Это тюрьма?! Нет, скорее бордель.

Тяжелый удар кожаной плети лег на спину Криса между лопаток, причиняя невыносимую боль, заставляя снова и снова кричать, но молить о пощаде он не собирался. – Я знаю... заслужил... я давно уже желал такого конца... именно от твоих рук... Ты... ты же убьешь меня?.. Наконец-то убьешь, да?.. – говорил Крис, еле ворочая языком, постоянно прилипающим к нёбу, – тебе уже за три года... возможно, вполне достаточно моих моральных мучений... Видимо, несмотря на это... я не заслужил и грамма твоего прощения, – горькая улыбка появилась на губах парня, а из глаз потекли слезы отчаяния. Умереть хотелось давно, еще тогда, когда все выяснилось, стало на свои места, но не хотелось уходить из жизни, не искупив хоть малейшую часть своей вины. – Заткнись, – прозвучало из уст Алекса такое же холодное, как и вода с солью, выплеснутая из ведра на когда-то бывшего его мучителем человека. И Крис больше не проронил ни слова, только иногда вскрикивал и болезненно стонал, кусая теперь все больше окровавленные губы и продолжая в нетерпении ждать решающего аккорда в своей изуродованной жизни. Но муки казались нескончаемыми, Алекс не жалел свою жертву, впервые выступая в роли палача, уродуя тело другого человека, причиняя боль, медленно убивая... Парень терпел, это было для него похоже на моральные мучения, только в более быстром воспроизведении. Он мучился три года, а теперь все может закончиться в любую минуту, как только его «судья» пожелает, вынося смертный приговор и немедленно его же самолично и исполняя, но Алекс все продолжал тянуть. Крису показалось, что его буквально разрывает изнутри деревянный фаллоимитатор внушительных размеров. И это все без какой-либо подготовки. Но на этом месте Алекс не спешил закончить, взяв из кучи заранее приготовленных игрушек для пыток своей жертвы еще такой же искусственный член, только этот был немного меньше в диаметре, но длиннее. Только благодаря крови, выступившей из порванных мышц от первого проникновения, в парня с огромным трудом смог войти второй фаллоимитатор, разрывая изнутри, но Крис только стонал, сильнее сжимая онемевшие от висения руки в кулаки и до царапин впиваясь в ладони короткими ногтями. – Ну, как ощущения, а? Больно, да? Как же это трагично... умереть от разорванной прямой кишки, – хохотал Алекс, проводя острым ножом по ягодице Райдера и царапая кожу, – тебя это и возбудило? – парень коснулся лезвием кожи в месте сгиба ноги, а потом и по лобку, спускаясь к совсем вялому члену, - меня Раян научил получать удовольствие от боли... Сунул мне в задницу длинную и толстую палку и говорил, что, если у меня не встанет, он продолжит пихать ее все дальше и дальше... а мне тогда еще совсем страшно было умирать... и у меня вставало... Я вот думаю... тебе член в гробу все равно не нужен... – в глазах Алекса плясало безумство и наслаждение от испытываемой его жертвой боли. Но хотелось большего, и он медленно, придерживая головку члена пальцами, проткнул его член ножом, вызвав у Криса подобие вытья, но это не заставило его остановиться, поэтому он безжалостно протянул ножом до конца, убрав пальцы и разрезав член напополам. Крис закричал от невыносимой боли, дергаясь на цепях, но это привело лишь к тому, что крюк, на котором он висел, не выдержал, вывалившись из потолка. Парень с грохотом свалился на ледяной пол, продолжая измученно стонать от всех поистине жутких ощущений после того, как еще и неслабо приложился головой о шершавый бетон. Слезы текли из глаз теперь без остановки, но сейчас ему не было дела до стыда за свою несдержанность. Заслужил… – Помнишь, как ты мне ломал кости? – прихрамывая, Алекс подошел к стене и взял стоящую около нее металлическую трубу. – Теперь пришла твоя очередь ощутить, каково это. Крис практически ничего не понимал, что говорит его мучитель, он только пытался сжать свою кровоточащую плоть, словно это могло уменьшить боль. Но ее стало только больше, когда Алекс ударил его