Luminosity - Сияние разума

Когда мы вернулись в Норвегию, Джанне уже была сделана операция по извлечению яйцеклеток; её зиготы поместили в морозильную камеру рядом с моими. Я решила воспользоваться одним из общих компьютеров вместо того, чтобы бежать в коттедж к своему ноутбуку. На почте обнаружилась куча писем от моих родителей и Рейчел и один ответ от Анжелы, в котором говорилось, что она передала новости всем друзьям, и они желают мне удачи. Рейчел прислала мне очень депрессивное письмо. Эмили и Ли подрались. Этого хватило, чтобы Эмили наконец перестала колебаться в своем отношении к Сэму. Она бросилась прямо ему в объятия, на пару дней оставив Клэр на попечении энергичного Квила. (Клэр провела неделю дома с родителями перед тем, как снова отправиться к тёте Эмили; разлука сделала Квила очень несчастным, но не причинила ему физического вреда, и он снова оживился, когда Клэр вернулась.) Ли рассвирепела. Она ввязывалась со всеми подряд в драку, — обычно со своим братом, но все волки в стае хотя бы раз вступали с ней в схватку, кроме Рейчел (которая могла приказать ей успокоиться) и Сэма. Быстрое излечение предотвращало дважды преданную Ли от больших проблем со здоровьем, но не делало ее менее невыносимой для окружающих. Когда Сэм превращался в волка, она становилась человеком. Она любой ценой избегала обмена мыслями с ним. Она оставалась изолированной от всех, кроме своей матери, которая переживала несравнимую боль. Рейчел поручила Ли протестировать диапазон стаи, и та пробежала аж до Канады (не рядом с Денали, к счастью). Не было никаких заметных задержек, помех или потерь точности при передаче мыслей. Она не сможет сбежать подальше от мучений. Даже если бы она тщательно избегала прямого ментального контакта с Сэмом, она получила бы его опосредованно через других волков в стае. Я поблагодарила Рейчел, попросила извещать меня о новостях и напомнила ей, чтобы она дала мне знать в случае, если ей или стае что-нибудь понадобится. У меня не было никаких дельных мыслей по поводу ситуации с Ли, Сэмом и Эмили, кроме чувства неясной вины. По крайней мере, замужество Бэкки было в безопасности — так как запечатлиться могут только мужчины-волки — если только не накопятся другие стрессовые факторы: ее активация, переезд, уход мужа с работы, — и не развалят их брак сами по себе. Я написала обязательные письма родителям, но у меня не было новых европейских стран, чтобы о них рассказывать; я написала, что мы в Норвегии и пока думаем, куда поехать дальше. Я подтвердила Чарли, что не собираюсь возвращаться в Форкс — или, в этом случае, в Штаты — и посещать старшую школу в новом учебном году. Закончив со входящими, я мысленно пробежалась по списку проектов и обнаружила, что сейчас самое время начать выстраивать иммунитет к Джасперу, чтобы посмотреть, смогу ли я улучшить свою силу подобным образом. Я закрыла глаза и постаралась перестроить своё мышление. Мне говорили, что он работает на физическом уровне. Дыхание, пульс, возможно, гормоны. Но он может одинаково работать и с вампирами, и с людьми. (Как правило, лучше у него получалось именно с людьми, но это потому, что их эмоции были слабее и гибче, а не потому, что он слишком сильно на них воздействовал.) У вампиров нет пульса. Вампиры могут перестать дышать в любой момент. Ни один из этих факторов не был существенным для меня при ощущении каких-либо эмоций. Если у нас были гормоны, было не ясно, как они могли действовать — что могло заставить их работать, если не было кровотока, который мог их перемещать? Из того, что мне рассказали, Джаспер не работал напрямую на каждом из этих физических сигналов, и не говорил сам себе: «а сейчас я замедлю сердцебиение этому объекту». Он ощущал эмоции и манипулировал ими напрямую. В то время как он думал, что его сила работает на физическом уровне, он не взаимодействовал этим же образом с собственной силой. Так что было весьма странно, что у меня с самого начала не было иммунитета к его силе. Возможно, она работала на границе моих возможностей, и слабое осознание того, что я делаю, в данном случае работало против меня. Возможно, если я просто лучше сосредоточусь... “Мои эмоции — это часть моего разума, — подумала я. — Как и мои осознанные мысли, которые Эдвард не может слышать, а Аро не может прочесть. Как и мои ощущения, который Джейн и Алек не могут изменить. Как и мой личностный статус, который Гарри не может засечь. Эмоции относятся к разуму значительно больше, чем электрические импульсы, которыми Кейт не может меня ударить”. Я повторила это про себя несколько раз, а затем дверь распахнулась. Я открыла глаза; на пороге стоял напуганный Джаспер. * * * Он смотрел на меня так же, как и Гарри, словно со мной было что-то не так. — Сработало? — мягко спросила я. — Белла, что, чёрт возьми, ты сделала? — потребовал от меня ответа Джаспер. Эдвард показался за его спиной и протиснулся вперед, чтобы стоять между