Перекрёсток миров

Эдвард сидел в библиотеке Лондонского Университета и читал очередную книгу, на этот раз о пирамидах древних майя. В ней были красочно описаны ритуальные жертвоприношения и каннибализм. Стир сидел на соседнем стуле и читал что-то о солнечном затмении, надеясь найти какие-нибудь зацепки о том, как Джеймс мог попасть сквозь него в другой мир. - Ты только послушай, Стир, - усмехнулся Эд. – Они верили, что, съев сердце храброго воина из соседнего племени, получат его храбрость. А съев мозги умного стратега, станут такими же умными. Да уж, тут даже равноценный обмен бессилен что-либо объяснить. - Чего только люди не придумают, чтобы оправдать свою жестокость! – рассмеялся Стир. – В средние века людей приносили в жертвы богам, чтобы те даровали плодородие земле. И никому не приходило в голову, что землю нужно удобрять и каждый год засеивать разными культурами, дабы повысить её плодородие. Я слышал, будто в Индии и Китае до сих пор нечто подобное практикуют в отдельных деревнях. Это незаконно, поэтому любители этих ритуалов скрываются. - И всё-таки я нашёл одну интересную деталь… Смотри, у Майя существовал ритуал с жертвоприношениями, который даровал молодость самым храбрым воинам их племени. Произведя этот ритуал, старик становился молодым и жил дальше. И вот ещё кое-что, уже насчёт Атлантиды. – Эд схватил другую книгу и открыл её на нужной странице. – Здесь сказано, что у жителей Атлантиды был какой-то источник энергии, более мощный, чем пар, уголь и даже двигатель внутреннего сгорания. Он даровал жителям Атлантиды силу долголетия и исцелял любые болезни… Всё это так похоже на философский камень… Может, я в чём-то и ошибаюсь, но обе цивилизации были стёрты с лица Земли во время расцвета своего могущества. И этот Бермудский Треугольник… судя по описанию координат, он находится именно на месте затонувшей Атлантиды… Что если всё это связано? А Эльдорадо? Город из Золота! Откуда оно было у них? Может, они тоже подошли вплотную к созданию философского камня… Или же изобрели нечто похожее на него. Хотелось бы узнать… - Как бы там ни было, узнать, что было на самом деле, довольно сложно. Точнее, даже почти невозможно! - Разумеется… Как всегда подобная информация засекречена и известна только правительству. В моём мире так же. Не все знают о существовании философского камня! А в существование гомункулов верят не больше, чем у вас в существование самой алхимии! Да я и сам не знал бы этого, если бы ни обстоятельства... Но если докопаться до всего этого, может, это помогло бы мне приблизиться к моему миру… Я читал заметки, будто в районе Бермудского Треугольника обнаруживали Корабли-призраки из других эпох. А что если там есть проход… Некое искажение в пространстве и времени, которое позволяет попасть в другое время или в другой мир… - Это звучит заманчиво, но слишком опасно, – Стир похлопал друга по плечу. – Бермудский Треугольник не изучен. Мало ли что случится, попади мы туда. Может, мы окажемся в эпохе динозавров или в самый разгар инквизиции. А может, попадём в другой мир, но это окажется не твой мир. И что тогда будем делать? - Согласен - это рискованно, – вздохнул Эд. – И всё же интересно покопаться в этом. - Есть ещё Чёрные Дыры. Говорят, что внутри Чёрной Дыры очень высокое гравитационное давление, которое может вынести в другой мир, но это же давление может разорвать на части. Поэтому мы с Джеймсом и изучали ракеты. Однако, это ещё опаснее и сложнее, чем Бермудский Треугольник… - Высокая гравитация… разрывает на части… - пробормотал Эд. – Примерно то же самое я чувствовал, пока был внутри Врат Истины. Мне всё время казалось, что я вот-вот взорвусь. Когда это случилось первый раз, в мою голову стала поступать информация. Но я никак не мог её усвоить. Но когда мне казалось, что я вот-вот узнаю истину, я очнулся и осознал, что Врата забрали у меня ногу. Странно, но я не чувствовал боли. Наверное, из-за шока. Но когда я произвёл ритуал прикрепления души Ала к доспехам, я почувствовал, как у меня отрывают руку. И тогда боль нахлынула с двойной силой. Теперь уже я чувствовал адскую боль по всему телу. А во второй раз я летел словно через какой-то водоворот, а потом всё резко прекратилось, и я свалился прямо в снег. Невыносимая боль не давала мне собраться с мыслями, я встал и пошёл наугад, сам не зная куда. А потом боль стала сильнее, и я вырубился. А когда очнулся, рядом уже был отец… - Значит, во второй раз тоже Врата нанесли тебе раны? – переспросил Стир. - Нет, всё тот же тип, Зависть. И это плохо, что он тоже здесь… - О чём беседуем, мальчики? Эд и Стир настолько увлеклись обсуждением своих дел, что не заметили подошедшую к ним девушку. У неё были длинные рыжие волосы, густая чёлка, как у пони, скрывала лоб, а на глазах были тёмные очки. Одета она была в длинное зелёное платье с рукавами-фонариками. - Это я! – улыбнулась девушка, снимая очки и надевая их на лоб. - А? Эльза… - улыбнулся Стир. – Так значит ты… - Стир! – резко оборвал Эд приятеля. – О чём мы только что