Я приручу тебя

ПРОЛОГ -Ланселот! Ланселот повержен!— исковерканные помехами крики товарищей доносились через динамики внутри корпуса Ночного Кошмара, но его пилоту было наплевать сейчас на любой на шум. Он изо всех сил старался сохранить остатки управления и удержать падающего робота в воздухе. -Черт!— прошипел Сузаку, безответно дергая рычаги управления. Главная система вышла из строя, поток энергии в севшие аккумуляторы был прекращен…— Мне конец. С неба на каменные обломки города падал грязно-белый робот, оставляя за собой след черного дыма. Японец прикрыл глаза, печально улыбнувшись про себя. Вот и все. Так завершилась великая эпопея героя за мир и справедливость. Он ведь так много хотел сделать… Только больше ему ничего не успеть. -…что случилось с нами, Сузаку?..— обхватив лицо юноши ладонями, Лелуш прижался к его лбу своим.— Почему мы забыли все то, что связывало нас? Почему… мы стали такими?.. Солдат промолчал. И вовсе не по тому, что ненавидел своего бывшего друга. Или ему мешала говорить разбитая губа. Не потому, что ныли руки, закованные в железный холод кандалов. Просто он не хотел отвечать. Не знал, что от него требовалось… -Сузаку… скажи мне хотя бы слово. Одно слово…— тихая, ни к чему не обязывающая просьба. Тонкие пальцы невесомо скользят по разодранным щекам, стараясь не причинить боли, к которой пленник уже порядком успел привыкнуть. Он переносил и не такое… Куруруги с трудом поднимает голову, смотрит в глаза своего врага. Блики взволнованно дрожат на переливающейся фиолетовой радужке. Когда-то эти глаза могли легко пленить рыцаря. Своим чувственным разрезом, поражающей глубиной цвета… но не теперь. Он знал, что скрывается за ними. Вместо ответа Сузаку отвернулся, показывая, что им не о чем говорить. Черта пройдена, их больше ничего не связывает. Уже давно… -Ты отвергаешь меня? Неудивительно.— теперь Ламперуж был больше похож на себя обычного, такого привычного, обязанного быть ненавистным, врага. Когда, по мнению солдата, была снята маска раскаяния. Он презрительно усмехнулся.— В таком случае, нам действительно больше не о чем говорить. По взмаху руки Зеро, только что вошедший черный рыцарь грубо схватил пилота за воротник рваной, пыльной формы и рывком потянул к себе, заставив кашлять от нехватки кислорода. В глазах потемнело… В сознание пробился до безобразия спокойный голос, теперь причиняющий только боль: -Последний шанс, Куруруги. Ты мне ответишь? Собрать на сегодня последние силы и мотнуть головой. Вот и все. Пощечина. Резкая, жесткая, заставляющая гореть огнем кожу на щеке. Инстинктивно хочется прикрыть ее рукой, но нет больше сил. Он отстоял свое, а дальше— пусть делают что хотят. Сегодня он не сможет сопротивляться. Сузаку чувствовал спиной холодный пол— его куда-то волокли. Можно было только надеяться, что обратно в камеру. Вполне возможно, что сейчас его снова выкинут к бродягам— быть подстилкой… В груди противно сдавило. Это звало отчаяние… солдат больше не выдерживал. Слишком тяжелой для него оказалась участь подзаборной шлюхи. Слишком губительным для гордого пилота оказался этот плен. -Тебе повезло.— неожиданное ощущение падения, болью отозвалась еще больше разодранная о бетонный пол щека. Знакомый холод— похоже, ему повезло. Сегодня больше не будет унижений. Уже спустя минут пятнадцать, свернувшись комком в самом углу камеры, Куруруги горько усмехался сам себе. Он все равно больше не выдержит. Уверен, его уже давно объявили мертвым и поиски были свернуты. Это правильно, но почему-то больно в груди. Он до сих пор не мог понять, как Лелуш, его бывший лучший друг, мог так с ним поступить. Подло, грязно, низко. Не просто держать в плену, но еще и отдавать своим приспешникам в качестве живой, но безвольной игрушки. От этих мыслей хотелось завыть. Тихо, чтобы никто не услышал, и тоскливо. Все таки он так много еще хотел сделать… Теперь придется со всем распрощаться. В том числе и мечтой— изменить Британию изнутри. Придется смириться— у него ничего не выйдет. Таков, оказывается, бесславный конец почетного британца… Когда дверь со скрипом отворилась, юноша едва смог подавить смешок. Похоже, он рано радовался. За ним пришли… -Вставай.