Восточная сказка

Кровавый след терялся в песках, в зарослях сухого пустынного кустарника, словно какое-то огромное, смертельно раненное животное уползло туда умирать. Хальтидже точно помнила, что, когда она шла к соседке (ближайшие соседи жили за километр от ее дома), этого следа тут не было. Впрочем, она провела у Кериме почти четыре часа и ей удалось-таки получить лекарство для старшей дочери. Сварливая Кериме, стоило Хальтидже описать симптомы заболевания, сказала, что это обычная простуда и наотрез отказалась давать лекарство: "Полежит несколько дней и встанет". Да только не верила Хальтидже, что это обычная простуда. Сама она даже в детстве никогда не простужалась: живя в пустыне, это весьма проблематично сделать. Да и выглядела Изель очень плохо. То в жар ее бросает, то в холод, пить все время хочет. А если еще и маленькая Динара проснулась и голодным плачем беспокоит больную... Хотя предупреждала Хальтидже сыновей, чтобы успокоили Динару, если она начнет буянить. Но не знала же, что придется задержаться у Кериме так надолго. Разумеется, при всех этих заботах, которые встревоженная мать постоянно прокручивала в голове по дороге к дому, сложно было заинтересоваться кровавыми следами на песке, поэтому Хальтидже, не глядя на них, обогнула заросли кустарника и поспешила домой. Шестимесячная Динара еще не проснулась, Изель тоже спала. Сыновья-двойняшки, семилетние Рияд и Али, сидели в своей комнате и носа не казали. Решив, что они опять замыслили очередную шалость, Хальтидже постучала в их дверь и, когда послышалась торопливая возня, открыла ее. Так и есть, что-то замыслили, судя по виноватым, растерянным и раздосадованным лицам. - Все было хорошо, пока я навещала тетушку Кериме? - поинтересовалась она. - Да, мам, - отрапортовал Рияд как можно быстрее, словно боясь неуверенности в своем голосе. - Динара не просыпалась? - Нет, мам, - это уже Али. - Изель не становилось хуже? - Нет, мам. - Ну, и хорошо. Я принесла ей лекарство. Когда проснется, налейте одну ложку, если я к тому времени не вернусь. - Ты же только что пришла, мам, - ненавязчиво намекнул Рияд. - Я тут вспомнила... Мне нужно еще кое-куда сходить. Вы поняли, что вам нужно делать? - Дать Изель лекарство, когда она проснется, а если проснется Динара, успокоить ее. Все поняли. Хальтидже кивнула и закрыла дверь в комнату мальчиков. Наверное, сыновья удивлены были тем, что мать не стала дознаваться, что они от нее прятали... ... Хальтидже и сама не смогла бы объяснить, почему вдруг пошла к тем самым зарослям кустарника, которые по дороге к дому обошла стороной. Кровавые следы уже выделялись не так четко, легкий ветерок предпринял попытку их замести, но сухие кусты Хальтидже нашла без труда. Невысокие, чахлые, там никак не могло уместиться большое животное, поэтому первоначальную свою версию Хальтидже почти отмела, но ни в одном человеке не умещается столько крови, сколько было пролито на песок. С опаской и каким-то даже суеверным трепетом она раздвигала кусты, чтобы посмотреть, что же там прячется. Примяв ветви одного из кустов, на земле полусидел-полулежал молодой мужчина. Его длинные черные волосы, гладкие и блестящие, мягко ложились на плечи и уходили за спину. Полуопущенные веки прикрывали черные миндалевидные глаза. Оливковая кожа отличала мужчину от уроженцев этих земель, но одежда была самой что ни на есть местной, разве что очень богатой. Халат, расшитый растительным орнаментом, в котором использованы были золотые и серебряные нити; украшенный драгоценными камнями яркий пояс, алые шаровары. На ногах деревянные шлепанцы, украшенные затейливой резьбой. "А в волосы вплетена черная лента. И нет такого драгоценного камня, который не украсил бы ее", - вспомнила Хальтидже строки "Легенд Данаянских". Конечно, ей с самого первого взгляда было известно, кто перед ней, вернее, перед кем она. Все старые предания, все новые исторические трактаты говорили о таких, как он, о земных покровителях этого мира, о некоронованных богах четырех его частей, о таких вот мифических существах, как он. С детства убежденная в их истинности, Хальтидже в жизни не представляла, что ей придется воочию увидеть одного из них так близко. Наргес, василиск, Царь Змей хозяин пустынь и