говорили? – мальчик в упор посмотрел на девушку. – Что ты мне сказала в коридоре замка ночью? - Не узнаёшь меня с этим париком? – усмехнулась Эльза, накручивая на палец длинную рыжую прядь. – Ну ладно… Я сказала, что за всё в этой жизни нужно платить, и что бесплатного сыра нет даже в мышеловке. Доволен, малыш? – просюсюкала девушка, присаживаясь рядом с ребятами. - Я тебе не малыш! – прошипел Эд. – Не смей меня так называть! И с чего это я должен тебе верить? В любом случае, я должен был проверить, ты ли это. У нас появились новые проблемы. - А как ты сюда вошла? – спросил Стир. – Сюда пускают только студентов. Мне и Эда то с трудом удалось протащить. - Передо мной ни один мужчина не устоит, включая охранника… - самодовольно улыбнулась Эльза. - Кстати, Эдвард, о каких проблемах ты говорил? Твой отец сейчас в Лондоне, но в то же время он и в Мюнхене. Это подозрительно. У него тоже есть двойник? - Не совсем! – сдвинул брови Эд. – Есть один тип из моего мира, который умеет менять свою внешность. И, к сожалению, он может использовать эту способность и здесь. Поэтому нам нужно быть осторожными. Он уже надул нас в Мюнхене, поссорил меня с отцом, и есть вероятность, что он пытался убить его. - Это плохо… - согласилась Эльза. – Но у меня есть хорошие новости. Мы с Джеймсом нашли то, что искали. Но тут как раз понадобится твоя помощь, малыш. - Кто это тут коротышка! – снова вспылил Эд. - Ты так остро реагируешь на это… Забавно наблюдать за твоей реакцией… - улыбнулась Эльза. – Нам нужно уехать из Лондона в Эдинбург. Джеймс будет ждать нас там. Думаю, тебя заинтересует найденная нами информация. - И когда мы едем в Эдинбург? – спросил Стир. – Сегодня? - Поезд завтра в полдень. Я решила немного отдохнуть с дороги. Я ведь несколько дней была в пути. – Эльза потянулась и удобнее облокотилась на спинку стула. – Джеймс отправился в Эдинбург по прямой, чтобы кое-что проверить. А я заехала в Мюнхен. Мне тоже опасно там находиться, но я лучше умею маскироваться. - Интересно, в квартире твоего отца найдётся ещё одно спальное место, а Эд? – усмехнулся Стир. - Я и на полу могу спать, мне всё равно… - пожал плечами Эдвард. – Да и отец мой не прихотливый… Ладно, давайте приберём тут и пойдём домой. Примерно через пару часов вся троица была уже в квартире. Гогенхейм, как прежде и Эд, смотрел на Эльзу, снявшую в квартире рыжий парик, с недоумением. - В чём дело? – ухмыльнулась Эльза. – Вам я тоже кажусь знакомой? - Ещё бы… - мягко улыбнулся Гогенхейм. – Я уже давно заметил, что в наших мирах много двойников. Но не перестаю удивляться… - Эльза, так что ты там говорила в библиотеке? – поинтересовался Эд. – О том, что вам нужна моя помощь. - А это… Хоть бы чаю предложили девушке с дороги… - Эльза устало уселась на диван. – А ты всё сразу к делу… Ну ладно. Мы нашли одну книгу, написанную на староанглийском… ну, с языком я тебе помогу, я изучала древние языки. Но вот что там написано, понять можешь только ты, алхимик… - Там что-то насчёт алхимии? - удивился Гогенхейм. - Наш с Джеймсом дед был знаком с Николасом Фламелем. Дед и сам прожил около ста пятидесяти лет без всяких вспомогательных средств, но Фламель прожил намного дольше с помощью своего изобретения… - Философского камня… - прошептал Эдвард. - Книга, что мы нашли, выглядит так, будто в ней описан обеденный стол каннибала. Мы решили, что это какой-то шифр и что ты сможешь это понять. Там должен быть описан не только способ изготовления философского камня, но, возможно, и путь в другой мир. В ваш мир. - И где же эта книга? Она у Джеймса в Эдинбурге, я правильно понял? - Да. Я отправилась налегке. Мы решили, что сейчас нельзя доверять ни телефону, ни почте. Завтра выезжаем… А сейчас я вздремну, если вы не против… С этими словами Эльза широко зевнула, прикрыв рот ладонью, и смело прошла в другую комнату. - Кстати, отец, а где Алиса? – Эд вдруг заметил, что девочки нигде нет. - А разве она не с вами? – удивился Гогенхейм. – Убежала следом, сказала, что догонит вас. - Странно, мы её не видели… - нахмурился Стир. – Надеюсь, она не вляпалась во что-нибудь? - Будет жестоко, если мы уедем, не попрощавшись… - вздохнул Эд. - Хотя я не хотел бы с ней расставаться… - Правда? – раздался сзади звонкий голосок. – Простите, что вам пришлось волноваться за меня. Я убегала от сыщиков. Пришлось бежать на другой конец города. - Я же говорил тебе не воровать больше! – взволнованно крикнул Эд. - Я и не воровала! – Алиса с возмущением топнула босой ногой по паркету. – По крайней мере, с тех пор, как мы познакомились! Я умею держать своё слово! Они преследовали меня за то, что случилось пару дней назад! Тогда на Трафальгарской площади кто-то ограбил и убил старушку! Нашлись свидетели, которые описали мою внешность – рваная красная юбка, сиреневая куртка, светлые волосы… Но я не убийца! И старуху я бы ни за что не ограбила! Но разве им докажешь? - Ну и вляпалась ты… - Стир снял очки и принялся их протирать. – И что теперь будешь делать? - Не знаю! – надула губы девочка. – Вот если