В глубинах Нчуанд-Зела

— …И он пригрозил, что выпрет меня за дверь! Нет, ну к'ково? Фалрандил молча скрипнул зубами. Они углублялись в руины Нчуанд-Зела, огромные и молчаливые, а набравшийся Коснах решил, что именно сейчас — самое время для веселой истории про Клеппа. — И я ему говорю: „Слышь ты…“ — Коснах! — сквозь зубы прошипел альтмер. — Ну чего? — Мы идем по опасным двемерским руинам, которые кишат ловушками. — Ну и? — Здесь водятся опасные механизмы, готовые нас уничтожить! — И что? — Эхо от твоей болтовни разносится по всему городу! — раздраженно бросил эльф. — Когда мы шли через логово этих пауков, ты мне рот не затыкал! — Там было светло, да и пауки — существа не такие уж и страшные. В отличие от двемерских сфер, которые появляются из ниоткуда. — Если ты их боишься, Коснах прикроет тебе спину, — насмешливо произнес ричмен. Фалрандил набрал побольше воздуха в грудь, чтобы достойно ответить ему, но, бросив взгляд вперед, прошипел: — Тихо! Смотри! Изгой послушно затих. По узкому каменному мосту крался бандит. Обычный такой бандит, крался довольно неумело, шуршал броней. Вдруг что-то прыгнуло на него, и бандит оказался проткнут мечом. Его потащили куда-то, и альтмер смог наконец разглядеть нападавшего. Это было какое-то странное существо — вроде бы похожее на мера, но какое-то белокожее, согбенное и вообще передвигающееся странно, словно бы на ощупь. Мороз пробегал по коже при взгляде на это создание. — Что это? — прошептал эльф. — А, это? Эт' фалмер. Никогда не видел? — Снежные эльфы?! — Не знаю, снежные, шмежные, а только все их фалмерами зовут. — А почему они… так странно двигаются? — Так слепые же. Фалрандил сглотнул. — Так вот что с ними сделали двемеры… — Ага. Ну т'к вот. Я ему говорю… — Постой, постой. Так они действительно слепые? — Как кроты, — кивнул Коснах. — И убивают всех подряд, кто к ним ни забредет. Так что готовь-ка свои молнии, с'час мы их порешаем… — Ни в коем случае, — решительно возразил альтмер. — Снежные эльфы считались одной из наиболее развитых эльфийских рас. Я не собираюсь истреблять сородичей. Ричмен поморгал, глядя на него, и будто бы даже слегка протрезвел. — К'ких сородичей? — удивился он. — Они же больные на голову! Их резать надо! — Друг мой, если ослепший, отчаявшийся народ способен улавливать присутствие противника и сражаться, то на что они были способны до сделки с двемерами? Не стоит недооценивать меров, никогда… — Ага. Ну все, пошли. Т'к вот, я ему говорю… — С меня хватит! Эльф снял наплечный мешок, вынул оттуда лечебное зелье и засунул за пояс. Сняв сапоги, он спрятал их в мешок и кинул его недоумевающему Изгою со словами: — Будешь ждать меня снаружи. Из крепости не выходить. — Как так? — испугался Коснах. — Ты… один пойдешь? — Я не собираюсь вырезать снежных эльфов, а с тобой вряд ли получится бесшумно их обойти. Так что жди меня в крепости. Ах да, и скажи там Колсельмо про эту паучиху. Ричмен помолчал немного. — Ну давай, — фыркнул он, — посмотрим, как ты там один продержишься. Но все-таки с беспокойством смотрел, как наниматель вступает на узкий мост и отправляется вглубь древних руин. Фалрандил гордился своими меховыми обносками, потому что они не издавали шума. Медленно ступая по каменным плитам, он крался неслышно, как заправский вор или ассасин. Сравнения, конечно, более чем нелестные, но уж очень хотелось альтмеру увидеть живых представителей древней расы. Еще желательнее было увидеть их и остаться в живых. На круглой площадке крутился возле оттащенного трупа