тяжелой трубой по плечу, ломая кость, кроша в некоторых местах. Вскрик парня лишь сильнее раззадорил бывшего заключенного, поэтому он больше не сдерживался, нанося удар за ударом, все сильнее и сильнее, больнее и больнее, не говоря уже о разорванном анусе. Таким образом, Дарем просто пытался выместить всю злость, копившуюся в остатках его души. Через минут пять таких побоев Райдеру уже казалось, что его все тело превратилось в одно огромное болезненное место. Сил не хватало даже на то, чтобы кричать, издавать хоть какие-то звуки, не то, чтобы еще пытаться пошевелиться. Из-за невыносимой боли, охватившей не только тело, но и разум, думать было нереально, оставалось лишь одно желание – умереть… На какой-то короткий промежуток времени Алекс оставил Криса в покое, но он на самом деле никакой передышки ему давать не хотел, просто вернул на место окровавленную трубу и взял со стола колбу из толстого стекла, наполненную прозрачной жидкостью, но вряд ли это была просто вода. – Как самочувствие, дорогой, м? – Дарем надавил на плечо парня, таким образом, перевернув его на спину. – Хочешь пить? Сейчас, подожди немного, – какая-то безумная улыбка не сходила с губ Алекса, а становилась шире с каждой минутой, когда он сел на грудь Криса, не обращая внимания, что тому и без этого делать короткие вдохи нестерпимо тяжело и больно. Парень обманчиво нежно провел свободной рукой по, слипшимся от крови, волосам, а потом спустился немного ниже, коснулся влажной от слез щеки, продолжая неотрывно смотреть в потускневшие еще три года назад зеленые глаза, в данный момент почти черные от боли. – Глотай, сука… пей, давай… – шипел Алекс, когда приоткрыл рот Криса, надавив на подбородок дрожащими от предвкушения пальцами, и выливал ему в рот ту самую жидкость, которую взял ранее со стола, но сейчас она уже была пущена в действие, обжигая язык, щеки, слизистую оболочку и горло. Райдер задергался от жутких ощущений от разъедающей все внутри жидкости, но сделать ничего не мог, делая неосознанный глоток и пропуская эту гадость глубже внутрь. Тело отказывалось подчиняться своему хозяину, да и лишние движения приводили к новой порции боли и страданий. Разобрать то, что говорил его мучитель, было тяжело, все слышалось словно через слой ваты в ушах, а перед взором все расплывалось. – А это тебе за Ника, – оскалился Алекс, когда вместо колбы в его руках появился нож. – Я тебя никогда не прощу!.. – с этими словами он с ненавистью в глазах, полоснул свою жертву лезвием по горлу, наконец-то отомстив за смерть любимого и свои страдания. *** Крис в ужасе распахнул глаза, судорожно вздрагивая и часто хватая ртом воздух, словно рыба, очутившаяся на суше. Ощущения из сна все еще чувствовались, поэтому он весь сжался, чтобы перетерпеть эту воображаемую его сознанием боль, оставшуюся после кошмара, но вскоре прошедшую. Когда парень немного пришел в себя, он быстро стер дрожащими пальцами со щек слезы, присев на своей одноместной кровати. Казалось, что сердце еще немного и прорвет грудную клетку, выпрыгнув наружу, а голова лопнет от боли, забрызгав все вокруг мозгами. Но это оказалось лишь одним из предрассудков воспаленного мозга от продолжительной бессонницы. Крис дотянулся до мобильного телефона, лежавшего на тумбочке, и нажал на кнопку разблокировки, чтобы посмотреть время. «Сорок минут пятого… за каких-то полчаса приснилось такое, что во сне, как казалось, тянулось не меньше нескольких часов…» – тяжело вздохнул Райдер, вернув мобильный на прежнее место и приложил холодную ладонь ко лбу, от чего боль на несколько секунд стала слабее. Когда экран телефона снова погас, Крис потер глаза, под которыми теперь вечно были темные мешки. Посидев еще немного в раздумьях, он все же решил снова рискнуть, поэтому поднялся с кровати и направился в другую спальню, пытаясь передвигаться как можно более бесшумно, иногда придерживаясь за стену для подстраховки, когда в глазах резко темнело. Райдер открыл дверь в комнату, где