нами, и это было тревожным сигналом, значит, от Джаспера исходила опасность, о которой Эдвард знал благодаря своей силе. — Ну, — протянула я, переводя взгляд с Джаспера на Эдварда, — мне казалось странным, что ты можешь чувствовать мои эмоции, поэтому я просто… немного поразмыслила над этим... Джаспер смотрел на меня так, словно я оказалась каким-то гротескным вампирообразным роботом, оказавшимся в “зловещей долине”[1] похожести на личность. — Я не могу больше ничего от тебя почувствовать, — выдавил Джаспер, — словно вместо тебя — дырка в воздухе. — Я сожалею, что из-за этого со мной сложно находиться рядом… — я смотрела на шрамы Джаспера. Он был очень, очень страшен в гневе. Чтобы получить столько шрамов, множество вампиров должно было пытаться и потерпеть поражение при попытке его убить — и примерно столько же, должно быть, умерло в процессе этой попытки. — Выключи это, — потребовал Джаспер. — Я не уверена, что смогу, — честно сказала я. — Джаспер, успокойся, — проговорил Эдвард мягким опасным голосом. — Было уже достаточно паршиво, когда оно касалось только тебя, Эдвард! — взревел Джаспер. — Не думай, что я забыл, как это приводило тебя в бешенство, потом Элис начала терять её, а теперь я не могу получить от неё ни грана эмоций, — а ведь мы полагаемся на свои силы, чтобы обезопасить себя! У меня был соблазн сделать едкое замечание о том, какую огромную работу проделывает моя сила, чтобы защитить меня от опасности, но мне не казалось, что это будет уместно; конечно, Джаспер больше не мог волшебным образом чувствовать мои эмоции, но раньше он не был для меня угрозой, а теперь вполне мог ею стать. Я буду держать рот на замке и позволю Эдварду с ним разобраться. — Это Белла, — напомнил Эдвард Джасперу спокойным холодным тоном, всё так же отгораживая меня от него. — Она моя жена, твоя сестра, тебе не нужно следить за ней или манипулировать её эмоциями, чтобы защитить нас. Она — одна из нас. — Она всё ещё новообращенная, — заметил Джаспер, ухватившись за соломинку. — Она необычная новообращенная, и ты знаешь это, — с нажимом сказал Эдвард. — Успокойся. Сейчас же. Джаспер зарычал. Где Элис? Почему её не было здесь, чтобы удержать своего мужа, ведь он слушался её? Неужели Рейчел собиралась снова прислать мне письмо, поэтому Элис не могла сейчас увидеть нашу комнату? Я взмахнула рукой и закрыла программу, ни Джаспер, ни Эдвард не стояли ко мне лицом, чтобы увидеть сообщение, но краем глаза я его заметила. Никто явно не отреагировал на мое действие. Разумеется, спустя четыре напряжённые секунды за спиной Джаспера показалась Элис. — Джа-ас, — укоризненно сказала она, касаясь его руки. Он незначительно расслабился, но не посмотрел на неё. — Выключи, — снова прошипел он сквозь зубы. — Я не знаю, смогу ли я, — повторила я. — Попробуй, — настаивал Джаспер. Я набралась храбрости и помотала головой. Даже Элис казалась удивлённой, но по Эдварду было видно, что он этого ожидал. — Почему? — глухо спросил Джаспер. — Белла, я не могу даже… Мне кажется, что ты что-то вроде робота, я не получаю от тебя отклик о равнодушии или о похожих нейтральных эмоциях, на твоем месте — пустота. Ты исчезла. — Я понимаю, — сказала я тихо. — Но я пытаюсь расширить действие своего щита, а не уменьшить его. Кроме того, — осторожно добавила я, — разве ты бы поверил мне, если бы я попробовала, а потом сказала, что не могу? Джаспер зарычал на меня, а кулаки Эдварда сжались. Элис нервно переминалась с ноги на ногу. — Джас, милый, — сказала она, дёргая Джаспера за руку, — не стоит из-за этого драться. Он сделал один большой шаг назад, затем отвернулся и позволил Элис увести себя вниз по лестнице и затем из дома. Эдвард не расслаблялся до тех пор, пока спустя секунду я больше не могла их слышать. Затем большая часть напряжения в нём схлынула, и он повернулся ко мне, опустившись на одно колено, чтобы обнять меня, пока я сидела за компьютером. — Я не думала, что он так отреагирует, — пробормотала я, обвивая Эдварда руками. — Я тоже, — сказал Эдвард. — Или я предупредил бы тебя, когда ты впервые об этом обмолвилась. Но я должен был догадаться. Он очень чувствителен к окружающему его эмоциональному климату, и он никогда не встречал никого, кто бы не откликался... Некоторые люди более или менее устойчивы к активной составляющей его силы, и он мог бы перенести это, если бы у тебя было так же, но с в случае с пассивной стороной для тебя нет безопасных вариантов. — Это как у Гарри, — сказала я, — но хуже... Я ведь не живу с Гарри. Эдвард поднялся и поцеловал меня в макушку. — Ты вообще-то и с Джаспером формально не живешь. У нас есть свой дом. Я кивнула и встала. — Думаешь, он привыкнет? — спросила я, когда выходила с Эдвардом из комнаты с компьютерами и спускалась вниз по лестнице, чтобы направиться к нашему коттеджу. — Думаю, да, — успокаивающе сказал он. — Элис поможет. Она испугалась, когда ты в первый раз исчезла из её поля