тот самый фалмер. Он уверенно стаскивал с него одежду, вытряхивал мешок, ощупывал и обнюхивал добычу… Эльф старался не мешать мародеру, аккуратно крадясь мимо него и заодно пытаясь получше вглядеться в некогда хозяев Скайрима. В свое время он читал о снежных эльфах. Говорят, они были невосприимчивы к холоду и весьма сведущи в магии — даже нынешние альтмеры были бы им не чета. И сражались с нордами, даже вырезали одно из их поселений по неизвестной причине. За что и были вскоре повержены, а после, говорят, они попросили помощи у своих союзников — глубинных эльфов. Двемеры согласились их защитить, но только в качестве слепых и податливых рабов, в коих и превратили некогда гордую расу. Однажды, впрочем, снежные эльфы восстали против них и долго воевали с двемерами — до самого их исчезновения. И на протяжении тысяч лет, выходит, превратились вот в это… Худосочных, лысых, сгорбленных существ, в одних набедренных повязках, с острыми когтями… Когда фалмер повернулся к Фалрандилу лицом, тот едва не сорвался с площадки вниз. Сложно было без страха смотреть в затянувшиеся тонкой пленкой глазницы. К счастью, фалмер не учуял посетителя и вернулся к возне с трупом незадачливого бандита. Альтмер, стараясь дышать неслышно, прокрался дальше. На узком мостике сидел, ожидая непонятно чего, еще один фалмер. Мимо него прокрасться было уже значительно сложнее — и не перешагнешь, и обойти негде. Эльф кое-как обошел его, крадясь на цыпочках — фалмер даже не насторожился. «И чем только не приходится заниматься порядочному меру ради поиска знаний, — с ноткой презрения подумал Фалрандил. — Видели бы меня сейчас „Саммерсетские тени“ — с руками оторвали бы. Какая ирония… Ах да. Экспедиция.» На самом деле они полезли в Нчуанд-Зел, обнаружив на трупе какого-то имперца записку об экспедиции. Ее наверняка снарядил Колсельмо, и почти наверняка члены экспедиции стали добычей фалмеров — кстати, а вдруг снежные эльфы еще и на людей охотятся? И меров? .. Стараясь не думать об этом, альтмер крался дальше. Впереди маячил очередной фалмер с луком. При приближении Фалрандила он как будто учуял что-то и насторожился, подкрадываясь поближе. Когда совсем рядом с его лицом оказалась бледная морда с оскалом мелких острых зубов, эльф вздрогнул. Кажется, слепой охотник все-таки его заметил. Стараясь не паниковать, альтмер вспомнил заклинание успокоения и направил его на фалмера, шепча: — Я твой друг, я твой друг… Фалмер убрал оружие и медленно отошел назад. Не дожидаясь, пока он передумает, Фалрандил как можно быстрее проскочил мимо него в какие-то двери и, закрыв их за собой, прижался к створкам и облегченно вздохнул. Кажется, путь обещает быть очень долгим… Зато при следующем шаге эльф чуть не вляпался в лужу крови. Недалеко от двери лежал какой-то маг — наверняка из той самой экспедиции. Брезгливо осмотрев труп, альтмер обнаружил при нем дневник и внимательно прочел его. Судя по всему, в Нчуанд-Зеле почему-то не работала система безопасности — то-то не попался на пути ни один двемерский механизм. И поэтому там расплодилось неимоверно много фалмеров — покойный Стромм выражал даже беспокойство, что они когда-нибудь вырвутся на поверхность и устроят резню в Маркарте. Ну да, теперь-то Нимхе мертва, и через зону раскопок пройти будет куда проще… Прихватив с собой дневник, Фалрандил осторожно двинулся дальше и вскоре споткнулся об очередной труп, на этот раз фалмера. Эльф очень внимательно рассмотрел „сородича“, сопоставил пропорции его тела со своим и убедился, что