бы… Да нет, ничего… Я, пожалуй, пойду к себе. Я только зашла сказать вам, чтобы вы не волновались за меня. Алиса молча надела свои дырявые сапоги и направилась к выходу. - Да постой же ты! – крикнул ей вдогонку Эдвард. – Куда ты собралась? - Я уже привыкла ночевать на улице, – обернулась Алиса в дверях. – А с завтрашнего дня я снова останусь одна… И не идите за мной, мне нужно побыть одной! Когда дверь за девочкой захлопнулась, Эд не выдержал и рванулся к двери. Спустившись на первый этаж и заглянув под лестницу, он никого не обнаружил. Прождав ещё минут десять, юноша, наконец, вернулся назад в квартиру. - Опять сбежала… - раздражённо крикнул Эд, повалившись на диван. – Пришла сказать, чтобы мы не волновались… Пф… Как будто мы сейчас не будем волноваться… Кстати, а где отец? - Гогенхейм? Пошёл спать на кухню! Решил не тревожить нашу Эльзу, – хмыкнул парень. - Я тоже за Алису волнуюсь, – вздохнул Стир. – Что с ней будет-то, когда мы уедем? Вернётся к прежней жизни? Выходит, за ней уже Скотланд-Ярд охотится, а что будет дальше, даже представить страшно. - Надеюсь, завтра она придёт проститься с нами. Тогда я и задам ей вопрос на засыпку! – буркнул Эд и перевернулся на другой бок. Вскоре Стир тоже пошёл спать в ванную. Эдвард, сколько ни крутился на диване, всё не мог заснуть. Ему в который раз снилось его детство, Ал и Винри. Они весело смеялись и бегали по лесам и полям. Вдруг картинка переменилась. Эдвард стоял на берегу моря. Горы, поросшие лесами, окружали небольшую бухту, а невдалеке слышался шум прибоя. Эд стоял и смотрел со стороны на двух бегущих по набережной моря детей. «Но в Ризенбурге, и вообще в Аместрисе нет моря…» - удивился Эдвард. Мальчик и девочка бежали вдоль моря, брызгали друг в друга водой и весело смеялись. Подбежав поближе, Эд понял, что бегущие дети – это не Винри и не Ал. Девочка была очень похожа на Ала. Её светло-русые волосы были заплетены в два хвостика, а белое платье с матросским воротником развевалось на ветру. Взгляд Эда упал на мальчика. Он как будто видел себя, но с небольшими изменениями. Такие же золотистые волосы и глаза, даже волосы лежали почти одинаково. Одет он был в такую же матросскую рубашку и синие брюки. Дети бегали друг за другом и весело смеялись. «Алиса и её брат… - догадался Эд. – Но как такое возможно? Это же не мои воспоминания…» Картинка вдруг снова переменилась. Вот двое детей сидят за столом с родителями, а вот уже они убегают от бомбёжки, вот брат выносит на плечах раненую сестру из горящего дома, а вот сестра ухаживает за братом, у которого сломана нога. Вдруг всё вокруг потемнело. Эдвард оказался в непроглядной темноте. - Не вини себя в моей смерти! – услышал Эд голос позади себя. Обернувшись, он увидел того самого мальчика, образ которого уже полгода преследовал его в кошмарах. – Позаботься о моей сестре… - Ты? – прошептал Эдвард. – Но откуда в моей голове твои воспоминания? - Когда ты попал в моё тело, наши души переплелись, – ответил другой Эд. – Поэтому я и смог связаться с тобой и показать свои воспоминания. И увидеть твои… Я знаю, что ты не можешь простить себя ни за то, что случилось с твоим братом, ни за то, что случилось со мной. Но если ты позаботишься об Алисе, то сможешь искупить свою вину. Хотя я и не держу на тебя зла… Прощай… Эдвард проснулся в холодном поту. В ушах всё ещё звенел голос того, другого Эда. «Эдвард… - мальчик ещё пару минут тяжело дышал и смотрел в одну точку. – Мне очень жаль, что твоя жизнь оборвалась из-за меня… Но ты, видимо, считаешь иначе… Я не буду больше винить себя… - подумал Эд. – Но как я могу позаботиться об Алисе? У вас же есть мать… - внезапно Эдварда словно осенило. – Но ведь отец хотел что-то сказать о её матери, неужели… Завтра я выведу её на чистую воду!». Дав себе обещание поговорить с Алисой, Эд, наконец, снова уснул. Кошмары на этот раз его уже не мучили. *** Вечером Эйвери сидел в столовой и ужинал. Комната была просторной, но настолько заставленной мебелью, что казалась довольно маленькой. На столе стояла единственная лампа, скудно освещавшая столовую. В дальнем конце вяло горел камин, от чего в помещении было довольно душно. - А где Анжу? – спросил Эйвери у горничной. - Юная госпожа сказала, что не голодна… - ответила девушка. - Не голодна, значит… - проворчал Эйвери. Больше он за ужином не проронил ни слова. Вернувшись в свою комнату, мужчина первым делом заметил, что тут явно кто-то был. В комнате фюрера всегда был беспорядок, но он всегда замечал, если хоть одна бумажка была сдвинута хоть на сантиметр. Через десять минут поисков Эйвери обнаружил, что не хватает одной книги. «Должно быть, Анжу взяла почитать… - подумал он. - Но эта книга не для неё». Твёрдо решив забрать книгу, Эйвери пошёл в комнату дочери. За дверью были слышны звуки скрипки. - Анжу! – постучал он в комнату дочери. – Открой! Скрипка всё так же продолжала играть. Потеряв терпение, Эйвери произвёл трансмутацию и вошёл в комнату через образовавшуюся дырку в двери. Комната была большой и мрачной. Несколько