тропических лесов, повелитель песка и солнца, называемый также Владыкой Востока, поднял на нее полуприкрытые глаза, а затем перевел взгляд вниз. Хальтидже увидела, что вовсе не шаровары его алые, а ноги до колен являют собой сплошное кровавое месиво. Это, безусловно, ужасно, подумалось ей, но откуда же столько крови перед кустарником? И, прежде, чем сумела опомниться, она произнесла: - Пойдем со мной. Ты можешь идти? Наргес молча протянул ей руку, и Хальтидже перекинула ее через свое плечо, поднимая демона на ноги. Он порывался было снова рухнуть, так как, похоже, ноги ему отказывали, но молодая женщина другой рукой придержала его за талию и медленно повела в сторону своего дома. А волосы его, как оказалось, действительно оплетала черная лента, украшенная всевозможными драгоценными камнями, которые переливались на солнце. - Как твое имя, человеческая женщина? - спросил Наргес по дороге. - Хальтидже из семьи Джамилие. Она была молода и довольно красива, но на лице ее лежала печать забот, гнущая к земле прямую спину и тяжестью ложащаяся на развернутые плечи. Женщина довела Наргеса до дома и потянулась за ключом, одновременно поддерживая незваного гостя. - У меня нет отдельной комнаты для тебя, но, думаю, ты не станешь возражать, если устроишься на диване в гостиной? - Не стану, - выдохнул он ей в ухо, и в его голосе ей почудилась улыбка. Сыновья выбежали встречать мать. Али докладывал, что дал чайную ложку лекарства Изель, а Рияд нес на руках орущую голодным ором Динару. Пользуясь тем, что сыновья отвлекли внимание Наргеса, Хальтидже дала дочери грудь. Девочка тотчас же перестала плакать и начала деловито сосать. Когда Хальтидже отнесла малышку в колыбель и вернулась к Наргесу, оказалось, что он уже устроился на диване, укрыв израненные ноги покрывалом. - Твои сыновья сказали мне, что твоя старшая дочь больна. - Да... - Хальтидже замялась, не зная, нужно ли говорить обо всем этом Владыке Востока. - У Изель сильный жар, но соседка дала мне лекарство, так что, я думаю, с помощью небесного покровителя... - Принеси это лекарство мне, я посмотрю. Женщина не посмела ослушаться. Наргес окунул мизинец во флакончик, затем лизнул палец. - Это не поможет твоей дочери, - произнес он. - Тот, кто давал тебе это лекарство, просто хотел от тебя отделаться. Хальтидже обескураженно и обессиленно опустилась на пол в изножье дивана. - Но это была моя единственная надежда. - Принеси мне свою дочь. Как заведенная, женщина поднялась и пошла в комнату Изель. Девочка снова заснула, на щеках ее горел яркий болезненный румянец. Осторожно взяв пятилетнюю дочь на руки, Хальтидже принесла ее в гостиную. Наргес бережно взял девочку из рук матери. Маленькое тельце опалило его жаром болезни, но змеиный царь знал, что нужно делать. Мягко поглаживая темные волосы девочки, он коснулся ее губ своими, словно забирая болезнь, а затем передал дочь Хальтидже. - Что ты сделал? - непонимающе спросила женщина. - Я забрал ее боль. Ты должна быть благодарна. - Ты взял себе ее недуг? - Я не настолько глуп, чтобы пропускать через себя чужие болезни. Нет, человеческая женщина, я просто излечил твою дочь. Хальтидже взглянула на лицо спящей девочки. Ей могло и показаться, но болезненный румянец на смуглых щеках вроде бы стал сходить. - Она будет спать еще полдня, Хальтидже. Так что просто отнеси ее в постель. Женщина торопливо кивнула и унесла дочь. - Твои раны, наверное, нужно промыть, - несмело обратилась она к Наргесу, вновь опускаясь на ковер перед диваном. - Пусть у нас и немного воды, но я могу сэкономить на кухне. Нельзя же допустить, чтобы произошло заражение крови. Она принесла кувшин воды, таз и губку, уселась на ковер и вопросительно взглянула на Наргеса. Он кивнул, позволяя ей откинуть его покрывало, распахнуть халат и закатать шаровары до колен. Покрытые глубокими ранами голени все еще кровоточили, но создавалось впечатление, что не сегодня-завтра раны начнут заживать и больше не будут представлять опасности. Хальтидже обмывала раны мокрой губкой, стараясь действовать мягко и осторожно, чтобы не причинить Наргесу боли, но он все равно время от времени сдавленно шипел, когда она делала особенно неудачное движение. Он заговорил с ней первым, стараясь, наверное, отвлечься