— просто приказ. Приказ, выполнить который он не в силах. Казалось бы простое дело— подняться. Но сейчас это казалось непосильным трудом… Все тело противно ныло, отказываясь повиноваться. Не помогла даже воля, воспитанная в тяжелых боях против жизни и судьбы. -Вставай, я сказал!— пинок ногой, облаченной в тяжелый ботинок. Ребра заболели еще больше, глухими накатами показывая усталость всего скованного тела. -Я… не могу.— тихо проговорил пилот. Когда-то такое признание показалось бы ему чем-то унизительным, недостойным почетного британца. Теперь было все равно. Он устал бороться. Сил больше нет и точка. А как поступать дальше— уже их забота. Когда-нибудь его выбросят, как ставшую ненужной вещь. А если повезет, то Лелуш смилостивится над ним и просто-напросто убьет… хотя бы из жалости. Да, великий пилот Ланселота действительно устал бороться и больше не собирался это скрывать. Почему-то вспомнилась Юфемия. Его первая, чистая и не запятнанная происхождением любовь. Она верила в него, верила ему. Он был ее верным рыцарем, пока смерть не разлучила их. Пока Лелуш не разлучил их. Но они обязательно встретятся снова. И он извинится перед принцессой за свою прошлую ложь… Падет к ее ногам и во всем сознается. Ведь так было необходимо ради нее. Сузаку не мог так просто взять и разрушить ее мечты перед смертью. В то время он считал, что еще успеет придумать извинения для своей принцессы. Быть может, его Юфи действительно все простит. Она всегда была такой доброй и чистой… как цветок. И запятнана кровью она была по вине Зеро. Где-то в глубине души шевельнулась былая ненависть к Ламперужу. Быть может, с ее помощью он сможет выжить и отомстить за все. Отомстить… Да, он пойдет по этому грядному, недостойному белого рыцаря пути. Ведь грязь… мало ли ее сейчас на Куруруги? И чего он с ней достоин? Все верно. Путь мести именно для него… -Только попробуй брыкаться, ублюдок— прикончу разом!— в голосе говорившего явно послышалась угроза и пренебрежение. Сузаку огляделся. Оказывается, пока он предавался репрессиям, его уже успели куда-то транспортировать. Судя по обстановке, это была ванная. Только не та убогая комнатушка, в которой он мылся до этого, нет. Теперь это была настоящая ванная комната во всех смыслах этого слова. Белый кафель на стенах, полу и нормальное освещение. Ну надо же… -И зачем… меня сюда…— с трудом проговорил юноша без интонаций, пока его довольно грубо раздевали. Что будет дальше— утопят, или поимеют прямо в ванной?.. Уже все равно. И это не ложь… -Ты пойдешь в личные покои Зеро. В твоих интересах быть чистеньким, пленничек.— на этот раз тон отдавал явной насмешкой. Но, собственно говоря, какая разница?.. Вот именно… Хлопнула дверь за вышедшим мужчиной. -У тебя сорок минут на все. Когда я зайду— чтобы был готов. И без глупостей там.— на всякий случай предупредил он. Было непонятно, почему Зеро приказал оставить солдата одного— он ведь мог наделать еще тех глупостей. И кому, как не самому Зеро знать об этом. Но почему-то последовал приказ позволить Куруруги сделать все одному… Самого Сузаку это мало волновало. Перед ним стояла куда большая задача— самостоятельно принять душ, так как умирать он пока не собирался не смотря ни на что. Еще оставалась месть лучшему другу… Ровно через сорок минут дверь открылась. В комнату вошел уже знакомый конвоир. -Это тебе.