на своей кровати спал Алекс, но от скрипа замер, прислушиваясь, не проснулся ли тот, а когда убедился в этом, совсем тихо подобрался к, как казалось, спящему парню и опустился на колени около кровати, осторожно уложив голову на краешек матраса. Но не успел Крис и глаз сомкнуть, как хозяин этой комнаты повернулся к нему лицом, предварительно включив небольшой настенный светильник в форме белого шара, расположенный чуть выше спинки кровати. – И что ты здесь снова забыл? Своей кровати мало? – пока еще спокойно спросил Алекс, надеясь услышать адекватный ответ от того, кто уже второй раз за неделю пробирается к нему в спальню. – Этот раз тебе хоть наглости не хватило, чтобы лечь рядом. – Просто… Алекс, понимаешь… если честно… – попытался подобрать слова Крис, но ничего лучше, чем сказать все, как есть, на ум не приходило. – У меня бессонница… а уснуть я могу лишь рядом с тобой… почему-то… Мне снятся жуткие кошмары, если я засыпаю совсем один… порой мне кажется, что я не смогу проснуться… – Кошмары?.. – офигел Алекс, никак не ожидавший услышать подобное. – Ты лучше ничего не мог придумать?! Ты что, ребенок?! Может, мне тебе еще каждый раз на ночь колыбельную петь, сказочку рассказывать, чтобы тебе лучше спалось?! Блин, сам не спишь и другим не даешь… – Нет, не нужно ничего… я всё же лучше пойду… выпью побольше снотворного… все равно воскресенье, можно весь день спать… – Крис опустил голову, чтобы спрятать свое отчаяние и боль от непонимания со стороны этого человека, три года назад бывшего таким понимающим и добрым, но он понимал, что заслужил такое отношение, на что-то лучшее рассчитывать было бессмысленно. Поэтому Райдер поднялся с колен и, еле держась на ватных ногах, ушел прочь из чужой комнаты, где ему никто не был рад. Алекс в ответ на это только тяжело вздохнул, выключил светильник и поудобнее устроился под одеялом, решив оставить выяснения настоящих мотивов этих ночных визитов до утра, когда он будет в более хорошем настроении, потому что все же выспится. Утром Алекс не пошел будить Криса, решив, что тому действительно стоит отоспаться, не удивительно, что он так сильно устает на двух работах, иногда даже ночью домой не приходит, но обязательно предупреждает, если задерживается. Наверное, подсознательно все еще надеется, что он хоть этому человеку чуточку важен. Дарем привык к жизни в одном доме с тем, кого сначала люто ненавидишь, потом игнорируешь, а потом тебе вообще безразлично его существование и все попытки наладить контакт и загладить свою вину. Крис за все время ни разу не сорвался, а вот он сам никогда не упускал возможности надавить на совесть парня, хоть со временем он стал делать это значительно реже, видя все старания его бывшего мучителя исправиться. Вначале Алекс даже распускал руки, потому что Райдер никогда не защищался. Если били – подставлялся еще больше. Со временем и в этом парень поумерил пыл, когда, совсем не желая того, просто не рассчитал сил, толкнул Криса, а тот ударился головой об угол тумбочки, а потом долго провалялся в больнице с сильным сотрясением. Тогда Алекс впервые настолько сильно испугался, что прекратил свои наезды, где-то глубоко внутри боясь остаться в полном одиночестве. Мэтт уехал подальше от этого города, от которого в пятидесяти, может больше, километрах была та самая злосчастная тюрьма, но уже через год она была разрушена. Новых знакомств Алекс не хотел заводить, да и те, кто знал о том, что они бывшие жертвы «борделя-тюрьмы», сторонились таких, лишь за спинами разглагольствовали, какие эти парни мученики. У Дарема теперь оставался только Крис, лишь он составлял ему компанию в свободное время, но разговоры обычно были на обыденные темы. Зато Райдер знал о нем практически все, не только все увлечения, работу и заочную учебу, но и дату рождения тоже смог выведать, каждый раз делая какой-нибудь незабываемый сюрприз. «А я не знаю ни только его даты рождения, но и то, чем он занимается, чем питается, потому