Тихая боль.

Как же вовремя подоспела Олив, а за ней и Эдриан. Кира вновь меня избивала: избивала по животу, иногда попадала по лицу. Ну да, кто не будет в ярости, когда тебе скажут, что подмешали клей в красу, а то и вовсе подсунули клей. Олив откинула Киру в сторону, а Эдриан помог мне подняться. -Оу, у простушки Рины появился молодой человек? Ах-ха-ха-ха – она засмеялась, как ненормальная. -Закрой рот, - за меня заступился Эдриан. -Запомните, вы обе, - Джордан посмотрела на нас с Олив. - Я вам устрою такую жизнь, что вам обоим захочется сдохнуть. Вы ещё обо мне вспомните. – Она развернулась и ушла. *** -Пап… -Рина! Где же ты была? Я думал, ты никогда не простишь меня… - всё таки, я преодолела себя, и решила поговорить с отцом. -Я была у Олив. – Чуть заметно улыбнувшись, а затем, постояв на пороге, я зашла в дом и обняла отца. Как же я скучала! -Прости, прости меня, Рина! -Всё! Забыли! Как дела? Мы зашли в дом. Папа уже орудовал на кухне. А вот мама и Джонни. -О, мелкая! -Привет, - я обняла его. Как же мне всего этого не хватало. Я не должна была уходить. -Рина! -Привет, мам,- я обняла маму. О боже, как же я по ней скучала! Её духи, её мягкие волосы. -Рина, - папа сел за стол, и все последовали его примеру. Она сделал всем чай. – У меня к тебе предложение. Как ты относишься к тому, чтобы поехать со мной во Флориду? М? -Во Флориду?! Ты шутишь?! Конечно! Мы разговаривали долго, а потом я пола к себе в комнату. Казалось, будто я и не уходила никуда. Всё тот же мольберт, детские рисунки моей малышки Эбби. Я направилась в ванну, чтобы смыть с себя все плохие воспоминания, по крайней мере, я на это надеялась. После я рухнула на кровать, включила свою любимую песню «Nickelback – Far away» Я обожаю эту группу. С ней у меня много, что связано. Например, как бы с Олив один раз решили украсть мармеладки в магазине. Всё бы хорошо, но нас поймали. У меня ноги затряслись, когда нам сказали: «Девушки, пройдёмте со мной». Нас привели в маленькую комнату. Мы спокойно сели на лавочку. -Чистосердечное или как? - сказал охранник, который, собственно и привёл нас в эту комнату. -Да, - сказала Шульц. Ну ладно, мы признались, думали всё, пойдём. Ага, размечтались! Мы полтора часа просидели в это «камере». Ну, естественно, Олив сидела в телефоне, да и я тоже. Мы посмотрели друг на друга, и тихонько засмеялись. Охранник, наверное, подумал, что нам не впервой вот так сидеть. Позже за нами приехала моя тётя. Вот перед кем нам действительно было стыдно. Перед ней. Да и до сих пор. Вспоминая этот случай, мы с Оливией смеёмся. Ну как нам одновременно могла придти в голову эта дебильная идея?! Неизвестно. Наверно, за ёё бесбашенность я ёё люблю. Я погрузилась в страну грёз.