имеет дело с настоящими эльфами. Правда, очень странными, выродившимися и несчастными, но все-таки чистокровными мерами, и убивать их будет… неправильно. Вон, Коснах и все остальные и так режут их направо и налево, если еще и собрат по эльфийской крови будет истреблять себе подобных — это будет вдвойне несправедливо. Хватит и того, что с ними сделали хитрые двемеры. Проходя по помещению, альтмер не забывал с любопытством изучать двемерские покои. Найдя где-то уголек, он даже зарисовал парочку узоров прямо на оставшихся страницах дневника Стромма. Правда, вскоре рисование пришлось бросить — послышалось настороженное сопение. Где-то неподалеку шатался фалмер, и не один. Осторожно заглянув в соседнюю комнату, Фалрандил остолбенел. Фалмеров было около десятка, и пройти мимо них не представлялось возможным — хоть один да учует. Но и возвращаться назад было рано — дотошный Колсельмо наверняка потребует полного отчета… „Ауриэль милостивый, защити меня. Защити от моих же сородичей.“ Закрыв глаза, эльф на ощупь шагнул вперед. С его пальцев сорвалось мощное заклинание, и будто бы даже атмосфера в душных развалинах поменялась. Альтмер открыл глаза и увидел, что прямо возле него ошивается какой-то фалмер, но не нападает. Впрочем, чутье подсказывало, что это — эффект заклинания, а вовсе не обуявшее снежных эльфов дружелюбие. „О Ауриэль, спасибо тебе за то, что ты сделал нашу расу такой способной к магии. Ничем иным этих бедных существ уже не успокоишь…“ Так он и пробирался по Нчуанд-Зелу — крадучись и иногда отвлекая фалмеров заклинанием и быстро пробегая мимо них. Тусклый свет и осторожность при каждом шаге невольно заставили Фалрандила и самому почувствовать себя пленником могущественных двемеров. Могущественных и коварных — вместе с богатой утварью они оставили после себя огромное множество ловушек с острыми зазубренными шипами, на которых безвольно висли тела фалмеров или магов из экспедиции. Впрочем, и эльф получил на память глубокую царапину на голени, когда не успел вовремя отскочить в сторону от острых лезвий. Странно, что участники экспедиции так много говорили об атаковавших их фалмерах и так мало — о напольных ловушках, в одной из которых было найдено тело одного из них. Дневники ученых повторяли слова Стромма о системе безопасности. Тело последнего ученого, Стобина, лежало в отдельном помещении перед громадным механизмом, при взгляде на который альтмер невольно почувствовал себя ниже ростом. Механизм был даже больше, чем огромный двемерский центурион, стоявший в бездействии где-то внизу. И он скрежетал шестеренками, дымил трубами… После стольких лет исчезновения двемеров их странные изобретения работали! Определенно, людям никогда не добиться такого развития магии или технологий. Ну да ладно… Запись в последнем дневнике прямо указывала на необходимость активировать автоматическую защиту Нчуанд-Зела и избавить Маркарт от фалмерской напасти. На механизме был всего один рычаг — тут не ошибешься. Но, занеся над ним руку, Фалрандил задумался. Если он пробудит спящие механизмы, то, во-первых, они быстро нападут на него самого. А механизмы — все равно что нежить, не будут пытаться успокоиться и предпочтут оставить своего „освободителя“ мертвым. Потом они перекинутся на фалмеров и, того и гляди, вырежут их подчистую. Да, фалмерская угроза Маркарту не грозит, но вдруг эти машины вырвутся наружу, ведь Подкаменная крепость словно продолжает пустынные залы Нчуанд-Зела… Тогда, пожалуй, никому не позавидуешь. Поэтому эльф не