ламп стояли на столиках, висели на стене и распространяли вокруг себя фиолетовый свет. Подойдя к проигрывателю, Эйвери вынул кассету с записанной на неё музыкой. Девочки нигде не было видно. Подойдя к окну, мужчина заметил верёвку, крепко привязанную к подоконнику и спускавшуюся почти до земли. Эйвери ещё долго стоял и задумчиво смотрел на полную луну за окном. *** На следующий день после посещения фюрера Ал сидел перед раскрытым чемоданом и собирал вещи. Рядом стоял полковник Мустанг, скрестив руки на груди. - Всё-таки решил уехать? – спросил Мустанг. - Мне не нравится этот новый фюрер, – ответил мальчик. – У меня такое чувство, что он что-то скрывает. Но я не могу понять, что именно. Если я соглашусь с его предложением, то предам вас и других наших друзей. Если же я ему откажу, не знаю, к чему это приведёт. Будет лучше, если я ничего не отвечу и просто уеду. - А что потом? Уже решил, чем займёшься дальше? - Одну зацепку я тут нашёл. Теперь отправлюсь искать другую. Я решил узнать больше о красном камне. Он не такой мощный и, разумеется, не может того, что может философский камень. Но он может мне пригодиться. Я решил провести один опыт с тем аномальным местом в подземном городе. Но для этого мне нужен красный камень. - Тогда езжай в Долину Щебня. Там есть городок, Ксенотайм, где раньше добывали золото, а затем красную воду. Вы с братом там однажды бывали. - Хорошо, – кивнул Ал. – Вот бы ещё узнать, кто изучал красный камень кроме Марко… - Был ещё один, – нахмурился полковник, думая о том, что Ала, как и Эда, без толку разубеждать в чём-то. - Его звали Нэш Трингам. После того, как обнаружилось, что красная вода испускает ядовитые испарения, он бросил исследования и куда-то ушёл. С тех пор его не видели. Однако у него были сыновья, примерно вашего возраста. В отчёте Эд писал, что они прикрывались вашими именами, чтобы исследовать красную воду. Имён я не помню, а отчёты, к сожалению, прибрал к рукам фюрер. - Я найду их по фамилии Трингам, – улыбнулся Ал. – Мне кажется, я узнаю их, когда увижу. Моя память начинает возвращаться, но пока ещё только отдельные фрагменты. В любом случае я найду их. - Когда снова соберёшься в Восточный Штаб или Централ, дай мне знать. А теперь я пойду, ещё много дел. Кстати, чуть не забыл, ты же это хотел? – полковник достал из кармана белые перчатки и вручил их Алу. – На них нанесены универсальные алхимические круги. Как пользоваться, думаю, разберёшься. - Спасибо, полковник, – поблагодарил Ал. – Думаю, мы ещё встретимся, позже. Когда Рой ушёл, Ал вздохнул с облегчением. Этот пристальный взгляд утомил его. Но стоило ему уйти, как мальчик снова почувствовал на себе пристальный взгляд. Обернувшись, он увидел, как за дверью исчезает розовая юбочка. - Я тебя видел, Элисия, – усмехнулся Ал. - Я не хочу, чтобы братик уезжал! – маленькая девочка тут же подбежала к Алу и стала дёргать его за рукав. В её выразительных зелёных глазах читалась настойчивость. - Мы ещё увидимся, Элисия, – Ал потрепал малышку по волосам. – Но я должен найти моего братика. - Ал, к тебе пришли, – в комнату зашла Грейсия. - Что, опять полковник? Или… - Ал вдруг напрягся. – Если это майор Армстронг, скажите, что я сплю. У меня нет сейчас желания слушать басни о его славном семействе, – выдавил улыбку мальчик. - Это не полковник и не майор, – улыбнулась в ответ Грейсия. – Это какая-то девочка. Сказала, что вы знакомы. Она сейчас внизу, в гостиной. - Если бы это была Винри, вы бы её узнали… интересно, кто это? – говорил Ал, пока шёл к двери. В гостиной на диване сидела хрупкая на вид девочка в коротком чёрном платье. – Тыыы… - только и смог сказать Ал. - Привет, – без тени улыбки сказала девочка. – Я Анжу. - Ага… Но почему ты притворилась, что не помнишь меня? - Потому, что я тебя почти не помню, – спокойно ответила девочка. – Мы виделись всего один раз в жизни. Но я пришла сюда не просто так. Ты же хочешь знать, чем занимается мой отец? - Как будто ты мне сразу так всё и скажешь. – Ал скептически скрестил руки на груди. - Я могу тебе рассказать. В обмен на одну услугу, – как всегда равнодушно сказала Анжу. - Зачем тебе это нужно? – поднял бровь Ал. – Твой отец будет не особо доволен. - Это не имеет значения. Я поступаю так, как считаю нужным. А взамен я прошу только одно - возьми меня с собой. - Чего? – удивился Ал. – Зачем тебе ехать со мной? Я занимаюсь этим не ради праздного любопытства. Хочу вернуть моего братика. - Мой отец - странный человек. Не менее странный, чем твой. Но об этом лучше не говорить здесь. - Госпожа Грейсия ничего не скажет, – улыбнулся Ал. - Дело не в ней. Ну да ладно... Дело касается преобразования пространства. - Что? – удивился Ал. – Никогда о таком не слышал. - Ты никогда не думал о том, что всё, что создано нашим воображением, должно где-то существовать во Вселенной? – спросила Анжу. - Создано нашим воображением… Все наши мысли? - Верно. Наши мысли тоже материальны. А раз это материя, то её тоже можно преобразовать. - Но ты сказала о преобразовании пространства, а