зрения, но приняла это намного спокойней, чем Джаспер, когда удостоверилась, что ты в безопасности. — Но она каким-то образом всё ещё может меня видеть, — заметила я. — Это правда, — сказал Эдвард немного встревоженно. — Я не понимаю, почему... Всех остальных — если ты блокируешь, то блокируешь полностью. — Хм, — протянула я. Если бы я принялась специально рассуждать об этом, то могла бы обмолвиться о настоящей причине неоднозначности видений Элис. Я могла попробовать расширить действие щита и на ее способности, но она была слишком полезна — если она совсем не будет видеть меня, я потеряю очень много информации. И я правда не знала, могу ли я отключить свой щит или его часть. Эдвард начал строить предположения за меня. — Я предполагаю, что только некоторые видения значительно влияют на твоё мышление и его последствия, — сказал он. — Я не заметил никаких закономерностей в том, что Элис видит или не видит, но я не могу сказать, о чём ты думаешь. Я пожала плечами. А потом у меня зазвонил телефон. * * * — Привет, Белла! — прозвучал веселый голос с ирландским акцентом, когда я подняла трубку. — Мэгги? — спросила я озадаченно. — Это я! Я пыталась дозвониться до тебя целую неделю! — Я была в месте с паршивой связью, — ответила я. Джунгли были именно таким местом. Я могла заряжать телефон во время случайных остановок в городах с общедоступными розетками, но это не значило, что каждый мог связаться со мной, не оставляя сообщения. — Я могла позвонить Карлайлу или ещё кому-нибудь, но я подумала, что если ты не отвечаешь, значит, у вас в ковене какие-то проблемы, — сказала она. — Только я и Эдвард отсутствовали; все остальные были дома, — сказала я. — Но сейчас все мы дома. О чём ты хотела поговорить? — Ну, — сказала Мэгги, — я хочу вас навестить. Я удивленно моргнула, и Эдвард, который мог легко слышать обе стороны беседы, сделал то же самое. — Ты хочешь навестить нас? — переспросила я. Не думаю, что я не расслышала, но было трудно нарушить условие: когда очень удивлен, нужно подтвердить удививший факт. — Да! — живо ответила Мэгги. — Только я одна, без Шивон и Лиама. — Э-э, Мэгги, но мы на самом деле не можем позволить людям пропадать рядом с тем местом, где живём, — сказала я. — Нет, с этим всё в порядке, — ответила она. — Я съела барсука на прошлой неделе и, думаю, я поняла, как это делается. — Всё не так просто, — продолжила я. — Один барсук, при условии, что ты питалась людьми почти целый век, не сделает тебя вегетарианцем за одну ночь. По правде говоря, я думала, что она достаточно опытна, чтобы замести следы при охоте, даже если она снова станет питаться людьми. Но Джанна всё ещё жила с нашей семьей. — Я всё равно не буду охотиться на людей на вашей территории, — сказала Мэгги. — Это же очевидно. Я могу отправиться в Швецию или ещё куда-нибудь, когда буду голодна, если решу, что животные — не для меня. Которые, как я думаю, не очень-то мне по вкусу, я имею в виду, кровь барсука, фу, гадость, но не так чтобы уж вообще плохо, и он точно не был моей возможной парой, правда ведь? — Правда, — с сомнением ответила я. — Хм, ну, я не могу запретить тебе нас навестить, но... эм... Мэгги, у меня есть... человек-питомец. Я не знала, как ещё правдоподобно обобщить ситуацию для того, кто думал о людях так же, как привыкла думать Мэгги. — Тебе нельзя будет её съесть. Я не думаю, что могу доверять тебе в её отношении. — У тебя есть человек-питомец? — спросила Мэгги, радостно взвизгнув от причудливости этого сообщения. Рене могла бы так же воскликнуть, узнав, что у кого-то есть сахарный планер или домашняя лисица. — Она не совсем питомец, но она живёт здесь, и, в общем, Аро отдал её мне, и я не могу отпустить её и... Это очень длинная история, — сказала я. — Но она совершенно точно не для еды, и я не знаю, могу ли я ожидать от тебя, что ты гарантированно её не съешь. — Я гарантированно её не съем, — поклялась Мэгги. — До барсука я тоже вполне справлялась, питаясь только мужчинами. Женщины больше не кажутся мне похожими на еду, ты ведь понимаешь, о чём я? — судя по ее голосу, она была весьма довольна собой. — Целых две причины, почему я не съем твоего человека. Так что я не трону твоего питомца, Белла, всё в порядке! — Хорошо, — сказала я, пожав плечами. Я собиралась рассказать об этом Иларио, но он всё равно практически постоянно наблюдал за Джанной; у него не возникнет существенных неудобств в роли её телохранителя. — Тогда я дам знать остальным, что ты собираешься нас навестить. — Скоро увидимся, Белла! — попрощалась Мэгги. Я повесила трубку. — Это, — заметила я, — будет интересно. * * * Иларио очень обеспокоился, когда я сообщила ему о прибытии Мэгги. Он ощетинился, когда я сказала, что назвала Джанну своим “питомцем”, однако саму Джанну это не особо волновало — в любом случае, это было на шаг дальше от Вольтури. Но Иларио сказал, что будет наблюдать за Джанной и проследит за тем, чтобы Мэгги не