех, кому Утро Откровения не принесло суперсил, то… это жутко. Люди хотели измениться. Не поджаривать яичницу взглядом или убивать шумных соседей ультразвуком. Просто жить полной жизнью. Вернуть потерянные конечности, изменить пол, изменить внешность. Убежать от своего прошлого. Многие даже не зарегистрировались как суперы, настолько небольшими оказались их способности. Небольшими и неважными для них самих. Если правда в том, что Траппер считает этих людей животными в новом мире суперов… Ужасно. — Да, это пришло мне в голову внезапно. И объясняет некоторые странности в биографии его жертв. — Ту самую связь, которую не смогли найти криминалисты? Согласна, это многое прояснит. Поздравляю. Но вопрос был не совсем о Танцоре и Траппере. Вы ведь ещё не сдали отчёт о Каре, а мне было бы интересно что-то узнать о ней. Мне вообще интересно наблюдать за тем, как вы работаете. — Спасибо, Уолш. Мне тоже интересны ваши методы. Вы ведь своего рода эмпат? — Крис вежливо дождался, когда девушка прекратит кашлять и продолжил. — Один-один. Но это не так важно. Если не хотите рассказывать, я не обижусь. У каждого есть свои секреты. Кара Небесная — явно именно такой персонаж. Интересно, что вы захотели узнать что-то о ней. Вы ведь немного похожи. — Уф, Крис. Считайте, что уже два-один, — Уолш с трудом прекратила кашлять и отпила большой глоток из чашки. — Это было нечестно, не находите? Сравнивать меня с ней. С тем же успехом вы могли бы назвать меня Траппером… — Мог бы, но скорее в качестве комплимента вашему интеллекту. Так вот, о Каре… Кара Небесная появилась у нас два или три месяца назад. Точнее сказать трудно, так как она избегает людных мест и работает методами, результаты которых легко отнести к бандитским разборкам или ограблению. Избивает до полусмерти или до смерти тех, кого считает недостойными. Иногда использует арбалет или арбалеты нестандартной конструкции. Болты на месте «казни» не оставляет, но следы на телах и показания оставшихся в живых многое могут сказать об их виде. — Да, я обратила внимание. Как и с кастетами, Кара предпочитает тематику крестов. Кроме того, следы в стенах и на земле часто производят такое впечатление, как будто свои жертвы она распинает. — Спасибо за дополнение. Можно продолжать, профессор? Она нестабильна психически, религиозна или показательно религиозна, патологически склонна к насилию. Вывод? Либо компенсирует перенесенные в прошлом страдания тем, что причиняет их «грешникам», либо проецирует свою ненависть к мучителям на тех, кого не жалко пустить в расход. Просто потому, что иначе начнёт убивать обычных людей. Как Траппер, но со знаком плюс. Пока что со знаком плюс. Можно сказать, что Кара выпускает раздражение на мир с чернилами... — Эй! — Не эйкайте, Уолш. Я просто провожу аналогии. — Злые аналогии, Крис. Расскажу Тони, он точно нальёт вам чего-то в кофе. — Тогда я расскажу, в каком ящичке стола у вас Писание. Вы ведь католичка? — И горжусь этим, как любая ирландка. Ни пяди земли англиканским собакам! — Уолш отсалютовала Крису чашкой и подмигнула. — Вот и она тоже. Собственно, и я, но с моими корнями и фамилией было бы странно оказаться буддистом, к примеру. В общем, я голосую за психопата с религиозным уклоном и очень плохим детством. Или юношескими годами. Сомневаюсь, что ей сейчас больше лет тридцати. Кстати, Кара может оказаться и мужчиной-католиком. Все любят шутить про мальчишек из хора, но растление малолетних от этого из истории никуда не денется. Как и травмы, которые оно может нанести психике. Почему вы нахмурились, Уолш? — Понимаете, Крис… Если всё, что вы говорите — правда, а ведь мы уже определили, что тут собралось два гениальных аналитика... Если всё это — правда, то Кару хочется пожалеть, а после тихонько пристрелить. Чтобы не мучилась. — Думаю, она это понимает. Потому и оставляет всё меньше выживших. Кара Небесная медленно отпускает поводья, превращается в супера с минусом. И в моём отчёте однозначно будет указано, что живой и свободной на улицах Маленькой Мексики она не нужна.Траппер
