Last Waltz

– Беллатрикс? – Мой Лорд? – почтительно опускаю голову, повернувшись. В вашем голосе напускное безразличие, но за десятилетия я научилась понимать, что за ним стоит. Впрочем, я тешу свое самолюбие. Понять вас, мой Лорд, невозможно. – Ты же не думаешь, что я не держу обещаний? Что Лорд Волдеморт – не хозяин своих слов? – Как я могла, мой Лорд?.. Наверное, мне кажется, но я вижу улыбку на вашем лице. Это подобие отношений – самое странное, что есть в моей жизни. Они сводят с ума. О нет, я заблуждаюсь. Они уже свели меня с ума, перечеркнули то, кем я была и кем могла бы стать. Я не жалею об этом. После встречи с вами, мой Лорд, мне не о чем жалеть. На пол падает черная маска. Я смотрю на вас, ожидая подсказку, ответ на незаданный вопрос. Знаком вы показываете: «Надевай», и я подчиняюсь. Плотная ткань маски на лице как вторая кожа. Ни прорезей для глаз, ни просвета между нитями – я будто мгновенно ослепла, и все чувства обострены до предела. На плечо ложится холодная рука, и я забываю, что прошли десятилетия. ...«Надевайте», – в вашем – тогда еще «твоем» – голосе звучали властные нотки. Люциус раздавал нам плотные черные повязки, и мы недоуменно смотрели на них, сминая в руках мягкую ткань. Ты сравнивал дуэль с вальсом, а соперника – с любимым партнером, заставляя нас сражаться с завязанными глазами. Никто не осмеливался пусть даже на время, но добровольно ослепить себя, лишить зрения, ощущения ложной безопасности. Никто, кроме меня. Я торопилась показать тебе, что я лучше: сильная, смелая, уверенная в себе. Поторопилась. Заклинание обожгло скулу, дразня. Я не проронила ни звука и наслала в ответ колющие чары. Раздался вскрик боли – Яксли лишился зуба, – а ты смеялся и атаковал откуда-то сбоку, бесшумный и стремительный. Мое тело украсили еще несколько царапин, прежде чем ты сказал: «Достаточно». Я рывком стянула с лица маску, размазывая по лицу кровь. Ты стоял напротив, всего в паре шагов, и в твоих глазах было что-то… похожее на одобрение. Сердце дернулось, подскочило почти к горлу, и я поспешила отвести взгляд. Игра света, только и всего. У тебя не было друзей, но были преданные сторонники. Твоя свита, мой Лорд. Родольфус, Рабастан, Люциус, Долохов, Крауч… и я. Взбалмошная эгоистичная я, замиравшая от одного звука твоего голоса. Мои мысли – открытая книга, и ты прочел ее от корки до корки, чтобы затем закрыть и больше никогда не возвращаться. Заброшенный в дальний угол учебник по нумерологии. После испытания мы всегда пили вино, смешанное с кровью и ядом. Ты говорил, что так мы становимся сильнее и ближе. Темно-красная жидкость холодила нёбо и обжигала гортань. Слепо доверяя тебе, мы выпивали все до капли, не заботясь о том, что в случае ошибки в расчетах можем не дожить до утра. Возвращаясь в гостиную, я не раз слышала, как кого-то тошнит в темноте закоулков, и смеялась в голос над этими трусами. Вино ударяло в голову. Или же это был яд? Привязал нас к тебе прочнее цепей. Ты обещал нам жизнь после смерти, второе рождение. Мы сражались, словно танцуя, и делали вид, что не замечаем пустеющий паркет. Мы тешили себя надеждой, что наш последний вальс никогда не наступит... Вы затягиваете концы маски на моем затылке в узел, закрепляете. Я чувствую, как холодные пальцы касаются волос, и мне хотелось бы считать это лаской. Хотя я знаю, что все дело в больном воображении. Я слишком часто считаю то, что есть, тем, что могло бы быть. Ни одной лишней секунды, ни единого лишнего жеста. Шорох одежд, и я больше не чувствую ваш запах. Мой Лорд, вы никогда не делаете больше, чем того требуют приличия, и это сводит с ума. Бедный Родольфус. Он ведь прекрасно понимает, что я рядом с ним телом, но мое сердце – в ваших руках, равно как и мой разум. Своим безразличием вы гарантируете их целостность. А без вас они мне не нужны. – Приготовься, – шепот в ухо, и кожа тут же покрывается мурашками. Темно. Мои глаза закрыты, и память услужливо возвращает меня в те дни, когда еще ничего не было потеряно, когда все было на своих местах. Когда мы были свободны и телом, и духом. Нежными касаниями пера память восстанавливает ваш облик, мой Лорд, дорисовывает мои