Past.

Ла Муэрте его любила. Она знает, что значит учиться на своих ошибках. Ксибальба никогда не станет прежним Ксибальбой, потому что никогда им и не был. – Думаешь, ты сможешь потушить пожар моего гнева ещё одним спором?! Она прекрасно знает, что влюбляться богам – это сущая глупость. Он неуверенно переводит взгляд на неё, закрываясь руками. Ла Муэрте крутит в своих пальцах цветок, смотрит немного и вставляет обратно в причёску. – Что именно ты задумал? Боги любят много разных вещей. Они – карнавалы, шляпы и живой мир. Ещё, конечно, себя. И ещё друг друга. Это не кажется глупым, как должно; как она думает постоянно, меряя его испепеляюще-волнительным взглядом. Ла Муэрте не ненавидит никого так сильно, как ненавидит его. И точно так же любила. Любит. – Давай не будем ворошить прошлое, mi amour, – он закатывает глаза и отворачивается от неё вполоборота, хмурясь. – Это было множество лет тому назад. – Веков, Ксибальба, – зажигает свечи она и наклоняется над людьми. – Веков. У богов мало есть тем для споров. А у них – только что и на счёт смерти. Ксибальба ухмыляется ей, растягиваясь в своём хищном оскале, а затем – злобно смеётся. И она ударяет его по рукам. – Не думай даже! След от её прикосновений никогда не болит. Мы же боги. Он подкрадывается сзади, проводит длинными пальцами по краям её шляпы и едва заметно трогает носом кожу. – Так что на счёт спора, любовь моя? – Ксибальба, – она томно улыбается, опустив веки, и трогает его за бороду. – Ты ведь знаешь, что я сделаю, верно? Он подкрадывается ближе, тяжело дыша, хотя какой воздух, это же духи. Ла Муэрте смотрит ему в глаза, подтягивается вперёд, а затем резко толкает в грудь. – Это ещё за что?! – он обиженно и с долей разочарования отлетает от неё, расправляя свои мощные крылья. – О, любовь моя, – она вскидывает брови, складывая руки на груди. – Ты ещё так и не понял? Века разделили нас на две пустоши... – Только на твоей вечный карнавал, а моя сплошь пыль, – фыркает он. – Я не об этом! – она вспыхивает, грозная, яркая, подлетает к нему и заносит руку в ударе. Он скоро закрывается. И она сразу же успокаивается. – У нас с тобой не осталось ничего, кроме ненависти и любви. И нас разделяет далеко не один шаг. Эти чувства слишком близко стоят на стыке, чтобы одно уступило другому. – Так ненавидь меня, – разводит руками он и шипит. – Ты ведь прекрасно знаешь, – устало отзывается она. – Не могу. Ла Муэрте дарует умершим память, если их ещё помнят, и знает, что скоро – очень-очень скоро – она поддастся ему и пожмёт его руку. Она проходит по опустошённому царству Забытых и со скрипом отворяет тяжёлую дверь. – Кого принесло?! – выкрикивает он, а когда замечает её, растягивает своё изрезанное лицо в улыбке. – А, дорогая Ла Муэрте, чем обязан? – Есть разговор, – она снимает в головы шляпу и вешает её на крючок, садясь рядом. Помимо тем смерти им ещё явно есть что обсудить.