Маленькая мышка шла по лабиринту. Шла медленно и осторожно, обнюхивая стены, потолок и пол. Ждала подвоха. Забавно, как быстро мышки эволюционируют, если дать им хороший стимул к выживанию. Забавно, но бесполезно. Слишком велико расстояние между мышкой и человеком. Так просто не допрыгнуть. До Утра Откровения это ощущалось менее остро: одни люди преуспевали, другие медленно опускались на дно. В этом не было ничего странного, ничего необычного. Способные правили миром, бездари занимали в нём место. Утро перемешало всё, стало тем моментом, после которого трещина между группами превратилась в пропасть. Многие взлетели. Взлетели в воздух и перепрыгнули её одним грациозным прыжком. На сторону победителей. Другие остались среди бездарей. Правители мира смешались с толпой, растеряли короны, выбросили скипетры и заложили земли. Больше им нечего было дать новому миру. А ещё появились мышки... Трапперу показалось, что мышка застыла у очередного поворота слишком надолго. Одно нажатие кнопки, и горелки с потолка согнали грызуна с места, заставили отойти в сторону. В сторону стальных пластин на полу, к которым было подведено несколько тысяч вольт... Но мышка перепрыгнула пластины и снова застыла. Что-то шло не по плану. Хотя эта мышка никак не могла оказаться человеком. Слишком мало сил, слишком мало настоящего желания двигаться вперёд. Таких легко увидеть. Зверьки замирают на одном месте, морщат мордочки, вспоминают о том, как больно им было в прошлом. Маленькие бесполезные мазохисты… У них ведь был шанс всё изменить. Был шанс стать людьми и сделать что-то. Отомстить, взлететь, построить, разрушить… Убить. Но мышки свой шанс потратили… неправильно. Мышка в лабиринте кружила по одним и тем же комнатам, обнюхивала стены и двери, сердито шевелила усиками. Ломала мышеловки… она даже нашла микрофон за стеной. — Я не буду искать выход. Ты ведь этого ждёшь? Ждёшь, что жертва запаникует и побежит к выходу, да? Я не буду искать выход. Я буду искать тебя. Медленно и методично… И мы оба знаем, что случится, когда откроется дверь в твою маленькую норку, в твоё вонючее логово. Я. Тебя. Убью. Слышишь меня? Убью, как ты убил этих людей. Всех, кому просто захотелось пожить нормально... — звук оборвался с неприятным всхлипом. Микрофоны — хрупкие инструменты. Их нельзя сильно сжимать в кулаке. Трапперу стало смешно. «Как ты убил этих людей!» — такая патетика. Мышки просто не могут не навешивать ярлыки. Они представили себе страшилу с мышеловкой и запищали: «Траппер». Что, кстати, является фактической ошибкой. Выбрали страшиле пол, хотя никогда не видели, кто убивает их сородичей. Ведь мужчины опасней. Подобрали мотивацию, хотя не знают ничего… Страшила... Нет. Есть ли имя у учёного, который стоит над лабораторным столом? Есть, но оно не имеет значения. Есть ли у него пол? Есть, но и он не имеет значения. Для мышки, которая привязана к этому столу, имеет значение только то, есть ли у него скальпель. Есть. А мотивацию учёного мышке всё равно не понять. — Знаешь, я ведь уже ближе. Анализировать твою мышеловку совсем не так сложно, как кажется. Как тебе кажется, — голос мышки из