пыталась её съесть. — Если, — добавила я, — что-нибудь случится, — хотя я не думаю, что случится, Иларио, но если... ты должен будешь задержать дыхание. Я почуяла человеческую кровь на Амазонке, и это было... Я не была к этому готова. Ты тоже не готов. Если надо будет, отвлеки Мэгги от Джанны до прихода подмоги, но не дыши. Он принял инструктаж всерьёз. Эдвард сам нашёл Джаспера и Элис и рассказал им всё, чтобы дать эмпату больше времени побыть вдали от моего безэмоционального присутствия. Я предупредила Карлайла, Эсме, Розали и Эмметта. Карлайла, похоже, впечатлило, что я добилась того, что вампир-не-вегетарианец зашёл так далеко и попробовал съесть животное, хотя я не была уверена, насколько это было следствием моих действий и насколько — врожденного любопытства Мэгги. Эмметт был разочарован, что Мэгги будет одна, так как она не была настолько же интересным партнером в спарринге, как Шивон. Мэгги прибыла в четверг, большую часть дороги она проплыла, а затем вскарабкалась на ближайший фьорд. Её кудри были всё ещё влажными, когда она нашла наш дом. Розали была на крыше и увидела её приближение первой, но все уже были в курсе, когда она вошла во двор, я ждала, чтобы поприветствовать её, а Иларио остался внутри, с Джанной. — Привет, Белла, — проговорила мне Мэгги с широкой улыбкой на лице. Её глаза были ярко-золотыми, этого следовало ожидать, если она не ела человеческой крови после барсука. Животное, вероятно, она съела совсем недавно, золото её глаз было мягким и не потемнело от голода, так что, возможно, что это был барсук, человек, потом какое-то другое животное. У меня не было никакого способа это проверить. — Привет, Мэгги, — отозвалась я. — Хм, добро пожаловать в наш дом. — У вас большой дом, — заметила она. — Я думаю, здесь вас много. Твоя питомица тоже живёт здесь или ты пристроила её где-то в другом месте? Она разглядывала всё с чуть большим рвением, чем это было необходимо, вертела головой, чтобы посмотреть на то, что попадало в ее периферическое зрение, и вставала на цыпочки, чтобы улучшить кругозор. Она была возбуждена и выглядела на пару лет моложе своего физического возраста. (Когда она не двигалась, я, с поправкой на вампиризм, предположила, что ей было двадцать пять, когда её обратили.) — Она живёт в этом доме, — объяснила я. — Эдвард и я живём в своём коттедже, в той стороне, — я махнула в соответствующем направлении. — Все остальные обосновались здесь, включая Джанну. Это её имя. — Джа-н-на, — протянула Мэгги, пробуя слово на вкус. — Мило. Я хочу услышать твою длинную историю о том, как у тебя оказался питомец-человек. Это так странно, я раньше никогда не слышала, чтобы у кого-то было что-то подобное. Я начала очень сильно сожалеть о том, как описала Джанну. — Она не совсем питомец, — сказала я. — Просто у меня возникнут проблемы с Вольтури, если я её отпущу, так что пока она живёт здесь. — Но я всё равно хочу услышать эту историю, — Мэгги была непреклонна. И я ей всё рассказала, хотя и пропустила настоящую причину, почему я выбрала Джанну в качестве суррогатной матери; пускай для посторонних это лучше звучит как моё сильное внутреннее желание, чем способ спасти ей жизнь. Я привыкла к мысли, что в будущем у меня будет ребенок, но когда я сказала это впервые, это был не лучший из моих планов, и Мэгги не обязательно было об этом знать. Даже если я была восприимчива к её способности, она не могла отличить ложь от недомолвок. Ирландская вампирша была в абсолютном восторге от всей истории. — Это так мило! — воскликнула она, когда я объявила об окончании рассказа. Я решила, что будет разумно проверить, сможет ли Мэгги сказать, когда я лгу о чём-то, о чём никто, даже моя семья, не заподозрит. — Она выглядела по большей части напуганной, а не милой, когда я сказала ей, что забираю её домой, — сказала я. — Но когда я успокоила её, ей нужно было всего двадцать минут, чтобы собраться. Восемнадцать, но Джанна не засекала время и не помнила, сколько было в точности. Мэгги только дёрнулась. — Это много, — заметила она. — Для человека — нет. Я думаю, она оставила кое-что после себя, она собиралась в большой спешке. — Вольтури совершенно точно запугали её, — проворковала Мэгги. Словно она разговаривала с котёнком, которого можно было успокоить с помощью ласки. Хотя я предположила, что котёнок не найдёт ласку вампира успокаивающей; животные ненавидели находиться среди вампиров. — Да, — подтвердила я. — Такое случается, когда люди, которым ты не можешь противостоять, пытаются подстроить твою смерть. — Я хочу с ней встретиться, — уверено сказала Мэгги. — Я не думаю, что это хорошая идея... — начала было я. Я не объяснила её братский статус Иларио; всё, что Мэгги знала — в нашем ковене были четыре пары, плюс ещё один новообращённый неизвестно откуда и домашний питомец — Джанна. — Я же говорила, что не собираюсь её есть! — перебила Мэгги, и я стиснула зубы. — Не перебивай