от неприятных ощущений. - Ты воспитываешь детей одна? - Да, Царь Змей. Мой муж умер больше года назад, светлая ему память. - Сколько тебе лет? - Двадцать два года, Царь Змей. Меня выдали замуж в четырнадцать лет... Ты не против, если я сниму платок? Жарко. - Снимай. Тяжелые черные косы получили волю, хлестнули женщину по спине... Вечером она принесла ему ужин - сушеные фрукты. - Извини, что так скромно, но на большее средств не хватает. - Ничего, спасибо. Хальтидже уперла взгляд в пол. - Муж не очень много денег оставил, - словно извиняясь, произнесла она. - А работать пойти я не могу: нужно же кому-то за детьми присматривать... - А твои сыновья не могут пойти работать в богатую семью? - Наверное, так и придется поступить, - вздохнула Хальтидже. - Мне так жаль их отпускать... Сейчас я принесу воды. Она забрала его тарелку и исчезла на кухне... Хальтидже проснулась ночью оттого, что плакала Динара. Малышку нужно было помыть, сменить пеленки, покормить. Полусонная мать делала это практически на автомате. Уложив успокоившуюся Динару обратно в колыбель, женщина хотела идти спать, но потом решила проверить, спит ли Наргес, не разбудили ли его крики Динары и возня в соседней комнате. Осторожно приоткрыв дверь в гостиную, Хальтидже на миг замерла на пороге. Наргеса не было. Покрывало оставалось на диване, так что поверить в то, что Царь Змей был всего лишь сном, не получалось. Пожав плечами (мало ли куда он мог деться), Хальтидже вернулась в постель. Утром она первым делом заглянула к Изель. Девочка мирно спала в своей кровати, не металась, не стонала. Лоб ее, когда Хальтидже его потрогала, был даже немного прохладным. Румянца на щеках не было и в помине. Не в силах поверить собственному счастью, женщина щупала и щупала лоб дочери, чем ее нечаянно и разбудила. - Привет, мам, - потянулась Изель. Хальтидже, разрыдавшись, обняла ошеломленную девочку. - Наконец-то... Проходя на кухню через гостиную, женщина увидела, что Наргес, как и вчера, полусидит-полулежит на диване, откидываясь на наваленные в беспорядке мягкие подушки. Как будто и не было его ночной отлучки... Хотя кто его знает. Когда Хальтидже только увидела его в зарослях кустарника, его ноги выглядели поистине чудовищно. Когда же она вечером промывала ему раны, они уже практически не кровоточили. Может быть, к утру уже даже начали затягиваться. - Как ты себя чувствуешь? - спросила она, садясь на ковер у его ног. - Гораздо лучше, чем вчера. - Спасибо за дочь, Царь Змей. Я у тебя в вечном и неоплатном долгу... - Ты помогла мне, я в ответ помог тебе. Разве так не должно быть? Вместо ответа Хальтидже схватила его руку и поднесла к губам. Но, похоже, судьба в лице Наргеса, змеиного царя, решила сделать сегодняшний день поистине самым удачным днем в жизни Хальтидже. Зайдя на кухню, она обнаружила, что все мало-мальски большие емкости, которые там есть, наполнены водой, еще даже прохладной. Спустившись в погреб, обнаружила там примерно такую же картину. Окрыленная и преисполненная благодарности, Хальтидже принялась готовить завтрак. И, принеся тарелку Наргесу, снова устроилась подле него, глядя уже не просто как на дорогого гостя - как на благодетеля. - И все же... - Она робко осмелилась подать голос. - Чем мне тебя отблагодарить? - Расчеши мне волосы. - Сейчас. Хальтидже пулей метнулась за гребнем. Изель и мальчики проводили мать удивленными взглядами. Пристроившись за диваном, на котором полулежал Наргес, женщина распустила его волосы, идеально прямые, даже непонятно, зачем он хотел, чтобы она их расчесывала. - Мне нравится, когда кто-то водит по моим волосам гребнем. Сделай мне приятное, Хальтидже. Она притронулась к мягким прядям, осторожно ведя гребнем вниз. - Вот так... не бойся, даже если дернешь меня за волосы, я не рассержусь. - Наргес... можно я буду звать тебя так? – Сказала – и сама испугалась своей наглости. - Зови. Так даже лучше. - Что с тобой случилось, Наргес, когда я нашла тебя в пустыне? Неужели нашелся кто-то, кто смог так тебя покалечить? - Неудачная телепортация. Что лишний раз доказывает, что не нужно думать ни о чем постороннем, когда имеешь дело с такими сложными заклинаниями... Что ты там делаешь? - Заплетаю тебе косу. Можно? - Можно, - разрешил