Мятые простыни

Кто-то говорил, что мятые простыни – это верх неприличия. Это неубранная постель, а тут уже признак нерадивой хозяйки. Постельное бельё всегда должно быть чистым и аккуратным, отлично отглаженным, туго натянутым на постель, или просто накинутым на неё. Каждый уголок тонкой простынки должен быть ровным. И обязательно она должна быть белой и шёлковой. Белой, как снег в первое морозное январское утро, когда уже нет никаких отголосков осени в застывшем великолепии природы. Разве что-то может быть ещё более красивым, чем обнаженная девушка, лежащая на такой простыне? Её кожа почти такая же белая, как и шелковая простынка под её телом, но всё же не такая скользкая и неуловимая. Скорее, её кожа бархатная, как и её платье, которое небрежно лежало на полу рядом с кроватью. Но кожа была теплой, несмотря на прохладный ветер, слегка дующий из приоткрытого окна и пузыривший прозрачные занавески. Она была обжигающей, стоило к ней лишь прикоснуться холодной руке. Казалось, можно сгореть только от одних робких прикосновений, но они никак не были робкими. Её тело изгибалось в руках любовника по первому же желанию. Тонкие девичьи руки, которые, казалось, никак не могли принадлежать взрослой куноичи, мягко скользили по идеально чистым и выглаженным простыням. Кончики пальцев немного подрагивали, а длинные ногти оставляли едва заметные зацепки на шёлке. Пальцы сминали тонкую ткань, слышались едва уловимые стоны из её губ. Но томное движение рук и её тела не останавливалось. Оконная рама резко распахнулась, впуская леденящий душу ветер в спальню. Но для любовников это было лишь поводом немного улыбнуться. Им было тепло, даже слишком. И белоснежный шёлк раскалялся под жаром двух тел, сплетенных так тесно, что им трудно было дышать. Он чувствовал всё – и нежный бархат её кожи, и едва уловимый фруктовый запах её волос, и поцелуи раскаленных губ, и шорох шёлковой простынки… Только сегодня всё это принадлежало ему. А на утро не останется ничего. Ни томных запахов, ни холодного ветра, ни бархата в руках. Только мятые простыни и пресный привкус одиночества…