меня! — отрезала я. — Это хороший способ, чтобы сильно меня достать. — О, — изумилась Мэгги, широко распахнув глаза. — Извини. Но я правда не собираюсь её есть. Почему ещё это может быть плохой идеей? — Потому что Иларио — это тот новообращенный — такое, скорее всего, не понравится. Он очень оберегает её, — объяснила я. — И он знает, что ты не была вегетарианцем всю жизнь. Он даже себе почти не доверяет рядом с ней, а он ни разу не съел человека после обращения в июле. — Они пара или что, если он ее оберегает? — спросила Мэгги. — Как ты и Эдвард, до того, как тебя обратили? — Нет, он её брат, — ответила я. — Он умирал, и она хотела спасти его, так что мы привезли его сюда и обратили. — О-о-о, — умилилась Мэгги, очевидно, найдя такие подробности совершенно очаровательными. — Но она твоя. Аро отдал её тебе, а не ему. Так что я могу встретиться с ней, если ты разрешишь, верно? Я устало провела рукой по волосам. — Она не мой питомец, на самом-то деле, — сказала я. — Я не управляю ею или что-то вроде этого. — Тогда и её брат не должен, — резонно заметила Мэгги. — Почему ты не спросишь её, хочет ли она встретиться со мной? Почему... У меня не было готового возражения. Я услышала внутри Элис, которая спрашивала Джанну, хочет ли она познакомиться с Мэгги; конечно, наш разговор слышали все, кроме самой Джанны. Я слышала, как Джанна колебалась, а Мэгги — суетливая, подвижная, которая постоянно вертела головой — застыла на месте. Джанна, наконец, ответила: — Ну тогда ладно. Иларио проворчал, а Мэгги улыбнулась... Моя питомица вышла в заднюю дверь, под пристальным наблюдением брата... А Мэгги только в изумлении уставилась на неё. * * * Джанна быстро застеснялась под пристальным вниманием Мэгги и покраснела, отступив немного за спину Иларио. Тот тоже уставился на Мэгги и начал издавать тихое рычание. Взгляд Мэгги метнулся к Иларио и стал возмущенным. Она наклонилась, пытаясь увидеть за ним Джанну, но он встал у неё на пути, и Мэгги издала скулящий звук. Затем она повернулась ко мне. — Я буду драться с тобой за неё,— сказала она. Пару секунд стояла тишина, пока все осмысливали сказанное. Остальные члены семьи вышли из дома, чтобы посмотреть, что происходит. — М-м-м, — блеснула красноречием я. Иларио зашипел. — Или ты просто можешь отдать её мне, если не хочешь драться, — предложила Мэгги. — Нежелание драться всего лишь... только часть проблемы с тем, чтобы отдать её тебе, — сказала я. Мэгги, казалось, не заполнила пустующие пробелы в моей фразе, так что я пояснила: — Я знаю, что использовала слово "питомец", когда впервые обмолвилась тебе о ней, на самом деле я не должна была так говорить, я просто сократила долгую историю, почему она живёт с нами, и которую я только что тебе рассказала. История эта, если ты помнишь, включает в себя часть о том, что я не могу её отпустить. К слову, ей не дали и попытки, мы — и я, и она, — испортим отношения с Вольтури, если они объявятся и разнюхают о том, что я хотя бы не приглядываю за ней. Даже если бы она на самом деле принадлежала мне, и я бы распоряжалась ею как мне угодно, есть ещё Иларио, — я указала на него, — он привязан к ней. Я не думаю, что ему сильно нравится идея, что ты завладеешь его сестрой. Скорее всего, он не будет противиться Джанне, если она сама захочет уйти, мне придется самой останавливать её, но пока она не возражает, он — её защитник. Иларио снова зашипел на Мэгги, подтверждая мою догадку. — Но я хочу её, — сказала Мэгги, словно ничего из того, что я ей говорила, не было принято к сведению. К этому моменту все обитатели дома разбрелись по лужайке перед домом, наблюдая за разворачивающейся сценой. Эдвард повернулся к Элис: — Я был настолько же ужасен? — спросил он. — Гораздо хуже, — спокойно заметила Элис. — Хм? — Мэгги посмотрела в их сторону. Элис только улыбнулась, олицетворяя воплощенную невинность; Эдвард обогнул Иларио и Джанну, чтобы встать рядом со мной. Джанна выглядывала из-под руки Иларио, чтобы увидеть Мэгги; это означало, что Мэгги тоже могла её видеть, и на несколько секунд их взгляды встретились. Джанна смутилась, зелёные глаза заморгали чаще, чем обычно, а к щекам постепенно возвращался румянец. Руки Мэгги потянулись к её собственному лицу и сомкнулись под подбородком, чтобы подчеркнуть выражение на её лице, отчасти отражающее восхищенное желание обладать, а отчасти… какую-то обеспокоенность, возможно, из-за попадания в незнакомую ситуацию. Или она была в замешательстве из-за своего желания, чтобы я отдала ей Джанну, несмотря на то, что в причине она была уверена. — Я не понимаю, — сказала Джанна мягко. — Ты такая красивая! — воскликнула Мэгги, впервые обращаясь к Джанне напрямую. Румянец Джанны стал ярче, а Мэгги переминалась с ноги на ногу, будто сдерживая порыв броситься вперед и схватить объект своего внимания. Она посмотрела на меня. — Я хорошо позабочусь о ней, — заявила она умоляюще. Иларио, похоже, тоже начал приходить