не мыслей. - Одно с другим связано. Я могу рассказать тебе подробнее, когда уедем отсюда. - Такое впечатление, что ты бежишь от чего-то… или от кого-то… - нахмурился Ал. - Я не бегу. Просто отец думает, что если ты попытаешься вернуть своего брата, то нарушишь целостность пространства, – девочка с силой дёрнула кулон у себя на шее. – Кроме того со мной ты будешь в безопасности. Мой отец хороший. Но он фанатик своего дела, думаю, ты можешь это понять. Ради своего дела он может пожертвовать жизнями нескольких людей, включая тебя и твоего брата. Но пока я с тобой, он не посмеет напасть на тебя. - Напасть на меня? – удивился Ал. – Зачем? - Говорю же, чтобы помешать тебе вернуть брата и нарушить баланс между пространствами. Я же знаю способ, как можно этого избежать, но отец мне не верит. Кроме того моя интуиция никогда меня не подводит, а я чувствую, что всё закончится хорошо. - Ты точно уверена? – в голосе Ала всё ещё звучало сомнение. - Мой поезд через пару часов… - Отлично. – Анжу впервые улыбнулась. – Я уже собрала вещи. Впрочем, их немного, предпочитаю путешествовать налегке, – девочка схватила стоящий рядом небольшой чемодан и футляр со скрипкой. - Скрипка-то тебе зачем в дороге? – удивился мальчик. - Люблю играть. Меня это отвлекает от проблем, – ответила Анжу. – Идём? Ал обречённо вздохнул. Анжу всё ещё казалось ему странной, но её слова о пространстве зацепили его. «Преобразование пространства… Всё, что создано нашим воображением… - думал Ал, уже сидя в поезде. – Искажение пространства… Аномальная зона в подземном городе… Может, это как-то связано…». Мальчик снова посмотрел на Анжу. Девочка сидела напротив него, как ни в чём ни бывало, и смотрела в окно. В вагоне кроме них и ещё пары старух в другом конце никого не было. - Никто не хочет ездить в такую жару, да? – попытался завязать разговор Ал. – О чём думаешь? Знаешь, я не привык вот так вот в тишине ехать. Мы с братиком постоянно болтали или играли в карты… Может, расскажешь о себе? - Что именно? – Анжу перевела взгляд на Ала. – Я знаю, что тебя волнует. Я слышала, что у тебя и твоего брата весьма сложные отношения с вашим отцом, у меня тоже… Раньше он был весёлым человеком, но теперь всё время мрачный... Он изменился после смерти мамы и моей младшей сестрёнки. С тех пор отец сделался одержимым, фанатичным. Постоянно сидел в подвале и что-то разрабатывал и изучал. Как-то он встретился с Гогенхеймом в нашем доме. Но Гогенхейм просил его кое о чём забыть. - О чём же мой отец хотел, чтобы забыл Эйвери? – удивился Ал. - Думаю, о преобразовании человека и о философском камне. - Твой отец хотел совершить это? – ужаснулся Ал. – Мне до сих пор кошмары снятся о том дне, когда мы с братиком пытались вернуть маму… - Хотел… Но потом задумал кое-что другое… – Анжу посмотрела Алу прямо в глаза. – Однако от своей новой идеи он тоже отказался. Я не знаю всего, но он метался по комнате как помешанный и говорил, что это ещё опаснее чем то, от чего его отговаривал Гогенхейм. Я очень любила сестру… Думаю, ты можешь понять меня, ведь ты тоже очень любишь своего брата. И он тебя тоже, иначе не стал бы рисковать собой ради тебя… И я не поддерживаю отца в его планах и не могу простить за то, что он, упиваясь тоской по маме и сестре, совсем забыл обо мне. С одной стороны я его понимаю, но с другой стороны обидно. - Эд тоже не может простить отца за то, что он бросил нас. Он всегда так раздражается, когда о нём заходит речь… - вздохнул Ал. – Мы с братиком в детстве часто ссорились из-за этого и по многим другим причинам… Чаще всего по мелочам… но потом… Когда мне было шесть лет, а Эду семь, произошёл один страшный случай: В том году зима выдалась очень снежной и холодной. Снег в Ризенбурге выпадал редко и ненадолго, так что дети пользовались каждой возможностью поиграть в снегу. В тот день неразлучная троица в компании собаки Винри отправилась на речку. Прокатавшись до самого вечера и продрогнув до костей, ребята решили, наконец, идти домой. - Я устал… - пожаловался Ал, согревая дыханием замёрзшие ладошки. – Может, отдохнём? - Хватит ныть, мы и так каждые пять минут останавливаемся, – возмутился Эд. – Чем больше стоим, тем больше замерзаем! - Эд, Винри, ну подождите… - чуть не плача умолял Ал. - Я устал тебя ждать! Ты младше меня на год, а ведёшь себя как плаксивая девчонка! Даже хуже девчонки! Винри и то не ноет никогда! - Мне же шесть лет, а вам уже по семь… - не унимался Ал. – Вы старше меня… - То же самое ты говорил и год назад! – заявила Винри. - Что мы старше тебя, ведь нам по шесть лет, а тебе пять. Смотри, теперь тебе уже шесть, а ведёшь себя всё так же! Посмотри, даже Дэн не скулит, а ведь она тоже устала катать нас на санках. – Девочка погладила собачку по чёрной спине. - Вы тоже совсем не изменились! Ты, Винри, всё такая же задавака, а Эд всё такой же вредный и задиристый, как и раньше! Знаешь, папа из-за тебя ушёл, не мог больше тебя терпеть! – от обиды Ал слепил снежок и запустил им в брата. - Дурак! Не говори об отце! Он же маму