Исторические личности в пионерском лагере

Вечер после Родительского дня. Дети сидят в одной из палат отряда до отбоя, делятся впечатлениями. Гриша Р.: Кому еще гостинцев дать? Меня поклонницы просто завалили ими! Зина: У всех хватает! Администрацию лагеря угости! Гриша Р.: Так и им-то в первую очередь привезли. Лиза (насмешливо): И не только от тебя! Многие родители еще работников лагеря угостили. Особенно кто из королей. Соня: Мне от отца за дискотеку досталось. Батюшка считает, что после его смерти мы, девушки-царевны и так распустились… А тут и вовсе детям многовато позволяют. Луи: А твой братец, Сонь! Хорошо, что не его взяли в отряд. Он еще больший баламут! Степа: А может он с нами был бы! Емеля: То же мне, Степа, скажешь! Он же из царской семьи. Станет еще с нами, бунтовщиками, возиться! Он наоборот с нами воевал бы. Соня: Точнее он больше воевал бы со мной! Мал еще, чтобы государством управлять! А все туда же лезет. Петька никогда серьезным не был, умных людей не слушал. Ему и 17 лет исполнилось, а все солдатики, кораблики… Володя: Соня, хоть я к тебе не питаю симпатии, а скажу, что ты проиграла, потому что не опиралась на народные массы. Если бы агитация, как у нас… Клепа: Ой, ой, сколько раз в Египте общество переворачивалось от смут! И ничего хорошего не было! Не слушай его, Соня. Саша, ты спросил родителей, почему они не впереди бежали? Саша: Потому что родители привыкли соблюдать норму и дисциплину. А штурмом брать пионерский лагерь — это не для полководцев, а для бунтовщиков. Я еще удивляюсь, где родители Степы и Емели были. Степа: Ну не всем даны таланты возглавлять движение. В палату входит вожатая, девушка явно слегка навеселе. Вожатая: Ой, ребята. Короче, объявляю отбой! А ты, Шура, останься. (Смотрит, как девочки и мальчики расходятся по палатам). Ты ведь парламентер, ик? К тебе как к дипломату задание: передай это письмо вожатому соседнего отряда Паше. Боюсь, я уже не дойду. Шура: Спокойной ночи. Вожатая удаляется, к Шуре подходят Володя и Надя К. Володя: О чем письмо? О да, она просит его отстать от нее. Мол, ни к чему женатому за девчонкой ухлестывать… А вы знаете этот Паша кто? Надя К.: Император Павел Петрович Романов! Володя: То есть известный в истории Павел 1. А мы ведь против царизма, так? Девочки: И что? Володя: Надо письмо переписать. А ты, Степа, отвянь, это не по твоей части! Мы не бунт организуем, а дезинформацию…. (Смотрит Степе вслед, пока тот удаляется.) Надо наоборот, написать, разводись с женой, а меня в царицы, вот будет здорово, а?! Надя К.: Еще бы, наша Лена — царица! Шура: Жалко только, что ненадолго. Но и смена подходит к концу. Думаете, нас заранее не закроют. Володя: Так мы и в письмеце напишем, что сроку даю тебе подумать до конца смены, в последний день скажешь, а пока некогда. Надя К.; Вот будет интересно! Шура: Да, дипломатия тут понадобится нешуточная! А кто почерк подделает? Володя: Давай к Мише обратимся. Он Павла не знает, а мы объясним, что от его усилий зависит счастье нашей вожатой. Дети идут к Мише в палату мальчиков. Там Ваня лежит и рассуждает. Ваня: Матушка, вновь старую песню завела: кошек не жег, бояр не гонял? А мне может любопытно в детстве было! И опять же нервный я, в детстве одни склоки и видел. Эх, некоторым из вас повезло, нормальное было детство… А это что за челобитщики? Володя, ты, никак, вторую девочку захомутал? Одной Нади тебе мало? Володя: И это говорит человек, у которого было 7 жен! Ваня: Но не одновременно же! Надя К.: Мы вообще не к тебе, а к Мише пришли. Миша, от твоей помощи зависит счастье вожатой. Подойди к нам поближе, расскажем. Гриша О.: Жаль, что не ко мне! Мои родители все Смуту мне поминали. С Мариной даже не желали знакомиться! А я что? Я же как лучше хотел, а Польша – так, в качестве средства. А там, может и Маринку в монастырь! Саша: Хорошо, что Марина не слышит, а то она бы тебе накостыляла за такие слова. Миша берет бумагу, ручку, подсвечивает себе фонариком, что-то пишет. Саша: Что ты пишешь, Миша? Небось, научный трактат? Миша: Это пока секрет и сюрприз. На прощальной ночи узнаете. Луи: Ну, судя по заказчикам… Трактат по марксизму-ленинизму? Кому он интересен? Революционные воззвания? Думаешь, они у тебя лучше получатся? Степке бы заказали или Емельяну. Миша: Это не то, что вы думаете. Вы будете приятно удивлены. Гриша О.: Да уж, представляю… Шура уходит с посланием к Паше, дети расходятся по палатам. В своей комнате сидит Екатерина Алексеевна, задумавшись. Екатерина: Вроде бы и увидела всех родителей своих воспитанников. А даже всего не спросила и не сказала, чего хотела. Что же теперь делать? Родительское собрание в виде спиритического сеанса проводить?