Доброй ночи, сладких снов

Вытянув руки вперед, Морс всем весом оперся на холодную стену тюремной камеры. Грязь и пыль, глубоко въевшиеся в камень, размазались по влажным ладоням. Какая-то часть его сознания требовала сейчас же прекратить, остановиться, пойти и вымыть руки. Однако эта часть была в меньшинстве. Его тело, наплевав на призывы рассудка, отказывалось двигаться. Он смутно осознавал, что все происходящее нереально. В камере слишком темно, дверь не с той стороны, а еще он никогда, никогда не сделал бы ничего подобного. Но все ощущения кричали об обратном: все происходит на самом деле. Дразнящий рот, сводящий его с ума, то чуть прикусывая мочку уха, то скользя по ней влажным языком. Затем секундное облегчение – дорожка поцелуев вниз по шее, оттянутый воротник рубашки, скользнуть холодным воздухом и горячими губами по коже плеча – и снова вверх, по шее, к мочке уха, на грани безумия. Когда властный язык безошибочно нашел чувствительную точку чуть ниже уха, он не смог сдержать стона, вздрогнув всем телом от пробившего словно током наслаждения. – Шш… Ты мой. Ему был знаком этот голос… знаком... – Сэр, – Морс судорожно вдохнул, – я… – Шш. Рука на его затылке подталкивает, поворачивает его голову вправо, чужой рот безошибочно находит его губы, касается мягким поцелуем. Другая рука скользит вниз, тянет за ремень. – Ты мой, – повторяет Фёсдей, расстегивая пряжку ремня. – Ты мой. Морс рывком сел, откинув одеяло. В ушах звенел его собственный полувскрик-полустон. По лбу катился пот. Он все еще ощущал фантомное прикосновение рук и губ к горящей коже – легкие касания манили, звали вернуться в сон, обратно в блаженство. Он сбросил одеяло на пол, встал и, не включая света, добрался до ванной. Щелкнул выключателем, оперся на раковину, на полную мощность открыл холодный кран. Подставил ладони под струю, затем наклонился и щедро плеснул ледяной водой в лицо и на шею. Отшатнулся назад, когда холодом обожгло разгоряченную кожу, и выругался сквозь зубы. По спине пробежала сладкая дрожь. Через три часа он должен быть на работе. Вот черт. Фёсдей мог поклясться, что Морс намеренно его избегает. И раньше бывало, что они целыми днями практически не пересекались: то Фёсдея с головой заваливал поток документов, то Морс загонял себя до полусмерти офисной работой. Такое случалось нередко, но сегодня… Сегодня что-то было не так. Едва завидев Фёсдея в коридоре, Морс уточкой нырял в первую попавшуюся дверь. Он старательно смотрел в другую сторону, чтобы не встретиться с инспектором глазами, а если Фёсдею случалось пройти мимо его стола, констебль намеренно ронял что-нибудь на пол, затем наклонялся и долго и старательно собирал упавшее, пока угроза в лице инспектора не проходила мимо. Когда Фёсдей попытался найти его в обед (обычно они обедали вместе), Морс просто растворился в воздухе. Наконец Фёсдей решил, что с него хватит. – Джейкс, передайте Морсу, пусть зайдет ко мне в кабинет. Сержант кивнул. Прежде чем он успел развернуться и направиться выполнять поручение, Фёсдей добавил: – Вообще-то, проводите-ка его сюда лично. Не хочу, чтобы он внезапно исчез где-то по пути. Обычно инспектор старался никого не посвящать в тонкости своих отношений с сотрудниками. Он заметил, как Джейкс чуть помедлил, удивленно вскинув бровь, и понял: все, теперь слухи разлетятся по офису со скоростью света. Через несколько минут в дверях кабинета нарисовался Морс. За ним по пятам следовал Джейкс, придерживая констебля за локоток. «Он пытался удрать», – беззвучно, одними губами донес сержант. Отпустив Морса, он ехидно ухмыльнулся и закрыл за собой дверь. Морс стоял молча. Даже сейчас он старательно отводил глаза, уставившись куда-то на стену за ухом инспектора. – Ты меня избегаешь. Почему? Морс сглотнул. – Сэр, я не… – Ты совсем не умеешь врать. В последний раз спрашиваю, почему ты меня избегаешь? Ведешь себя, как школьник, которого застукали за кражей леденцов на кухне. – Это… Это ерунда, сэр. Просто, мм… Небольшое замешательство с моей стороны. Ничего более. По щекам Морса пополз слабый румянец. Он по-прежнему отказывался ответить на пристальный взгляд инспектора. Фёсдей еще раз оценивающе взглянул на парня, прикидывая, стоит ли вытягивать из него ответ, хмыкнул и подытожил: – Ладно, можешь идти. Но что бы там тебя ни беспокоило, предлагаю тебе закрыть этот вопрос, и побыстрее. Я не собираюсь с тобой целыми днями в догонялки играть. Все понятно? – Да, сэр. – Хорошо. Можешь быть свободен. Он проследил за тем, как Морс выходит из кабинета, отметив и неуверенную походку, и напряженность в плечах. Когда за констеблем закрылась дверь, Фёсдей застонал, откинулся назад в кресле и потянулся за любимой трубкой. «Девушку ему надо, вот что», – неопределенно подумал он.