динамиков звучит почти довольно, как будто она знает что-то, чего не знает Траппер. — Пара ловушек там, пара поддельных панелей тут. Работы примерно на неделю-две, так что серьёзную перестройку ты бы сделать не успел. Судя по обстановке, мы сейчас в здании старой больницы. Это почти центр Маленькой Мексики. Тебе так хотелось меня убить, что решил сделать всё на скорую руку? Ещё один микрофон взорвался помехами и прекратил работать. Сразу же включились все ловушки в комнате: открылись дыры в подвал, закачался маятник, взорвались оба пиротехнических заряда у двери, ведущей к центру склада… Мышки не должны отбирать скальпель у учёного. Мышки должны лежать на столе, обнажённые и подготовленные к вивисекции. Мышки должны бегать по лабиринту в поисках сыра, падать в ямы с транквилизатором, терять лапки от острых бритв в полу. Мышки не должны играть в людей! Пальцы Траппера крепко сжали подлокотники кресла… расслабились, снова сжали… запорхали над клавиатурой двумя мотыльками. — Привет ещё раз! Слышишь меня? Думаю, слышишь. Ты когда-нибудь задумывался, почему раздеваешь своих жертв? Ты считаешь нас животными? Хочешь, чтобы чувствовали себя более скованно? Компенсируешь какие-то давние травмы? Да, думаю, что дело в последнем, что бы ты себе ни придумал в оправдание. Кто тебя мучил в детстве, а? — из динамика донёсся смешок. — Кстати, можешь потешить своё самолюбие, пока есть время. Пиротехнические заряды стали неожиданностью… Ничего, на мне ведь всё заживает, как на собаке. Как там по твоим подсчётам, далеко ещё до норки? Мне хочется сыра… У тебя ведь есть сыр? — Бесплатный сыр бывает только в мышеловке… — Трапперу на секунду стало страшно, обнажённое тело покрылось бисеринками пота. Разговаривать с мышками нельзя. Нельзя относиться к ним, как к людям. Даже если в лабиринте нет динамиков, мышка может почувствовать что-то. Неуверенность. Страх. Животные обожают этот запах… А что можно сказать об учёном, который наслаждается запахом страха жертв? Что можно сказать о таком хищнике? Неважно… Неважно! Мышка считает, что комната с сыром отличается от остальных комнат в лабиринте. Она ошибается. Ошибается и платит за ошибку. За сыр. — Роза, ты тут? Роза, милая, ответь мне! Это чудовище держит тебя в больнице? Издевается? Раздевает?! Милая, я иду… Прости, что так долго! — микрофон у дальнего входа в больницу включился внезапно. Судя по звукам, кто-то просто выломал двери в здание и начал продвигаться в сторону центральных помещений, не особо обращая внимания на ловушки и устройства. И этот кто-то всё время орал пьяным голосом. Трапперу захотелось заорать в ответ. Лаборатория превращалась в балаган. В зоопарк. Пока мышка подбиралась всё ближе к сыру, вход в мышеловку нашла здоровенная крыса… или человек. И человеку было тесно в коридорах. Ловушки срабатывали одна за другой, датчики устройств на экране гасли странным зигзагом. Кто бы это ни был, он не имел ни малейшего понятия, где Траппер. Он просто шёл вперёд, отмахиваясь от ловушек на мышек, как от мошкары. — Роза, это же я, Танцор! Милая, я знаю, что ты не хотела исчезать. Что тебя похитили! Я это понял! Прости, мне надо было раньше догадаться… Но я слишком устал… Я много пью, Роза. Слишком много! Я и сегодня выпил, да. Это ведь потому ты меня бросила? Puta! Ох, прости. Тебя ведь похитило это чудовище… — из динамика раздались рыдания. — Милая, ну не заставляй меня разносить и эту больницу! Я ищу тебя уже неделю, Роза! Это пятое здание за ночь, милая. Пятое! И второе, в котором меня что-то пытается зарезать или сжечь! Дева Мария, да кто же расставляет ловушки