змеиный царь. - Ой, мам, а можно я тоже косу заплету змеиному царю? - Из кухни выбежала растрепанная Изель с полной тарелкой сушеных фруктов. - Иди доешь сначала. - А потом? - огорченно спросила девочка, ни на что уже даже не надеясь. - Потом можешь. - Наргес впервые улыбнулся. - Хальтидже, оставь так. Твоя дочь закончит. - Тебя не раздражает, когда тобой пользуются, как игрушкой? - Изель вовсе не использует меня, - миролюбиво отозвался змеиный царь. - Можно я взгляну на твои раны? - Хальтидже вопросительно посмотрела на него. - Мне уже гораздо лучше, можешь посмотреть, - разрешил Наргес. Очевидно, он был сегодня в хорошем настроении. Раны еще не покрылись коркой, но уже потемнели, кровь, понятно, не шла, движения и прикосновения (легкие, конечно же) особенной боли не доставляли. - С такими темпами ты послезавтра уже сможешь нормально ходить, - улыбнулась Хальтидже. - Странно подумать: еще вчера днем на твои ноги без слез невозможно было смотреть, а сегодня эти раны уже не опасны и не болят. - На мне быстро все заживает. - Хорошая способность, могла бы и нам пригодиться. Наргес как-то задумчиво на нее посмотрел. - Не обещаю, - наконец сказал он. Хальтидже не стала переспрашивать, хотя звучала эта фраза двусмысленно. Вернее, она бы переспросила, если бы в это время из кухни не выбежала счастливая Изель. Хальтидже снова подвинулась к ногам Наргеса, просто глядя на него: не вызывают ли манипуляции Изель его раздражения. Она была готова оттащить дочь от змеиного царя при первом признаке досады на его лице, но лицо Наргеса было спокойно, даже умиротворенно. В конце концов, уверившись, что с Изель ничего не случится, Хальтидже отправилась в другую комнату кормить Динару. Когда она вернулась в гостиную, Изель сидела рядом с Наргесом и рассматривала перстни на его руках. - Ой, а это что за кольцо со змейкой? - Обручальное. Я предложу его той, кого выберу в жены. Силы, заключенной в нем хватит, чтобы охранить ее от всех бед, которые могут случиться. - Хотела бы я себе такое кольцо, - вздохнула Изель. - Может, и получишь. - Наргес сказал это с улыбкой, но глаза его оставались серьезными. В это время в дверь кто-то настойчиво постучал. Хальтидже пошла открывать. На пороге стояла старая Кериме. - Чем могу быть полезна? - осведомилась молодая женщина. - Ты должна мне деньги за лекарство, которое получила вчера, - заявила Кериме. - Но вы же разрешили мне заплатить через месяц. - Времена изменились. Мне нужны деньги, вот и собираю все долги. - Но, госпожа Кериме, у меня сейчас нет таких денег, - взмолилась Хальтидже. - Тогда придется тебе продать что-нибудь из имущества. Сидящий на диване Наргес повернулся в сторону двери и попроси Изель: - Посмотри, кто пришел. - Даже смотреть не нужно, - фыркнула девочка. - Это старая Кериме. Снова у мамы денег требует. - Хальтидже, - произнес Наргес громко, - подойди сюда. Женщина вздрогнула. Взгляд Кериме стал внезапно зловещим. - Привела в дом мужчину, детка? - хищно сощурилась она. - Воспользовалась смертью мужа, наплевала на детей и развлекаешься? Прежде чем Хальтидже успела ее остановить, Кериме пулей метнулась в дом. Женщина кинулась за ней, намереваясь объяснить, сказать, что она не так все поняла, но этого не потребовалось. Старуха так и осела на пол, где стояла, увидев вживую того, кого раньше видела только на старинных манускриптах, о ком читала в хрониках и легендах. - Госпожа Кериме, это не то, что вы подумали, это... - Змеиный царь Наргес... Небесные покровители, Владыка Востока, я впервые вижу... - бормотала Кериме, указывая на гостя дрожащим пальцем. - Все хорошо, госпожа Кериме, - успокаивающе приговаривала растерянная женщина, беспомощно глядя на Наргеса, будто умоляя его: "Сделай же что-нибудь". - Встань, - молвил змеиный царь, обращаясь к старухе. Кериме неловко поднялась, поддерживаемая Хальтидже. - Тебе нужны деньги, так? - Н-н-нет, что ты, Владыка, мне ничего не нужно от этой милейшей женщины, примерной матери я всегда рада помочь. Я просто навестить зашла, узнать, как и что... я уже уйду, если ты позволишь... Змеиный царь вынул из волос черную ленту, украшенную всевозможными драгоценными камнями и протянул Кериме. - Возьми. И впредь оставь в покое эту женщину. У