Приятно

Иногда приятно просыпаться ночью от очередного кошмара и чувствовать рядом тепло. Приятно, вот так просто прижимать его к себе и чувствовать мерное дыхание у себя на груди. Обнимать его крепче, до хруста костей, как можно сильнее. Зарываться носом в его волосы и вдыхать крепкий запах табака. Но все равно, это ЕГО запах. Смотреть в глаза; целовать его, сначала мягко и нежно, но потом, срываясь, бешено впиваться в губы и чувствовать соленый привкус крови. ЕГО крови. Приятно, черт возьми, прикасаться к нему, дарить ласку и наслаждение. Приятно получать наслаждение самому. И безумно приятно ощущение, когда кровь кипит в жилах, слыша его хриплый голос стонущего в экстазе — имя. ЕГО имя. Имя Хайна. И от этого крышу сносит окончательно. Просто приятно, просыпаясь утром, ощущать едкий запах сигаретного дыма и слышать его голос, говорящий тихо и с долей насмешки: — С добрым утром, пёса! И просто до одури хорошо после этого притянуть его к себе, впиваясь в губы и не отпускать его еще часа два. А в голове бьется всего одна мысль: «моё»! И того несчастного, посмевшего посягнуть на его собственность, ждёт бесплатное харакири с вырыванием глаз, отрезанием пальцев и дроблением черепа. После чего могут еще, и попинать, но это уже по настроению. А Бадоу? А Бадоу просто приятно после дикой ночи прижиматься к Хайну и чувствовать, как его теплые руки смыкаются у него за спиной и притягивают ближе. Ему тоже очень приятно просыпаться и чувствовать рядом с собой Хайна. Именно Хайна, потому что Бадоу точно знает, он никогда не причинит ему вреда, как бы банально это не звучало. Ему просто приятно говорить Раммштайнеру: — С добрым утром, пёса! — и пускать струю сизого, табачного дыма ему в лицо. А после этого наблюдать сонную и сбитую с толку рожу Хайна. Впрочем, это происходит не часто, лишь в редких случаях, когда Хайн сам себе позволяет. И просто до одури приятно чувствовать его шершавый язык у себя на шее, плавно скользящий к уху. И приятно ощущать то наслаждение, что дарит ему обладатель этого самого языка, спускаясь ниже. Это единственное в чем Хайне всегда медлит. Он просто растягивает удовольствие. Но, черт его дери, до чего же приятно!