по старым больницам?! Садисты! Вредители! — Эй, а что это за шум я слышу? — микрофон в соседней с ним комнате ожил. — У тебя гости? Тебя нашёл кто-то ещё? Бедный зверёк, который считал себя повелителем мира… Твой мир рушится. Разваливается так же быстро, как твои ловушки. Я чувствую, ты где-то рядом. Близко. И у меня есть для тебя пара сюрпризов. Их было сложно выломать, но… Нельзя же оставаться жертвой, а? Что бы с тобой ни делали, как бы тебя ни пытали, какое бы прошлое ни шептало гадости тебе на ухо… Нельзя быть жертвой, правда? У меня сломано три ребра, обожжена половина тела и не хватает мизинца на руке. Как ты считаешь, это достаточная фора? Сомневаюсь, что ты пользуешься огнестрельным оружием. Сомневаюсь, что будешь бежать. Я ставлю на то, что мы сейчас решим одну общую лабораторную задачку, а после ты взорвёшь всё здесь к чертям. Или обрушишь. Такой уж ты грызун. Грызун в углу. Я иду… В лабиринте не нужен запасной выход. Куску сыра не нужно никуда бежать. Мышка права. Мышка это чувствует, точно так же, как чувствует, что будет дальше. Трапперу на секунду стало обидно за второе здание. Так хотелось успеть разобраться с другими. Не с этой, нет. Не с мышкой. Ведь все мышки — просто подготовка к настоящим вивисекциям. Как у врачей и учёных, да. Если что-то болит по-настоящему, нужно сперва понять, как правильно вырезать это… как вылечить. Но игнорировать тех, кто начинает догадываться… нельзя. Нельзя… Когда дверь открылась, в комнате было темно. Монитор компьютера тихо мигал единственным огоньком, динамики молчали. Человеческая фигура в компьютерном кресле тихо покачивалась взад-вперёд. — Траппер — такое дурацкое имя, правда? Чтобы им быть, мне ведь нужно не только убивать своих жертв, а ещё и сдирать с них шкуры. Вивисектор звучало бы намного лучше. Поймать бы того, кто выдумал Траппера... и посадить в самый огромный лабиринт. — Заткнись! Просто заткнись и сдохни… Или дай сдохнуть нам обоим. Ты ведь этого хотел! Всегда хотел умереть… — Ошибаешься, мышка. Мне очень хотелось жить… И был рык «Роза!!!», и звук разлетающейся на куски двери. Был крик самой упрямой в мире мышки, когда она прыгнула, полетела, вытянулась стрелой... Был щелчок переключателя, который никто не услышал. Уходя, не забудьте выключить свет в лаборатории…***
— Крис, ты прости, что разбудил. После всего, что ты пережил, ну… — Кальмар понуро взмахнул щупальцами, — я на секунду всего. Шеф подписал твоё заявление на отпуск. Попробовал бы не подписать, после такого-то! В общем, прости, что не заглянул сразу, как ты очнулся. Заканчивал с бумагами по Каре, Танцору и Трапперу. — Я не спал, Тони. Привет. Заканчивал он… Отложил дело Кары в сторонку, раз уж она пока пропала с радаров, дописал, что Танцора мы ещё увидим, а после взялся за самое вкусное. Вставил куски личного дела Уолш в папку Траппера, вырезал мои мысли о том, что он местный, сделал упор на британское происхождение и высокомерное отношение к людям. Возможно, выкопал что-то из прошлого. Так? Девочку обижали? — Да, но как ты… Ладно, о чём я вообще. Ты же у нас лучший аналитик. У Эбби была мачеха. Британка. Судя по всему, не самая приятная женщина, но… — Но так реагировать на то, что тебе дали не огнемёт или телекинез, а эмпатию и острый ум — перебор? Согласен… Хотя в Альбионе она должна была чувствовать себя уродом, белой вороной в стае белых лебедей… И мачеха это чувство могла сильно развить. Страшно. И чем-то знакомо. — Да. Ну, её уже не спросишь. Тело опознали только по отпечаткам зубов. Там ведь вообще всё выгорело после взрыва. Если бы не Танцор, тебя бы опознавали