в замешательство. Он слегка повернул голову, чтобы видеть Джанну, на его лице было непонятное выражение. — Напомни мне, — медленно протянул он на итальянском, — как это... на самом деле... работает. Я думал, она пыталась получить разрешение на то, чтобы выпить твоей крови, но... Джанна отшатнулась от брата, сделав два шага назад. Похоже, Мэгги не понимала итальянский, но когда она увидела, что Джанна покидает защиту Иларио, она жадно протянула к ней руки, словно ожидала, что Джанна устремится к ней. Но она так не поступила; вместо этого она попятилась к Карлайлу и Эсме, которые были рядом с домом. Иларио даже не двинулся, когда она начала отдаляться от него, только стоял на месте, он выглядел потрясенным. Мэгги опустила руки. — Что происходит? — спросила она потерянно. Иларио развернулся и пошёл на выход из двора мимо меня и Эдварда. — Присмотрите за сестрой, — сказал он сквозь зубы, когда проходил рядом с нами. * * * — Я не говорила ему, — с отчаянием призналась Джанна. Розали и Эмметт весьма настойчиво предложили Мэгги присоединиться к ним для прогулки, а Элис и Джаспер искали Иларио, чтобы успокоить его, пока остальные разговаривали с нашим гостем-человеком внутри дома. — Это… это казалось не самым важным, я ни на кого не обращала внимания, да и не искала, я не хотела, чтобы в наших отношениях с братом возникали споры по поводу гражданских свобод, пока не возникла такая необходимость… так что… он не знал. — Он удивился, — заметил Эдвард. — Я думаю, что он это переживёт, но для того, чтобы всё узнать, сейчас было не лучшее время. — Такое чувство, как будто я тайно встречалась с девушкой, и он застукал нас вместе, но это же не так! — воскликнула Джанна. — Я никогда не видела Мэгги до сегодняшнего дня! — Я не думаю, что Мэгги хотела навредить тебе, милая, — успокоила Эсме. — Она тоже не знала. — И всё-таки, — подытожила я, — нам нужно разобраться, что с ней теперь делать. И, Джанна, это по большей части зависит от тебя. — Но я не знаю, — сказала Джанна. — Я почти ничего о ней не знаю, она же только появилась, — я имею в виду, она прекрасна, конечно же, да, она же вампир, но она говорила обо мне, когда я стояла рядом, словно я домашняя собачка, или что-то вроде того. И она питалась людьми, она может снова начать их есть... — Вегетарианство для нее в новинку, как и способ мышления, при котором обычные люди тоже считаются личностями, — мягко заметил Карлайл. — Но если кто и сможет держать её в узде, то только ты, Джанна. — Слишком большую ответственность вы хотите на неё возложить, — сказала я. — Джанна, если Мэгги убивает людей, это она их убивает, а не ты. Она съела своё первое животное, не зная, что ты существуешь; и если она съест своего восьмитысячного человека, зная, что ты существуешь, ты не будешь более виновата в его смерти, чем в смертях предыдущих семи тысяч девятьсот девяносто девяти человек. Или неважно скольких. Джанна молча кивнула, Эсме похлопала её по спине, ободряюще улыбнувшись. — Это значит, — продолжила я, — что если ты хочешь быть с ней, или хотя бы попытаться, или ещё что-нибудь — это должно происходить здесь или, по крайней мере, там, где неподалеку будем мы с Эдвардом. К настоящему времени мне пришлось дважды навестить Вольтури без всестороннего предварительного планирования. И если я снова случайно встречусь с ними в ближайшие десять месяцев, я не хочу, чтобы я или кто-то другой умер по причине того, что мой “подарок” от Аро переехал в Ирландию. Это было одной из причин, почему мы оставили тебя здесь, в окружении людей, которых Вольтури знают как наш ковен, по известному им адресу, когда сами поехали в Южную Америку; отправить тебя с Мэгги — это совершенно другое дело. — Я понимаю. Я не собираюсь никуда бежать, — ответила Джанна. — Я слышала, как они проводят свои “суды”... И не хочу быть подсудимой. — И я, со своей стороны, собираюсь резко протестовать против толерантности к не-вегетарианцам в нашей семье, как, например, Денали мирились с поведением Лорана. У нас ситуация не такая, как там: Джанна всё-таки человек и не подвержена тем же импульсам. Она не впадёт в ярость, если с Мэгги что-то случится, верно? — спросила я, смотря на Джанну. — Если я выйду на улицу и увижу, как Мэгги похищает кого-то из норвежцев, закусывает ими, а некоторые из них ещё живы и их можно спасти, тебя устроит, если я нападу на неё, чтобы заставить её уйти? Джанна кивнула, правда, выглядела при этом бледновато. — Итак... Если Джанна решит дать Мэгги шанс, ты предлагаешь де-факто сделать её частью семьи, пока она не сорвётся? — спросил Эдвард. — Не то чтобы "не сорвётся"... это может случиться с каждым из нас. Это ужасно, и нам нужно избегать срывов. Но если это однажды случилось, не обязательно, что по одному срыву можно предсказать будущее поведение вампира подобного Мэгги, который раньше питался людьми. Если она сознательно снова решит их есть — тогда конец. Эдвард кивнул: — Хорошая новость состоит в том, что Мэгги очень надёжна в своих обещаниях. Её способности не пришли из ниоткуда, у неё большое уважение к правде, и она гордится тем, что честна и держит обещания. — Отрадно слышать, — сказала я. — Но это при условии, если Джанна решит, что готова к этому. Ты не обязана, Джанна, — сказала я ей. — Ты можешь как принять, так и отвергнуть Мэгги — сейчас, или позже, или когда захочешь. Я не уверена, что случится, если ты обратишься в вампира и не увидишь её после обращения, но пока всё в твоих руках — как и обращение, если уж на то пошло, но лично я бы рекомендовала тебе попробовать, если тебе не совсем наплевать на Мэгги. Но ты не обязана это делать. — Спасибо, Белла, — тихо поблагодарила Джанна. * * * Эдвард и я пошли искать Мэгги. Она всё ещё была с Эмметтом и Розали, они стояли рядом и имели при этом соответственно удивленный и скучающий вид, пока наша гостья сидела на краю фьорда и уныло смотрела на воду. Когда мы приблизились, Мэгги тут же оживилась и вскочила с места. — Что она сказала? Могу я поговорить с ней? — Она ещё не приняла решение, — спокойно ответила я. Мэгги практически подпрыгивала на месте от расстройства. — Это нечестно! Всё не должно быть так сложно! Когда Шивон нашла Лиама, ей не пришлось долго убеждать его оставить свой ковен и даже сразиться с ними, не говоря уже о том, чтобы вообще быть вместе! Почему она должна оставаться человеком? Ты разве не можешь обратить её и сделать всё намного проще? — Не сейчас. Я не могу, — ответила я. — Она не сможет вынашивать ребёнка, если станет вампиром, о чём я тебе уже говорила, а это она обязана сделать, если Аро собирается остаться в стороне от ещё одной смерти. В любом случае, она и это тоже решит сама, если захочет обратиться. Раньше эта идея ей нравилась, но если она будет думать, что ты её не волнуешь, тогда именно это может стать причиной перемены её решения. Она вцепилась пальцами в свои яркие оранжевые кудряшки и простонала: — Но она должна быть моей! Почему она не хочет меня? Разве я не хорошая? — Мне ты тоже нравишься, но Джанна имеет право на своё собственное мнение. Эмметт и Розали собирались уходить, так что с Мэгги оставались только мы с Эдвардом. Она плюхнулась на спину, словно собиралась сделать “снежного ангела” на скальной поверхности. (Я решила позже проверить, действительно ли я смогу это сделать, или усилия будут безрезультатны.) — Я не знаю, что делать! — причитала она. — Я не могу просто не обладать ею, это совсем неправильно. — Возможно, ты захочешь попросить помощи у Элис, — предложила я. — Эдварду нужны были указания, как лучше подойти ко мне, и она помогла. Но даже если она и даст тебе советы, и ты в точности им последуешь, я не могу гарантировать, что Джанна тобой заинтересуется. — Ну, и где в таком случае Элис? — храбро спросила Мэгги. — Сейчас вернулась в дом, — ответил Эдвард. — Она оставила Джаспера и Иларио наедине, чтобы они поговорили. Мэгги побежала в сторону дома, но Эдвард остановил её. — Джанна ещё не приняла решение, — сказал он. — Я бы не советовал попадаться ей на глаза, пока она этого не сделает. Элис уже на пути сюда. Мэгги надулась, но поплелась назад к краю фьорда, чтобы подождать Элис. Она появилась спустя пару секунд и заметила: — Я не думаю, что нас познакомили должным образом! Я Элис, и мне приятно с тобой познакомиться, Мэгги. — Мне тоже приятно познакомиться, — ответила Мэгги. — Что я должна сделать? — В первую очередь, — начала Элис, — не съешь кого-нибудь. Джанна великодушна, но также это значит, что она простит Беллу, если ты съешь кого-то, а Белла тебя за это убьёт — и что тогда будет? — ...видимо, я умру, — ответила Мэгги, метнув взгляд в мою сторону. На самом деле я сомневалась, смогу ли я победить Мэгги в смертельной битве один на один, так как она была намного старше и опытнее, что могло перевесить преимущества силы новообращенного вампира, но, конечно, если дойдет до боя, я буду не одна. — Да, и это никак не поможет тому, чтобы ты и Джанна жили долго и счастливо, — резонно ответила Элис. — Так что не ешь никого. И тебе правда надо поработать над тем, как ты говоришь о Джанне или обращаешься к ней — словно она неодушевленный предмет. У тебя больше свободы в действиях, чем было у Эдварда, когда он пытался ухаживать за Беллой, но эта свобода не бесконечна. Не веди себя так, словно Джанна — собственность Беллы, и не говори об этом. Не веди себя так, словно единственное препятствие, мешающее тебе забрать Джанну с собой — это Белла, или Иларио, или ещё кто-то из нас — желания Джанны тоже должны иметь для тебя значение. Постарайся подружиться с Иларио или хотя бы честно приложи к этому усилия. Джанне важно, что он думает. А он будет обескуражен сегодняшним открытием ещё несколько часов, не больше. Мэгги не присутствовала на объяснении Джанны насчёт реакции её брата, так что, когда она выразила свое замешательство, мне пришлось ей об