Самая лучшая клубника на свете.

Желтые листья, розовеющие в лучах заходящего солнца, с шуршанием падали на промерзшую землю. Наступала осень. Ямамото стоял у окна и грустил. Как же так думал он, как со мной могло это произойти? Как я мог влюбиться в этого непокорного подрывника? Все его мысли занимали небесно-голубые глаза Хаято, его встрепанные серые волосы, его тонкие запястья обхваченные браслетами и кольцами. Худенькая фигурка Гокудеры не покидала мыслей Ямамото. Он понимал, что ему ничего не светит, что если Гокудера узнает о чувствах Такеши, он просто рассмеется ему в лицо или оскорбится и попробует его подорвать. Ямамото подышал на холодное стекло и пальцем вывел такое желанное и недосягаемое имя. - Хаято, почему... почему все так получилось? - Ямамото еще немного печально посмотрел на желанные иероглифы, потом стер их и пошел собираться в школу. В школе он старательно старался не смотреть на изящную спину Хаято, сидящую перед ним, он невпопад отвечал на вопросы учителя, но взгляд его приковывался к Гокудере, он не отрываясь смотрел, как тот нахмурившись, что-то высчитывал в тетради, сдувал непослушную прядку серебристых волос с щеки, кончиком языка облизывал тонкие, обветренные губы. - Хэй, Ямамото! - его отвлек веселый голос Изуру, капитана баскетбольной команды школы Нами, - ты придешь сегодня на тренировку? Ямамото кивнул с отсутствующим взглядом и стал собирать сумку. Он увидел, что Цуна с Гокудерой стоят у входа и ждут его. Цуна приветливо улыбался, а Гокудера хмуро отвернулся и пробурчал: - Наконец-то, бейсбольный придурок, сколько еще тебя ждать? Ямамото примирительно улыбнулся, скрывая за улыбкой всю ту боль, которую ему причиняли слова Гокудеры. Он вдруг понял, что если сейчас не сделает этого, то не сделает никогда. - Гокудера, мне нужно с тобой поговорить. Наедине. Цуна понимающе улыбнулся и пошел вперед, а Гокудера выжидающе застыл. - Гокудера, - Ямамото запнулся, он не знал, какие подобрать слова, не знал, какая реакция будет у подрывника. Но все же собрался с духом и сказал - Гокудера, ты нравишься мне, очень нравишься. Хаято застыл, его лицо превратилось в застывшую маску и побледнело. - Охренел, придурок, - прошипел он, - ты что несешь? Он оттолкнул Ямамото и неверяще уставился на него. - Идиот, - прошипел он и быстрым шагом направился к Цуне. Ямамото застыл, он понимал, что реакция Хаято была весьма предсказуема, но не думал, что ему будет так больно от его слов. На другой день оба делали вид, что ничего не произошло. Хаято пытался быть веселым, шутил, но иногда он замирал и пытливо вглядывался в лицо Ямамото, когда думал, что тот его не видел. Ямамото был немного подавленным и осунувшимся, он не спал всю ночь, ворочался и думал, как теперь ему дальше себя вести с Хаято. После урока Гокудера бросил на стол Ямамото записку и быстро вышел из класса. Ямамото развернул записку, там ровным каллиграфическим подчерком было выведено: "Сегодня после уроков в подсобке, приходи один" Сердце Ямамото сладко заныло в томительном ожидании. Он с трудом отсидел оставшиеся уроки, то и дело поглядывая на часы. Он старался не думать о том, что может произойти в темном полумраке тесной подсобки. Как только отзвенел школьный звонок, он стремительно бросился в подсобку. Это было маленькое темное помещение под лестницей, где иногда прятались школьники, когда прогуливали уроки, или парочки, которые занимались там разными пошлыми делами. Гокудера уже ждал его, Ямамото увидел сперва кончик тлеющей сигареты, пламя от которого озаряло выразительное Лицо Хаято с чуть прищуренными глазами и упрямо сжатым ртом. -Зачем ты хотел меня видеть, Гокудера, - нерешительно спросил мечник. Вместо ответа Хаято притянул его к себе и поцеловал. Ямамото прифигел от того, как жадно чужой язык орудует у него во рту, как сплетается с его собственным. Он обнял Хаято и припал к его губам со всем пылом, на который был только способен. Они целовались, пока у них не кончился воздух. Потом, набрав полную грудь воздуха они опять слились в страстном объятии. -Ты тоже нравишься мне, - чуть хрипловато прошептал Гокудера прямо в его полураскрытые губы. Ямамото застонал, когда он начал стаскивать с него рубашку и нащупав застежку ремня резко его расстегнул. Гокудера начал вылизывать его соски, утробно урча, как большой растрепанный кот, а потом скользнул в ямочку пупка и начал орудовать там. Потом его губы скользнули ниже и нащупали огромный полувставший член Ямамото. Всего одного лизка хватило, чтобы ствол члена окреп, как монолит и затвердел во рту Гокудеры. Он обхватил ладонью налившиеся семенем яйца Ямамото и стал бережно перекатывать их во рту, как вкусный леденец. Ямамото непрерывно стонал и гладил Гокудеру по Голове. Потом в его мозгу словно фейерверки взорвались и Ямамото понял, что он испытал первый в жизни оргазм. Он опустил глаза вниз, Гокудера стоял перед ним на коленях с раскрасневшимся лицом, весь залитый спермой. Ямамото присел на корточки и принялся вылизывать лицо Хаято. Потом они долго и жадно целовались. Я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо, - с придыханием сказал Ямамото. Он аккуратно уложил Гокудеру на землю, стянул с него узкие джинсы вместе с бельем. Сердце защемило при виде такого Гокудеры - беззащитно раскинувшегося и глядящего на Ямамото доверчивым взглядом. Ямамото мягко провел по безволосой мошонке с маленькими яичками и припал к ним губами. Потом он начал посасывать безвольно лежащий небольшой член, и прямо почувствовал, как тот твердеет у него во рту. Пальцем он нащупал секретную дырочку пониже поясницы и начал осторожно вводит туда палец. Гокудера широко раздвинул свои тонкие коленки и забился по умелыми руками Ямамото. Ямамото немного пошевелил простату, одновременно насаживаясь ртом на стоящий колом член и Гокудера обильно кончил, содрогаясь в сладких судорогах оргазма. Ямамото проглотил всю сперму без остатка и облизнулся. Он придвинул к себе притихшего Гокудеру, накрыл своей курткой и крепко обнял его. - Тебе понравилось? - он с беспокойством смотрел на расслабленное лицо подрывника. - Заткись уже, придурок, - беззлобно прошептал Гокудера, я хочу спать, и он уютно свернувшись клубочком засопел Ямамото прямо в ухо. Ямамото крепко прижимал к себе динамитного итальянца и счастливо улыбался в темноту пустоты. Напряжение, не отпускавшее его с того самого момента, как он увидел первый раз свое ершистое сокровище - покинуло его, а будущее смотрело на него серьезным голубоглазым взглядом и сулило безграничное счастье и любовь с самым любимым человеком на свете - Гокудерой Хаято.