бросил! Ненавижу тебя! – выпалил Эд, потирая ушибленное снежком ухо. – И ещё со спины бьют трусы или подлецы! – Мальчик подлетел к брату и со всей силы толкнул его в ближайший сугроб. - Ты злюка, Эд! – Ал с трудом выбрался из сугроба и стал вытряхивать снег из волос и одежды. – Теперь мне ещё холоднее! - Ал со слезами на глазах побежал в сторону дома, проваливаясь по колено в снег. Через несколько метров мальчик обернулся и крикнул. - Я всё маме расскажу! - Ну и рассказывай! Ябеда! – Эд показал младшему брату язык. – Идём, Винри! Минут через десять ребята дошли до железнодорожного перехода. Ал, который шёл теперь уже впереди, за это время ни разу не обернулся. - Ал, постой! – крикнула Винри. – Ступеньки сейчас обледенели, ты упадёшь! Пойдём другим путём! - Отстань! – крикнул издалека Ал. – Этот путь короче! Я буду дома раньше вас! - Не валяй дурака, Ал! – крикнул Эд. - Говорят тебе – это опасно! Гляди, семафор загорелся! Поезд недалеко! - А вот и нет! – заупрямился Ал. – Я успею! Мальчик упрямо побежал к железнодорожному пути. «Я докажу Эду, что я не плаксивая девчонка! – думал он. – Я успею!» - Ал! – испуганно закричали Эд и Винри и побежали за ним. Дэн, ошалело лая, побежала следом. Ал бежал вперёд, ничего не замечая вокруг. Когда он уже был на середине путей, то вдруг поскользнулся на скользких рельсах и упал прямо на них. Поезд был уже близко, но на то, чтобы подняться, не было сил. «Чёрт, кажется, я ногу сломал…» - подумал Ал. Сквозь ускользающее сознание мальчик почувствовал, что кто-то тащит его в сторону. Последнее, что услышал он перед тем, как вырубиться, - это оглушительный паровозный гудок, напуганные крики Эда и Винри и пронзительный собачий визг. Очнулся Ал уже в постели. Возле него сидела мама и вытирала тёплым, влажным полотенцем его лоб. Рядом в кресле сидел Эд и вытирал кулаками слёзы. Триша была бледна, её руки тряслись от напряжения, но когда она заговорила, голос её звучал спокойно. - Наконец ты пришёл в себя, Ал, – улыбнулась мать. - Мама… - из глаз Ала хлынули слёзы. – Что случилось? Я слышал гудок паровоза, крик Эда и Винри, и Дэн… она так громко взвизгнула… - Эдвард сам тебе всё объяснит, а сейчас мне нужно сходить за лекарством для тебя, – вздохнула Триша. – Тебе нельзя вставать, у тебя сломана нога, пара рёбер и небольшое сотрясение. Я скоро вернусь. Смотрите, не натворите больше ничего. После того, как Триша ушла в аптеку, Эд не сдвинулся с места. Он всё так же сидел в кресле, не решаясь сказать ни слова. Но Ал видел, как брат время от времени проводит рукавом по глазам. - Эд… - тихо позвал Ал. – Братик… Последние слова подействовали на Эдварда ободряюще, и он, наконец, повернул голову в сторону кровати, на которой лежал Ал. - Прости меня, – глаза старшего брата всё ещё были мокрыми от слёз. – Я так испугался за тебя… Я никак не мог тебя догнать, и Винри не могла… Если бы не Дэн… И моими последними словами были слова о том, что я ненавижу тебя… Но это не так… не так… - мальчик снова уткнулся лицом в коленки и заплакал. - Нет, я сам виноват… Ты был прав, я не должен был упрямиться в таком месте… Это опасно… - вздохнул Ал. – И ещё, я сказал злые слова… Папа бросил нас вовсе не из-за тебя… Я не должен был говорить об этом, я же знаю, как ты скучаешь по нему… Как и я… - Ты три дня был без сознания. Мама места не могла себе найти. И мне было так страшно… - мальчика продолжало колотить. - Мама даже не поругала меня, видя, в каком я состоянии… - Прости… я заставил поволноваться и тебя и маму… и Винри… - снова промямлил Ал. - А что случилось с Дэн? - Она жива, но поезд переехал ей переднюю лапу. Когда Винри подбежала к ней, лапа висела на паре сухожилий, – мальчика передёрнуло. - Винри сказала, что придётся заменить автобронёй… - Бедняга… - вздохнул Ал. – И всё из-за меня… Братик, дай мне попить… - Ты никогда раньше не называл меня так… - улыбнулся Эд, протягивая Алу стакан с водой. – А сейчас уже второй раз… С чего бы это? - Не знаю, просто я вдруг почувствовал, что ты дорог мне… - Ты мне тоже… - снова улыбнулся Эд. – Я правда испугался за тебя. Давай больше не будем ссориться? - Идёт… - тоже улыбнулся Ал. Эд залез на кровать к брату и прижался к нему, не желая оставлять. - Когда мама вернулась домой, она застала нас спящими в обнимку. С тех пор мы с Эдом стали лучшими друзьями. Не сказал бы, что мы раньше были врагами, но мы играли вместе скорее по необходимости, чтобы не расстраивать маму. Кроме того мы оба дружили с Винри, так что играли всегда вместе. Но после этого случая мы поняли, насколько мы друг другу дороги. – Ал усмехнулся. – Помню, мы тогда обещали маме и друг другу, что станем лучшими братьями. - Страшная история, – прошептала Анжу. – Ты ведь мог погибнуть… А Эд всю жизнь винил бы себя в этом… - Да, я знаю… и так было много раз, с нами вечно что-то происходит… Иногда по нашей вине, а иногда само собой так получается… - вздохнул Ал. – Я начинаю вспоминать прошлое. И я теперь помню, как братик изводил себя тем, что из-за него я потерял тело. И ему без толку