I don't want to go back alone

Зейн стучит пальцами по клавишам печатной машинки, и кабинет заполняется этим громким звуком; он нервничает, потому что, как ему кажется, каждый человек в классе смотрит на него с раздражением и тихой ненавистью во взгляде.  — Ты в порядке, приятель? — участливо спрашивает Луи, наклоняясь к нему через парту, когда он потирает влажные ладони о грубую ткань джинс.  Он кивает, но нащупывает запястье парня, легко сжимает и шепчет:  — Я бы не против сбежать отсюда прямо сейчас.  Их прерывает звук открывающейся двери; из приоткрытого окна в помещение проникает осенний, теплый воздух, и Зейн делает глубокий вздох.  — Извините, я заблудился и опоздал. Можно войти? — Мистер? — на задних рядах слышится шепот, звук скомкивающейся бумаги, и он знает, что последует за этим.  — Лиам Пейн, — парень уворачивается от запущенной в него бумажки и натянуто улыбается; наклонившись к Зейну, Луи жалуется на глупых одноклассников.  — Займите свободное место, пожалуйста, и мы продолжим урок.  Но звенит звонок, оповещающий об окончании занятия, и кабинет моментально пустеет. Зейн медленно складывает свои вещи в рюкзак, и вдруг звонкий голос Луи нарушает тишину: — Где ты живешь?  — Вниз по улице, — удивившись тому, что парень все еще в классе, он закрывает и закидывает на плечо рюкзак и привычно обхватывает мягкую часть предплечья Луи.  — Хочешь пойти с нами?  — Конечно.  Покинув территорию школы, они двигаются по тротуару вдоль узкой дороги, и Луи безостановочно задает парню глупые вопросы: — Ты предпочел бы, чтобы в твоих штанах ползал таракан, или пройтись по муравейнику? — теплый ветер ласкает лица мальчиков, и листья шуршат, путаются под ногами.  — Думаю, я бы выбрал таракана. Мне нужно лишь снять штаны, — Зейн хихикает, и Лиам вдруг сравнивает мелодичный смех со звучанием колокольчиков.  — Смело, очень смело, — он продолжает хихикать еще пару мгновений, но задумывается о том, что это звучит немного нервно, и сжимает руку парня. — Зейн, ключ, — произносит Луи, когда они подходят к витиеватой калитке, и, получив ключ, быстро открывает замок; Луи целует Зейна в щеку, и Лиам тихо произносит: — До завтра, Зейн, — и слышен щелчок замка, после которого парень продолжает: — Ну что, идем?  — Я живу вверх по улице, — получив непонимающий взгляд из-под нахмуренных бровей, Луи объясняет: — Я провожаю Зейна, чтобы ничего не случилось, и возвращаюсь на полпути назад.  — Это круто, — искренне говорит Лиам. — Ладно, увидимся в школе.  * На заднем дворе школы шумно и многолюдно, и голова Зейна лежит на коленях Луи; пальцы путаются в темных волосах.  — Ты готов к тесту по алгебре на следующей неделе? — Зейн тихо стонет, потому что не готов, и этот предмет всегда вызывает у него проблемы.  — Привет всем, — голос Лиама прерывает их разговор, и он отнимает голову с колен парня, садится спиной к стене и поправляет взъерошенные волосы. — Я помешал чему-то важному?  — Что думаешь о приближающемся тесте? — Луи заботливо избавляется от нитки, свисающей со свитера Зейна.  — Ну, не хочу хвастаться, но с этим у меня проблем нет, — чуть улыбнувшись, произносит парень, постоянно поправляя лямку рюкзака на плече.  — Может, ты позанимаешься с Зейном? — и Луи чувствует легкий удар в плечо. — Он плохо понял тему с интегралами, — и еще один. — Не хочу, чтобы он снизил свой балл по алгебре, несмотря на то, что этот предмет его и вовсе не волнует, — и парень почти заваливается набок от еще одного удара, и Лиам тихо смеется.  * — Можешь объяснить еще раз взаимосвязь с производной?  Маленькая спальня наполнена солнечным светом; Луи лежит на односпальной кровати в куче тетрадей, изредка поглядывает на то, как Лиам склоняется над книгой и шепотом что-то объясняет Зейну.  — Давайте поиграем, — вдруг произносит Луи, откидывая карандаш на учебники и тетради, и парни вздрагивают от неожиданности.  — Я еще не закончил, — голос Лиама хриплый, и Зейну нравится это; ему нравится и то, как парень пахнет, и то, как легко может объяснить самые сложные вещи в мире. — Разве нельзя закончить в другой раз?  И они играют в прятки; Луи лежит под кроватью и задыхается от беззвучного смеха, когда видит Зейна, направившегося прямо к Лиаму, который стоит в углу.  Он слышит чье-то неровное дыхание совсем близко, неловко двигает руками в воздухе и, коснувшись нежной кожи неизвестного парня, спрашивает: — Что говорит кошка?  — Мяу.  Луи начинает громко смеяться, и смех настолько заразительный, что никто не может сдержаться; спальня наполнена не только солнечным светом. * Он сидит в одном из коридоров школы, и Луи устало кладет голову ему на плечо, отрываясь от конспекта по мифологии. — Ты думаешь, я милый? — вдруг спрашивает Зейн, и парень нервно откашливается.  — Да, очень милый, я считаю, — Луи лепечет и хочет, но не может остановиться.  — А что думают другие? Они думают, что я милый? — он проводит ладонью по своим волосам, и Луи грустно улыбается столь глупому вопросу и пару мгновений смотрит на красивое лицо друга; не получив ответа, Зейн вновь тихо спрашивает: — А как выглядит Лиам? — У него короткие, темно-русые волосы, не слишком большой нос, миндалевидные глаза и пухлые, похожие на твои, губы, — и Луи, заметив направляющегося к ним Лиама, кладет тетрадь с конспектом в рюкзак и поднимается на ноги; Зейн тихо (скорее для себя, чем для кого-то еще) произносит, что таким его и представлял. — Ну что, ребята, вы готовы? — приблизившись, спрашивает парень; Зейн медленно поднимается и обхватывает рукой предплечье Луи. — Кстати, Луи, ты живешь неподалеку, верно? Я могу проводить Зейна, если он не против.  — Что скажешь? — спрашивает Луи и, получив согласный кивок, натянуто улыбается. — До завтра.  Зейн обхватывает предплечье Лиама; ему кажется, словно оно создано специально для его руки. * — Как ты понимаешь это? — спрашивает парень, когда пытается читать шрифт Брайля; в комнате закрыты шторы, и единственным источником света является настольная лампа.  — Это легко, — и он накрывает своей рукой руку парня. — Две точки сверху каждой буквы означают, что она заглавная, понятно? — подушечки его пальцев покалывают, горят, и создается ощущение, будто по ним пустили небольшой разряд тока. — Да, извини, я могу воспользоваться ванной комнатой? И кстати, тут жарко, — быстро произносит парень, и он закусывает губу, чтобы не улыбнуться.  — Это потому, что ты в кофте, и да, ты можешь воспользоваться ванной комнатой, — Зейн слышит, как расстегивается молния кофты, и тихие шаги из комнаты.  Он прикрывает глаза и берет в руки кофту парня; он думает, что это странно, но подносит вещь к лицу и делает глубокий вдох. И он, конечно же, не может себе представить, что парень стоит у двери и наблюдает за каждой судорожной, жадной попыткой вдохнуть в себя его запах. * Тишина в кабинете прерывается редким поскрипыванием мела по поверхности доски, и Зейн сморщивает нос от этого звука.  — Итак, каждый из вас выбирает себе пару со своего варианта, и вместе вы делаете проект, — в то время как преподаватель говорит о темах проекта, он думает, что будет в паре с Лиамом; он думает о том, что сможет прикасаться к рукам Лиама, когда будет показывать, как надо читать шрифт Брайля, и о том, что сможет дышать Лиамом (буквально).  Ладонь касается его плеча, и он слышит шепот парня: — Вчера я забыл у тебя кофту.  — Зайдешь после школы?  — У меня прием у стоматолога, я зайду после, ладно? — он кивает, и звенит звонок с урока.  Кабинет пустеет, и он остается наедине с Луи; его ладони становятся влажными, он откашливается.  — Мне надо серьезно поговорить с тобой, — слишком громкий и резкий голос эхом отражается от стен пустого помещения.  Луи улыбается, закидывает лямку рюкзака на плечо и нетерпеливо переминается с ноги на ногу.  — Ну же, говори быстрее. Мне нужно идти, у моей бабушки юбилей.  — Мне кажется, я влюблен в Лиама, — произносит Зейн, и это звучит не так, как у него в голове; холодный поток воздуха врывается в открытое окно.  — Мы можем поговорить позже? Я вернусь быстро, даже не буду есть десерт, — голос Луи почти не меняется, и улыбка почти такая же искренняя.  * Зейн идет домой один; и потому, что давно не использовал трость, он спотыкается и тихо ругается себе под нос. Путь занимает намного больше времени, и у него есть возможность подумать.  Но когда он сидит один в комнате на протяжении двух часов, и мысли снедают, уничтожают, он думает, что может сойти с ума.  Дверь открывается почти бесшумно, но он тут же поднимается с кровати и начинает лепетать: — Боже, Луи, эти несколько часов были самыми длинными в моей жизни, и я уверен, что ты съел десерт, и я думаю, что напугал тебя тем, что сказал, что влюблен в Лиама, но я все еще хочу поговорить об этом, — закончив, он стоит посередине комнаты, и ему кажется, что что-то не так. — Луи?  Неловкое, быстрое прикосновение мягких губ к его приоткрытым, чуть влажным от длинной речи губам, и он все еще стоит посередине комнаты, и неожиданный звук закрывшейся двери заставляет его вздрогнуть. — Луи?  Он медленно опускается на кровать.  И через полчаса, когда дверь в его комнату вновь открывается, и в комнату врывается громкий голос Луи, он спрашивает: — Ты видишь где-нибудь кофту?  — Нет, — почти сразу же отвечает парень, и он облокачивается о стену.  — Посмотри под кроватью. — Здесь нет кофты, Зейн.  Счастливая, немного детская улыбка появляется на лице Зейна.