этом рассказать. Затем Элис снова вернулась к советам. — Ты должна быть очень осторожна с ней, особенно если она разрешит к себе прикасаться, — сказала Элис. — До этого тебе не приходилось иметь дело с существами, наделенными сердцебиением, с намерением оставить их в живых, по крайней мере, с тех пор, как тебя обратили. Но ты знаешь, что их легко ранить. Проблема в том, что это очень важно, и для тебя тоже — если ты ранишь Джанну. Она хрупкая. Не сломай её. — Конечно, я буду осторожна! — воскликнула Мэгги. — Больше чем в половине вариантов будущего, после того, как она решает дать тебе шанс, она оказывается с переломанными костями или с худшими повреждениями в течение недели, — сухо сказала Элис. — В девяноста процентах будущего, где ты ранишь её до крови, ты её убиваешь, — у Мэгги отпала челюсть. — Всё не так просто, Мэгги, — Элис беспощадно продолжила: — Ты никогда не можешь перестать быть осторожной. Ты всегда, всегда должна обращать пристальное внимание, и тренировать тщательный контроль над собой. Одного промаха достаточно, чтобы повредить ей. Два промаха друг за другом — этого достаточно, чтобы ты убила её своими собственными руками. Мэгги заскулила. — Я не хочу причинить ей вред, — прошептала она. — Тогда ты должна быть осторожна, постоянно, без исключений, — предупредила Элис. — Если ты хочешь погладить её по волосам, ты должна быть уверена, что не раскроишь ей череп. Если ты хочешь подержать её за руку, ты должна быть уверена, что не сломаешь ей костяшки пальцев, и так далее. Даже если ты и не навредила ей, ты можешь легко причинить ей боль, так что это не то же самое, что держать цветок или кусок бумаги, или что-то ещё, что будет в порядке до тех пор, пока нет видимых повреждений. Тебе нельзя в порыве нежности обнять её так крепко, как только сможешь. Мэгги понурила голову. — Я понимаю. — Будущее немного укрепилось в направлении того, что она будет в порядке, — сказала Элис. — Хотя и не во всех вариантах. Мне не нужно говорить, что если ты сильно повредишь Джанне, Иларио сделает всё возможное, чтобы убить тебя, и ему при этом помогут. — Если я раню её, он обязан будет так поступить! — воскликнула Мэгги. — Но я не буду так делать, не буду, не буду! — Так-то лучше, — сказала Элис, и Мэгги немного приободрилась. — Я думаю, что запретов уже достаточно. Ей будет нравиться твоё пение, — добавила Элис с легкой самодовольной ухмылкой. Мэгги просияла. — Я могу петь. Я могу петь всё время, если она хочет. Я знаю достаточно песен, чтобы петь целый год без остановки и не повторяться. — И я предвижу, что будет очень мило, если ты позволишь ей учить тебя итальянскому, — сказала Элис. Мэгги охотно кивнула, ожидая большего, но, скорее всего, больше общих моментов в счастливых видениях Элис не было — малышка-медиум пожала плечами. — Ты не можешь уйти с ней, — напомнила я Мэгги. — Если Джанна скажет, что хочет видеть тебя рядом с собой, ты можешь поговорить с Эсме, чтобы тебе предоставили комнату. Мэгги с отчаянием посмотрела на Элис. — Что она скажет? — пискнула она. — Это все для меня в новинку. Я просто посмотрела на неё и... и мой разум заполнился множеством восклицательных знаков. Я даже не знала, что происходит, и тем более, что мне с этим делать. Я не думаю, что создала хорошее впечатление о себе. Она захочет, чтобы я ушла навсегда? Я даже не знаю, смогу ли я! — она заломила руки. — Что если она скажет мне уйти, а я даже не смогу этого сделать, и тогда Иларио убьёт меня, а потом она станет вампиром, и выяснится, что она не может полюбить никого кроме меня? Она будет навеки одна, и ей будет грустно! — А ты будешь мертва, — услужливо добавила я. — Это тоже! — сказала Мэгги. — Но я не знаю, как я смогу вернуться домой в Ирландию, когда она... она тут, рядом. — Эдвард, какие предложения? — спросила я, глядя на мужа. — Ну, Мэгги быстрее разобралась, что с ней происходит, чем я, — он мягко усмехнулся, — и у меня была сестра, чтобы заступиться за меня перед тобой. — Но может быть, ты знаешь что-нибудь, что могло бы помочь, — взмолилась Мэгги. — Я ни о чём так сильно не думаю, как только о том, чтобы всё получилось. Он поджал губы. — Когда я должен был находиться вдали от тебя, — начал он, обращаясь ко мне, но с очевидным намерением, чтобы Мэгги тоже всё слышала, — мне помогало то, что я знал, что с тобой всё в порядке. Мне… я плохо справлялся, когда у меня не было этого знания. Элис утвердительно кивнула. Я предположила, что он был совершенно выбит из колеи, когда меня похитили. — Я могу иногда звонить тебе и сообщать, в безопасности ли Джанна, даже если она захочет, чтобы ты ушла, — подбодрила я Мэгги. — Это будет... лучше, чем ничего... — сказала Мэгги с несчастным видом, отказываясь принимать как хороший исход любой из вариантов, где Джанна прогоняла бы ее прочь. Элис и Эдвард одновременно вскинули головы, и Мэгги издала тихое испуганное «и-и». — Она приняла решение, — объявила Элис.