— перед вытирающимся Сузаку на пол кинули сменную одежду белого цвета. Прямо в тон его бывшей форме пилота…— Одевайся. Солдат медленно и явно с трудом натянул все, что ему принесли. Абсолютно вся верхняя одежда оказалась немного больше, чем ему подходило— рубашка немного болталась на плечах, да и штаны норовили сползти с узких бедер. Либо Лелуш забыл, какой размер одежды носил Куруруги, что мало вероятно, либо… он настолько похудел из-за всего этого. Его грубо толкнули к выходу: -Тебя уже заждались!— парню пришлось повиноваться. Но хотя бы после приема душа ему стало легче. Теперь он мог самостоятельно передвигаться. Единственное, что он не понимал— почему Лелуш так быстро захотел видеть его? Прошло ведь не больше часа… Небольшой путь по коридору— и вот они уже перед закрытой дверью в апартаменты повального принца. Перед дверью, в которую Сузаку меньше всего хотелось войти. Короткий стук и такой же короткий ответ «Войдите» Это почему-то показалось сном. Неожиданно вспыхнула надежда, что это не Лелуш. Просто кто-то, очень похожий на него. Пилоту до боли в груди захотелось почувствовать дружескую поддержку именно сейчас. В этот самый момент он готов был простить Ламперужу все, лишь бы тот был рядом с ним. Настоящий Лелуш, на которого можно положиться, а не… -Вот ты и пришел, Сузаку. …это чудовище, сидящее в кресле напротив него, в излюбленной позе Лелуша и так насмешливо смотрящее пронзительным аметистовым взглядом. Дверь позади негромко хлопнула, все пути к отступлению отрезал звук запирающегося засова. -Сейчас ты полностью в моей власти. Ты стал так слаб, что не сможешь причинить мне вреда. Тем более, здесь тонкие стены. Стоит раздаться хоть одному подозрительному звуку и сюда сейчас же явятся мои подчиненные. А ты же этого не хочешь, Сузаку? Ты всегда был умным мальчиком, поэтому даже не пытайся напасть на меня. -Я и не думал.— тихо проговорил бывший пилот. Ужасно хотелось сползти вниз по стене, отгородиться от всего этого мира и представить, что все происходящее— всего лишь сон. Долгий, затянувшийся сон. И его никогда не предавал лучший друг, никогда не пленял и не заставлял служить подстилкой своим людям… Горло сдавила какая-то звериная тоска. Снова хотелось тихо-тихо завыть, чтобы никто не слышал. Только для себя… И чтобы Лелуш перестал так мучить его. Чтобы сбросил эту тираническую личину и предстал перед Сузаку таким, каким тот его знал. И ему все простят. Честно простят… -Что это ты молчишь? Я дал тебе время отдохнуть.— в голосе Зеро слышалось недовольство. Ну да, сегодня за Сузаку никто еще не приходил. Никто не говорил: «Давай, британская шлюшка, помоги нам своим задом!» -Мне… нечего сказать тебе.— вряд ли этот бессильный выдох можно было считать нормальным ответом. -В чем дело, Сузаку?— Ламперуж приподнялся с кресла и уже через пару секунд стоял прямо перед пилотом, приподнимая его лицо за подбородок и всматриваясь в тускло-зеленые омуты глаз. -А то ты не знаешь.— парень резко повернул голову в сторону, высвобождая ее из плена длинных пальцев. Бледных, аристократически красивых… Лелуш убрал руку, медленно и незаметно сжимая ее в кулак. Этот Сузаку… почему не мог просто перейти на его сторону?! Зачем его обязательно приходится захватывать в ловушку и держать в плену?.. Почему он сам никак не может понять?! -Сузаку…— со стороны Зеро раздалось тихое шипение.— Почему ты ничего не понимаешь по-хорошему… Его оборвали: -…по-хорошему?!— солдат, неожиданно, с силой оттолкнул его от себя, хрипло, с надрывом расхохотавшись.