старухи чуть сердце не разорвалось от радости и облегчения. Прижав ленту к груди, как самое дорогое сокровище, она рухнула на колени перед Наргесом и осыпала поцелуями его руки, бормоча слова благодарности. Затем быстро поднялась и, кланяясь в пояс, попятилась к двери. Хальтидже предусмотрительно открыла ее. Как только старая Кериме ушла, из комнаты Рияда и Али донесся не сдерживаемый уже хохот. Спрятавшаяся в их комнате Изель засмеялась тоже. Хальтидже опустилась на колени, осторожно взяв руку Наргеса в свою, но не решаясь прикоснуться к ней губами. - Что тебя волнует, Хальтидже? - ласково обратился к ней змеиный царь. - Ты отдал ей целое состояние, покрыв мой долг. Я никогда не смогу вернуть тебе его. - Считай это подарком. А новую ленту ты мне сама сплетешь. - Но в ней не будет золотых и серебряных нитей и драгоценных камней не будет. - Зато ее сделает женщина, которая мне благодарна, это стоит не меньше, чем драгоценные камни, коих у меня в пустыне так много, что можно купить весь мир. А вот тех, кто хотел бы меня отблагодарить, среди людей мало, поэтому я и ценю их выше. Его рука высвободилась из ее ладони и легонько погладила Хальтидже по щеке, убрав за ухо прядку, выбившуюся из косы. Сердце женщины забилось сильнее, краска прилила к лицу. Не отрывая взгляда, почти не моргая, она смотрела на Наргеса, и черные глаза встречались с темно-карими, и ее рука в его руке, и легкая дымка, что заволокла его глаза... Заплакала Динара, и Хальтидже оказалась словно вырвана из сна, в который погрузили ее колдовские глаза Наргеса. Женщина глубоко вздохнула, приходя в себя, но перед глазами все еще плыл туман, а тело было погружено в нежную истому. - Ну, что же ты, иди к дочери, - шепнул ей змеиный царь, отпуская ее руку и отводя взгляд. Хальтидже вскочила и метнулась к Динаре. Ей было немного боязно, немного стыдно и очень приятно. Девочка, наверное, почувствовала настроение матери и сразу перестала плакать. Когда через некоторое время она уложила заснувшую малышку в колыбель, пришел Рияд и сообщил, что старая Кериме приглашает ее к себе в гости. Отказаться было бы невежливо, поэтому Хальтидже приняла приглашение. В доме старой Кериме она была не единственным гостем. Оказалось, позвали еще незнакомого Хальтидже молодого симпатичного мужчину, как объяснила позже Кериме, это был ее племянник, "добрейшей души человек, богатый наследник". Он был на шесть лет старше Хальтидже, и у нее не осталось сомнений, что старая Кериме намеревается их сосватать. После кофе Кериме отозвала женщину в сторонку и спросила: - Ну, как он тебе? - Кто? - Племянник мой. - Очень приятный человек. - А точнее? - Ничего не могу сказать, я ведь его почти не знаю. - Я тоже практически не знала своего мужа, познакомилась с ним в день свадьбы. Поверь моим словам, девочка, лучшие браки те, которые заключаются не по любви. Хальтидже чуть не рассмеялась. Нет, ну, как же правильно она догадалась! Действительно сосватать хочет. - Госпожа Кериме, мне очень симпатичен ваш племянник, и я знаю, что его деньги могли бы значительно поправить материальное положение моей семьи, но я уже не чья-то дочь, я взрослая самостоятельная женщина, вдова, я сама могу решать, за кого мне выходить замуж, и считаю, что ваш племянник - не тот мужчина, который может мне подойти. Небесные покровители, что же она говорит... У нее ведь нет денег, еще немного - и сыновья уйдут работать к чужим людям, а она отказывается от удачи, которая сама плывет к ней в руки. И все же что-то побудило ее сказать "нет". Какое-то чутье, женская интуиция. - Значит, это правда? - тихо спросила Кериме. - Что? - опешила Хальтидже. - Ты наложница Наргеса. Когда Хальтидже вышла от Кериме, было уже темно. Ночь, черная, почти беззвездная, ничего не давала разглядеть, и через некоторое время женщина поняла, что главный ее ориентир по дороге к дому - пустынный кустарник - безвозвратно потерян. Ни разу еще ей не случалось заблудиться в пустыне, тем более ночью, потому что обычно Хальтидже старалась вернуться домой до темноты, когда видны и без того немногочисленные ориентиры. А сейчас, видимо, ее внимание притупилось и она просидела в гостях гораздо дольше, чем планировала. Первая мысль была о детях: не боятся ли