так же... — Тони испуганно поднял руки вверх. — Прости, пожалуйста, Крис. Я рад, что ты цел, честно. Вот это и хотел сказать. А про ту ночь лучше не буду. Тебе про неё нужно забыть, если хочешь насладиться отпуском… Всё, бегу. Выздоравливай! — Тони… Ты же ещё что-то явно спросить хотел… Не клеится отчёт по Трапперу? — Крис попытался улыбнуться, но ожоги под бинтами заставили его болезненно сморщиться. — Да, а как ты… Вот же! В общем, Танцор доставил тебя в больницу голым — это понятно. Траппер хотела, чтобы вы все чувствовали себя животными, потому и раздевала. Прости ещё раз! Но если судить по отчётам с места пожара, она и сама была голой. Голой, но в руках сжимала пару дверных ручек… — А, это… Думаю, тут смогу помочь. Мы с Уолш недавно обсуждали удобство кастетов, когда говорили о Каре. Самое простое импровизированное оружие. И дверная ручка тут ничем не хуже, чем кусок свинца. Когда я добрался до её логова, Уолш схватилась за первое, что попалось под руку. Наверное, там и другие запчасти лежали, может даже детали ловушек, ножи... Но ей в голову запала именно эта мысль, — Крис устало откинулся на подушку. — Это меня спасло. Боец из неё оказался никакой, хотя все данные были на месте. Уолш была красивой и спортивной… Жаль, что ещё и безумной на всю голову. Мне кажется, разделась она потому, что подсознательно ощущала себя жертвой. До самого конца не осознавала этого, но чувствовала себя не учёным над лабиринтом с мышками, а одной из мышек… Бедняга. Павецки перестал строчить в блокноте и внимательно посмотрел на Криса: — Стокгольмский синдром в чистом виде, э? Ладно, спасибо за помощь. Поправляйся скорее. Мы тебя ждём в офисе после отпуска. Возможно, шеф даже выбьет тебе повышение. Но я этого не говорил! — Кальмар подмигнул Крису, отсалютовал щупальцем и направился к выходу из палаты. — Он самый, Тони. Он самый… Кстати, знаешь, ей не нравился термин «Траппер». Хотела, чтобы её звали Вивисектором или просто Учёным, представляешь? Ты не помнишь, кто вообще придумал это дурацкое название? — Эээ… Ну, это был я, кажется. Нормальное название же! — Тони покраснел и выскочил из палаты, бормоча что-то нецензурное, в дверях столкнулся с Рэндалом и дальше побежал с выпученными глазами. — Ого, щупальца настоящие? — Рэндал широко улыбнулся и посмотрел вслед Павецки. — Интересные у тебя друзья, Крис. Дашь телефончик? — Если он будет вести себя особенно плохо… Рэнд, тебе мало одного супера на шее? — Крис осторожно приподнялся в кровати, посмотрел в сторону двери со значением. Гигант понимающе кивнул, закрыл дверь в палату и уселся в кресло для посетителей. — Как он, Рэнд? Он ведь вытащил меня из самого пекла… Даже не знал, что Танцор умеет так быстро двигаться. — Ожоги ещё есть, но быстро сходят. Флинн ограничен только тем, что вбил себе в голову сам. Он верил, что Танцор сильный, ловкий и умеет летать — и Танцор это умел. Понадобилось обогнать взрыв? Танцор стал самым быстрым. Теперь говорит: «Ай!» — и ожоги заживают за минуту… Флинн похож на ребёнка, который играет в супера... играет по-настоящему. — Знаешь, никогда тебя не спрашивал: насколько это тяжело? Каждый вечер надевать на него костюм и видеть, как самый дорогой тебе человек превращается в кого-то чужого, в кого-то, кто тебя даже не узнаёт? — Нелегко, но оставить Флинна без этого я тоже не могу, — Рэндал нахмурился. — Танцор в последнее время стал другим, более мрачным, более замкнутым. Я просто одеваю его и переношу на крышу. Не попадаюсь на глаза, слежу издали… отбираю спиртное. А днём стараюсь успокоить и быть рядом. Знаешь, Роза бы могла