— Это ты называешь «по-хорошему»?! Если это действительно так, то ты еще большая скотина, чем я себе представлял! Я ненавижу тебя, Лелуш!.. Слова Куруруги прерывал сдавленный хохот. Схватившись за живот, он сипло дышал, смотря на принца безумным взглядом, на дне которого плескалась долго сдерживаемая истерика… Зеро мгновенно пробила сильная дрожь. Из легких словно в мгновение ока выбили весь воздух… Что с ним?! Почему он... так ведет себя?.. -Сузаку!— Лелуш схватил его за плечи, резко встряхивая.— Сузаку!.. Происходящее сильно пугало его, потому что не поддавалось никаким объяснениям. В этой ситуации он не мог предположить точного развития сюжета. В этом был весь Сузаку— он не поддавался просчетам в хаотичности своих поступков. Рядом с ним оставалось только обдумывать многочисленные версии того, как все пойдет дальше, надеясь, что хотя бы одна из них окажется верной. -…я… презираю тебя, Зеро.— сквозь тишину прорезались градом сухие слова.— Я отомщу тебе за все. Я убью тебя, Лелуш. Я больше ничего не хочу скрывать. Можешь прикончить меня, если хочешь. Можешь снова отдать на подстилку своим псам. Веришь, нет— мне уже все равно. Ты действительно принц. Ты смог сломать меня, несмотря на то, что я знал тебя всю жизнь и думал, что готов ко всему… По спине юноши пробежались холодные мурашки. Он медленно отпустил плечи пленника, позволив тому сесть на пол, низко опустив кудрявую голову. «Сломал?.. Подстилка?..» Ламперуж лихорадочно обдумывал эти слова. Не уж-то пилот Ланселота действительно был сломлен? Но о какой подстилке шла речь. Нет, если те байки, что он слышал— правда… то дело дрянь. Но здесь возможна ошибка. Необходимо все проверить. И юноша уже знал, как. -И что же мне с тобой делать?— с холодной усмешкой Зеро положил руку на влажные после душа каштановые волосы, неторопливо сжимая ее в кулак вместе с мягкими прядями. Дернув ею назад, он рывком запрокинул голову Сузаку, встречаясь с его спокойным взглядом. Проверка необходима.— Наверное, все же стоит употребить тебя по назначению. Судя по тому, как напряглось тело рыцаря, слова сильно задели что-то внутри него. В глазах отразилась немая мольба, а руки почти в страхе попытались оттолкнуть его. Давно изучивший его Лелуш понимал, что слова рыцаря являлись правдой. Но он не мог поверить в это, покрывая властными поцелуями шею опрокинутого на ковер друга. Кусая его у основания шеи, вдыхая запах теплого тела, он просто не мог остановиться… Длинные пальцы проникли под широкую рубашку. Принц удивился, ведь это был точный размер Сузаку. Не мог он так похудеть, по приказу его должны были неплохо кормить. Но факт остается фактом. Возможно, в знак протеста он устроил голодовку, считая есть с рук террористов ниже своего достоинства… Теплая кожа японца была довольно приятной на ощупь. Сильно сжав большим и указательным пальцем сосок, Лелуш услышал обрывистый выдох сквозь стиснутые зубы. Захотелось большего— Куруруги, видимо, смирившись с этой своей участью, не собирался радовать слух британца своим голосом. Сдерживаться решил… но он явно не учел, что Зеро всегда добивается своего. А сейчас он до боли хотел слышать стоны друга детства. -Не вздумай сопротивляться.— под давлением рук Лелуша пуговицы рубашки легко выскальзывали из петель. Увидев яркие, огромные синяки на голой груди Сузаку, юноша недовольно нахмурился— они были совсем свежими. Как же много он пропустил, безвылазно сидя здесь?— Как вижу, из-за этого с тобой обращались не самым должным образом. -Не смеши меня.— огрызнулся Сузаку, не делая никаких попыток вырваться. От этого немного тянуло в груди, противно так тянуло. Но солдат отдавал себе отчет в своем же бездействии. Он просто перетерпит это очередное унижение и все. Его оставят в покое, по крайней мере, до завтрашнего дня.