нажал на рычаг и молча вышел из зала управления, а затем пустился в обратный путь. Да, фалмеры никогда не узнают, что он для них сделал. Они вообще не вспомнят, что здесь кто-то был — альтмер не оставил следов ни своих ног, ни своей крови. Но, по крайней мере, они продолжат свою сомнительную жизнь в спокойствии, без постоянных боев с двемерскими сферами и центурионами. Хоть какая-то радость будет в жизни преданного народа. Наверное, сам Ауриэль вел его в эти минуты, но фалмеры разбежались по углам и невнятно шептались о чем-то, позволяя спокойно прокрасться мимо них. Фалрандил ничего не взял ни с их мертвых трупов, ни из двемерской обстановки — в конце концов, не за тем он сюда пришел. Альтмеры вообще не склонны к мародерству, да и не терпелось поскорее уйти из этого проклятого места. Когда эльф закрыл за собой двери Нчуанд-Зела, вновь оказавшись в зоне раскопок, он сел на пол и бессильно закрыл лицо руками, пытаясь вытравить из головы все воспоминания о двемерах, фалмерах и людях, погибших по их вине. Не получилось. — Ну, вот и мой наниматель. Я ж' говорил. Колсельмо поднял голову. К ним уверенной походкой приближался Фалрандил. Его не смутило даже присутствие рядом с волшебником нового отряда талморцев. — Вот дневники членов экспедиции, — протянул он бумаги сородичу. — Что это за экспедиция, — с вызовом произнес новый юстициар, — о которой не знает Талмор? — Обычная экспедиция, — буркнул Колсельмо. — Я таких много снаряжал. — И что же, позвольте узнать, вы там нашли? — Много чего. Я перед вами отчитываться не обязан. — Еще как обязаны! — рявкнул солдат. — Если обнаружена какая-то важная двемерская реликвия, Доминион должен об этом знать! — Позвольте вам помочь. Талморцы с нескрываемым презрением оглядели произнесшего эти слова — полуголого и босого альтмера в бандитских меховых отрепьях. — Я застал всех членов экспедиции мертвыми, — доверительно продолжал Фалрандил. — Кроме одного. Там остался один норд. — Норд? — В голосе юстициара послышался интерес. Колсельмо вопросительно посмотрел на сородича, но тот невозмутимо отозвался: — Да, именно норд. Я сам удивился. Он забился в уголок двемерских покоев и трясется от страха. Кажется, он даже что-то там про Талоса бормотал. Ну, вы знаете этих нордов — чуть что, сразу поминают Талоса, но все равно без добычи не уходят. — Ясно. — Губы талморца расплылись в змеиной улыбке. — Что ж, мы сейчас скрасим его одиночество. И в сопровождении солдат юстициар решительно направился в Нчуанд-Зел. Вскоре медные двери закрылись за ними. — Там ведь нет никакого норда? — догадался Колсельмо. — Не-а, — согласился Фалрандил, роясь в своем наплечном мешке. — А Нчуанд-Зел кишит фалмерами? — Точно. Волшебник кровожадно улыбнулся. — Я все равно должен был заплатить тебе за услугу. Вот, возьми. — Он протянул сородичу мешок с деньгами и с усмешкой прибавил: — За талморцев я немножко накинул. — Всегда рад помочь, — лучезарно улыбнулся Фалрандил, записывая в дневнике: „20-е Руки дождя. Минус одна группа талморцев.“ — Не ожидал, что ты вернешься невредимым, — с уважением похлопал его по плечу Коснах. Эльф улыбнулся. — Видишь, Коснах, как все удачно сложилось? Мы убили огромную паучиху, затруднявшую продолжение раскопок, не потревожили древнюю эльфийскую расу и заодно заработали денег. — И угробили группу талморцев, — не удержался ричмен. Альтмер виновато развел руками: — Они сами заинтересовались этими руинами… Не мог же я их остановить. Коснах и Колсельмо только закивали. С очень довольным видом.