помочь с этим. Серьёзно помочь. С её исчезновения всё и началось. — Роза… Я не могу ничего обещать, Рэнд. Роза стала первой попыткой помочь Маленькой Мексике. Она во многом пришла из моего прошлого, но… Способностей супера не хватало. Несколько раз меня ловили парни из банд, убежать получалось только чудом. Один раз не удалось, тогда я и познакомился с Танцором. Он часто спасал меня и после… В какой-то момент стало понятно, что толку от Розы не будет. Я большего мог добиться аналитикой, чем своими попытками стать героем. И меньше проводил времени на больничных, — Крис невесело улыбнулся. — Тебе хотелось быть героем, но не было способностей? Крис, может сейчас хоть скажешь: ты вообще супер? Не то чтобы это что-то меняло для нас с Флинном, но такую возможность упустить не могу! Ты нам должен. — Да… Если это можно так назвать. Ты же знаешь, каждый тогда получил то, чего хотел больше всего на свете. Я просто хотел перестать видеть кошмары с моей сестрой. Хотел… Хотела измениться. Ты можешь себе представить, каково это — жить не в своём теле, Рэнд? Родиться не таким, как ты должен? Думаю, как раз ты и можешь. А моя сестра не смогла. И родители… — И ты проснулся в Утро Откровения… — Парнем, да. Парнем, который больше не спит. И не видит кошмаров. — Стоп, а кофе?! — Дурная привычка, Рэнд. Или организму чего-то не хватает для того, чтобы всё время бодрствовать. Я не пытался узнать, но очень боюсь, что без кофе отключусь. И сны вернутся. Так что не рискую. Такие вот бесполезные суперспособности… — И поэтому Траппер на тебя напала? — Поэтому, а ещё потому, что я хороший аналитик. Отчёт оказался слишком точным, хоть в паре мест я и ошибся. Оперативники взялись бы за неё всерьёз. Думаю, после этого убийства Уолш ушла бы в тень. Переехала из района или просто исчезла. Если бы смогла прекратить убивать… — Да, если бы смогла… Крис, а ты надолго в отпуск? — На пару недель. У сестры родился ребёнок, мать снова просила повидаться… Я стал иначе смотреть на некоторые вещи, Рэнд. Нужно попытаться увидеться с ними. Поговорить. — Надеюсь, у вас всё получится. Мне уже надо бежать, но обязательно буду появляться. Сомневаюсь, что кто-то ещё тебе принесёт здесь кофе, а? Так что до связи, коротышка! Лечись, — Рэндал ухмыльнулся и исчез. Появился с бумажным стаканчиком и исчез снова. Крис привычно чихнул, поставил стаканчик с кофе на тумбочку и потянулся всем телом. Роза пригодилась самым неожиданным образом. Он создавал её для того, чтобы поближе познакомиться с Ночным Танцором, и отбросил, когда узнал всё, что было нужно. Как старую кожу. Но если бы не это знакомство… Крис помотал головой и тихо засмеялся. Хватит тренировок на мышках. Пора выздоравливать. Выздоравливать и ехать к семье, как и говорил Рэндалу. Он чувствовал, что готов их увидеть. Наконец-то готов. Парень широко улыбнулся, наплевав на боль в обожжённом лице. Если ты не можешь стать человеком, как остальные… Будь животным. Но не одним из них. Будь хищником. Рептилией — удавом, игуаной, гадюкой… Тем, кто питается грызунами. Замри и жди возможности отомстить. Меняй кожу по необходимости. Наблюдай за мышками в лабиринте. Стань настоящим исследователем боли и страха… изучи их перед тем, как перейти к экспериментам над людьми. Делай то, что делали с тобой. В районе их дома есть заброшенный завод. Селене о нём рассказывать не нужно, достаточно будет просто напомнить детство… Но сперва — выздороветь. И сказать Тони спасибо за имя. Возможно, даже показать ему разницу между траппером и вивисектором… Где-то под кроватью тихо запищала мышь в самодельной мышеловке.