что дома пьет лишь чай или дешевый растворимый кофе, зато для меня всегда в свободное время готовит что-нибудь вкусное… он стал совсем каким-то странным, скрытным и замкнутым… – Алекс осознал, что стал ничем не лучше того Криса, каким он был в тюрьме, словно они теперь поменялись местами, но от этого понимания стало совсем противно за самого себя. – Ему было обидно, когда я его прогнал… Но оправдание у него действительно неудачное. Да, он заслужил такое отношение за то, что лишил жизни дорогого мне человека, а меня искалечил до такой степени, что я до сих пор чувствую последствия, но он ведь тоже человек и все эти три года пытается заслужить моё прощение… Порой складывается такое чувство, что, если бы я приказал ему вскрыть себе вены, он тут же бы это сделал… Я в этом уверен, потому что один раз так получилось… Называется, я пошутил, а он воспринял все всерьез… Еще один случай, когда я решил, что пора завязывать со всеми этими издевательствами… – парень тяжело вздохнул, сделав глоток остывшего чая и снова ушел в свои мысли. – Он ни разу у меня не попросил денег, ни разу не пожаловался, что плохо себя чувствует или у него какие-нибудь проблемы на работе, или еще что-нибудь… Хотя… это все логично, я же его не спрашиваю, а он не хочет навязываться, как это я раньше не додумался?.. Я вообще стал такой сволочью, вся моя доброта испарилась, я же так останусь совершенно один, Мэтт приезжает в гости только два раза в год… А Крис… он так сильно изменился не только внутренне, но и внешне стал больше похож на ходячий негатив и депрессию с бледной кожей и синяками под глазами… Наверное, у него на самом деле бессонница… Черт, какой из меня психолог, если я не могу понять этого человека?! Или же просто не хочу?.. Это был бы неплохой опыт. Вот, снова я думаю лишь о себе… Ник такого бы никогда не одобрил. Как ты относишься к людям, так они относятся к тебе… Но ему, как мне порой кажется, следует сходить лучше к психиатру, меня пугает то, что он может полчаса и больше смотреть в никуда, не шевеля даже пальцем, а потом до него нереально тяжело достучаться… Я смог сохранить здравый рассудок каким-то чудом, а вот он сходит с ума за нас двоих… Вчера он попытался открыться, а я его прогнал… Может, это стало для него последней каплей?.. Он говорил, что выпьет побольше снотворного…» – Черт, черт, черт!.. – Алекс надеялся, что его догадки не будут полностью опровергнуты, поэтому и поспешил в этом убедиться, поднявшись из-за стола и быстро направившись в спальню Криса. Но комната оказалась пуста, темна, из-за толстого материала штор, от чего казалась совсем холодной и необжитой, как будто место всяких монстров, которыми пугают мамы своих детей. Только кровать говорила о том, что здесь кто-то живет. Простынь была сбита в комок, одеяло в некоторых местах было разорвано, наверное, зубами, а подушку вообще валялась на полу – это Алекс смог рассмотреть лучше, когда подошел ближе и коснулся постели рукой, удостоверившись, что она холодная. Теперь Крис начинал вызывать у него жалость и сожаление за такое отношение к нему. Каждый ошибается, почему же этот человек не имеет права на ошибку? Только эта ошибка стала слишком серьезной, унесла жизнь человека, за себя Алекс особо никогда не переживал. Для начала он решил просто позвонить Райдеру, но после того как набрал его номер и раздался первый гудок, на тумбочке засветился и завибрировал мобильный обладателя этого абонента. «Сомневаюсь, что он ушел на работу… сегодня же выходной, но где же он мог деться? Если бы он был дома, я бы его уже заметил, но поискать все же стоит…» – парень начинал волноваться все больше. Кто знает, что способен Крис с собой сделать в полном отчаянии. Алекс слышал, что были случаи, когда люди сходили с ума от бессонницы, потому что мозг и тело толком не отдыхали, и вот к чему это привело… Алекс решил пока не паниковать, для начала просто осмотрел дом, а потом и все вокруг него, но Криса так и не обнаружил. Прождав