— Это ты приказал меня использовать. Использовать!.. Несмотря на мятежные огоньки в изумрудных глазах, пилот ничем не препятствовал Зеро. А тот уже скользил влажным языком по незащищенной больше тканью рубашки груди. Когда он сомкнул губы вокруг соска, неторопливо втягивая его, чуть посасывая, дыхание Сузаку сбилось окончательно. Странно, до этого никто не пытался сделать ему приятно. Никого это просто не волновало. Все брали его сразу, без лишних предисловий. Не спрашивая, больно или нет. Когда Куруруги каждый раз начинал яростно сопротивляться насилию, его избивали прямо во время. Как-то его раз даже начали полосовать ножом по бокам, чтобы прекращал пытаться сбежать, применить силу, а вдобавок еще и начал сильнее сжиматься, доставляя насильнику больше удовольствия… Наткнувшись на только затянувшиеся красноватые полосы, покрывающие ребра пленника с боков, Лелуш отстранился, коротко и не заметно жмурясь. На что же он подписал Сузаку, приведя его сюда… Нет, больше ничего этого не повториться. Теперь он будет под защитой Зеро. -Знаешь…— принц усмехнулся, медленно и широко лизнув самый длинный разрез.— Мне нравится твоя кожа. Только я имею права касаться ее. И потому, ты будешь жить в моих покоях. Хриплая усмешка, Куруруги все понял. Он станет личной подстилкой Зеро. Во что его превратили… Когда-то он был пилотом Ланселота, почетным Британцем и рыцарем принцессы Юфемии. Кто он теперь? Какая-то мелкосортная шлюха, не имеющая даже права собственного голоса. И это сделал с ним тот, кого он считал другом… Нет, Лелуш. Нет тебе прощения. -Я ненавижу тебя.— негромко проговорил солдат, поворачивая голову в сторону, не желая смотреть на него. -Ненавижу, презираю… все это избито, Сузаку. Губы на боку сменились зубами и вот— сдавленный выдох боли. Широкая усмешка. Есть контакт. Следы зубов скоро пройдут, но кожа на месте укуса еще долгое время будет оставаться красной. Скорее всего, появится синяк. Но это неважно, когда темнеет изумруд этих, казалось бы, потухших глаз. Когда тело Сузаку предает его, отвечая на довольно смелые ласки Лелуша, правда, пока только через ткань штанов. Но это ненадолго. Хорошо, что его не приходилось удерживать, иначе было бы больше мороки. Зеро довольно усмехается, стягивая грубоватые штаны с узких бедер. Прошло уже полчаса… никто не торопился. -Ты будешь моим.— прошептал британец, сразу после слов проводя широкую дорожку по возбужденному члену Куруруги, не давая даже осознать своих слов. Почти несдержанный стон от неожиданности. Наверняка, он был удивлен и врят ли мог представить себе, что Лелуш пустится на такую авантюру. Как-никак, королевское воспитание… Стоны Сузаку плавили сознание, подстегивая на дальнейшие действия. Обвести языком контур головки, беря ее в рот, с нажимом посасывая. Осознание того, что недавно говоривший о ненависти солдат сейчас смотрит на него с искренним желанием, сводило с ума. Безумно хотелось большего. Хотелось подчинить непокорного японца, ощутить власть над ним… Когда Лелуш прекратил все свои действия, послышались разочарованный стон и тяжелое дыхание. Сузаку лишь отдаленно осознавал, как выглядит. Со спущенными штанами, множеством засосов и стоящим членом. В довершение наверняка влажные губы и туманный взгляд— перед глазами все так и плыло. Подобного парень еще не испытывал, он давно уже успел забыть, что значит получать удовольствие. И теперь тело настойчиво гудело от какой-то незавершенности. Давно забыты мучавшие его в начале мысли— что это за резкие, абсолютно нелогичные изменения в поведении Зеро? Одиночная ванная, поспешный вызов к себе— все было забыто. Тем более, что сейчас Лелуш стягивал с себя собственные штаны. Да, происходящее здорово завело его. Как ни странно, Сузаку не мог припомнить ни одного случая, чтобы Лелуш встречался с девушкой… -Вот ты и попался.