они без мамы, смогли ли приготовить себе ужин, как там Динара. От мыслей о Динаре заломило виски. Если за остальных Хальтидже волновалась не очень сильно, зная, что Наргес не даст им умереть голодной смертью или впасть в панику по поводу исчезновения матери, то кто накормит Динару, грудного младенца. И Хальтидже спешила. Увы, спешка ничуть не помогала, женщина никак не могла найти дорогу. Как плохо, что никто не пошел провожать ее. Посчитали, что в пустыне случиться с ней все равно ничего не может: никто тут не живет, на дорогах не разбойничает. Может и так, да только ночью на песок выбираются пустынные твари, те, что охотятся ночью, в том числе и некоторые ядовитые змеи. Хальтидже попыталась успокоиться и собрать мысли в голове. Получалось плохо, а когда почти получилось... Чья-то тень закрыла и без того скудное освещение, даруемое редкими звездами. Женщина медленно подняла глаза. Главное правило она заучила еще в детстве: никогда не делай резких движений. Над ней плавно раскачивалась в боевой стойке гигантская, не меньше десяти метров, змея - черный силуэт на фоне темно-синего неба. Хальтидже застыла, не в силах пошевелиться, хотя в глаза змее не смотрела: в такой темноте смотри не смотри... - Не бойся, Хальтидже. - Голос вкрадчивый, мягкий, не мужской и не женский. - Забирайся мне на шею. - Н-н-наргес... - выдавила женщина, облегченно выдыхая. - Что с детьми? - Спят, - лаконично ответил василиск, опуская голову на песок, чтобы Хальтидже могла забраться на его загривок. - Уже ночь, а они устали. - А ты что делаешь в пустыне ночью? - Женщина неловко оседлала его, уцепившись руками за выросты на лбу - "царскую диадему". - Странный вопрос, - фыркнул Наргес, начиная двигаться. - Не думала же ты, в самом деле, что я все время провожу в обличии человека. - То есть... - Да. Это и есть мой настоящий облик. И, хотя мне нетрудно превращаться в человека, это всего лишь маска для людей, чтобы не испугать их. Инстинктивный страх перед змеями, знаешь ли. - Наверное, хорошо, что сейчас темно, - пробормотала Хальтидже, - иначе я умерла бы от твоего взгляда, верно? - Ты что, бестиариев не читала? Ты умрешь, если я пожелаю тебя убить. Если захочу, чтобы ты стала камнем, обратишься в статую. Захочу приворожить, подчинить, загипнотизировать - будешь смотреть влюбленными глазами и исполнять любую мою прихоть. А если ничего не захочу с тобой делать, тебе просто покажется, что у меня очень красивые глаза - и только... Слезай, приехали. Он плавно опустил голову на песок, позволяя женщине слезть. Подумать только, сам Наргес, Владыка Востока, возит ее на себе. От необычной поездки у Хальтидже поднялось настроение, возбужденно горели глаза. Даже хорошо, подумала женщина, что она получила такой заряд энергии. Ей предстоит допоздна не ложиться спать этой ночью. Наргес снова исчез в пустыне, а Хальтидже первым делом направилась к детям. Трое старших спали, спала и маленькая Динара, причем выглядела настолько умиротворенной и довольной жизнью, что Хальтидже уже подумала грешным делом на загипнотизировавшего девочку Наргеса. Решив обязательно спросить его утром, как все шло, пока ее не было, женщина отправилась в свою комнату плести обещанную Владыке Востока ленту. Спать легла, когда над барханами появился еще оранжевый полукруг солнца. Лента, сделанная за ночь, лежала у кровати, на столе... Хальтидже проснулась поздно. Она поняла это по положению солнца и тут же вскочила с постели, бросившись в гостиную. И остановилась как вкопанная на пороге. Трое старших детей сидели на ковре у дивана, на котором в уже привычной расслабленной позе полусидел-полулежал Наргес, змеиный царь. Речь его, мелодичная, напевная, лилась свободно, изредка прерываемая паузами, когда взгляд его обращался как бы внутрь себя. Владыка Востока рассказывал о пустынях и тропических лесах, хозяином коих он являлся. И дети слушали, слушали, затаив дыхание, ловя каждое его слово. Внезапно Наргес оборвал свой рассказ, подняв глаза на стоящую в дверях Хальтидже. - Доброе утро. - Я слишком долго спала, - смущенно проговорила она, - но посмотри, Наргес, что я для тебя сделала за ночь. - Она протянула ему ярко-желтую ленту с вышитым растительным орнаментом. - Мне очень приятно, Хальтидже. Завяжи. Она