надежды и мечты. Странно думать, что мы уже такие… старые. Полувековые маги, заблудившиеся по дороге к величию. Мы боролись за лучшую жизнь, но получили только первоклассные отбросы. Но, мой Лорд, если бы я могла начать все сначала, я бы не изменила ни мгновения. Если бы вы позволили, я бы убила Поттера ради вас, я бы приняла удар на себя. Я бы… я бы осталась рядом. Даже против вашей воли. Пусть даже ради этого мне пришлось бы переубивать всех годовалых детишек Британии, даже Драко. Первое заклинание я пропускаю, и оно отдается тупой болью в плече. Наугад бью в ответ, но заранее знаю, что промахнусь. Я не хочу причинить вам вреда, даже если я вас ненавижу за ваше безразличие, за вашу одержимость Поттером и «честной игрой». Второе заклинание пролетает точно над ухом, но я начеку. Я не спрашиваю себя, кто там, по ту сторону, – соперник или партнер, но этот «слепой танец» – наш, один на двоих. В этой темноте все легче, чем на свету. В какой-то момент мне начинает казаться, что истинное – именно сейчас, именно здесь, – в пустоте. Она повсюду, и я тоже – ее часть, ее порождение. Я сливаюсь с ней и вижу то, чего нет. Ваши глаза тоже завязаны, мой Лорд. Один на один друг с другом, в абсолютной темноте, – крайняя степень доверия. Следующее заклинание я отражаю, и оно улетает в стену. Вы смеетесь и посылаете другое, более мощное. Я останавливаю его и направляю обратно, ориентируясь на шорох одежды, на дыхание и звук шагов. Слух подсказывает раньше, чем зрение. «Молодец», – шепчете вы, и я, ободренная и опьяненная собственной сноровкой, направляю на вас, мой Лорд, волшебную палочку: «Круцио». Я чувствую, как вы смотрите на меня, и слышу, как смеетесь, оглушая. Громко, одержимо. Заклинание летит в стену. Мгновение – и вы уже рядом, держите меня за запястья. Я чувствую ваше дыхание, слышу сбивчивый стук сердца. Или же это мое сейчас скачет подобно гарцующей лошади? – Не переходи границы, Беллатрикс. Мне плевать. Я порождение этой тьмы, порождение этого безумия. Хватаясь друг за друга, как терпящие бедствие, мы единственное, что реально. Мы терпим бедствие. Сейчас. Оставь. Сомнения. Другого шанса не будет, да и сейчас нет, я просто заблудилась в лабиринтах своего бесконечного безумия. Я прижимаюсь к вам всем телом и касаюсь губ губами. Ноги трясутся, как у школьницы, но я целую вас и чувствую, что вы отвечаете. Ваши губы холодные, как и руки, и на секунду я сожалею о том, что вы больше не тот Том, которого я знала. Но темнота и память додумывают за меня. Нежность, сплетение языков, прикусывание губ, учащенное дыхание. Во рту вкус крови и отравленного вина, по горлу стекают обжигающие капли. Спокойный, как каменный идол, вы отстраняетесь первым. Я тяжело дышу и пытаюсь рассмотреть сквозь тьму хоть что-то. Тщетно. Отпустите мои запястья, я хочу сорвать эту маску и дать вам заглянуть в мою душу, мой Лорд. Я уже не уверена, что что-то было, а не привиделось, как многое. Вы ведь знаете, после Азкабана я вижу то, чего никогда не было. Может, эти сладкие как мед минуты – плод моего воображения, моих скрытых желаний. Я хочу разделить их, растянуть их, насладиться. Здесь, в этой спасительной темноте, я не отличаю иллюзий от реальности, но я чувствую ваше дыхание и холодные пальцы на моих запястьях, слышу мерный стук сердца. Время остановилось. Я снова та девчонка, первой полезшая под заклинания. Та, которая еще верит, что поцелуи под омелой – настоящие. Моргаю. В глаза бьет солнечный свет. – Ты же не думаешь, что я не держу обещаний? Что Лорд Волдеморт – не хозяин своих слов? – Что-то знакомое, дежа вю. В голове образы, они наплывают и смешиваются, не разобрать. Вчера – это завтра, а сегодня – глубокое прошлое. Завтра не придет, оно уже покрылось пылью и стерлось из памяти. Есть только вчера, вчера, вчера... – Как я могла, мой Лорд? – шепчу в ответ. – Приготовься. Сегодня тот самый последний танец, который ты ждала столько лет. Меня накрывает темнота, и безликие образы оживают. Мертвецы рядом со мной, и над нами дико-белый круг Луны. Наши тени удлиняются, сплетаются, живут своей жизнью. Еще один танец наш, мой и моего Лорда, а дальше… кто знает? Возможно, тишина.