— вид нависшего над ним юноши поднял в пилоте знакомую волну страха. Сейчас начнется… Не выдержав ярких картин, всплывших перед глазами, Сузаку зажмурился и сжался в попытке сдвинуть колени. Лелуш мгновенно осознал, если не почувствовал его страх. Безумно хотелось поддержать друга, но он не мог себе этого позволить. Куруруги не должен был понять того, что скрывается за холодной маской Зеро. И не только материальной… А значит, нельзя было показывать то, что скрывается за ней. Нельзя оголять свои чувства, даже если они, пробудившиеся лишь сегодня, уже кричали во всю. Кричали о том, что надо запереть Сузаку здесь, чтобы до него никто больше не мог дотянуться и причинить вреда. Этому искушению Лелуш уже поддался, но все нужно проводить постепенно. Японец просто не поймет столь разительной перемены. Он не поймет того, что глядя на него, скованного, избитого и какого-то сломленного оживет давно застывшее сердце Зеро. В тот момент Ламперуж словно прозрел. И это неожиданное осмысление заставило его практически умолять Сузаку ответить хоть что-нибудь. А тот, как назло, молчал. Даже тогда, когда британец, не выдержав, отвесил ему хлесткую пощечину. Недолгие размышления— и Лелуш пришел к выводу, что нельзя открываться. Пока нельзя… -Не зажимайся, Куруруги.— прохладный тон, отлично…— Помни, ты солдат. Обрывисто и с шумом выдохнув, Сузаку закусил губу, медленно разводя бедра. Его решимости способствовало еще и приличное возбуждение… -Отлично. Зеро, напряженно прикрыв глаза, уперся влажной головкой члена во вход в тело парня. Еще немного… Его отвлек блеск влаги на ресницах— это не зависело от самого Сузаку. Он успел вполне смириться со своей участью. Но вот Лелуша это, к огромному сожалению, волновало. Поэтому он, скрепя зубами, отодвинулся от незаметно дрожащего тела. «Нельзя, пока рано. Надо потерпеть немного»— мысленно успокаивал себя великий стратег. Похоже, ему придется отучать своего бывшего друга от боязни секса. И почему-то, Ламперуж не мог заставить себя действовать по принципу— клин клином вышибают. Только не сейчас, не сразу. Значит, действуем по-другому… Сузаку шокировано распахнул глаза, почувствовав неспешно проникающие в него тонкие пальцы. Инстинктивно сжался, терпя жжение внизу. -Не бойся, их только два.— холодно ухмыльнулся Зеро.— Это гораздо меньше среднего размера мужского члена. Держаться было невероятно сложно. Но один взгляд на невольно сжавшегося Куруруги и из груди словно выкачали весь воздух. Идея взять его стала казаться чем-то варварским, несмотря на изнывающее от возбуждения тело и туман желания в голове. Мельком заметив сравнительно небольшую толщину своих пальцев и их вполне приличную длину, он понял, что уже решился на это сумасшествие. Просто пока, сопротивляясь зову природы, он не мог представить, как возьмет его. Нет, представить очень даже мог, но вот именно взять… Было довольно узко, но не так, как себе представлял Лелуш. Это вызывало досаду вместе с виной. Все сгладили тихие стоны, когда юноша начал неторопливо двигать пальцами внутри. Смотреть на то, как они исчезают и появляются из тела Сузаку, было сущей пыткой. Но еще хуже стало, когда он случайно задел что-то внутри и пилот почти выгнулся дугой, громко вскрикивая. Зрачки занимали практически всю радужку глаз, и это было явно не от боли. Поняв в чем дело, Ламперуж в точности повторил прежнее движение и снова громкие стоны ворвались в сознание. Сдерживаться стало невозможно. Сузаку метался под ним от наслаждения, в кровь кусая губы, стараясь молчать, но безрезультатно. -Вижу, тебе нравится.