было доказывать, что я тоже виноват… - Ага, – взгляд Анжу вдруг стал отсутствующим. – Вы хотели вернуть свою мать потому, что любили её. Я бы тоже хотела увидеть сестру и маму снова. - Ты думаешь, как бы вернуть свою сестру и мать? - глаза Ала вдруг расширились. – А что с ними случилось? - Ну, раз уж ты был со мной откровенен, слушай. Мама была очень известным алхимиком, - начала Анжу. – Она не была государственным алхимиком, но многие знали её имя - Амелия Эйвери… Отец хранил материалы о преобразовании пространства дома, и мама увлеклась этими исследованиями. Она, втайне от отца решила, что сумеет открыть Врата. Не знаю, зачем ей это понадобилось, отец не любит говорить на эту тему. Но однажды мы с сестрой вошли в её лабораторию… Однажды ночью семилетняя Анжу лежала в своей кроватке и пыталась уснуть. В окно светила луна. Но девочке было лень встать и задёрнуть занавеску. Она, рыча, отвернулась от яркого пятна в небе и с головой укрылась одеялом. - Анжу… - услышала она голос трёхлетней сестрёнки. – Хочу в туалет… - Ну и иди! – проворчала сестра из-под одеяла. – Я тут при чём? - Там темно… - не унималась девочка. – Идём… - Эми! – Анжу поняла, что ей не отвертеться, но вставать было всё ещё лень. – Когда же ты повзрослеешь? Девочка встала с кровати и, схватив сестрёнку за руку, повела её по коридору. В доме было темно, лишь в комнате матери мерцал огонёк. - Пойдём к маме? – предложила Эми. – Может, она ещё читает? - Не знаю… - пожала плечами Анжу. – Мама не любит, когда мы без спросу заходим в её комнату. - Тогда я пойду одна! – Эми вырвалась из рук сестры и побежала на свет, исходящий из комнаты матери. Анжу осталась одна. Она всё ещё помнила, как неделю назад мать больно оттаскала её за ухо, когда она попыталась проникнуть за закрытую дверь в её комнате. «Не смей туда приближаться! - лицо мамы в тот момент исказилось от гнева. – Детям нечего там делать!». Анжу всхлипнула и почесала всё ещё саднившее ухо. Стало прохладно, и девочка начала подумывать о том, чтобы вернуться в детскую, но вернуться без Эми она не могла. А что если сестрёнка заблудится в тёмном коридоре и станет плакать? А может она уже лежит возле мамы и видит второй сон, пока она тут стоит босиком, в одной ночнушке и мёрзнет? Анжу хотела уже пойти в комнату мамы и позвать задержавшуюся сестрёнку, как вдруг услышала истошный вопль матери и плач сестры. Не помня себя от страха, девочка побежала на крик, не понимая, что могло стать тому причиной. Может, Эми упала? А может, маме стало плохо? Ближайшая дверь с грохотом распахнулась, и из комнаты пулей вылетел отец. Эйвери промчался мимо дочери, даже не заметив её. Не помня себя от страха, Анжу побежала вслед за отцом. Крики всё не прекращались, в ночной тишине они казались ещё более жуткими, чем если это бы случилось днём. Зайдя в комнату, девочка увидела, что в ней никого нет, а дверь, ведущая в лабораторию матери, открыта настежь. Анжу, вздрагивая всем телом, стала спускаться по крутой лестнице, ведущей в полуподвальное помещение. Может, Эми упала с лестницы и ей нужна помощь? И почему она не пошла с ней? На глаза стали наворачиваться слёзы. Спустившись вниз, девочка толкнула тяжёлую деревянную дверь и заглянула внутрь. Глазам её предстало ужасное зрелище. Прямо посреди комнаты возвышались огромные, чёрные Врата, в которых исчезала её сестрёнка. Мать и отец держали малышку за руки и пытались вытянуть назад, но всё было впустую – девочку словно всасывало нутро Врат. - Анжу… - заорала Эми, увидев оцепеневшую от ужаса сестру. – Спаси меня, сестрёнка… Но в следующий момент (Анжу не поняла, как это произошло) то ли родители не удержали Эми, то ли девочка случайно выпустила их руки, но она сорвалась и с криком исчезла в темноте Врат, которые тут же захлопнулись и стали таять в воздухе. - Дура! – Эйвери с размаху влепил жене пощёчину. – Что ты натворила! Я же говорил тебе не делать этого! - Я просто хотела… - рыдала навзрыд Амелия. – Я же велела им не заходить в мою комнату… - Они дети, чёрт тебя бери! – Эйвери впервые в жизни колотил жену, не в силах остановиться, от охватившего его отчаяния. – И что, ЧТО теперь делать? Из-за тебя наша дочь… Эми… - Эйвери перевёл взгляд, и увидел дрожащую от ужаса Анжу. – И ты здесь? Зачем пришла? - Я… я услышала крики… - пролепетала девочка. – Мне стало страшно за Эми… Эйвери рывком подскочил к дочери и, схватив её за руку, потащил прочь из комнаты. - Идём, идём отсюда! – голос его дрожал. - Что с Эми… - плакала Анжу. – Где она? - Тебе этого лучше не знать! – отрезал Эйвери. - Что это за Врата? – не унималась Анжу. – Когда вернётся сестрёнка? - Никогда! – в голосе Эйвери звучала боль. – Она никогда не вернётся! Анжу почувствовала, что ноги становятся ватными, а голова наполняется туманом. - Анжу? – Эйвери почувствовал, что дочь падает на пол, и схватил её на руки. – Анжу! Очнись! Сквозь ускользающее сознание Анжу видела встревоженное лицо отца. «Папа… - прошептала Анжу одними губами. – Мама… останови её, или будет поздно…». Но отец, судя по