его в волнении до первых сумерек, он все же оделся потеплее, запер дом и отправился на поиски этой пропажи. Снега за ночь навалило по колено, да и морозец был не меньше пятнадцати градусов, но детали этого не были помехой, ведь это первый нормальный снег за всю зиму, подходившую к концу. Алекс поспрашивал ближайших к ним соседей, видели ли они его друга, как пришлось говорить этим людям, но они все дружно качали головой и говорили: «нет». Парень знал лишь одно место, которое Крис посещал довольно часто, но, чтобы до него добраться, пришлось возвращаться домой за машиной. Алексу было даже как-то неудобно, что он пришел на кладбище без цветов для Ника... но он обычно никогда не приходил к этому человеку «в гости» с пустыми руками, но сегодня он шел не к нему на могилу, хоть и заглянул по пути к могиле другого человека. Еще издалека он заметил чей-то темный силуэт у надгробия нужной ему могилы, а когда подошел совсем близко, сомнений в его догадках не осталось. – Крис, идиот, что ты здесь делаешь? Лучше спится? – Алекс пробрался через сугроб к парню, присев перед ним на корточки и стряхивая с его головы и плеча снег, – неужели ты сидишь здесь с тех самых пор, как я тебя прогнал из своей спальни?.. Ты прости меня, я не хотел так сильно задеть... Тебе нужно было об этом раньше рассказать... – Алекс пытался согреть руки, ледяные и посиневшие, обдавая их горячим дыханием. Крис еле заставил себя открыть потемневшие глаза, такие холодные и безжизненные, что Алекс невольно вздрогнул, когда встретился с ним взглядом. – А тебе это... никогда... не было нужно... – еле шевеля синими губами, произнес Райдер, - мне тяжело... больно... просто невыносимо... я так больше не могу... не хочу так мучиться... Лучше бы все мои кошмары хоть раз... стали реальностью... я так больше не могу! – вскрикнул Крис, обхватив себя руками и задрожав от нервного напряжения, от боли и обиды, от непонимания и еще огромного букета чувств, от которых слезы неосознанно текли из глаз по щекам, покрытым короткой щетиной. – Хватит с меня!.. Мне больше не нужно прощение!.. Мне ничего больше не нужно!.. Ничего… – Райдер без раздумий ударился виском о надгробие своего младшего брата, ещё и ещё раз, пока Алекс не вышел из ступора от увиденного и не оттянул его от могилы подальше, чтобы он окончательно не разбил себе голову. Дарем обнял Криса, крепко прижимая к себе и, словно бы укачивая в своих объятиях, пытался его хоть немного успокоить, усмирить этот приступ безумства, на первый взгляд похожий на истерику. – Тише… тише, Крис… все хорошо… хорошо… Я больше на тебя не злюсь… успокойся… Я… прощаю тебя… уже давно простил… но не мог об этом признаться даже самому себе… Просто с нас обоих уже хватит… Я вижу, что ты полностью осознал свою вину… Все, не нужно так больше делать… Все теперь наладится, Крис… Райдер действительно начал успокаиваться от этих слов, поверил в их правдивость, надеясь, что это не ложь и ему на самом деле не придется больше так сильно страдать из-за одиночества и мучений совести. Только после такой истерики он чувствовал себя каким-то опустошенным, расслабившись в руках Алекса, только тело все еще немного била слабая дрожь. – Я псих… – тихо произнес Крис, прикрыл глаза и был уже готов так уснуть, согреваясь в его объятиях, но тот вскоре его чуть отстранил от себя, чтобы заглянуть ему в глаза. – Осознание болезни – половина лечения… – Дарем практически незаметно улыбнулся и достал из кармана белый платок, осторожно приложив его к разбитой голове чуть выше виска. – Поехали домой… Я сделаю тебе чай и уложу спать, укутав в теплый плед… Буду сидеть рядом, чтобы тебе не снились кошмары… Но ты теперь точно заболеешь, ледяной весь… – Ты вкусный чай делаешь… у меня такой не получается… с легким запахом ванили… – Крис с трудом выдавил из себя подобие улыбки, но все равно вернулся в исходное положение, уткнулся лицом в шею парня, скрытую воротником свитера и черного пальто. – Я так устал, Алекс…