— прохрипел Зеро. И когда у него успел пропасть голос?.. Новый чувственный стон, и этот страстный баритон уже волнами отдается в ушах, словно от пустой раковины. Солдат запрокинул голову назад, тяжело дыша, сжимая плечи Лелуша руками. После его последнего стона прямо на ухо, терпению окончательно пришел конец. Юноша чувствовал, что вот-вот взорвется… Он торопливо вынул пальцы из разгоряченного тела, поспешно заменяя их собственным членом. Плавный толчок вперед и он внутри наполовину. Тихо вскрикивает Сузаку, но больше не возможно медлить. Новый толчок, Лелуш сам тяжело дышит, склоняясь и жадно целуя солдата. Тот не сопротивлялся, даже когда поцелуй резко углубился. Причины этого Лелуш не поймет никогда… Солдат тяжело дышит, уткнувшись лбом в плечо Зеро, а тот уже не может больше сдерживать своего желание. Движение становятся все быстрее. Немного больно двигаться— Куруруги оказался уже, чем Лелуш предположил с самого начала и, к тому же, постоянно сжимался. Не выдержав, Ламперуж рывком вошел до упора, захлебнувшись в ощущениях. До него едва донесся сдавленный вскрик Сузаку… Неизвестно, с чего это вдруг Лелуша потянуло на еще большие эксперименты, но вот у них уже поза «сидя» и Сузаку буквально насаживают на себя, а тот только и может с громкими стонами из последних сил приподниматься. Чувства переполняли его, страх куда-то исчез, вытесненным безумным удовольствием, от которого хотелось кричать. -Спи, Сузаку.— чуть улыбнулся Лелуш, неторопливо перебирая мягкие пряди каштановых волос. Ответом ему послужило негромкое сопение.— Теперь можешь спать спокойно. На широкой кровати мягко, ничто не потревожит сон накрытого теплым одеялом солдата. Перенести его туда оказалось не такой уж и большой трудностью— никогда не славящийся излишней физической подготовкой Лелуш смог полностью поднять изрядно полегчавшее тело и даже самостоятельно перенести на кровать. Зеро успел не раз убедиться за время всего происходящего, что Куруруги действительно не девственник. И что сейчас он впервые получил удовольствие от секса. Возможно, так же впервые его сон не будет ничем омрачен. Однако Лелуш понимал, что выиграл лишь сражение. Война была впереди— Сузаку ненавидел его и это вполне было объяснимо. Но как Лелуш упустил из виду подобные издевательства?.. Невозможно. -Карен. Что ты узнала?— как можно тише проговорил Зеро, приложив кончик указательного пальца к уху, в котором был замаскирован маленький радио передатчик. Насчет стен он соврал, зная, что Сузаку наверняка поверит ему. А насчет прослушки… это являлось почти правдой. -Никаких сведений не поступало.— послышался из передатчика бодрый голос.— Я даже не понимаю, откуда у вас эти слухи, Зеро. Но можете поверить, я старалась узнать! -Верю.— вместо прощания Лелуш снял маячок с уха и откинул его в сторону— устройство было слишком маленьким для шума. О своей безопасности он не волновался— Сузаку слишком крепко спит и ни за что не проснется. Выходит, Карен никто ничего не сказал. Ей Лелуш верил, потому что просто не было причин для лжи. В камере была установлена видео наблюдение, поэтому… осознание насчет произошедшего так же пришло из ниоткуда. Все происходило, пока он отсутствовал. За Куруруги постоянно присматривал Джамолу. Значит, это его рук дело. Только он имел допуск в камеру. Даже Карен нельзя было туда. Как этот слизняк посмел… Ламперуж резко вспомнил постоянные жалобы Джамолу на недостаток личных денег. Они постоянно доставали всех и вдруг прекратились, а он даже не заметил. Выходит… тот продавал Сузаку?! Аметистовые