всему, её не расслышал. - Когда я очнулась, было уже утро, и я лежала в своей постели, а отец сидел рядом и вытирал мне лоб мокрым полотенцем, – прошептала Анжу. – Он всю ночь не отходил от меня и даже не думал о маме. Он был слишком разозлён на неё. Ведь она ослушалась его приказа, даже его просьбы, и в итоге из-за неё исчезла Эми, - девочка запнулась. – Когда я окончательно пришла в себя, я сказала, что чувствую, что с мамой что-то случилось. Мы пошли в её комнату и нашли письмо на столе. Она писала, что попытается вернуть Эми и просит его простить её, если она не сможет этого сделать. А в лаборатории… - из глаз Анжу хлынули слёзы. – В лаборатории мы нашли их тела. Мама лежала, прижав к себе Эми, и обе были мертвы. Она, видимо, пыталась вернуть её из-за Врат, и вот… Отец поседел буквально за неделю, а я до сих пор ношу только чёрное… И Эми любила скрипку, поэтому я играю время от времени… - Ужасно… - Ал и сам почувствовал, как слёзы текут из его глаз против его воли. – Я только сейчас подумал... Ведь отец ушёл из дома, когда мы с братиком были ещё совсем маленькими. А мама не разбиралась в алхимии и конечно не препятствовала нашему увлечению. А мы часто проводили в лаборатории отца и мама не мешала нам. Я вот подумал, а что если бы мы сделали с собой что-нибудь ещё при жизни мамы? Она бы не простила себя за то, что не уберегла нас… И, я только теперь понял, что если бы мы вернули маму к жизни ценой своих жизней, она была бы не рада этому… Как же мы были глупы… - Вы не могли знать всей опасности. Вам же было десять и одиннадцать лет, верно? Да и рядом с вами не было никого, кто мог бы рассказать вам об опасных разделах алхимии. - Учитель Изуми предупреждала, намекала нам. Но мы не хотели слушать… - пробурчал Ал. - Но она же не была вашей матерью, - вздохнула Анжу. – Я и сама не всегда воспринимаю советы посторонних. Даже если эти люди мне дороги. И всё-таки, одно дело, когда такие ошибки совершают дети и молодые, неопытные люди, а другое дело, когда их совершают взрослые. Моя мама была взрослой женщиной, и она должна была понимать уровень риска. Тем более, что отец предупреждал её. - Но как же тогда быть мне? Ведь твой отец и меня предупреждал. Значит, мне нельзя пытаться вернуть братика… - После того, как я увидела те Врата, я не только могу применять алхимию без алхимического круга, - Анжу уже пришла в себя после нахлынувших воспоминаний, и её голос снова стал ровным и спокойным. – Моя интуиция сильно обострилась. Я чувствую, когда то или иное событие закончится хорошо или плохо. В случае с тобой я твёрдо уверена, что всё обойдётся. Если бы я чувствовала, что тебе не стоит этого делать, я бы так и сказала тебе. - Надо же… - хмыкнул Ал. – Интересно, почему тогда братик не обладает такой интуицией? - Видимо, он получил другие знания… - пожала плечами Анжу. – Он, судя по всему, увидел другой мир. Как бы там ни было, - вздохнула девочка, – я бы хотела, чтобы Эми и мама были снова с нами… Отец тоже винит себя в том, что и мама погибла. Он говорил, что если бы он не побил её и не накричал, то хотя бы она была бы с нами… - Ты что, хочешь вернуть их? – удивился Ал. – Не думай об этом! Это невозможно! Мы с братиком сломали себе жизни, пытаясь вернуть маму… - Я не пытаюсь вернуть их к жизни. Я знаю, что это невозможно… И знаешь почему? Я была в Ксинге примерно год назад. Местные люди верят в реинкарнацию. Переселение души в новое тело после смерти. Когда человек умирает, его душа возрождается в новом теле. И это будет уже другой человек. Конечно, он может быть похож на своё прошлое воплощение. Но может и отличаться. У него может быть другой характер, другая внешность и даже другой пол... Когда я узнала это, то поняла, почему алхимия не может вернуть к жизни умерших. Как можно вернуть душу в старое тело, если у неё уже есть другое тело? Разве что убив того нового человека и силком переселить его душу назад. Но это будет уже другой человек. Ибо душа не помнит ничего о своей прошлой жизни. Правда, в Ксинге я встретила девочку, которая попала в железнодорожную аварию, и после этого к ней стали приходить воспоминания о прошлой жизни. Правда, она так и не могла понять их значения. Так вот, даже философский камень может воскресить человека только в том случае, если он умер совсем недавно, и его душа ещё не успела возродиться. Поэтому тебе удалось вернуть своего брата, а ему вернуть тебя. - Это интересно… Значит, поэтому Такеру так и не удалось вернуть Нину даже с помощью философского камня? Потому, что душа Нины уже возродилась… - Да, – подтвердила Анжу. – И если бы вы с братом отдали свои жизни, чтобы вернуть вашу мать, всё равно получился бы гомункул. Или же душа одного из вас вселилась бы в воссозданное тело вашей матери. Но это была бы не ваша мать. После этих слов Ал задумался. «Значит, всё с самого начала было напрасно… - мальчик с силой сжал сидение под собой. – Какими же мы были идиотами! И ведь учитель намекала нам на это, а мы не поняли! Мы возомнили себя умнее других, и вот что вышло…».