Мёртвых не интересует подобное

- Ты говорила, что видела знамение, - напомнил собеседнице Верховный лорд. - Так и есть, - кивнула Куджин, сделав ещё несколько шагов. Теперь она стояла прямо перед некромантом, глядя на него сверху вниз. - Расскажи мне, - попросил Арантир, вернув ей взгляд. В полумраке его глаза казались блестящими, точно радужки были отлиты из металла. - А вот на это у нас не было уговора, - сладко улыбнулась шаманка, облокотившись на колени и наклонившись. Ожерелье из костяных пластин свободно закачалось, соскользнув с груди. – Но ты можешь меня убедить… - …за подходящую цену, - закончил за неё Верховный лорд, по-прежнему не выказывая внешне какой-либо реакции на близость орочьей женщины. - Вижу, ты меня понял, - улыбка Куджин стала шире. Одним плавным движением она подалась вперёд, опускаясь, и села на колени собеседнику. Прогнувшись в спине, провела длинными ногтями от живота к подбородку, нежно очерчивая контуры лица некроманта, - полагаю, о моей цене ты уже догадался. - Сложно не понять, - хмыкнул в ответ Арантир, приподняв бровь. К неудовольствию Куджин, ответной реакции хотя бы его тела ей тоже не удалось обнаружить. - Только не говори мне, что мёртвых не интересует подобное, - пробурчала она, недовольно нахмурившись. - Я такого не утверждал, - совершенно невинно улыбнулся некромант. – Сколь ценно твоё знамение? – сидевшая на коленях женщина, уже явно недвусмысленно обнявшая его ногами, казалось, Верховного лорда ни капли не смущала. - Как череп, полный теней, - прижавшись щекой к его щеке, прошептала Куджин. Как бы ей ни не хотелось разбрасываться костями раньше времени, но некромант себя контролировать явно умел, а все прочие… аргументы себя исчерпали. - Любопытно, - всё тем же невозмутимым тоном произнёс Арантир, и невозможно было понять, заинтересовался ли он. – Всё имеет цену, не так ли? - Всё имеет цену, - эхом откликнулась шаманка, почувствовав, как холодные пальцы скользнули ей в волосы, стягивая медную проволоку с рыжих прядей. В расширившихся зрачках некроманта отражались языки пламени. Куджин послушно запрокинула голову, когда Арантир сжал кулак и потянул её за волосы. Ах ты прозорливый паук, улыбнулась орочья женщина, и запустила когти в шевелюру Верховного лорда, наслаждаясь ощущением гладких жёстких волос под подушечками пальцев. Свободная рука некроманта скользнула вверх по спине Куджин, острый ноготь разрезал потайную шнуровку на горле одеяния шаманки, и через мгновение кожаный жакет уже валялся на земле. Арантир тут же припал к её шее – жадно, почти грубо, будто сотню лет не касался женщины. Куджин не удержалась, вцепилась в его худые плечи – слишком рано, слишком опрометчиво – чувствуя, как начинает кружиться голова, как приливает жар к лицу. От ледяных губ немёртвого её бросило в дрожь; от того же, что вытворяли они с её горлом, внутри всё горело. Его зубы сомкнулись сильнее, надавили – и вот уже Куджин задыхается, не в состоянии вздохнуть, и едва слышно хрипит, выгибаясь. Арантир потворствует её желанию, и резко, но не грубо сталкивает шаманку со своих колен, так что женщина падает на собственную одежду, и ещё мгновение после удара о землю не может набрать воздуха в лёгкие. Верховный лорд даёт шаманке время на то, чтобы отдышаться, но Куджин это не нужно – она сама тянет к нему руки и подцепляет когтями его когти, привлекая к себе. Ожерелья на её шее танцуют, отвлекают блеском синевы и масляной охры. Арантир едва успевает снять их, когда шаманка вовлекает его в поцелуй – её губы гладкие и горячие, дыхание пахнет степной травой и дымом костра. Куджин тянет его к себе, не прерывая поцелуя, и расстёгивает ворот его одежд, и стягивает мягкую ткань, обнажая бледный торс некроманта. Она пытается ласкать его, но тщетно – немёртвый холоден так, как и полагается немёртвому. Янтарные глаза Куджин от вожделения темнеют, перецветают в багровые, и всё сильнее бурлит кровь, взывая к своему проклятому наследию. Где-то на краю её разума, застланного страстью, рыбой в быстром потоке бьётся мысль: кровь. Мне нужна его кровь. – Боишься ли ты острых когтей, шаманка? – шепчет Арантир, и задирает набедренную повязку женщины, проводя холодной ладонью по налитой кровью плоти. – Боишься ли острых когтей ты, паук? – отзывается эхом Куджин, улыбаясь разомкнутыми губами, и вновь вычерчивает узоры вдоль его позвоночника, оставляя тонкие царапины. Шаманка вздыхает, когда первый палец проникает внутрь, холодный и тонкий. Она устраивается удобнее, и смотрит прямо в глаза своему немёртвому любовнику – во взгляде её пылает бездна Шио. Тогда Верховный лорд добавляет ещё два пальца, потом ещё один – и пламя наконец-то прячется за сжатыми веками, когда Куджин зажмуривается и откидывает голову, открывая взору незащищённое горло; он мог бы перерезать его, если бы захотел. Когти шаманки терзают спину некроманта в такт движениям его руки – так жестоко, что распоротая кожа сочится кровью, будто его стегали бичом. Иногда, не в силах сдержаться, Куджин стонет, столь чувственно и протяжно, что Арантир моргает, не в силах спокойно выносить этот звук – голос прекрасной женщины и демоницы одновременно. Но даже в пылу страсти шаманка не забывает про него – не открывая глаз, она покрывает поцелуями его ключицы и шею, скользит губами по челюсти, тяжело дыша. – Расскажи мне про знамение, – произносит Верховный лорд у самого уха орочьей женщины; её волосы лезут ему в глаза. – Всему своему время, – сквозь стоны едва отвечает Куджин; голос её становится низким и сиплым. Шаманка проводит раскрытыми ладонями от его поясницы вверх, к плечам, размазывая кровь по телу. Когда некромант добавляет оставшийся палец, женщина срывается в полные наслаждения крики. Он вновь идёт на поводу у её тела – складывает ладонь чашей и подстраивается под её частое, сбивающееся дыхание. Куджин окончательно забывается, тонет в ощущениях, лезвиями когтей сдирает клочья плоти с его ребёр. Стиснув зубы, Арантир смотрит в блестящее от пота лицо шаманки, до того самого момента, как она выгибается дугой, ударяясь затылком об землю, и с последним, наиболее яростным криком затихает. Куджин дрожит всем телом, хватает ртом воздух, и наконец-то аккуратно держится за его плечи. Её лицо блестит от испарины и крови Верховного лорда. Некромант разглядывает шаманку ещё пару мгновений, столь неожиданно беззащитную сейчас, а затем склоняется и целует в лоб. Тогда женщина закрывает глаза, и Арантир скорее чувствует, нежели видит, как выскальзывает из-под её ресниц непрошеная слеза. – Слушай внимательно, паук Асхи, – всё-таки заговаривает вскоре Куджин, – три знака явились мне…