глаза широко распахнулись. А затем резко сощурились в приступе ненависти. Из-за него Сузаку ненавидит Лелуша и отказывается ему верить. Из-за него он теперь боялся близости. Еле подавив рвущийся наружу сумасшедший хохот, Зеро с нескрываемым наслаждением вспомнил, что не применял на Джамолу Гиасса. Только вот знать об этом никому не потребуется. Всячески изощряться в желаниях Лелуш умел, как никто другой. Джамолу сполна получит за все. Переведя дыхание, Ламперуж склонился к лицу солдата, невесомо касаясь губами его виска. Он сможет все исправить. В душе Сузаку было смятение, он запутался во всем. Да, смерти Юфи Лелушу никогда не простят, однако… все еще впереди. Эту ненависть можно будет постепенно подавить, ведь сейчас Куруруги совершенно вымотан и не сможет сопротивляться наверняка даже морально. К тому времени, когда он достаточно окрепнет— все будет по-другому. Зеро не собирался тратить драгоценное время впустую. Он сможет приручить Сузаку. -Я приручу тебя… Куруруги что-то тихо пробурчал во сне, не желая просыпаться. -Что… что здесь происходит?!— воскликнул солдат, когда, проснувшись, обнаружил себя привязанным за запястья к изголовью чьей-то большой кровати. Судя по ощущениям, единственной его одеждой являлись волосы, но все благополучно скрывало одеяло. -Уже проснулся?— раздалось рядом. Повернув голову на голос, Сузаку с ужасом обнаружил там Лелуша с тарелкой, сидящего очень близко. От тарелки пахло чем-то вкусным, и солдат невольно облизнулся.— Голоден?.. Как же Сузаку раздражала эта его усмешка, полная превосходства. Лелуш как будто стоял над этим миром… -Нет.— короткий ответ. Но живот японца посчитал иначе и выразил свое мнение громким урчанием. -Я вижу, кто-то все-таки голоден, а, гордый голодовщик?..— новая усмешка. Зеро поставил тарелку на тумбочку рядом с кроватью и навис над лежащим парнем. Долгий взгляд из-под полуопущенных ресниц и Лелуш наклоняется к нему, медленно касаясь прохладными губами кожи щеки Сузаку. Одной рукой он скользнул под одеяло, невесомо поглаживая грудь японца. Куруруги обрывисто выдохнул, резко отворачиваясь от Лелуша. -Что ты задумал?..— сбивчиво прошептал он.— Какой очередной план хочешь воплотить?.. Сузаку определенно был сбит с толку, и сейчас это определенно играло Лелушу на руку. -Я буду пытать тебя, Куруруги.— юноша насмешливо протянул последнее слово. -…разве ты не занимался этим?..— подавленно. -О, нет. Я лично буду пытать тебя… едой. Я насильно заставлю тебя съедать все, что буду приносить. Как ни странно, но Сузаку ничего не имел против такой пытки. После того, как они переспали он, глядя на Лелуша, чувствовал больше неясную тоску, нежели ненависть. Неужели больше не осталось сил?.. Возможно. Получается… он больше не в состоянии даже испытывать сильные чувства?.. Вот на чем играет Зеро… -Отпусти меня в душ.— только сейчас Сузаку заметил, как тело внизу неприятно стягивает пленка засохшей спермы. -Для начала съешь все.— каким-то волшебным образом на коленях британца оказалась та ароматная тарелка.— Это пытка, забыл?.. Я знаю, Сузаку, что сейчас ты думаешь над тем, что же такого коварного я придумал? Ни за что не догадаешься. Я понял, что с тобой надо действовать постепенно, как в сексе. И тогда ты открываешься, перестаешь бояться. Значит, и приручать тебя будем тоже постепенно. Ты никогда не догадаешься о том, как я буду тебя приручать. Потому что ты ждешь от меня невероятно сложных и грандиозных планов. А я, напротив, поступлю гениально просто. Все произойдет постепенно, я обещаю. И ты не заглянешь под мою холодную маску, пока я не искуплю своей вины перед тобой и не приручу тебя полностью… Надеюсь, ты даже не заметишь перемен…