присела позади него, вплетая самодельную ленту в густые, черные как смоль волосы. - Эх, мам, жаль ты не слышала, что рассказывал Наргес, - вздохнул Рияд. - Просто хочется очутиться в местах, о которых он говорил, - добавила Изель. - Ну, что ж, я очень рада, что вы не скучали, только скажите: вы завтракали? - Остатками сушеных фруктов, - подтвердил Али. - Решили тебя не будить, раз ты так поздно легла. - А не очень страшно вчера было, когда я к ночи не вернулась? - озабоченно спросила Хальтидже. - Страшно, но Наргес сказал, что никто не посмеет тебя тронуть, а потом ушел, как прошлой ночью. Хальтидже прикоснулась губами к прядке волос, которая лежала в ее руке. С тех пор как змеиный царь появился в ее доме, жизнь стала налаживаться: могущественный демон благодарил человеческую женщину за оказанную ему небольшую услугу, и она чувствовала себя обязанной ему по гроб жизни. Чем, чем она этот долг будет отдавать, ведь ни один демон не помогает бескорыстно, это она с детства усвоила. - Я плачу тебе за добро, которое ты мне сделала, приведя искалеченного в свой дом, - услышал ее мысли Наргес. - Но ты быстро восстановился бы и без моей помощи. Моя услуга не так уж и нужна была тебе. - Как посмотреть, - не согласился Наргес. - Раны бы зажили, конечно, но заражение крови тоже вещь не из приятных. - Ты ведь бессмертен, - вздохнула Хальтидже. - Что тебе заражение? - Ты так говоришь, будто это тебя огорчает. - Наргес развернулся, насколько это было возможно в его позе, и заглянул женщине в лицо. - Отнюдь нет, Царь Змей, так и должно быть. Вплетя ленту, она отвернулась и, чтобы занять себя чем-то, пошла на кухню проверить запасы еды. Проверка ее огорчила. Практически ничего не осталось, а денег не так много. М-да, задачка... Придется сегодня обойтись тем, что есть, а завтра... нужно подумать. Может, действительно по совету Кериме что-то продать из имущества... Да все такое старое, кто возьмет... - Хальтидже, - позвал ее Наргес, вырывая из омута тревожных мыслей. - Да, Царь Змей? - Возьми эти деньги и ступай на рынок. - В ладони его появился небольшой мешочек. Хальтидже с безумной надеждой метнулась к нему, взяла мешочек, словно какое-то бесценное сокровище и развязала. Небесные покровители, настоящее золото! Но как... - Вчера ночью подданные доставили, - просто сказал Наргес. Змеи, что ли? Впрочем, это не имело значения. Хальтидже постояла немного, раздумывая, упасть ли ему в ноги или хватит и поцелуя руки, затем просто кивнула и сказала: - Спасибо, Царь Змей. Я пойду. - Далеко тебе идти? - Два часа в одну сторону. - Хорошо. Пусть песок ложится тебе под ноги, - сказал, как пожелал счастливого пути. И она пошла. Нет, не пошла даже, а побежала, полетела, словно по ровной дороге. Никогда еще не было ей так легко идти по песку. Он действительно стлался ей под ноги, нес вперед, женщина могла только весело смеяться. И она смеялась. Домой она пришла в два раза раньше, чем обычно приходила после похода на рынок, пришла с полной корзинкой и вернула Наргесу деньги, которые не пригодились. - Еще раз спасибо, Царь Змей, я не знаю, что бы делала без тебя. - Хальтидже. - Да? - Почему ты перестала звать меня по имени? Я тебя чем-то обидел? Небесные покровители! Он задает этот вопрос ей! Хальтидже не выдержала. Обняв его колени, она шептала горячо: - Наргес! Ради всего святого прости меня, Наргес... Она почувствовала, как его рука легонько касается ее плеча. - Я и не сердился, Хальтидже... Заплакала Динара. Женщина встала и пошла в ее комнату, все еще не придя в себя. С этого момента она будет ласкова, предупредительна, будет выполнять все его желания, это она решила твердо. Она ни за что не заставит своего благодетеля говорить такие слова, какие он сказал только что. В этот день она приготовила праздничный обед. Праздничный еще и потому, что, скорее всего, он был последним обедом для Наргеса в ее доме. Он вышел к столу почти не хромая, и Хальтидже понадеялась, что, когда змеиный царь их покинет, то будет хотя бы изредка навещать. Они сидели за столом все вместе в первый раз, а ей казалось, что так было всегда. Что Наргес каждый день вот так вот ласково-умиротворенно смотрел на нее, снисходительно – на детей. Ей казалось, что они давно уже одна семья, и Наргес знает это. Хальтидже убрала со стола после ужина и уже собиралась идти на ночь в свою комнату, как внезапно Наргес остановил ее. - Постой, Хальтидже. Она повернулась к нему. - Ты чего-то хочешь? - Сядь рядом. - Наргес спустил с дивана ноги, давая ей место. - Мне одиноко, Хальтидже. Просто поговори со мной. Я не задержу тебя надолго, понимаю, ты устала. - Можешь задерживать меня сколько угодно долго, - улыбнулась женщина, садясь рядом с ним. - Расскажи о себе. Кто твои родители? - Я была младшей из шести детей в семье небогатого человека. Я любила родителей, братьев и сестер, но прожила с ними всего четырнадцать лет. Мама с папой умерли, когда мне было семнадцать, а я была здесь, слишком далеко, чтобы посетить их могилы. Мне уже давно не грустно вспоминать об этом, ведь все было так давно. Я жалею только, что так и не смогла выбраться на кладбище. А твои родители, Наргес? - Я их не помню. Возможно, они умерли до того, как я вылупился из яйца. - То есть они не охраняли тебя? Как же ты смог тогда выжить? - Первое, что я помню - ужасные страдания из-за воздуха, преждевременно проникшего под скорлупу. Яйца разбили, всю кладку, и выжил только я один. - Кто разбил? - Как будто я могу это знать, - невесело усмехнулся Наргес. - Должно быть, люди, те из них, кто испытывал страх и отвращение к змеям. - Мне жаль. - Не нужно меня жалеть. Мне, как и тебе, не грустно вспоминать о том, что было много веков назад. - Веков? Сколько же ты тогда... небесные покровители, о чем я спрашиваю... ты ведь живешь уже столько столетий... Наргес, у тебя есть дети? Демон кивнул. - Ты... ты их, наверное, любишь... - Только когда слова сорвались с языка, поняла, какую глупость сморозила. - Люблю. - На глупый вопрос закономерный ответ. Так ей и надо. - А жена у тебя есть? - Кому-то я уделяю больше внимания, кому-то меньше. Ну а ты? Любила своего мужа? - Он относился ко мне хорошо, никогда не бил, но и особенной любви между нами не было. Я винила его в том, что рано рассталась с родительским домом, ничего не могла с собой поделать. Только когда он умер, я поняла, что потеряла. Со мной всегда так. Почему я понимаю, чем обладала, только когда лишаюсь этого?.. Я тебя не утомила своей болтовней? Ты ведь хотел меня расспрашивать, а вышло, что я задаю тебе вопросы. - Ты отнюдь не утомила меня, Хальтидже. Наоборот, я давно уже не говорил с людьми так открыто. Он притянул ее голову к себе и легонько коснулся губами ее лба. - Иди спать. И она пошла, хотя, видит свет, ей хотелось поговорить с ним еще. Завтра, уже завтра, он полностью поправится и покинет их дом. Странно, она знает Наргеса всего три дня, а как представит, что придется с ним расстаться, сердце начинает ныть, как было при расставании с родителями восемь лет назад. За некоторое время до рассвета он вошел в ее спальню. Вошел, Хальтидже это увидела, совершенно не хромая, легко и грациозно, как, должно быть, ходил всегда. Вот и все. Сейчас он попрощается и уйдет – рано, чтобы не пришлось прощаться еще и с ее детьми. - Наргес... Ты хочешь проститься? - Я хочу отблагодарить тебя за все, что ты для меня делала, пока я был ранен. - Ты делал для меня много больше, если уж кто-то должен кого-то благодарить, то... - Она не закончила, многозначительно замолчав, предполагая, что он и так все понял. - Я делал это, чтобы обеспечить себе спокойную жизнь в твоем доме. Делал не для тебя и не для твоих детей, даже если ты подумала обратное. Теперь же я хочу вознаградить тебя за оказанную мне услугу и те приятные минуты, которые я провел в обществе твоей семьи. Да, Хальтидже, мне действительно понравились твои дети. Так что, если тебе не по душе придется моя награда, проси у меня сама что пожелаешь. На ладони его блеснуло золотом кольцо с кровавым рубином, который обвивала золотая змея. Обручальное. Хальтидже поднялась с постели как была, раздетая, подошла к Наргесу, во все глаза глядя на кольцо. Не может такого быть. Чтобы Царь Змей! Человеческой женщине! Предлагал брак! Тысячи вопросов крутились в ее голове, но она так и не сказала ни слова. Вопросы можно будет задать потом, а пока Хальтидже осторожно взяла перстень с ладони Наргеса и надела на палец. Над пустыней занимался рассвет.